Смутное время

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску

Перед нами — дилогия дореволюционной писательницы Олимпиады Шишкиной (1791—1854), в настоящее время практически забытой. Эти романы, повествующие о бурных и страшных страницах русской истории, получили название по именам главных героев, знаменитых полководцев того времени: «Князь Скопин-Шуйский, или Россия в начале XVII столетия» и «Прокопий Ляпунов, или Междуцарствие в России».

Сюжетъ[править]

В дилогии показано всё Смутное время — воцарение первого Лжедмитрия и его свержение, неудачливое правление Василия Шуйского, войны сперва с приверженцами второго Лжедмитрия во главе с Болотниковым, затем и с поляками; подвиги князя Михаила Скопина-Шуйского, «единственного победоносного воеводы Смутного времени», и его безвременная смерть, после которой всё пошло прахом; свержение Василия Шуйского, Семибоярщина, захват поляками Москвы, первое ополчение под предводительством Прокофия Ляпунова, осада Москвы русскими; наконец, объединение их под предводительством Минина и Пожарского, изгнание врагов и избрание Михаила Романова на царство. В дилогии ярко и живо показаны практически все известные исторические фигуры того времени, представлены все сословия: высшая знать, служилое дворянство, духовенство, крестьяне и холопы, как верные своим господам, так и мятежные. В увлекательной форме рассказана бурная история России начала XVII века.

Списокъ персонажей[править]

  • Князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский — главный герой первого романа, своего имени, племянник[1] боярина, а затем царя Василия Шуйского. К моменту начала первого романа Михаилу нет ещё двадцати лет, но в нём уже заметно не только горячее желание избавить Россию от врагов, но и настоящие способности политика и полководца. Впоследствии именно Михаил разгромил войско холопского воеводы Ивана Болотникова, затем был послан в Великий Новгород для переговоров со шведами, чтобы нанять у них войско для продолжения войны с поляками. Не полагаясь только на наёмников, Скопин-Шуйский собрал и обучил заново большое русское войско, с которым освободил осаждённую Москву и изгнал из Тушина поляков и русских мятежников. В романе неоднократно подчёркивается, что Михаил умеет привлекать к себе людей, и что все, во всяком случае, порядочные люди идут за ним охотно и только в нём видят единственно возможного спасителя России. Преданные ему люди уже мечтают, чтобы он стал царём после своего дяди, однако Михаил, когда ему предложили захватить власть, отказался наотрез. Однако в Москве ему завидовали честолюбивые бояре и царские родственники, и вскоре Михаила отравили. После его смерти война, которую он не успел закончить, разразилась снова. По его образу в этой книге создаётся впечатление (а некоторые из персонажей так и думают), что простые земные люди его в вожди не заслуживают.
  • Княгиня Елена Петровна Скопина-Шуйская — мать Михаила, вдова, воспитавшая единственного сына. Умная и сильная женщина, набожная христианка, образована больше, чем считалось приличным для женщины в то время. Верный друг и советчица своему сыну. Даже его смерть приняла с христианским смирением, сочла себе наказанием за то, что любила его «сильнее, чем свою душу». По окончании Смутного времени ушла в монастырь.
  • Александра Васильевна Адашева — молодая дворянка, впоследствии — жена Михаила Скопина-Шуйского. Впервые встретились, когда Михаил спас Александру, приехавшую со своим отцом в Москву, где хозяйничали поляки, приглашённые первым Лжедмитрием. Там девушку приметил один из его сообщников, князь Мосальский, и послал людей привести её к нему. Тогда её спас Михаил, случайно оказавшись рядом. Впервые встретившись, Александра с Михаилом понравились друг другу, но имен своих не назвали, а позже не могли друг друга отыскать. Позднее она все-таки попала в плен к Мосальскому, переметнувшемуся ко второму Лжедмитрию, бежала с единственным слугой и скиталась по лесу. Встретившись снова с Михаилом, стала его женой, но вот не судьба им была прожить долго и счастливо. После смерти мужа Александра сошла с ума: отказывается верить в его смерть, ждёт его возвращения, как живого, не узнаёт людей, что, по её разумению, должны быть с ним вместе, и думает только о встрече с мужем. Тут, конечно, странно: если она раньше вынесла такие испытания, особенно не надеясь ни на кого, казалось бы, должна обладать более устойчивой психикой. Александра умерла спустя два года после смерти Михаила. По общему мнению, смерть для неё стала лучшей участью.
