Сивилла — волшебница Кумского грота

Цикл исторических романов дореволюционной писательницы, княгини Людмилы Дмитриевны Шаховской (1850 — 1912 гг.). Состоит из пяти романов: «При царе Сервии», «Вдали от Зевса», «Набег этрусков», «Тарквиний Гордый», и последний из них — собственно «Сивилла», где действие происходит более чем через двадцать лет после первых четырех книг.

Действие происходит в Древнем Риме времен первых царей, то есть очень древнем, когда весьма далеко ещё было и до Рима — владыки мира, и до последующего морального разложения, которое теперь с ним прочно ассоциируется. Иными словами, «ни императоров, ни гладиаторов», перефразируя название одной из статей. Рим эпохи, описанной у Шаховской — всего лишь маленький город с окрестностями, ничем пока не выделяющийся среди окрестностей, и даже слабее своих соседей, этрусков и самнитов, с которыми то и дело происходят столкновения.

Сюжет

При царе Сервии

Роман начинается с того, что царь Сервий Туллий выдает замуж своих дочерей, по обычаю носящих общее фамильное имя — Туллия, замуж за своих воспитанников, сыновей предыдущего царя, Тарквиния Приска — Люция и Арунса Тарквиниев. Две молодые четы совершенно несхожи характерами — деспотичному и властолюбивому Люцию Тарквинию отдали тихую и мягкосердечную царскую дочь, а его робкого, бесхарактерного брата Арунса женили на бессердечной, гордой красавице, Туллии-злой. Такой совет царю дал верховный жрец Юпитера, Виргиний Руф. Многие из окружения царя недовольны таким решением, предчувствуя беду, например, полководец Эмилий Скавр, его зять Турн Гердоний. Но их мнение на этот счет никого не интересует. Фламин Руф давно ненавидит Турна и Скавра, отчасти как конкурентов за влияние при дворе, отчасти мечтая присвоить их владения, расположенные рядом с его поместьями. Руф посылает своих внуков, Марка Вулкация и Децима Виргиния, шпионить во владениях Турна. Вулкаций успешно проворачивает интриги, находя себе помощников с помощью обмана, подкупа и угроз. Виргиний же, робкий и простоватый юноша, не в курсе целей своей родни и служит им бессознательно. Виргиний дружит с незаконнорожденным сыном Эмилия Скавра, Арпином, хотя их старшие родственники ненавидят друг друга. В поместье Турна Виригиний встретил молодую красивую рабыню, Амальтею, дочь управляющего Грецина. Виригиний и Амальтея полюбили друг друга и стали встречаться. Семья Грецина — потомки греков из разрушенного города Сибариса, не менее благородного происхождения, чем их господа. Грецин глубоко переживает свое рабство, но его дети — Амальтея и два сына, Прим и Ультим, принимают свое положение как должное.

Вдали от Зевса

Тем временем в царской семье действительно все идет вкривь и вкось. Туллия-злая ни во что не ставит своего мужа Арунса, а, когда тот стал мешать ей, отравила его. Свидетелем убийства стал царский родственник Люций Юний, прозванный Брутом — «Дурачком», давно безнадежно влюбленный в Туллию. За несколько лет до того отца Брута отправили в ссылку по ложному обвинению, где он и умер, а его жена умерла от страха, когда их семью выселяли из дома. Самого Брута терпят при дворе только потому, что он притворяется безумным, а Туллия-злая, пользуясь этим, обращается с ним, как с шутом. Теперь, увидев, как Туллия отравила своего мужа, Брут хотел убить ее, но не смог, потому что любил ее, несмотря ни на что. Расстроенный донельзя, он убежал в лес, где случайно встретился с Турном Гердонием, своим давним другом. Турн, выслушав все, сказал Бруту: «Терпи и жди» — совет, который в итоге Бруту окажется гораздо полезнее, чем самому Турну.

На обратном пути Турн встретил гадалку Диркею, рабыню фламина Руфа, бывшую любовницу Вулкация, помешавшуюся от любви. Диркея предсказывает Турну гибель в болоте. Он не то чтобы поверил, но отчасти это предсказание на него подействовало.

Тем временем в Риме Арпин, сын Эмилия Скавра, нечаянно убил Вулкация-старшего, зятя фламина Руфа. Арпин вынужден бежать, потому что даже отец не может его спасти от мстительности Руфа. Арпин — внебрачный сын, считающийся по закону рабом своего отца. Хотя мать Арпина — дочь самнитского князя, и родичи матери охотно приняли бы его, но сам он считает себя римлянином, и не хочет враждовать со своими соотечественниками по отцу. Расставшись с проводившим его до гор Виргинием, Арпин подвергся нападению беглого раба Авла, служившего Руфу. Авл обыкновенно появлялся в окрестностях Рима одетым в медвежью шкуру, изображая мифического лешего Инву. Он пытался убить Арпина, но тот, будучи богатырем, сам победил и убил Авла, а затем надел ту же шкуру и остался в качестве Инвы, не смея никому подать о себе весть. Встретивший его позднее Виргиний убежал, не узнав своего друга переодетым. Переодетый Арпин часто разузнавал планы врагов, считавших его за Авла, но не мог никому сообщить того, что узнал.

