Воинствующие мещане

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску
Emblem-important.pngНе надо здесь реальной жизни!
Особенность темы этой статьи в том, что её нельзя применить к реальной жизни. В реальной жизни нет, к примеру, объективного добра и зла, а вторжение в личную жизнь реальных людей выходит за рамки приличия. Пожалуйста, помещайте только вымышленные примеры.
« Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди. »
— Гарри Поттер
« Твой предел мечтаний — создать семью,
Нарожать как можно больше орущих детей
И захламить фатеру свою дефицитным дерьмом.
»
— Гражданская оборона «Ненавижу женщин (таких как ты, похожих на тебя)»

Мещанское счастье с щами и кашами — это прекрасно. А вот троп получается, если персонаж заталкивает всех и вся в свой зашоренный мирок, не считаясь с многообразием мира и не желая принимать никаких других точек зрения, кроме своей. Мещане прекрасно умеют устраиваться в жизни, добиваться хлебных мест, знакомиться с важными людьми, уютно (по их мнению) обставлять квартиры и даже не чужды искусству — аляповатой живописи, штампованным статуэточкам, жестоким романсам и бульварным романам. Родственные тропы:

Где встречаются[править]

Театр[править]

  • Александр Островский, «Доходное место» — Онисим и Юлинька Белогубовы.
    • Драматург не раз живописал сабж, показывал его «с самых разных боков», явно его недолюбливая.
  • В. Маяковский:
  • С. Я. Маршак, «Двенадцать месяцев» — мачеха и её дочка.
  • «Визит старой дамы» — чуть ли не все горожане.
  • Евгений Шварц любит этот типаж: Министр-администратор в «Обыкновенном чуде», Бургомистр и его сын Генрих в «Драконе», Мачеха и её дочери в «Золушке», Коммерции Советник в «Снежной королеве»…
  • «Пена» С. Михалкова. При её постановке в Театре сатиры дополнительно прославились Г. Менглет, О. Аросева, Р. Ткачук и другие.
    • И экранизация от А. Стефановича, где образцы тропа сыграны Папановым, Смирновой, Куравлёвым, Удовиченко, Роланом Быковым.

Литература[править]

  • Ганс Христиан Андерсен — пожалуй, кодификатор:
    • «Гадкий утёнок» — кот и курица, которые считали себя «половиной всего света, и притом лучшей половиной».
    • «Домовой у лавочника» — сам лавочник и отчасти его домовой, который рад бы уйти от него к студенту, читающему чудесные стихи, но как же каша с маслом, которую лавочник каждый сочельник ставит для него?
    • «Дюймовочка» — глубоко практичные Крот и Мышь, которые считают, что в птичьих песнях нет никакого проку — чириканьем зимой не согреешься.
    • Самый яркий пример, пожалуй — улитка из сказки «Улитка и розы»: ей нет дела до мира, и она не собирается ничего ему давать — пусть этим занимаются другие.
  • Эрнст Теодор Амадей Гофман — кодификатор для германоязычных стран. Немецкие романтики, надо думать, филистерства на дух не переносили — но Гофман превзошёл в этой нелюбви их всех: от него достаётся и обывателям обыкновенным, и обывателям от науки.
  • Александр Шеллер-Михайлов (1838—1900):
«

Несутся рыданья сирот, матерей Над трупами падших, но, к ним без участья, Отпраздновать пир вы спешите скорей Во славу животного счастья.

»
— «Благодушные»
  • Оскар Уайльд, «Преданный друг» — Мельник.
  • Максим Горький, практически кодификатор в русскоязычной культуре. Чуть ли не в каждом его произведении встречается один или несколько подобных героев: «В людях», «Трое», «Жизнь Клима Самгина» и, разумеется, пьеса «Мещане», которая во многом и изменила исконное значение слова.
    • Впрочем, ещё до него был Помяловский с повестью «Мещанское счастье».
  • А. Блок:
«

Так — негодует всё, что сыто, Тоскует сытость важных чрев: Ведь опрокинуто корыто, Встревожен их прогнивший хлев!

