Идеология в адаптации

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску
« Волк вместо того, чтобы питаться кроликами и прочей живностью, явно живёт выше своих возможностей. Он мог бы знать, что плохо кончит и сам накличет на себя беду. Он, наверное, читал в юности Ницше (если может говорить и подвязывать чепец, почему бы ему его не читать?). Девиз волка: «Живи с опасностью и умри со славой». »
— Альтернативная интерпретация «Красной Шапочки» от Эрика Бёрна

Оригинальное произведение было прекрасно всем. В том числе и отсутствием какой-либо идеологии и пропаганды. Именно потому при экранизации выяснилось, что оно либо катастрофически идёт вразрез с «линией партии», либо «недостаточно идейно». Что поделаешь, придётся перекраивать. И, что самое страшное, добавлять — побольше боевого задора и гражданской сознательности!

В особо вопиющих случаях весь изначальный смысл произведения вообще ставится с ног на голову, белое становится чёрным, чёрное — белым, оттенки размываются, акценты сбиваются, всякая неоднозначность пропадает, уступая делению на чёрное и белое в зависимости от общественно-политического курса.

Всё это относится именно к идеологическим дополнениям и замещениям. Если по соображениям идеологии из произведения только что-то вырезали, не трогая общую сюжетную канву и смысл — это шрамы от цензуры. В некоторых случаях, когда мораль меняется (первоисточнику немало лет), вместе с добавлением идеологии имеется и Иисус одобряет. См. также Конъюнктурный пересмотр. Противотроп — Нафиг идеологию!.

Примеры[править]

Религия[править]

  • Библия: в Третьем Рейхе создали «расово верное» издание Нового Завета под названием «Весть Бога» (Die Botschaft Gottes), для религиозных нужд.

Театр[править]

  • Скандальная постановка Чиполлино в версии режиссёра Екатерины Королёвой в московском театре «Содружество актеров Таганки» (2014 г.), в которой вместо революции овощи… пишут челобитную царю принцу Лимону. Или это противоположный троп?

Литература[править]

  • Генри Лонгфелло, «Песнь о Гайавате» — так, значит, индейцы принимают белых по-братски, считают Божьими посланниками и охотно перенимают у них христианскую веру? Ну-ну… Надо полагать, этот эпизод (кстати, включаемый не во все издания поэмы) — чисто авторская вставка. А в реальности те из индейских племён, что видели в белых высшие существа, дорого за это заплатили.
  • И. Ильф, Е. Петров, «Золотой телёнок» — внутримировой пример: от старого ребусника Синицкого требуют непременно добавлять идеологию во всю сочиняемую им продукцию.

Фанфики[править]

Кино[править]

Отечественные фильмы[править]