Набег этрусков

Тем временем соседи Рима, этруски, сделали набег, за который римляне обязаны были им отомстить, это считалось долгом чести. Люций Тарквиний, сам этруск по происхождению, и Туллия-злая восхищались этрусками, как более богатым и развитым народом, и совсем не хотели бы с ними враждовать, но убедили царя Сервия вести против них войско. Тарквиний остался в Риме регентом — правителем до возвращения царя, чего ему и было надо. К тому времени он совершенно охладел к своей жене, родившей ему дочь Арету, и влюбился в ее сестру, а той только этого и было нужно. Она с одной стороны, фламин Руф и остальные жрецы — с другой разжигают честолюбие Тарквиния, и заодно настраивают против своих врагов. Больше всех новый регент ненавидит Турна Гердония, боясь, что его Сенат и народные комиции могут избрать царем после Сервия.

Тарквиний Гордый

И действительно, интриги против Турна подходят к своему завершению; только сам он, даже когда его предупреждают, принципиально отказывается уехать или предпринять что-то еще. Он верит, что всегда сможет доказать свою невиновность, кроме того, ему еще неизвестно, как далеко способны зайти его враги… А между тем, без ведома Турна в его владениях уже давно устроили склад оружия, подготовленный еще Вулкацием, незадолго до того убитым Диркеей из ревности. И вот, Тарквиний со свитой пришли арестовать Турна и обвинили в подготовке мятежа, государственного переворота, для которого якобы и было там приготовлено оружие. Турн отказался оправдываться, потому что не считал Тарквиния вправе его судить, и тот вынес ему приговор — страшный и беспрецедентный, вне всяких законов. Турна поместили связанным в болото, так что предсказание Диркеи полностью сбылось.

Тарквиний велел помазать лоб, щеки и грудь Турна медом, чтобы мухи, комары, пчелы и осы терзали его, а когда достаточно натешился его страданиями, суток через трое, приказал положить на его тело доски и камни, чтобы никто не имел возможности вынуть несчастного из топи. Но и придавленный, Турн еще долго мучился, пока не скончался.

Вскоре после того Тарквиний в Риме сверг и вернувшегося с войны царя Сервия, которого затем переехала колесницей родная дочь, Туллия-злая. Ее сестру, свою первую жену, Тарквиний убил еще раньше, чтобы освободиться для нового брака.

Отказавшийся участвовать в интригах своего деда Виргиний хотел забрать себе Амальтею с недавно родившимся сыном, но оказалось, что Руф-старший велел Инве забрать их, не подозревая, что под мохнатой шкурой скрывается Арпин. Тот спас Амальтею, а затем и ее братьев, которых жители деревни собирались принести в жертву. Когда Виргиний пришел на болото, где, по преданию, жил Инва, чтобы потребовать у него свою возлюбленную, Арпин легко схватил и унес его, не слушая больше приказаний жрецов. Фламин Руф приказывал ему остановиться, но тут же сам поскользнулся и утонул в болоте — его незаметно столкнули другие жрецы, с которыми он поссорился перед тем.

Виргиний с Амальтеей стали жить в пещерах Инвы вместе с Арпином, никому неизвестные, но счастливые. С ними был и Арпин, и братья Амальтеи, и даже Диркея со своим мужем, прохиндеем Титом-лодочником. Они иногда принимали других жертв тирании, но жили тихо, так что на них никто особенно не обращал внимания, а кто видел — принимали за призраков или мифических существ. На этом кончается сюжет первых четырех книг.

Сивилла

В пятой действие происходит через двадцать с лишним лет после предыдущих. За это время много воды утекло. Мы узнаем, что чета тиранов, Тарквиний и Туллия-злая, вовсе не наслаждаются счастьем, хоть и добились власти над Римом, к которой шли по трупам. Запоздавшие угрызения совести мучают их, и оба борются с ними, как умеют, чаще всего запивая вином. Причем если Тарквиний в последней части просто медленно деградирует, превращаясь в вялого недееспособного старика, то Туллия, к сожалению, остается вполне деятельной и становится все более жестокой; способна, например, казнить человека за то, что тот на пиру разломил руками кость, хруст которой напомнил царице, как ломались кости ее отца под ее же колесницей. Не меньше их постарел и Юний Брут, именуемый «Говорящим Псом», все эти годы бывший самым жалким слугой Туллии; и лишь немногие знают, что он на самом деле в числе людей, уже давно готовящих переворот в Риме. Тайное сопротивление собирается свергнуть Тарквиния, а так как не знают, кого выбрать царем вместо него, решили вовсе отменить царскую власть и установить республику, еще не зная, к чему это может привести.