»
— «Сытые»
  • Тот же Маяковский:
    • «Нате» — мужчины и женщины, карабкающиеся «на бабочку поэтиного сердца».
    • «О дряни», «Стих не про дрянь, а про дрянцо, дрянцо хлещите рифм концом». Впрочем, мещане из этого стихотворения, казалось бы, не такие уж и воинствующие: живут себе, покупают мебель и одежду на честную советскую зарплату, никого вроде бы не трогают, так что современному читателю может быть непонятно — почему они дрянь и за что сворачивать голову канарейке. А Маяковский-то клеймит их за приспособленчество, за мимикрию, они ведь ломают из себя «коммунистически настроенных», таковыми не являясь, и благодаря этому и намерены преуспевать. При фашистском режиме они корчили бы из себя «надёжную опору фюрера», и т. п. А канарейка бесила поэта тем, что воспринималась им как символ сабжа: быдло, заклеймлённое в этом стихотворении поэтом, стремилось к преуспеянию ЛЮБОЙ ценой (в частности, готово было как угодно лицемерить и кем угодно притвориться), и, едва заполучив стабильный доход, почему-то IRL первым делом покупало себе канарейку в клетке, как символ «налаженности быта».
      • В связи с этим можно вспомнить и заметку в записной книжке Андрея Платонова: «Советская власть опирается на приспособленческие элементы, страстно цепляющиеся за жизнь и готовые на всё».
  • Илья Ильф и Евгений Петров тоже несколько раз «приласкали» сабж.
    • Эллочка-людоедка (Елена, в замужестве Щукина) — собственно, представитель тропа, хоть и вовсю снобствует.
  • Л. Лагин, «Старик Хоттабыч» (первая редакция) — мещанское семейство с говорящей фамилией Хапугины. Во второй их заменили на американца Вандендаллеса с женой, но в аудиоспектакле супруги Хапугины присутствуют.
  • В. Осеева, «Динка» — мадам Крачковская.
  • А. С. Макаренко, «Педагогическая поэма» (основана на реальных событиях) — именно это представляют собой куркули-соседи (наглые сельские богатеи, намеренные «устроиться» при новой власти не хуже, чем они «устраивались» при старой), которым противостоит колония имени Горького в первые годы своего существования. Не спешите восклицать, что «справные крестьяне, мол, в своём праве, а колония — сборище экстремистов». Не-ет, не в данном случае. Куркули в средствах не стесняются, их фактический принцип — «я могу, значит, я прав», и они хотят быть именно латифундистами-угнетателями, а не «просто справными селянами». А своих наёмных работников время от времени выгоняют без всякой платы и берут новых: экономия же, примерно как у С. П. Дикого из «Грозы».
  • Михаил Зощенко — процентов восемьдесят героев сатирических рассказов.
  • М. Цветаева, поэма «Крысолов» — как в первоисточнике, все гамельнцы, кроме детей и подростков.
    • И, вероятно, «бургомистровой Греты». Она, в отличие от остальных, не спит по ночам, о чём-то мечтая, она же бросила Крысолову розу, да и не просто же так он попросил в уплату за спасение города ее руки.
  • Властелин Колец — как ни странно, среди хоббитов, большинство которых живут мирной сельской жизнью и знать не хотят о мире вокруг, сабж как раз встречается редко. Они с недоверием относятся ко всем пришлым, особенно к Гэндальфу, но дальше сплетен не идут. По-настоящему под этот троп попадает разве что семейство Саквилль-Бэггинсов да Тед Сэндимен. Что любопытно, позже как раз эти хоббиты пошли на службу к Саруману. Интересно, они хоть знали, что он — тоже тайная сила, в которую они не верили?
    • С другой стороны, (псевдо)просвещённого и типа прогрессивного Сарумана им принять явно проще, чем «циничного романтика» Тёмной стези — Саурона. Ну а последовательный противник Тьмы — Гэндальф казался многим взрослым хоббитам опасным чудаком, неблагонадёжным типусом, способным втянуть добропорядочного жителя в нечто мутное. Зато их детишки Гэндальфа обожали, как минимум за его волшебные фейерверки — а может быть, и за его явную доброту и небезразличие. А Саруман смог прельстить ряд хоббитов (в частности, наследника рода Саквилль-Бэггинсов, который и стал квислингом) немудрящей, но «прогрессивно» выглядящей идеей «Понастроим фабрик с машинами, молоть зерно они будут побыстрее да побольше, а работать хоббитам придётся гораздо меньше. А что эти фабрики сделают с Матерью-Природой — это неважно, мол: нам-то будет хорошо и доходно».
  • Л. Воронкова, «Старшая сестра» и «Личное счастье» — мать и дочь Белокуровы. Неудивительно, что глава семьи бросает их, хотя, как подсвечено в конце второй повести, не должен был отступаться от воспитания Тамары — были моменты, когда она могла бы измениться к лучшему, а в итоге выросла чёрствой эгоисткой.
  • Братья Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу» — третий кадавр Выбегалло, пародия на троп (модель Человека, полностью удовлетворённого, он же антропоид). Пытаясь дотянуться до ВСЕХ материальных ценностей, искривил пространство-время. Кадавр, конечно, не виноват, его так запрограммировали. Но тут в сгущённой форме передразнивается именно «хватательный рефлекс» сабжа.
    • У выведенных в повести чародеев (метафора любых научных работников и/или людей творческих профессий), если те позволяют себе превращаться в сабж, буквально обрастают волосом уши — происходит как бы «обратная эволюция, приблизительно куда-то в сторону обезьяны».
    • У тех же авторов в повести-памфлете «Хищные вещи века» разительно и внятно показано, что может начаться, если целой стране, населённой преимущественно сабжем, на халяву достанется покой, изобилие, благополучие, а также право (и возможность) работать совсем по чуть-чуть — а то даже и жить на один лишь «велфер» — и при этом иметь всё, что пожелаешь.
      • Тема мимоходом затронута снова в «Граде обреченном». Но там это главным образом тема для споров персонажей. Однако и события с этой темой, как-никак, немного связаны (хоть она на этот раз и не главная).