  • Советский чёрно-белый «Том Сойер» 1936 г. (реж. Л. Френкель и Глеб Затворницкий): на рабовладельческом Юге не может быть ничего светлого, так что все взрослые, кроме негра Джима — редкостные упыри. Начинается фильм со сцены, в которой нехороший белый связывает негру руки за спиной и надевает ему на шею верёвку. Так как индейцы тоже пострадали от белых американцев, показывать их плохими негоже, а посему убийство доктора совершает отец Гека и сваливает на Джима, так как среди положительных персонажей не может быть алкоголиков вроде Меффа Поттера. Идейно прогрессивные Том и Гек берут с собой Джима и сваливают на плоту из этого ада.
  • Советский «Остров сокровищ» 1937 г. в постановке Владимира Вайнштока. Положительные герои не могут искать средства к собственному обогащению! Поэтому сокровища героям необходимы… на нужды революции. Естественно, возглавляющие восстание Смоллет и Лайвеси толкают пафосные революционные речи, полицейские злее и хамоватее пиратов, а добрейший сквайр Трелони — трусливый, жадный и подлый богатей-кровосос. Заканчивается всё замечательнейшим лозунгом: «Кто не с нами — тот и трус и враг!»
    • То, что из Джима сделали по сюжету девушку Дженни, влюблённую в доктора Лайвеси, вероятно, не имеет отношения к идеологии.
  • «Овод» 1955 г. Несмотря на плеяду замечательных советских актёров, фильм получился довольно плакатным, а все тонкости личности Ривареса, его горькая и злая ирония, сложность его взаимоотношений с отцом и с Богом оказались за бортом. Кардинал Монтанелли теперь — лицемер и ханжа, угодливо кивающий австрийским оккупантам и отрекающийся от сына практически сразу, как тот поставил его перед выбором — отказаться от веры в Бога или позволить расстрелять сына: ведь все священники — тупоголовые и бессердечные фанатики! Австрийцы — звероподобные солдафоны и садюги, умеющие только пить, вешать недовольных и изгаляться над крестьянами, всячески провоцируя революцию. Прошлое Ривареса, не вписывающееся в светлый образ мученика революции — нищенство, унижения в бродячем цирке, избиение пьяным матросом в захудалом кабаке — всё выброшено вон: теперь его шрамы — от пыток в застенках. Это не говоря уже о совершенно плакатных моментах, вроде того, где Риварес, стоя перед расстрельной командой, простирает руку с криком «Стреляйте! Перед вами борец за свободу Италии!» — и будто по мановению этой руки МОЛНИЕНОСНО наступает рассвет. В итоге вместо тяжёлой и сложной драмы получилось красивое, но картинное кино «про революцию». Сама Войнич, хоть и была польщена, что её роман экранизировали, всё же со вздохом отметила: «Не то…»
    • Гораздо бережнее перенёс «Овода» на экран Николай Мащенко в 1980 году.
      • В семье автора статьи эти три фильма в шутку называют «Пионер Том Сойер», «Комсомолка Дженни» и «Коммунист Риварес».
  • Советский «Новый Гулливер».
    • Впрочем, это не адаптация, а скорее «фанфик с попаданцем»: фильм повествует не об «оригинальном» Гулливере, а о советском пионере, который попал во сне в Лилипутию.
  • «Золотой ключик» 1939 года — теперь папа Карло, Буратино и другие человечки летят в благодатный Советский Союз…
    • Аналогичная концовка и в аудиоспектакле 1962 г. (Режиссёр Наталья Сац)
  • «Вооружён и очень опасен» Вайнштока с Высоцким. По книге Габриэль Конрой в финале счастливо живёт с женой в богатстве и довольствии, найдя серебряную жилу; в фильме богатство (нефтяная скважина) приносит Габриэлю одни беды, жена его гибнет, друзья отворачиваются, и в итоге он поджигает месторождение нефти и уходит к старателям. Конечно, такой плакатной пропаганды, как в «Комсомолке Дженни», тут нет, а общий нравственный посыл гораздо шире отдельно взятой советской идеологии, но то, что создатели фильма отвергли «капиталистические» ценности Брет Гарта — факт.
  • «Алые паруса» 1961 года. Ну вот нафига тут добавленная линия с «революционными террористами»?..
    • А ещё Грэй вместо судовладельца стал наёмным капитаном. Ибо нельзя положительному герою советского кино быть капиталистом! Правда, аристократическое происхождение ему оставили, но добавили ссору с семьёй и фактически отречение от родства.
  • Советский «Капитан Фракасс» зачем-то заканчивается возвращением Изабеллы и Сигоньяка к бродячим актёрам. С точки зрения идеологии это имеет смысл, но вступает в жесточайшее противоречие с финалом книги.
  • Советский «Всадник без головы» — Морис теперь бунтарь, отказавшийся выполнить волю отца и стать священником, и борец за свободу Ирландии, где был объявлен государственным преступником и был вынужден бежать в Америку.
    • Постановщик — ещё раз тот же самый Вайншток! Да он просто специалист по тропу!
  • «Солярис» Тарковского. Станислав Лем без прикрас назвал режиссера дураком после просмотра. Писателя возмутила, во-первых, абсолютно лишняя слезогонка, а во-вторых — открытая полемика Тарковского с его книгой. Лем через своё произведение пытался донести до читателя мысль, что Космос — это потрясающее, удивительное и опасное место, где человеческие мерки неприемлемы. Если человек хочет изучать Космос — он должен оставить свой антропоцентризм на Земле. А что пытался донести до зрителя Тарковский? Космос — опасное и враждебное человеку место. Нечего нам там делать — лучше останемся на Земле, среди родных берёзок…[1]
    • Конкретно тут это просто частный случай тропа Типа я Тарковский: именно идеология - просто способ выпендриться, один из многих у тропнеймера.
  • В некотором роде "Мираж" по мотивам романа Джеймса Х. Чейза «Весь мир в кармане» (1959). Побольше социальных проблем там "у них". Акцент на то, что честным путем много не заработать. К тому же вся компания идет на ограбление не с только из-за желания легких денег, сколько от безысходности.
    • Правда, с учетом места (Рижская киностудия) и времени (1983 год) съемки, тут скорее не столько троп, сколько попытка сделать более глубокий и драматичный фильм из сравнительно банального детективного сюжета. Надо отметить, что попытка удалась - фильм и в самом деле глубже и содержательнее, чем литературный первоисточник.