За эти годы выросло и молодое поколение. После казни Турна его жена Эмилия умерла в изгнании, старших сыновей, уже почти взрослых, тоже казнили на всякий случай, а двое младших, девочка Ютурна и тогда еще младенец Эмилий, выросли при царском дворе в качестве воспитанников. Эмилий до поры до времени принимает свое положение как должное, к тому же его угораздило влюбиться в Арету, дочь Тарквиния от первого брака. Но Ютурна, в отличие от брата, хорошо помнит счастливое прошлое, она очень любила своего отца, и еще в детстве проявляла необычные способности, мечтая стать сивиллой. И вот, когда во время одного из праздников она вместе с царским двором оказалась на природе, ее что-то потянуло прочь от всех этих людей, всегда бывших ей чуждыми, она решила, что это дух отца ей советует уйти прочь — и ушла, куда глаза глядят. Вскоре встретилась с упомянутой выше компанией изгнанников, каким-то образом узнала всех, хоть видела их еще ребенком, особенно же обрадовалась Арпину, своему родственнику, к которому была прежде очень привязана. Так и осталась с ними жить в пещерах, стала знаменитой сивиллой — колдуньей, якобы считающейся бессмертной посланницей богов. Вскоре они с Арпином поженились.

Тем временем брата Ютурны, о котором она было забыла, посадили в тюрьму, но вскоре им пришло предсказание отпустить его (мы-то понимаем, кто был его автором…) Однако его возлюбленная Арета должна выйти замуж за этрусского князя, за которого ее сговорили отец с мачехой. Арета уехала, а в Риме тем временем дела пошли все хуже. У Тарквиния с Туллией трое сыновей, и каждый из них мечтает стать наследником отца, а пока развлекаются как могут. Тем временем заговор против них растет, но медленно. Так прошло еще около пяти лет.

Эмилий Гердоний был снова приговорен к смертной казни сумасбродной Туллией, но его спасла сестра в облике Сивиллы. Ютурна предсказала Тарквинию скорую гибель, а своему брату указала на другую девушку, давно любившую его и более достойную его любви, намекая, что Арета обречена. Она действительно через несколько лет своего несчастливого брака вернулась в Рим смертельно больной, и ее состояния, естественно, не улучшило, что ее настоящую любовь казнили при ней. Зато другая девушка, Фульвия, догадалась, что Эмилий жив. Но Брут, единственный, кто видел, что случилось, не имел права никому об этом рассказать.

Спустя еще год заговор, наконец-то, был готов. Ютурна вместе с Арпином и Эмилием вернулась в Рим, чтобы в качестве Сивиллы поднять народ на восстание — суеверные римляне не могли не внять ее предсказаниям. Тем временем Секст, старший сын Тарквиния, изнасиловал Лукрецию, дочь главнокомандующего Спурия, одного из лидеров готовящегося восстания, и это стало последней каплей. На стороне семьи Тарквиниев не осталось почти никого из римлян, только их родичи-этруски еще помогали им удержаться у власти. Секста убил Эмилий, остальных изгнали, причем Брут, наконец-то, открыл Туллии, что все эти годы ненавидел ее и работал для ее гибели.

Вскоре после того сыновья Тарквиния еще раз попытались вернуть власть с помощью этрусков, и произошла кровопролитная битва, в которой погибли большинство участников. Там пал и Брут, бывший первым консулом Рима — он с сыном Тарквиния Арунсом убили друг друга; и Виргиний; и Эмилий Гердоний, которому только на том свете суждено встретиться с умершей еще до того Аретой; и последние из сторонников Тарквиния. Заканчивается тем, как Арпин с Ютурной уносят тело Эмилия в родовой склеп их почти истребленной семьи.

Вот это называется «кратким содержанием книг».

Что тут есть

• GAR — Турн Гердоний явно подразумевается таковым, как и положено потомку крутого семейства, только вот все достижения его остаются за кадром, а показана лишь казнь с особой жестокостью.
  • Арпин тоже не уступает по силе и брутальности, но с ним субверсия: он не особенно рвётся совершать подвиги и доказывать свою крутость. Сначала — потому что не имеет ни на что права, будучи бастардом, а затем и вовсе вынужден скрываться.
• Ай, молодца! — Турн Гердоний, даже не столько тем, что попал в ловушку, но и своим последним завещанием, когда назначил Брута опекуном своих детей. Мол, царь и Скавр стары, ничего не смогут сделать, а вот ты… На самом же деле, Эмилий Скавр как раз еще долго прожил в Самнии, у своей второй жены, и в «Сивилле» через двадцать с лишним лет упоминается только недавно умершим. Так что внуков бы еще успел вырастить. Хоть не дома, в изгнании, но все не во вражеском логове. Но нет — дети достались Бруту, а что мог для них сделать Брут? Он сам бесправен перед Тарквинием и Туллией. Правда, на тот момент Турн еще не мог знать, что зайдет так далеко, конечно. И вообще, его, чтобы взять в плен, не так давно по башке приложили, так что не будем слишком строги.
• Ай, молодца, злодей! — кто бы ни послал разбойника Авла в облике Инвы убить изгнанного Арпина, это вполне подходит под троп. Пусть Авл тоже считался силачом, но недооценивать силу Арпина явно не следовало. Ну и получили в итоге совсем не ручного Инву.
  • Фламин Руф, когда оскорбил своих коллег — жреца Януса Тулла Клуилия и неназванного по имена жреца Марса. Он на них разозлился, потому что они, сочтя было его, потерявшего сознание умершим, повели себя недостойно друзей. Но при этом Руфу не следовало поворачиваться к ним спиной или уж учесть, что они, нажив в его лице врага, не менее горды, чем он сам, и могут быть посильнее. Хотя этот сюжетный поворот выглядит немного искусственно. Просто Шаховская не из тех авторов, что оставят злодея торжествовать, а Руфа мог подставить только сам Руф.
• Антиреклама спиртного — Тарквиний и Туллия в последней книге, как есть. Хотя у Туллии скорее психические отклонения, которые алкоголь только усугубляет, но тем не менее… Их сыновья тоже, кажется, склонны, среди прочих забав.
  • В первых книгах — управляющий Грецин, который пил, чтобы забыть о рабстве и о возможности быть принесенным в жертву, как другие старики-рабы, но, тем не менее, по нему заметно, что алкоголь совсем не безвреден. Тем более, что Грецина целенаправленно спаивал Вулкаций, переодетый рабом, чтобы успешно проворачивать у него за спиной свои интриги.
• Бастард — Арпин, которого отец не имел права признать, по римским законам.
  • Также маленький сын Виргиния и Амальтеи, отцовство которого приходилось тщательно скрывать.