  • Джанни Родари — примеров много. Самый яркий, вероятно, «Карлино, Карло, Карлино, или Как отучить ребят от дурных привычек». В возрасте сорока семи дней Карлино уже умеет телепатически разговаривать на многих языках, читать закрытые книги, убивать микробов, материализовать живых существ и даже штопать рубашки наложением рук. Семья в ужасе от такого позора и старается спасти мальчика. Им это удаётся — к началу обучения в школе он утрачивает все свои умения и даже сам доволен, что отучился от дурных привычек.
  • Г. Троепольский, «Белый Бим, чёрное ухо» — Тётка, злобная, корыстная и хитрая женщина, уютно обустроившая свою квартиру, но совсем лишённая совести, сострадания, любви к животным. «Всё у неё было, чего надо, и ничего у неё не было, чего не надо».
  • Айзек Азимов, «Место, где много воды» — Барт Камерон. Когда к нему явились венерианцы и объяснили, что давно наблюдали за ним и его сородичами, он тоже «объяснил», что наблюдатели ему не нужны, у него полно дел, и он хочет, чтобы его оставили в покое. Венерианцы решили, что на Земле все такие, и выполнили его просьбу радикальным способом: окружили Землю защитным куполом, чтобы никто не мог ни прилететь, ни улететь. Теперь земляне не долетят даже до Луны. А Камерон даже не понял, что они инопланетяне, будучи уверен, что незваные гости явились из Венеции.
  • «Хроники Нарнии» — родители Юстэса Вреда «считали себя очень современными и передовыми», и сыну привили соответствующие взгляды, так что он даже настоящих книг не читал, зато, найдя сокровища, сразу сообразил, для чего они могут пригодиться. А когда Юстэс изменился благодаря Нарнии, родители, наоборот, уверены, что «он стал занудным и скучным».
    • Увы, Сьюзен, ударившись в светскую жизнь, тоже превратилась в мещанку. Одно дело — не верить в Нарнию, никогда не побывавши там, но будучи её королевой, пережив там столько опасных приключений, говорить потом: «Неужели вы помните наши смешные детские игры?» — это умудриться надо! С другой стороны, она в конце не умирает, как её братья и сёстры. Хотя это ещё не показатель: автор книг о Нарнии был настолько упёрто-верующим протестантом, что земную жизнь считал прахом и смрадом по сравнению с «жизнью грядущей, вечной, посмертной». В общем, даже при всём литературном таланте К. С. Льюиса, его система ценностей несколько отличалась от общепринятой, а его логика — от обыкновенной.
  • Валентина Мухина-Петринская (1909-93), «Смотрящие вперёд» — мачеха главных героев, Лизы и Яши, Прасковья Гордеевна. Обладает «способностью гасить радость»: даже похвалить умеет так, что людям становится неприятно.
  • И. Велембовская, «Сладкая женщина» — главная героиня.
  • Николай Леонов не любил сабж и иногда в своих детективах выводил эпизодических его представителей. С уничтожающим авторским сарказмом, а порой и с искренней жалостью, не лишённой, однако, брезгливости.
  • Войскунский и Лукодьянов в «Экипаже „Меконга“» пишут главным образом не про то, но эпизодический жлоб дядя Вова в сюжете всё-таки не лишний. А в колоритной небольшой шайке иранских наркоторговцев и контрабандистов (на которую случайно наткнулись главные герои) тоже можно угадать сабж.
  • «Гарри Поттер» — Вернон и Петуния Дурсли. Петунию, казалось бы, можно понять: сестра погибла от рук местного Тёмного Властелина. И однако же, эта трагедия, произошедшая в жизни Петунии, всё-таки напрямую не связана с тем, во что оная дама себя превратила.
    • Но Петуния — «почти ангел» по сравнению с Марджори, взрослой (ОЧЕНЬ взрослой) сестрой Вернона, пьяницей и агрессивной хамкой, уверенной, что всё лучше всех знает. Гарри отыграл по отношению к ней троп «Пнуть сукину дочь».
  • Warriors — таковыми выглядели домашние коты, не желающие уходить в Небесное племя. с другой стороны, это их выбор. Возможно, с прикрученным фитильком.
  • В книгах Крапивина противниками главных героев — крапивинских мальчиков — порой оказывались представители сабжа. В «Мальчике со шпагой» очень ярка эпизодическая чета Дзыкиных. И гонители детского клуба «Эспада» (списанного с крапивинской «Каравеллы») — это, в общем-то, то же самое, только облечённое какой ни на есть, а властью.
    • В «Островах и капитанах» автор показывает, что сабжу нередко полшага до домашнего тирана и садиста (отчим Гошки). Или до потаковщицы такому (Алина Михаевна). Сабж угадывается и в некоторых выведенных там педагогинях — филистершах и лицемерках (одна из них в молодости ещё во что-то верила, а потом, что называется, «пообтесалась»).
  • Александр Больных, «Железный замок» — жители Акантона. Хотя и с прикрученным фитильком: во второй книге они находились под заклятьем, а в первой… Ну как бы вы себя повели на их месте? То, что их новоявленный господин и повелитель оказался идиотом — уже другой вопрос…
  • Борис Априлов — как и многие его товарищи по болгарской литературе — порой поднимал на смех представителей тропа. В «Приключениях лисёнка Лиско» особенно выделяются сорока Нешка и чета филинов — Филимон и Филлоксера. Тут тебе и склочность, и доносительство, и тяга к наветам и сплетням, и суетность, и нелепые претензии (Нешка), и «хватательный рефлекс», доведённый до абсурда (чета филинов, особенно филиниха)…
    • С прикрученным фитильком: карикатурный, но в целом довольно милый филистер, один из (фигурально) «членов Политбюро» Тихого леса — ёж Колючко. Был бы он посволочнее и попассионарнее — был бы он тогда чем-то вроде товарища Победоносикова из пьесы Маяковского (см. выше Театр). А так он просто «не то чтобы светоч интеллекта, такта и вкуса» и оттого разрядка смехом.
    • А когда Лиско в третьей книге попал в антиутопическую Квадратию, он первым делом встретил там супружескую чету — эталонов тропа (и намекается, что и все квадратийцы примерно такие, если не хуже). «А туалетную бумагу ты купил?» — спрашивает жена у мужа. «Купил», — отвечает муж. «Ты просто чудо, — говорит жёнушка в искреннем восхищении. — Если бы не купил — я бы тебе башку проломила».