  • Князь, а затем царь Василий Иванович Шуйский. Ранее был боярином при Борисе Годунове, по его приказу расследовал убийство царевича Дмитрия и скрыл подлинные обстоятельства, что и аукнулось впоследствии появлением самозванцев. Признав для вида первого Лжедмитрия царём, Василий втайне подготовил боярский заговор и восстание против самозванца и поляков, грабивших Москву. После убийства Лжедмитрия Василий был избран царём, но ему не удалось спокойно править — смута при нём не прекращалась ни на день. Василий хотел назначить своим наследником Михаила, но и это решение стало роковым. После смерти племянника от Василия окончательно отвернулись все, и скоро его свергли и постригли в монахи. Умер Василий в плену у поляков, и только через много лет удалось его перезахоронить на родине.
  • Царица Мария Петровнамолодая жена Василия Шуйского, в девичестве княжна Буйнусова-Ростовская. Показана как чистая и скромная женщина, страдающая под ударами судьбы. Также была принуждена сделаться монахиней.
  • Князь Дмитрий Иванович Шуйский — младший брат царя Василия, считался его наследником. Не отличался никакими особыми дарованиями, проявил себя бездарным полководцем, однако царствовать очень хотел, и ненавидел своего племянника Михаила, считая его соперником. Узнав, что Василий хочет сделать Михаила преемником, Дмитрий проговорился об этом своей жене, и та приняла экстренные меры. Но после смерти Михаила Дмитрий без толку погубил войско под деревней Клушино и сам сбежал на крестьянской кляче. Вместе с братом и женой был захвачен поляками и увезён в плен.
  • Княгиня Екатерина Григорьевна Шуйскаяжена Дмитрия Шуйского. Была дочерью знаменитого опричника Малюты Скуратова, а её сестра Мария была женой царя Бориса Годунова. Благодаря такому родству Екатерине самой очень хотелось сделаться царицей, и она готова была на всё, чтобы доставить трон своему мужу, хоть и не очень-то его уважала, а вернее — самой себе. Именно она отравила на пиру Михаила Скопина-Шуйского, не подумав, что с его смертью их род потеряет всё. Вместе с мужем и деверем Екатерину поляки тоже увезли к себе, в пожизненный плен. Её — не жалко.
  • Павел Петрович Тишин — друг и дальний родственник князя Скопина-Шуйского, вырос с ним вместе, как воспитанник его матери. До событий первой книги у Тишина был жив отец, но его убили восставшие сообщники второго Лжедмитрия. Позднее Тишин вместе с князем Михаилом воевал и выполнял дипломатические обязанности. Смерть Михаила настолько потрясла Тишина, что он сам тогда тяжело заболел и чуть не умер вслед за ним. Но и выздоровев, Тишин продолжал мечтать о смерти. В сражении под Ивангородом он был тяжело ранен, однако выжил, но больше не годился воевать. В конце книги упоминается, что он женился, пережив все бурные события.
  • Семён Васильевич Головин — воевода, брат со стороны матери Александры Адашевой. Был одним из ближайших друзей Михаила Скопина-Шуйского, выполнял его самые важные поручения. После смерти Михаила требовал у царя казнить виновников преступления. Напрасно.