• Безумный провидец — субверсия: гадалка Диркея всем кажется безумной, и действительно не совсем в своем уме, особенно после того, как убила своего неверного возлюбленного. Однако она, как минимум, точно предсказала Турну Гердонию его казнь. Назвала даже способ и обстоятельства казни, о которых точно не могла знать заранее, потому что до такого и Тарквиний додумался не сразу.
• Бетти и Вероника — Арета и Фульвия по отношению к Эмилию Гердонию. Здесь тот случай, когда обе героини положительны, и, даже любя одного человека, они не вступают в соперничество, наоборот, Фульвия всегда и во всем поддерживала Арету. Но характеры у них разные, и, в соответствии со статьей, Эмилий любит именно «Бетти» — тихую, мягкую Арету, а на «Веронике»-Фульвии, более сильной, готовой бороться за свое счастье, было согласился жениться, лишь когда Арета умерла. Правда, и сам погиб вскоре за тем.
• Брутально длинные волосы — опять Турн Гердоний. Явно Шаховская была к нему неравнодушна — о многих других героях толком не сказано, как выглядели, зато для него расщедрилась на подробное описание:

«	Перед Брутом стоял высокого роста широкоплечий человек средних лет, одетый в короткую белую шерстяную сорочку, вышитую красными и синими узорами на подоле и рукавах; ноги его были обуты в грубые кожаные сапоги с короткими голенищами, на толстых, деревянных подошвах; за ременным поясом, украшенным набором из металлических блях и пряжек, заткнут длинный нож; в руках он нес гибкий лук, а за плечами его виднелся колчан, полный стрел. Вся фигура этого охотника поражала своею величавостью и силою, как олицетворение Марса или Геркулеса в образе смертного. Его длинные волосы, черные с проседью, точно грива, спускались до половины спины, перехваченные блестящим медным обручем с несколькими крупными кораллами, вделанными над лбом охотника. Весь его костюм, в особенности же тяжелая бронзовая цепь с искусной резьбой и дорогой перстень с печатью, показывали, что этот человек, кроме геркулесовской силы, обладает и большим богатством. Этот охотник был никто иной, как благородный Турн Гердоний.	»
— .

Либо длинные волосы здесь — тоже какое-то наследство предков, чуть ли не из каменного века, либо чисто авторская вкусовщина пополам с небрежностью. Вроде бы, у римлян с самых древних времен известны короткие стрижки. А иначе, как такую гриву под шлем спрятать?

• Воин vs шпион здесь тот случай, когда автор прекрасно понимает и достоинства, и недостатки того и другого, и отдаёт должное шпиону. Где был заведомо обречён на поражение могучий Турн Гердоний (его узурпатор Тарквиний, захватив власть, постарался уничтожить первым, как раз потому, что знал слишком хорошо и боялся), там сумел победить Люций Юний Брут, которого на протяжении многих лет никто в семье тирана не принимал всерьёз. Правда, судя из контекста, автор-то больше всё-таки любила Турна. Впрочем, здесь как раз редкий случай, когда настолько разные люди способны понять друг друга; по окончательной версии книги, они — друзья детства, и Турн полностью сочувствует Бруту и не осуждает, что тот позволил сделать из себя шута — хотя вообще-то отнюдь не показан мягким и снисходительным человеком.
  • А вот другой носитель воинского менталитета, Спурий Лукреций, в последней книге Брута чуть не убил, решив, что тот всё-таки предал их дело по-настоящему.
• Глупый король — Сервий в первых книгах не был глупым, скорее — слишком мягким и доверчивым, но учитывая, к каким итогам привело его слабоволие…
  • Тарквиний в последней книге стал именно таким, спился до полной невменяемости, так что все решения за него принимает жена.
• Дева в беде — в первых книгах Амальтея, вплоть до счастливого воссоединения с Виргинием: ей грозила бы казнь, если бы обнаружилось, что она встречается с врагом своего хозяина, ее могли выдать замуж за другого, потом и вовсе похитил леший Инва, оказавшийся Арпином. Но, как мы знаем, все закончилось хорошо.
  • А вот Арета в последней книге — уже не столь благополучная версия. И нежеланное замужество, и мнимая гибель возлюбленного — здесь уже по-настоящему. И даже узнав, что Эмилий жив, она успевает только умереть у него на руках.
    • Вителлия Альбина, бывшая любовница Арунса Тарквиния (младшего), девушка из семьи патрициев и жрецов, будучи обольщенной Арунсом, тайно родила ребенка, которого пришлось подкинуть в чужую семью, и сама вскоре умерла.
      • Фульвия, которую царица Туллия хотела выдать замуж за своего сыночка-извращенца Секста. У этой девушки, в отличие от трех предыдущих, характера хватит на троих, но, если бы семейство Тарквиниев не свергли, ей бы это вряд ли помогло.