Зарубежные фильмы[править]

  • Всё это, однако, в сущности безобидно, чего не скажешь об экранизации нацистами «Еврея Зюсса» Лиона Фейхтвангера в 1940 году. Гуманистический роман, поднимающий проблемы антисемитизма и влияния власти на личность, превратился в антисемитскую агитку, призванную разжигать ненависть к евреям и погромные настроения, а общий посыл сделался до крайности простым: «Бей жидов — спасай Германию!». Фейхтвангер был до крайности возмущён. Режиссёр фильма оправдывался, утверждая, что он-де лишь показывал противостояние евреев и антисемитов как есть, но то, что сложный персонаж Зюсса превратился в похотливого жадного злодея, который пытает мужа молодой девушки, заставляя её слушать его крики, чтобы сломить её дух и овладеть ею, чего у Фейхтвангера и в помине не было (напротив, дочь Зюсса покончила с собой из-за домогательств герцога) — неоспоримо, как и то, что заканчивается фильм антисемитским лозунгом.
    • Возможный обоснуй: фильм основан не на романе (сам Фейхтвангер сидел во время съёмок в концлагере), а, как и роман, на повести Вильгельма Гауфа (того самого, который «Карлик Нос») и других деталях биографии вюртембергского купца Зюсса Оппенгеймера. Однако Фейхтвангер воспринимал его именно как экранизацию своего произведения.
  • ВНЕЗАПНО американская экранизация Dungeons & Dragons — юная королева Империи Измера собирается дать простолюдинам равные права с аристократией, а маги-аристократы против, и хотят ограничить ее власть.
    • Впрочем, сомнительная придирка: в Dungeons & Dragons подразумевается существование целой мультивселенной с неизмеримым множеством фэнтези-миров, и то, что в выдуманном специально для фильма неканоничном мирке есть идеологический аспект — вполне укладывается «в норму». Другое дело, зачем вообще это нужно в экранизации настольной ролевой игры?
  • «Звёздный десант» — Верхувен книжку немного полистал, возмутился тамошней идеологией и сделал вместо экранизации одно большое «На тебе!» Хайнлайну.

Телесериалы[править]