  • Прокофий Петрович Ляпунов — рязанский воевода, главный герой второй книги. Дружил с князем Скопиным-Шуйским ещё до начала всех бурных событий, однако же характеры у них диаметрально противоположны. Разочаровавшись в семейной жизни, Прокофий занялся политикой, сперва поверил, что второй объявившийся Лжедмитрий — настоящий, вновь чудом спасшийся, и присоединился к нему. Затем, узнав от Варвары Отрепьевой, что и её сын был самозванцем, а на смену ему пришел ещё худший, Ляпунов раскаялся, перешел на сторону правительства и был оправдан благодаря Михаилу. Однако при этом Василия Шуйского и его бояр Ляпунов ни во что не ставит и не хотел бы им подчиняться. Он может над собой признать только по-настоящему исключительного человека, не имеющего обычных людских слабостей, и такого нашёл в лице князя Скопина-Шуйского. Впрочем, похоже, что Ляпунов и его-то не понимал до конца, если готов был его объявить царём, что Михаилу совсем не понравилось. После его смерти Прокофий объявил себя мстителем, обвинил во всём Василия Шуйского и поднял против него свою Рязань и другие города. Когда свергли Шуйского, Ляпунов одумался, видя, что играет на руку полякам, и собрал ополчение уже против них. Стал уже мечтать в случае победы самому быть избранным в цари. Однако был убит казаками под предводительством Ивана Заруцкого, с которыми его ловко поссорили поляки. При всём при этом, Прокофий Ляпунов — не моральный вертихвост: он искренне желает добра родной стране, и не о себе одном заботится, и ошибается каждый раз от чистого сердца.[2]
  • Иулиания (Ульяна) Рязанова — молодая дворянка, сирота, воспитывалась в монастыре под покровительством царевны-инокини Ксении Годуновой. Сперва хотела стать монахиней, но Ксения уговорила её пожить несколько лет в мире, чтобы проверить, какая жизнь подходит ей. Иулиания была подругой Александры Скопиной-Шуйской и царицы Марии Петровны. Когда после трагических событий стала не нужна им обеим, уехала из Москвы, чуть не попала в руки полякам, но была спасена Ляпуновым. Она его несколько раз видела и раньше, хоть и не знала, кто это, но чувствовала, что ему суждено сыграть роль в её жизни. Они полюбили друг друга, хоть Прокофий был женат. Даже его восьмилетний сын Володя, отобранный им у матери, быстро привязался к Иулиании. Но этой истории не очень-то везет на счастливые семьи. Прокофий с Иулианией сумели даже пожениться, так как его жена внезапно заболела и умерла. Но больше ничего не успели: сразу из церкви Ляпунов вынужден был поехать «на круг» к казакам и был ими убит. После его смерти Иулиания посвятила себя воспитанию пасынка, став для него лучше родной матери. В частности, она сделала все, чтобы он, так похожий на своего отца, не унаследовал его горячности и склонности к мятежу.
  • Захар Ляпунов — старший брат Прокофия, тоже авантюрист и честолюбец, но куда менее порядочный, в отличие от него. Живя в Москве, помогал своему брату свергнуть Василия Шуйского, был во главе заговорщиков, заставивших его отречься от престола.
  • Фёдор Ляпунов — юный сын Захара. Выполнял поручения своего отца и дяди. В частности, именно он привёз Прокофию весть о смерти Скопина-Шуйского. Только, рассказывая в подробностях, как всё было, не передал ему последних слов умирающего: «Прокофий, помни присягу».
  • Федосья Андреевна Ляпунова, в девичестве Ржевская — первая жена Прокофия, женившегося на ней по сговору родителей, мать Владимира. Простоватая, ленивая и необразованная женщина, жила в имении, которым не способна была управлять, так что половину её драгоценностей расхитили слуги. Да и воспитанием сына она практически не занималась, даже грамоте его не учила (если, конечно, умела сама). Не интересовалась никакими событиями, даже не знала, что творится вокруг: это, мол, мужское дело. Её внезапная смерть позволила Прокофию жениться на другой, но счастья не принесла.
  • Иван Андреевич Ржевский, — брат Федосьи, воевода. Ненавидел Прокофия Ляпунова из-за несчастий своей сестры, однако погиб вместе с ним, пытаясь его спасти. Незадолго перед тем Ржевский женился в крепости Копорье на дочери тамошнего воеводы Софье. Но здесь, как мы знаем, ни один брак не может длиться долго. Это Вестерос. После его гибели Софья ушла в монастырь, где со временем стала настоятельницей.
  • Ксения Борисовна Годунова, в монашестве Ольга — бывшая царевна, дочь Бориса Годунова. Пережила гибель отца, матери и брата, а сама была изнасилована первым Лжедмитрием, после чего ушла в монастырь. За несколько лет превратилась из цветущей красавицы в постаревшую до срока, увядшую женщину с седыми волосами, страдающую телом и душой.