Кино[править]

  • «Женитьба Бальзаминова» по мотивам трилогии пьес А. Н. Островского (см. выше Театр) — воинствующие мещане во всей красе. Педаль в пол продавливает невежественная мать Ничкиной с её абсолютно тёмными представлениями о мире. Педаль в асфальт — читающие по слогам любовные письма сёстры-купчихи Пежёновы. «Жить весело» — их самая сладкая мечта, а вкуса у них — ноль.
    • Циничный и распутный отставной офицер намерен откровенно воспользоваться старшей из Пежёновых, Анфисой, и её деньгами. Но это настолько совпадает с мечтой самой Анфисы, что та в восторге! Она «выходит замуж за военного» — человека «ловкого, светского», который будет часто устраивать увеселения!!
  • «Иван Васильевич меняет профессию» — супруга Бунши. И с воспитанием, и со вкусом, и с умением себя вести у неё дело обстоит «ой». Пришелец из прошлого даже делает неожиданный вывод: «Да ты ведьма!».
  • «Не может быть!» (по Зощенко) — пожалуй, все персонажи, кроме двух милиционеров из первой новеллы. А эпизод с продажей картин… Это же прелесть что такое!
  • «Ты — мне, я — тебе» — собственно, один из двух братьев Кашкиных (жулик-банщик — протагонист фильма) это самое и есть.
  • «Москва слезам не верит» — Людмила. «Не учите меня жить, лучше помогите материально». Принимает вульгарность за «крутость», а пошлость за «стиль». Одержима идеей построить жизнь за счёт статусного мужчины, но категорически не хочет трудиться и развиваться. Самое неприятное, что двадцать лет неудач Людмилу так ничему не научили.
  • «Солнце, сено и пара пощёчин» — родители Венцы. «Ага, раз уж этот нахал с инженершей переспал, женится как миленький! Она вдова, столько денег! Муж даст взятку заведующему, цветной телевизор купим!»… Начинают терроризировать Шкопковых, которые из-за истории с Тейфаровой пострадали больше всех.
  • «Красота по-американски» — правдивый фильм о мещанах Америки.