  • Чёрные паруса — все герои, так или иначе побывавшие в романтических отношениях с представителем своего пола, представлены исключительно в виде «обнять и плакать». Это в восемнадцатом-то веке! И если Энн Бонни и в реальности не особо огорчилась, когда оказалось, что под видом понравившегося ей матросика скрывалась женщина, то у Флинта гомосексуальная линия выглядит не пришей козе баян. Если бы её не было, политиканы могли бы с тем же успехом её выдумать, и поводом к выдворению это послужило бы не худшим — но в сериале всё навязчиво показывается прямым текстом.
  • Сериал «Импульс (2018)» — это спин-офф фильма «Телепорт», происходящий в той же вселенной, но концентрирующийся на разных героях. Вы ожидаете увидеть здесь фантастику и экшн, которые были в оригинальном фильме? Ага, щас! Получайте десятисерийную драму о страданиях подростка, в которой все мужики — злые козлы, думающие только о сексе и занимающиеся плохими делами, а достойными персонажами являются: главная героиня, чудом избежавшая изнасилования, её сводная сестра, потерявшая в детстве маму и теперь раз в год страдающая по этому поводу, мама ГГ, от которой ушёл муж, отчим ГГ, образ хорошего отца, аутист-одноклассник ГГ, над которым все издеваются, кроме неё, а также чёрная женщина-полицейский, добросовестно выполняющая свою работу. Сюжетная линия другого «телепорта», Доминика, посвящённая семье и тому, как далеко ты готов зайти ради неё, заканчивается на четвертом эпизоде, как и, впрочем, весь интерес к сериалу.
  • «Видоизменённый углерод» — в оригинальном романе Такеши Ковач — выходец с человеческой колонии с планеты Харлан, демобилизованный по психотравме ветеран Корпуса Посланников и открытый куэллист — и в сериале он тоже харланец, бывший посланник и куэллист. В оригинальном романе посланники-куэллисты где-то там до основных событий устраивали мятеж — в сериале куэллисты-посланники тоже бунтовали против Объединённых Наций. И на этом параллели заканчиваются. Оригинальный Корпус Посланников — эталонные эскадроны смерти, несущие всё то, что им нести и положено. Сериальный Корпус Посланников — фактически личная армия самой Квеллкрист Фальконер, изначально для противостояния Объединённым Нациям и создававшаяся. Оригинальный Корпус Посланников — одна из главных опор Объединённых Наций. Сериальный Корпус Посланников — одна из бывших головных болей Объединённых Наций и неудачливые борцы за независимость. Оригинальные куэллисты — просто сторонники созданной Квелл идеологии вроде марксистов начала двадцать первого века, в зависимости от планеты открыто заявляющие о своих взглядах либо сбивающихся в подпольные ячейки. На Харлане их много просто потому, что сама Квелл родом с Харлана: для харланцев она неотъемлемая часть их истории — примерно как Жанна д’Арк для французов (да в общем-то с Жанночки она во многом и содрана, только до кучи крутой изобретатель). Сериальные куэллисты — идейные фанатики уровня карикатур на большевиков (кроме самого Такеши, который как раз такой же куэллист, как и в книге). Из-за таких вот завихрений авторам сериала пришлось ввести отдельный Колониальный Тактический Штурмовой Корпус вместо лояльных Объединённым Нациям посланников, потому что иначе большая часть биографии самого Ковача внезапно выпадала из контекста — а теперь он ветеран и посланников, и тактических штурмовиков. Нет, в оригинале какие-никакие колониальные силы тоже были, но это был скорее эдакий космический ОМОН, подавлять восстания континентальных и планетарных масштабов не приспособленный, из-за чего в критических ситуациях им в поддержку и высылались посланники, обученные в первую очередь пускать в дело все доступные подручные средства. Где в оригинале был маленький триумф маленького человека, победившего уже тем, что её дело было продолжено другими после неё, там в адаптации очередная агитка о бунте ради бунта.

Мультфильмы[править]

  • Пенталогия Снежко-Блоцкой по греческой мифологии (кроме частей о Тесее и об Аргонавтах) — тот случай, когда получилось хорошо. Богов в большинстве представили как этаких идеологически-враждебных — подлецов и тунеядцев, угнетающих людей (кроме работящего Гефеста, который здесь Алибабаевич, и Геракла, который решил вернуться к людям и помогать им), но вышло даже гармонично и красиво. Плюс почти по канону — греческие боги и в каноне редкостные заразы.
  • Советский мультик о Храбром Портняжке.
  • Советский же мультфильм «Остров сокровищ» — с прикрученным фитильком. Как уже было сказано выше, делать мультфильм про людей, ищущих средства к собственному обогащению — не лучшая по тем временам идея. Чтобы как-то пробиться через цензуру, в мультфильм напихали… множество кинематографических вставок с исполнением крайне запоминающихся песен, несущих очень даже полезную бытовую мораль: о вреде курения и пьянства, о пользе физкультуры, о социальных проблемах, вызываемых жадностью, о величии кинематографа (который, как мы помним, «лучшее из искусств»)… и ведь вышло шедеврально! Настолько, что основную фабулу вообще никто цензурить не стал.
    • Дополнительные очки авторам-ёрникам (Д. Черкасскому, Н. Олеву, А. Балагину и замечательным украинским актёрам) — за то, что они в этих кинематографических вставках не просто талдычат унылые санпросветовские прописи, а мягко их пародируют/шаржируют, отчего эти прописи внезапно выглядят вовсе не унылыми.
  • «Африканская сказка». В оригинале было о том, как человеку мешали строить дом всякие звери, потом он построил один большой дом, хитростью заманил туда зверей и поджёг. А в экранизации — торжество социалистической морали: Человек — простой чернокожий угнетённый африканец, которого «кошмарят» Слон — борзой и пузатый американский белый турист, Крокодил — злобный юрист, Гиена — злой полицейский, Носорог — католический миссионер, и Лев — президент ЮАР Чарльз Сварт.
  • «Волчий блицкриг» (Blitz Wolf) Т. Эйвери. Комедийная злободневная антифашистская антисказка про трёх поросят.
  • Советский мультфильм «Щелкунчик» 1973 года. В оригинале книги главная героиня Мари Штальбаум — девочка из если не богатой, то крайне неплохо живущей немецкой семьи. В этой экранизации главгероиня некая помесь Козетты и Золушки. Не бывают дети поганых буржуев и гнилых интеллигентишек положительными персонажами — для нас это нетипично!
    • По мнению автора правки, скорее зигзаг. Сам Щелкунчик, в отличие от литературного оригинала, здесь изначально явно королевского происхождения (в книге он был племянником крёстного Мари, а принцем игрушек стал лишь в конце). Его родители, король и королева, показаны вполне положительными персонажами. А героиня в конце становится принцессой. Возможно, автора сценария заботила вовсе не идеология, он просто посчитал, что превращение бедной и явно несчастной девочки (возможно, сироты) в принцессу выглядит более интересно и трогательно.
  • «Правитель Турропуто» (1988) — экранизация книги А.Шарова «Человек-горошина и Простак». Злой колдун Турропуто, который в оригинале делал гадости для развлечения и наслал на страну вечную зиму, здесь стал карикатурным аналогом Брежнева (или как вариант — типичным партийным функционером «эпохи застоя») и остановил время в подвластном ему городе. Сам город — с подчёркнутым карикатурно-советским антуражем…