• Добрый король — Сервий Туллий. Проглядел заговор в собственной семье и окружении, так что наглядный пример, почему царю лучше бы все-таки не быть слишком уж добрым.
• Добрый рабовладелец — Турн Гердоний и его семья. С субверсией: в его времена принято периодически приносить рабов в жертву богам, и Турн иногда жертвует своих людей, потому что так принято было у его предков; он вообще достаточно консервативный человек, и не любит что-то менять без необходимости (но и избавить от рабства по той же причине в голову не придёт). Однако отдаёт в жертву только стариков, которые и так не могли бы прожить долго. Своего управляющего Грецина наотрез отказался отдать в жертву, когда его требовали поселяне. И вообще, не показано, чтобы в его доме рабов как-то особенно унижали; они просто работают, и всё, над ними никто не издевается. Возможно, опять же, у Турна, приверженного древним обычаям, не хватает воображения как-то дополнительно проявлять свою власть, а его родные в этом следуют его примеру. Их родственник Арпин, номинально считающийся рабом, принимается в доме как близкий человек. Рабыня Амальтея ходит в платье, подаренном хозяйкой. Да и Ютурна, когда выросла, с большой радостью встретилась с беглыми рабами своей семьи, жила вместе с ними, и даже не задумывалась, что они, по закону, принадлежат ей.
• За всем стоял пёс — Брут, которого Туллия так и называла своим «Говорящим Псом», в конце концов, организовал восстание и сверг её вместе с семьёй! Кстати, незадолго до того царская семья получила предсказание, что их власть падёт, когда собака заговорит. Пророчество поняли как «никогда», а относилось-то оно именно к Бруту.
• Злая королева — Туллия в «Сивилле» оказалась гораздо хуже самого Тарквиния, так что тот сам под конец ее боялся, что она может его отравить, чтобы посадить на трон своего любимого сына Секста.
• Инцест — Арпин и Ютурна, наполовину дядя и племянница, имеющие общего предка — Эмилия Скавра, который приходился первому отцом, второй — дедом по матери. С прикрученным фитильком: все-таки Арпин был единокровным, не родным братом матери Ютурны, да и семья там такая, что вряд ли последствия инцеста скоро скажутся. Что Турн, что Арпин были те еще медведи, и сама Ютурна не из слабых. К тому же, неизвестно, были ли у Арпина с Ютурной дети.
• Кармический Гудини — если главные злодеи все-таки тем или иным способом наказываются (Тарквиний с Туллией, например, стали сами себе наказанием), то среди второстепенных есть благополучно выкрутившиеся.
  • Квинт Бибакул — родственник Руфа, был им прислан, чтобы заманить Турна в ловушку, и, хитростью и лестью, своего добился. В итоге, после смерти старшего Руфа и бегства Виргиния, именно Бибакул завладел его огромным богатством и в последней книге именно он был фламином Юпитера. И не говорится даже, что с ним стало после переворота, вполне мог выкрутиться и тогда. А еще во время казни Турна его же прилюдно проклинал от имени богов!
    • Тит-лодочник и Диркея — их участие в предшествующих событиях, похоже, так и не открылось; через много лет даже Ютурна с ними общается, не подозревая ничего. А ей было бы о чем спросить…
• Королевства — плохо, а республики — хорошо — то, о чем мечтали Брут с компанией, устанавливая в Риме республику. История показала, что получилось не совсем так.
• Красивый — значит, хороший — в первую очередь Амальтея. Хоть и простая рабыня, ничуть не кокетка и не стремится нравиться, тем не менее, совершенно невзначай привлекает внимание мужчин. Виргиний, Вулкаций, Брут — легче сказать, кому из видевших ее мужчин не было до этой девушки дела.
• Красивый — не значит хороший — Люций Тарквиний был в молодости красавцем, так что римлян восхищала его горделивая осанка, и они за одну внешность уже готовы были признать его наследником царя. Так же и Туллия-злая была гораздо красивее и ярче своей скромной сестры, и успешно использовала свои женские чары в своих целях. С возрастом и тот, и другая изменились до неузнаваемости.
• Крутой дедуля — тот же Брут в последней книге. Правда, насчет его возраста не совсем ясно: в первых книгах он назывался молодым человеком, в четвертой внезапно оказался ровесником сорокалетнего Турна, раз они вспоминают, как в детстве играли вместе, а в пятой уже назван стариком. Видимо, более точной следует считать эту версию, тогда Бруту в последней книге за шестьдесят. А пережитые испытания кого угодно состарят до срока. И все-таки он в последнем сражении еще участвовал, и Арунса Тарквиния поразил насмерть, как, впрочем, и тот его. А до того еще переворот им готовил сколько лет.
  • Эмилий Скавр в первых книгах, несмотря на пожилые годы, еще командовал армией, и вполне успешно.
    • Руф-старший какую бурную деятельность развил, желая не только погубить своих противников и разбогатеть еще больше, но и думая дать Риму царя, который, по его мнению, сделает Рим сильнее. В некотором роде, правозвестник будущего римского империализма.
      • Да и Тулл Клуилий не отстает. До самой глубокой старости не только оставался на должности верховного жреца, но и активно вмешивался в политику, а день, когда он убил своего бывшего друга Руфа, считал самым удачным в своей жизни. Вот уж кого явно угрызения совести не мучили. Но в плане крутости — никак не откажешь.
• Крутое семейство — похоже, что предки Турна. Не только были царями с мифологических, чуть ли не доисторических времен, но и до описанного времени сохранили воинственные традиции своих предков.