  • Марина Мнишек — знаменитая полька, дочь самборского воеводы, ставшая сперва женой первого Лжедмитрия. Но после его гибели не успокоилась на том, ей по-прежнему хотелось царствовать, и она, сбежав вместе со своим отцом и другими пленными поляками в Тушино, признала своим мужем, якобы вновь чудом спасшимся, второго Лжедмитрия. Этого ей оказалось мало: она, презирая своего мужа, влюбилась в казачьего гетмана Ивана Заруцкого и обвенчалась с ним, как только погиб второй Лжедмитрий. Ах да, в данной версии Марина не рожала никакого ребёнка, а лишь притворялась беременной, чтобы люди продолжали идти за ней, как за матерью якобы законного наследника. Подставного ребёнка для неё принёс Заруцкий, скорее всего, собственного сына от какой-то любовницы, и Марина в припадке ревности чуть не выбросила ребёнка из окна, её в последний момент успели остановить. Уже после окончания Смуты Марина была взята в плен, где и умерла в скором времени.
  • Лжедмитрий Первый, он же Юрий (Григорий) Отрепьев — беглый монах, прохиндей, первым додумавшийся выдать себя за погибшего в детстве сына Ивана Грозного. Заручившись поддержкой поляков, захватил Москву и венчался на царство. Был расточителен, легкомыслен, позволял полякам хозяйничать, как в завоёванной стране. За это многие люди, сперва признавшие его царём, быстро в нём разочаровались, и всё закончилось свержением и убийством Самозванца. Закончилось для него, а для России только начиналось.
  • Варвара Отрепьева — мать первого самозванца, на которую он был очень похож. Пришла в лагерь Болотникова, пытаясь образумить мятежников, говорила всем, что её сын не был царём, что он погиб, а тот, кого они ждут — обманщик ещё худший. Но ей поверил один только Прокофий Ляпунов, и она умерла, открыв одному ему правду.
  • Лжедмитрий Второй, Тушинский вор — в данной версии еврей по имени Мовша, слуга Мнишков, давно влюблённый в Марину. С разрешения своих знатных покровителей выдал себя за вновь спасшегося Дмитрия, а Марина, хоть ей этот человек и был противен, согласилась стать его женой, лишь бы получить власть. Был груб и жесток, как и его окружение. Сперва расположился лагерем в подмосковном селе Тушино, за что и получил свое прозвище. После разгрома ушел в Калугу, где был убит бывшим союзников, татарским князем.
  • Иван Исаевич Болотников — воевода у второго Лжедмитрия, холоп по происхождению. Показан жестоким, как и его люди, однако все при этом признаются, что он умеет воевать и обладает незаурядными способностями. Именно с ним были первые настоящие битвы Скопина-Шуйского.
  • Князь Василий Мосальский — ещё один приспешник Лжедмитрия. Именно он захватил в плен Александру и хотел на ней жениться (однако же, надо признать, больше ей ничего не сделал, хотя возможности были). Держит ручного медведя. Во второй книге примкнул к захватившим Москву полякам.
  • Иван Мартынович Заруцкийказачий гетман, возлюбленный, а затем муж Марины Мнишек. Сам он её не любил, лишь использовал, чтобы добиться власти, да ещё уговорил её признать себя матерью его же сына от другой женщины. Сперва вместе с Ляпуновым составил первое ополчение, но втайне поддерживал отношения и с поляками. Затем под их влиянием убил Ляпунова (или, по крайней мере, своим казакам в этом не мешал). Позднее Заруцкий был взят в плен вместе с Мариной и казнён.
  • Яков Понтус Делагарди — шведский генерал, командующий наёмной армией, приглашённой Скопиным-Шуйским. С ним Делагарди подружился, благо, был всего несколькими годами старше него, и, как и все проникся к нему уважением. Был достаточно проницателен, чтобы догадаться о грозящей Михаилу опасности, уговаривал его уехать из Москвы, а лучше — самому сделаться царём, и хотел в таком случае остаться в России и служить ему. Однако после смерти Михаила шведский генерал счёл себя ничем не обязанным русским. После поражения под Клушином он увёл свою армию прочь и обманом захватил Новгород Великий.