Телесериалы[править]

  • «Место встречи изменить нельзя»: Петюня Соловьёв действительно думал не о товарищах и не о деле, а о своей драгоценной шкуре, противопоставленной всему и вся, а также о своём частном доме и о корове с кабанчиком. Так что Жеглов совершенно прав: Пётр «не сознание, а совесть потерял».
    • Ещё раньше этой яркой сцены — Петюня уже успел засветить перед зрителем и свою мелочную жадность, и свой нарциссизм, и спесь, и омерзительное «карликовое» властолюбие по отношению к «простым и маленьким людям». Вслушайтесь, как именно он разговаривает с Веркой-модисткой. Он явно ощущает себя «высшим существом» по сравнению c ней. В жегловскую внимательность к людям Соловьёв не только не умеет, но и не намерен учиться.
  • Мини-сериал «Гостья из будущего». Два эпизодических представителя сабжа: 1) лысоватый высокий дядька, сперва поймавший Юлю и Алису, когда им вслед кричали «Девочки, стойте!» («Вдруг украли чего!»), а спустя несколько дней принявший разговоры детей о врагах и пытках за военную игру и прочитавший детям из своего окна занудную нотацию о допустимости таких игр только в специально отведённых для этого местах; 2) красавчик-повар Ишутин, одержимый преувеличенной заботой о своём здоровье и здоровом питании, и при этом патологически трусливый, готовый подслуживаться к любому, кто брутален и агрессивен (и оттого выглядит в глазах Ишутина сильным и контролирующим ситуацию), будь это хоть полное чудовище. В общем-то законченный типаж кандидата в полицаи.
  • «Воронины» — Коля, не признающий никакой модели поведения, кроме собственной. Своих сватов Шварцев, в особенности Алика, он не переваривал, но лишь до поры до времени. И ещё часто бравирует тем, что он-де «без этих ваших изысков».

Мультфильмы[править]

У нас[править]

Советская мультипликация часто обращалась к тропу (или хотя бы делала к нему отсылки), поскольку партия охотно выделяла средства на высмеивание сабжа. Привитие детям идиосинкразии к наклонностям сабжа считалось важным фактором воспитания.