«	Я латинский и римский сенатор; мой меч я забыл взять, но тут много оружия; я буду биться до последней крайности со всяким, кто вздумает препятствовать моему бегству; я вырос среди оружия; отцовский щит был моею колыбелью, а над нею перекладиной для занавески — вбитое в стену копье; мечи служили моими игрушками. Я ходил в бою один на десять неприятелей, а у Тарквиния не могло быть очень большой свиты, половину задержит и уложит насмерть верный Грецин; он умрет за меня; я знаю его преданность. Я могу отбиться в этой свинарне, даже не убегая в лес; я буду кричать; поселяне сбегутся и часть их примет мою сторону. Иди, иди, Тарквиний, регент — самоуправец!.. Я убью тебя, как муху! Ты узнаешь, что дух могучих героев-предков еще жив в груди Турна Гердония!	»
— "Сивилла"

И сам Турн, хоть и беспокоится о своих старших сыновьях, во время бури уехавших на охоту, в то же время и гордится ими, радуется, что в них проявляется героический дух предков. И Ютурна уже в шесть лет — бой-девка: лазает по высоким деревьям без малейшего страха, так что родители чуть не сходят с ума от страха за нее, но только не она сама, сидит над ветке над самой трясиной, распевая песенки. И с возрастом ничуть не изменилась. Разве что Эмилий оказался послабее; по крайней мере, от сына Турна ждешь большего. Но и он мог бы вырасти другим, если бы его отец воспитывал.

• Непохожие друзья — Виргиний и Арпин абсолютно противоположные люди, что не мешает им дружить с детских лет, несмотря даже на то, что их родные друг другу злейшие враги. И что, казалось бы, общего могут иметь слабохарактерный, нерешительный наследник знатного рода и хитрый, себе на уме, силач-бастард?
  • Турн Гердоний и Юний Брут тоже составляют такую пару. Первый — суровый прямолинейный воин, воспитанный по образцу своих предков неведомо с каких давних доримских времён, второй — хитрец, готовый сколько угодно ждать, переступив через свою гордость, пока придёт время действовать, а до тех пор согласен изображать шута. Однако же прекрасно друг друга понимали, несмотря на такое несходство.
  • Женский вариант в последней книге: слабая, меланхоличная Арета и волевая, решительная Фульвия. Их дружбы не разрушила даже общая любовь к одному и тому же мужчине. Напротив, только сделала их ближе, так как у первой любовь — обречённая, а у второй — неразделённая.
• Несовместимая с жизнью гордость — Турн Гердоний, увы, пополам с Честь прежде разума. Мог бы быть кодификатором этих тропов, будь эти книги чуть-чуть поизвестнее. Знает прекрасно, что у него немало врагов, и могущественных врагов — и что? Да ничего.

«	Из происшедшей сцены Турн яснее, чем когда-либо понял, что беда уже висит над его головою, а за ужином Брут еще прибавил ему опасений, только он, человек «прямолинейного» характера, из тех, что охотнее ломаются, чем гнутся, ни йотой не поступился ни в чем перед другом, не принял ни одного его совета, как не исполнил просьбы мужиков, не пошел ни на какой компромисс ни там, ни тут.	»
— "Сивилла"

Отчасти его, конечно, можно понять: что ему Рим и его правители, а тем более — настроенные против поселяне, когда его предки были царями за много веков, когда о Риме еще никто не слышал (да, старинные латинские имена Турн и Ютурна здесь совсем не случайны — мифические герои, действующие в «Энеиде» в романах Шаховской были предками ее героев). Времена, как и обычаи и государственный строй, правда, меняются, но наших героев никто меняться не учил.