  • Октавия Ратомская — молодая полячка, подруга Марина Мнишек, привезённая своим отцом в Москву. Эту девушку первый Лжедмитрий собирался отдать в жены князю Скопину-Шуйскому, но тот не любил её и не хотел жениться на иноверке. Уехав вместе со всеми поляками, Октавия, оскорблённая отказом, нашла себе мужа, однако к Михаилу продолжала испытывать противоречивые чувства. Ей и хотелось бы, чтобы он проиграл войну, но его победами она невольно восхищалась и продолжала хранить его портрет. А встретившись однажды с ним, была почти разочарована, что он ей позволил ехать дальше. Во второй книге Октавия с другими поляками была в захваченной Москве, вместе с ними терпела осаду и голод, и многое переосмыслила для себя. Убедилась в мужестве и стойкости русского народа, она раскаивается, что её соотечественники пытались им навязать свой уклад жизни. Говорится, что она, вернувшись в Польшу, очень изменилась, сделалась серьёзной и набожной.
  • Гедвига Гембицкая — тётка Октавии. В молодости была красавицей, и даже считалась невестой брата короля. Но во время пожара она сильно обгорела, лишившись красоты и очень изменилась. Не имея возможности нравиться, она полюбила пугать других людей. Занималась колдовством, считала себя предсказательницей. Именно она, видя симпатию своей племянницы к князю Михаилу, предсказала ему раннюю гибель. Сама пани Гембицкая погибла, когда тушинцы отбили у русских войск по пути Марину с её свитой.
  • Александр Зборовский — польский офицер, хвастливый, но неудачливый полководец. Октавия за него вышла замуж, не любя, лишь назло Скопину-Шуйскому. Зборовский долго осаждал Троице-Сергиеву Лавру, но вынужден был отступить, так ничего и не добившись. От своих разочарований и от ревности начал пить, и Октавия скоро с ним рассталась совсем.
  • Виктория Талисская — полячка, подруга Октавии, делившая с ней все странствия. Полюбила одного польского рыцаря, пана Добржецкого, но тот любил Марину Мнишек. От Виктории сбежал, хоть она о нём заботилась, когда он был ранен. Покрутившись, однако, возле Марины, сошедшейся с Заруцким, скоро разочаровался и в ней. Уехал в Польшу, забыв Викторию, считавшуюся его невестой. По дороге встретил в каком-то трактире служанку, похожую внешне на Марину, на ней женился и был счастлив. А Виктория умерла в Москве, не дождавшись окончания осады.
  • Станислав Жолкевский — польский гетман, лучший полководец государства. Разбил русскую армию под Клушином, затем от имени своего короля поставил Семибоярщину временно править Россией, пообещав, что королевич Владислав станет русским царём. Жолкевский увёз в Польшу свергнутого Василия Шуйского и его родных. Впрочем, пленникам он вроде бы сочувствовал.
  • Александр Гонсевский остался после него командовать разместившимся в Москве польским войском. Хитёр и коварен: именно он добился устранения Прокофия Ляпунова, послав казакам от его имени подложные письма. Уморил голодом патриарха Гермогена. Однако это всё ему не помогло: вскоре против поляков поднялось новое ополчение, собранное Мининым и Пожарским, и после продолжительной осады поляки были из Москвы изгнаны.
  • Ян-Павел Сапега — ещё один польский воевода. Умер в Москве, когда начался голод, после того, как ему, уже больному, дали поесть суп, в котором обнаружился человеческий палец.
  • Князь Порыцкий (имя, кажется, не названо) — молодой поляк, сочувствовал русским, в отличие от большей части своих соотечественников. Влюбился в овдовевшую Александру и напрасно надеялся, что она придёт в себя и ответит на его чувство. Погиб в последнем сражении за Москву.
  • Братья Борис и Глеб Тарбеевы — юноши, примкнувшие к мятежу Прокофия Ляпунова, вопреки воле воспитавшего их дяди. Были у Ляпунова самыми верными соратниками. Погибли безвременно, как и большинство здешних персонажей. Глеб был убит вскоре после Ляпунова в одном из сражения, а Борис, успевший помириться со своим дядей — немного позже, под Ивангородом.