  • Цикл сказок Сергея Козлова о Ёжике, Медвежонке и Зайце, а также их мультэкранизации (гораздо более известные, чем первоисточник): Медвежонок местами проявляет себя как карикатура на троп, таким и задуман. Он ещё достаточно безобидный и даже трогательный в норштейновском «Ёжике в тумане»: там он, собственно, не троп, а всего лишь приземлённое существо, которое больше заботится о питье чая с вареньем, чем о романтике туманного леса и его страшноватых загадках (но не чужд и мечтам, и подсчитыванию звёзд, особенно если вместе с дорогим его сердцу побратимом). И в «Осенних кораблях» мишка не понимает мечты Ёжика о море и ощущает спячку как панацею от всех огорчений (что с медведя взять!) — но, в общем, ничего страшного. Однако в «Трям! Здравствуйте!» Медвежонок, нет спора, придумал великолепную, поэтичную страну Тилимилитрямдию — но всё же попытался было «дружить с Ёжиком без Зайца», хоть Ёжик и объяснял, что это нереально. А в «Зимней сказке» и «Удивительной бочке» всё обстоит серьёзнее. В первом случае мишка не шутя вознамерился «буквально съесть всю зимнюю красоту» и тем самым её присвоить… и чуть не поплатился за это жизнью.
    • Во втором же случае бурый хотел наколдовать себе бочку с (нескончаемым?) мёдом, а Ёжик — очаровательную лошадку. Романтичная мечта Ёжика, по законам сказки, оказалась сильнее, чем аппетиты косолапого. И, недовольный провалом своей примитивной мечты, Медвежонок обижал коняшку, пытался силой принудить её к «дозреванию и дозачаровыванию» (до вожделенной бочки с халявой). А убедившись, что не судьба, водружал этой малышке на спинку весь свой немаленький вес, чтоб «хоть так пользу приносила»… И всё равно, благодаря огромности Ёжиковой бескорыстной души, лошадка самозачаровалась и «дозрела» до прекрасной волшебной кобылы (персонификации Весны), которой уже не тяжело катать на себе даже и обоих друзей сразу и дарить им радость.
    • В других, менее известных мультиках из этого цикла (снятых не Бутыриным), образ Медвежонка лишён черт тропа, там он всего лишь простоватый приятель героя-романтика.
  • «Динозаврик» (1982). Жадный куркуль Мурлокотам — эталон тропа. Если бы не заглавный герой — не видать бы зверюшкам фруктового сада, который нагло приватизировал этот тип.
  • Кот Матроскин из трилогии про Простоквашино балансирует на грани тропа, и над этим регулярно усмехается сам автор. Зрители, много лет жившие в СССР, легко узнавали типаж прижимистого, оборотистого, прагматичного обывателя, «почти куркуля». А нынешние дети даже не совсем понимают, к чему именно тут отсылка.
  • «Кот и клоун». По признанию самих авторов, это притча, в которой наивный Кот-метаморф — «само вдохновение», а Клоун — воинствующий мещанин от искусства.
  • «Бравый инспектор Мамочкин» от нупогодишных сценаристов — пародийный мультфильм. Антагонист в нём — не только жлоб, задира, хулиган и мелочный садист (способный даже на попытку убийства), но и сабж.
  • Трилогия о Бамбре (постановщик — Наталья Дабижа). Во второй и третьей частях, в качестве антагониста, появляется злой браконьер Кочерыжка, очень склонный и способный к злодейскому глумлению. Он — носитель явных черт тропа.
  • Ранний, малоизвестный мультфильм Давида Черкасского «Какого рожна хочется?». Не для детей (это сатира, вроде аналогичных произведений Сергея Михалкова).

Не у нас[править]

  • Болгарские мультипликаторы, особенно Д. Донев и Т. Динов, часто клеймили сабж. По-болгарски таковой называется «еснаф» [эснаф]. «Еснаф» был объявлен в Болгарии «одной из угроз для социализма».
  • Несоветский и вообще не социалистический пример: Space Jam. Главзлодей, инопланетный тиран-плутократ Шмяк-Молот (Swarckhammer) — дикое сочетание тропа и закоса под сноба. Он осквернил саму идею веселья — создал неуловимо-жуткий и душевыматывающий «якобы парк якобы развлечений». Вот в кого можно превратиться, если мечтаешь только о наживе, причём любой ценой! В итоге и с наживой-то не ладится: этакий «лунапарк» прогорает, посетителей всё меньше, и Шмяк-Молот пытается похитить и поработить легендарных уорнеровских мультяшек — принудить их выполнять обязанности развлекателей…

Мультсериалы[править]

  • «Эй, Арнольд!» — шутки ради: поведение Хельги в серии «Биосреда». Она возмущена: чего это она не может спокойно есть, спать и смотреть телевизор. Её, понимаете ли, вынуждают провести день в экспериментах в какой-то оранжерее! И вообще, Хельга согласилась сидеть в этой клетушке лишь за пять долларов!
  • «Царь Горы»: главный герой Хэнк Хилл умеет в воинствующее мещанство — не любит всё новое, особенно не-американское, и очень ценит постоянство в своей жизни, крайне законопослушен, серьёзен и патриотичен, часто отваживает своего сына и своих друзей от разных глупых затей или от того, что считает глупым. Тем не менее, он очень часто оказывается прав.