• Одна сатана — Люций Тарквиний и Туллия-злая. Начали вроде бы по любви — по крайней мере, она его соблазнила, а он убил свою первую жену, чтобы жениться на Туллии, — закончили, ненавидя друг друга и самих себя.
• Одинаковые имена — много их! Две Туллии, царских дочери, которые всю книгу именуются, так как порядок рождения неизвестен, по свойствам характера — Туллия-добрая и Туллия-злая. Два Марка Вулкация, отец и сын. Децим Виргиний Руф-младший тоже назван в честь деда. Эмилий Гердоний получил первое имя в честь деда по матери, потому что должен был стать его наследником. Два Арунса Тарквиния — дядя и племянник. Видимо, Люцию Тарквинию все-таки было хоть немного жаль брата. Уж наверняка не Туллия назвала второго сына в честь отравленного ей мужа.
  • на самом порядок рождения двух Туллий известен, просто в романе не упомянут: в реале Туллия-злая — младшая!

Мужских личных имен у римлян было всего 72, но реально распространены были только 18 из них — остальные встречались достаточно редко. А что касается женских имен — у римлян действительно было принято, чтобы женщины носили общее, фамильное имя (по современным понятиям — фамилию). Однако же у Шаховской встречаются и инверсии — Арета, Ютурна. Возможно, это потому что их семьи были не совсем римскими по крови и обычаям. Арету назвали в честь героини гомеровской «Одиссеи». Ютурна — древнее фамильное имя, вместе с которым будущей Сивилле, видимо, перешел и пророческий дар прародительницы.

• • • Да и самого Турна так зовут в честь предка, легендарного рутульского царя. Только вот имя это, видимо, счастья не приносило ни раньше, ни позже.

• Осколок аристократии — Грецин и его дети, потомки сибаритских архонтов.
  • В последней книге — Арпин и Ютурна, последние, кто выжил из семьи Гердониев и Скавров. Неизвестно, вернулись ли они в Рим после свержения Тарквиния, неизвестно, остались ли у них дети, и уж точно, они потеряли все, что было им дорого.
• Офелия — не в чистом виде, но Ютурна подходит: с самого детства ведет себя эксцентрично, непохоже на других девочек, тем более из благородных семей: лазает по деревьям, любит охоту, увлекается мифологическими сказками, сочиняет песни, временами пророческие. Со временем ей все это очень пригодилось, особенно последняя способность. Но для типичной Офелии она, пожалуй, слишком деятельна, если отчасти и не от мира сего, то и с этим отнюдь связей не теряет.
  • Диркея — довольно злобная разновидность Офелии. Хотя, по сути, просто несчастная женщина; станешь тут, когда тебе всю жизнь одни подлецы попадаются. К тому же, она в первых книгах действительно производит впечатление находящейся не в своем уме; а между тем, и она, видимо, определенными способностями обладала. Ведь она точно предсказала Турну способ его казни, хотя до такой и Тарквиний много позже не сразу додумался.
• Папина дочка — Ютурна для своего отца.

«	Если бы так осмелился прекословить один из сыновей, Турн изругал бы его, стал бы грозить сеченьем до крови и другими наказаньями, но на Ютурну его рука никогда не поднималась, язык не поворачивался на угрозы ей.	»
— "Сивилла"

.

Ютурна, в свою очередь, и став взрослой, своего давно казненного отца вспоминает как идеал мужчины. То ли там автор ей свои чувства ностальгически приписала, то ли… если бы Турн до этого времени дожил, дочь могла бы к нему привязаться и неправильно?