  • Илья Далматов — молодой дворянин, которого постигло большое несчастье: его мать и две сестры, жившие в деревне, едва спаслись во время наводнения, остались без крыши над головой. Узнав об этом в Москве, Илья хотел просить у царя денег, чтобы помочь им. Но к Василию Шуйскому его даже не допустили, и никто из вельмож не помог тоже. Тогда Илью встретил Захар Ляпунов и ещё больше настроил против Шуйского, чтобы использовать в своих целях. Илья уже готов был убить царя, но, увидев, как тот в церкви оплакивает умершего племянника, не смог поднять на него руку и раскаялся в своём желании. Придя к патриарху Гермогену, покаялся перед ним и принял обет молчания. Спустя несколько месяцев Илья погиб от рук поляков, защищая патриарха.
  • Надежда Далматова — сестра Ильи, единственная из их семьи, кто остался жив после наводнения; её мать и сестра умерли от болезней. Приехала позже в Москву, стала подругой Александры Скопиной-Шуйской. После войны Надежда сделалась женой Павла Тишина. Можно надеяться, что хоть им в этой истории досталось немного счастья.
  • Михаил Игнатьевич Татищев — новгородский воевода, ранее в Москве был участником свержения первого Лжедмитрия и сам заколол его любимца Басманова. Позднее, когда Скопин-Шуйский был изгнан из Новгорода недовольными горожанами, Татищев вместе с дьяком Телепнёвым скитались вместе с ним. Всегда отличался угрюмостью и ехидством. После возвращения в Новгород стало известно, что Татищев собирается переметнуться к Тушинскому вору. Так это или нет — неизвестно, но Скопин-Шуйский не стал его судить сам, а позволил это сделать горожанам. И те растерзали Татищева насмерть.
  • Дашаюродивая старуха, почитаемая как святая, что похоже на правду. Многие герои обязаны ей жизнью: князь Скопин-Шуйский, которого она нашла, раненого поляками, его Александра, которой Даша помогла встретиться с будущим мужем, Павел Тишин, выведенный ею из подземной пещеры. Даша ничем не владеет сама, и, даже если ей дарят подарки, раздаёт их нищим. Она нередко предсказывает будущее, и все её пророчества в точности сбываются. Во второй книге Даша была убита поляками, когда хотела помочь детям, взятым в заложники.
  • Уар — бывший монах, выдававший себя за колдуна ради власти над воображением суеверных людей. Слыл пророком, хотя на самом деле просто ловко использовал ходившие среди людей слухи. Например, узнав, что Ляпунов предлагает Скопину-Шуйскому стать царём, Уар тут же объявил, что будет царь Михаил. Это пророчество позднее всё же сбылось, хоть и не так. Дальше Уар примкнул к заговору против Василия Шуйского и силой постриг его в монахи. Изгнанный Прокофием Ляпуновым, он помог погубить и его: по заказу поляков подделал почерк Ляпунова, будто тот хочет извести всех казаков, и послал им это письмо. Ляпунова за то казаки убили, но и Уару тут же суждено было поплатиться: ему встретился какой-то сумасшедший, напал на него и откусил губы, и Уар, сам обезумев, бросился в реку и утонул.
  • Участники Семибоярщины, правившие после свержения Василия Шуйского — из них более-менее показаны князь Фёдор Мстиславский, Иван Воротынский, Василий Голицын. Оказались, мягко говоря, недальновидными правителями. Собирались пригласить на царство польского королевича Владислава, пустили поляков в Москву.
  • Патриарх Гермоген (Ермоген) — престарелый патриарх Всея Руси, в тех условиях — единственный оплот русской государственности, последний, кого ещё уважали и знать, и народ. Будучи в плену у захвативших Москву поляков, отказался выполнять их требования, посылал письма ополченцам, убеждая их продолжать борьбу. За это его, сидящего в темнице, уморили голодом.