Комиксы[править]

  • Вселенная Marvel. Локи в скандинавской мифологии был трикстером, помощь которого боги охотно принимали, а когда его жертвой стал любимец богов, те поймали Локи и осудили на участь хуже смерти. Во вселенной Marvel Локи — однозначный злодей, а наказывают его куда мягче.

Видеоигры[править]

  • Ведьмак 3: Дикая охота — вторичный квест с сильваном, вымогавшим у крестьян еду, выдавая себя за божество, назывался Greedy God — Жадный бог. В русском переводе его назвали «Опиум для народа».

Музыка[править]

  • С.Минаев "Ломбаба" - одна из шуточных переделок "Ломбады" гр. "Каома". Всего С.Минаев исполнял 4 варианта - один только музыка, два "любовные" и один "революционный". https://www.youtube.com/watch?v=7_nPOSFVFc8

Примечания[править]

  1. Вот слова самого Станислава Лема: «К этой экранизации я имею очень принципиальные претензии. Во-первых, мне бы хотелось увидеть планету Солярис, но, к сожалению, режиссер лишил меня этой возможности, так как снял камерный фильм. А во-вторых (и это я сказал Тарковскому во время одной из ссор), он снял совсем не „Солярис“, а „Преступление и наказание“. Ведь из фильма следует только то, что этот паскудный Кельвин довел бедную Хари до самоубийства, а потом по этой причине терзался угрызениями совести, которые усиливались ее появлением, причем появлением в обстоятельствах странных и непонятных. Этот феномен очередных появлений Хари использовался мною для реализации определенной концепции, которая восходит чуть ли не к Канту. Существует ведь Ding an sich, непознаваемое, Вещь в себе, Вторая сторона, пробиться к которой невозможно. И это в моей прозе было совершенно иначе воплощено и аранжировано… А совсем уж ужасным было то, что Тарковский ввел в фильм родителей Кельвина, и даже какую-то его тетю. Но прежде всего — мать, а „мать“ — это „Россия“, „Родина“, „Земля“. Это меня уже порядочно рассердило. Были мы в тот момент как две лошади, которые тянут одну телегу в разные стороны… В моей книге необычайно важной была сфера рассуждений и вопросов познавательных и эпистемологических, которая тесно связана с соляристической литературой и самой сущностью соляристики, но, к сожалению, фильм был основательно очищен от этого. Судьбы людей на станции, о которых мы узнаем только в небольших эпизодах при очередных наездах камеры, — они тоже не являются каким-то экзистенциальным анекдотом, а большим вопросом, касающимся места человека во Вселенной, и так далее. У меня Кельвин решает остаться на планете без какой-либо надежды, а Тарковский создал картину, в которой появляется какой-то остров, а на нем домик. И когда я слышу о домике и острове, то чуть ли не выхожу из себя от возмущения. Тот эмоциональный соус, в который Тарковский погрузил моих героев, не говоря уже о том, что он совершенно ампутировал „сайентистский пейзаж“ и ввел массу странностей, для меня совершенно невыносим».