• Плохой хороший конец — по итогам пяти книг. Вроде бы, остается надежда на лучшее. Тираны окончательно свергнуты, в стране появилась новая, более прогрессивная форма правления, и все, что случилось раньше, было не зря. Некоторые из героев даже остались живы, и другие, во всяком случае, жили не зря — если они не победили, теперь уж отомщены. Но, с другой стороны, — большинство полюбившихся героев мертвы, и оставшиеся неизвестно, найдут ли себе место в новом Риме, а в конце автор намекает, что Республика будет совсем не так уж хороша, как воображают ее создатели. И ради чего тогда боролись и страдали три поколения персонажей?
• Повержен я во прах — Туллия-злая, бывшая римская царица, после свержения её семьи. Если её муж Тарквиний умер вскоре после этого сам, а их сыновья погибли в бою, то она прожила ещё долго, но сошла с ума и, неприкаянная, скиталась по чужим землям.
• Полное чудовище — Секст Тарквиний, старший сын тиранической четы, убийца, насильник, привыкший к вседозволенности — фактически Джоффри Баратеон, если бы тому довелось вырасти. А вот его младшие братья, Арунс и Тит, избалованы и легкомысленны, весьма недобрые юноши, но на сабж не тянут, скорее золотая молодежь в своих худших проявлениях.
• Природа отдохнула — субверсия, конечно; не то, чтобы Эмилий Гердоний был совсем уж недостойным сыном Турна, но временами все-таки думаешь: лучше был бы сильнее похож, могла бы эта история сложиться гораздо лучше…
• Рыжий-бесстыжий — фламин (верховный жрец) Руф, серый кардинал и делатель королей. К слову, сама фамилия «Руф» означает «рыжий». Кроме него, и его же старший внук, Марк Вулкаций, унаследовал от деда рыжие волосы — а также и способность к интригам. А вот был ли рыжим другой внук Руфа, порядочный Виргиний, как раз не указано. Автор вообще не очень-то подробно описывала внешность своих героев, за редким исключением.
• Рыцарь в ржавых доспехах — Люций Юний Брут, давно утративший какие бы то ни было иллюзии, видевший, как гибнут все, кто был ему дорог (последней каплей оказалось предательство его собственных сыновей, принявших сторону семейства Тарквиниев, которых он сам вынужден был казнить). С другой стороны, раз он, столько переживший, верил, что после переворота удастся построить идеальное государство, значит, гораздо больший романтик, чем кажется.
• Садист — Тарквиний Гордый, судя по беспрецедентной казни, какую придумал для Турна Гердония. Еще и изобретал для него казнь с особым вдохновением, долго не мог найти подходящей. Зная, что Турн — обладатель распутинской живучести, Тарквиний нарочно хотел, чтобы тот умирал как можно дольше.
• Силач — Арпин, даже не слишком хорошо умея владеть оружием, не знает себе равных по силе, и мечтал справиться с лешим Инвой. Бойтесь своих желаний, иногда они сбываются!
  • Турн Гердоний — «воплощение Марса и Геркулеса» — у него физические данные еще и сочетаются с немалым боевым опытом. (Правда, все за кадром — княгини позапрошлого века, в отличие от современных МТА, не делали вид, что умеют описывать сражения).
    • Еще — фламин Януса, Тулл Клуилий, судя по описанию, в молодости был не слабее предыдущих примеров, хоть в романах показан уже стариком, но и в «Сивилле», дожив до девяноста лет, был показан крепким.
• Сиротинушка — Туллия-злая, раздавившая своего отца Сервия колесницей на улице, что была названа Злодейской. Позже, правда, ей это событие являлось в кошмарах, да толку-то…
  • Инфа о том, что Туллия Младшая раздавила колесницей тело своего отца — не выдумка автора, а свидетельство Тита Ливия (I. 48; Дионисий Галикарнасский. Римские древности. IV. 39). А вот насчет кошмаров — кто знает…
• Смертоносный распущенный двор — в «Сивилле» показан при дворе Тарквиния во всей красе. Царская семья занята лишь роскошью и пирами, и знать вынуждена им подражать, хотя все порядочные люди либо погибли, либо разбежались, либо тайно работают против царя.
  • откровение у холодильника: Возможно, был в Сибарисе до его захвата луканцами. Грецин, бывший в то время ребенком, вспоминает прошлое идеализированно, восхищается, в какой роскоши и богатстве жили его родители: «Моему отцу в семи цветочных отварах кипятили воду, только чтобы вымыть ему ноги!». А если подумать — это сколько у них должно было быть рабов, чтобы господа могли себе такое позволить? И что приходилось делать тем рабам? Уж наверное, побольше, чем в Риме того времени. Чем богаче и изнеженнее люди, тем больше у них разных прихотей, ясно же. Так что рабство последних сибаритов вполне может быть ими заслуженным.
• Так не доставайся же ты никому! — Диркея, любившая покинувшего ее Вулкация, заколола его кинжалом, опасаясь, что он может жениться на другой, тем более что он сам прежде дразнил ее такой возможностью, ухаживая даже за царской дочерью, овдовевшей Туллией-злой.
• Темнее и острее — последняя книга, собственно, «Сивилла», после первых четырех. В тех еще не осознается до конца масштаб случившегося, и остается надежда на лучшее. Но вот, в последней книге еще и младшее поколение оказывается вовлечено в кровавую кашу, заваренную их отцами и дедами. А те, в свою очередь, становятся на себя не похожи, и вплоть до последних книг нагнетается все больше мрака, отнюдь не спешащего развеяться по прочтении книги. И почему понадобилось аж двадцать пять лет, чтобы все римляне поняли, что из себя представляет Тарквиний, и сумели подняться против него? Чего не хватало сопротивлению, чтобы устроить переворот раньше? Ну, автору в последней книге не хватало Турна Гердония, это заметно; а помимо?
  • Что значит «почему понадобилось аж двадцать пять лет?» Если вопрос к автору, так это потому, что она заботилась об исторической достоверности — поскольку именно так всё и было в реальной жизни!
• Топливо ночного кошмара — описание казни Турна, см. выше, подходит, или нет? Для автора статьи при первом прочтении вполне себе подходило.
• Убили друг друга — Юний Брут и Арунс Тарквиний (младший) убили друг друга в решающем бою между восставшими римлянами и этрусками — союзниками семьи Тарквиниев. «Два копья взвились с пронзительным свистом и разом вонзились в сердца этих яростно возненавидевших друг друга людей.»