Видеоигры[править]

Настольные игры[править]

  • Старый Мир Тьмы:
    • Подменыш: Грёза — Люди Осени, смертные с высоким уровнем Банальности. Как правило, опасны для ПС — фейри, воплощающих фантазию и мечты.
    • Маг: Восхождение — среди Союза Технократии, конечно, никаких мещан нет, но его деятельность способствует появлению и комфортному существованию таких людей во множестве. Многие (особенно в Синдикате и НМП) считают, что это полезно целям Союза, так как увеличивает стабильность общества, но по факту мещане имеют тенденцию принимать враждебно не только оккультных мистиков и уличных неформалов, но и компьютеризацию, прививки и ГМО, и среди технократов есть те, кто это понимает.

Музыка[править]

  • Владимир Высоцкий — «Песня завистника»: злобный обыватель-алкоголик люто завидует достатку своего соседа-геолога. «У него на окнах плюш и шёлк, баба его шастает в халате!..». «У них денег куры не клюют, а у нас на водку не хватает!».
    • Высоцкий и ещё неоднократно изобразил представителей сабжа — как в спетых, так и в неспетых стихах.
  • Людмила Иванова, «Мне сказала Марья Александровна».
  • Беломорс, «Мантра» — Скоро с завода вернётся жена с огромной сумкой дешёвой колбасы. У неё экзема и низкая зарплата. Это во всём виноваты евреи!
    • «Однажды в цирке, или рок-н-ролл-блицкриг» — Толпа пришла на представленье аплодировать и пить, а вместо шоу слышит лекцию и думает: «Как быть? Какой-то жалкий недопёс рассуждает про любовь!» — кипела в жилах обывательская кровь. «Да что же это, в самом деле, дьявол? Господи, спаси! Где клоун, братья-акробаты, где танцовщица Люси? Мы не желаем разговорчивых зверей! Эй, дрессировщик, пристрели его скорей!».
    • «Ганс Чампурсин» — Я живу как свинья в полированном доме! Плохо? А мне плевать! И горжусь собой, как пахан на зоне. Вот всё, что хочу сказать. И ещё до рожденья я знал, что всю жизнь проживу и умру иждивенцем. И мои друзья, и моя жена — в войну они б были за немцев.
  • Группа «Ленинград» страсть как любит этот троп. Значительная часть их хитов написана от лица воинствующих мещан: например, «Экспонат», «Вояж», и особенно, «Сумка».

Эстрада и эстрадный юмор[править]

  • Андрей Данилко (род. 1973) создал великолепный образ «Верки-Сердючки» (Веры Сердюк), представительницы сабжа с педалью в пол, порою даже обаятельной и/или трогательной, но неизменно кичливой, неотёсанной, падкой на безвкусицу, агрессивной и уверенной, что она всё лучше всех понимает. По профессии Вера — железнодорожная проводница. Свою младшую подругу (и любовницу?) Гелю она просто тиранит.

Изобразительное искусство[править]

  • Карикатура в журнале «Перець». Квартира обставлена невообразимо пошло и по-быдляцки «пышно», с нелепой претензией. Маленький сынок, читая книжку, спрашивает свою маму — супругу хозяина этой квартиры: «Мамо, а що таке мiщанство?».

Интернет[править]

  • Мемы про Карен — стереотипную дамочку за тридцать, которая готова раздуть скандал по любому надуманному поводу, отыгрывается на обслуживающем персонале (продавцах, кассирах, официантах) и вечно требует позвать менеджера. Как правило, ещё и религиозна, из-за неудачного брака и проблем в личной жизни ненавидит тайком всех мужчин, одна воспитывает ребёнка, всюду видит разврат и во всех бедах винит компьютерные игры. Есть также и её гендерная инверсия — жлоб по имени Кевин (иногда выступает как муж Карен), искренне считающий, что если товар не сканируется на кассе, то, значит, должен достаться ему бесплатно. Увы, к сожалению, такие стереотипы возникли не на пустом месте — даже на постсоветском пространстве хамов и хамок, выливающих напитки на сотрудников «МакДональдса» и устраивающих скандал в ответ на просьбу надеть маску, пруд пруди.