  • Михаил Федорович Романов — будущий русский царь, на момент появления в романе — юноша четырнадцати лет, сын увезённого поляками митрополита Филарета. В романе Михаилу приписаны все мыслимые достоинства: он умён и рассудителен не по возрасту, при этом скромен и даже не думает о царстве (что как раз служит доказательством, что он достоин его). Да и в других отношениях автор Мише заметно польстила: он и красавцем описан, и рослым и сильным не по возрасту, так что говорится, что он через несколько лет сможет во всём заменить Скопина-Шуйского. Княгиня Елена Петровна даже ему подарила коня своего сына. В реальности, сколь известно, Михаил Романов и позднее ничем таким не прославился, да и смуту прекратил совсем не он. Да, надо полагать, и сама автор, если бы так уж в его заслуги верила, о нём бы роман и писала, нет?
  • Князь Дмитрий Михайлович Пожарский — воевода, будущий освободитель Москвы и России. С самого начала отличался от остальных здравым смыслом. Единственный, кто не послушался мятежных воззваний Ляпунова. Позднее защищал Москву от разграбления поляками, был тяжело ранен и долго болел. Выздоровев, собрал вместе с Кузьмой Мининым ополчение, которое смогло, наконец, одолеть поляков.
  • Кузьма Минин — купец, нижегородский мещанин, обладавший сперва влиянием только среди своего сословия. Но видя, как плохо обстоят дела, он убедил многих людей собрать войско и деньги для войны с поляками, и вместе с князем Пожарским смогли после долгой осады изгнать их из России. Про Минина с Пожарским слышали даже те, кто историю Смутного времени особенно не учил.

Списокъ штамповъ[править]

  • Ай, молодца! — Прокофий Ляпунов, безусловно, царь и великий князь данного тропа. Все его инициативы оборачиваются крахом не только для него, но и для тех, кто оказывается в них втянут. Недаром о нём говорится: «Нельзя ему давать много воли, а то всё поставит вверх дном».
    • У него это, похоже, фамильное качество. Упоминается, что его отец сосватал сыну жену, надеясь, что её братья станут на Прокофия влиять к лучшему. Что ж: он с женой не ужился, с её братьями в контрах, а вместо мирной жизни в политику ударился…
  • А остальные куда смотрели? — так почему всё-таки предсмертные слова Скопина-Шуйского: «Прокофий, помни присягу» никто не передал Ляпунову вовремя? Он просил Тишина их передать, а тот сам заболел и чуть не умер вслед за Михаилом, а, когда выздоровел и приехал в Рязань, уже поздно стало что-то менять.
  • Борода многогрешная — те самые старые, хитрые и недобрые бородатые бояре (впрочем, не только бояре) в противоположность молодым и разумным главным героям, которые до бороды просто ещё не дожили. У Прокофия Ляпунова есть борода, но небольшая. У Михаила Скопина-Шуйского ещё нет (в России того времени юноши до двадцати пяти лет брили бороду, поскольку все равно в юности редко у кого она хорошо растёт). Миша Романов — вовсе ещё подросток. Зато их противники любят хвастаться старшинством, а потому нередко можно услышать что-нибудь вроде: «Когда твоя борода вырастет с мою…»
  • Верный слуга — немало таких персонажей, недостаточно значимых, чтобы о них написать отдельно, но преданных всей душой: «Мы не за золото служим, мы рождаемся и умираем при своих господах». Такие слуги показаны не только преданными, но и достаточно умными и находчивыми, чтобы при случае выручить своего господина или дать ему хороший совет. Таковы старик Матвей Сергеич и его сын Яков, служившие Скопину-Шуйскому; Никита Гаврилыч, старый воспитатель Прокофия Ляпунова; слуга Александры Фёдор, который помог ей бежать от Мосальского; приставленный Ляпуновым к сыну Артемий; даже знаменитый Иван Сусанин по отношению к Романовым. Любой из них заслуживает доверия в сто раз больше многих аристократов.
  • Весточка с того света — получена при трагических обстоятельствах. Умирающая от болезни маленькая дочь Василия Шуйского и царицы Марии видит перед смертью недавно умершего князя Михаила и просит: «Дядя Миша, возьми меня на руки». Никто не сомневается, что это было истинное видение, и что он о ней позаботится на том свете.
  • Влюбиться в сестру друга — прямо вроде бы, ни разу не отыгрывается, но несколько субверсий есть:
    • У Прокофия Ляпунова была сестра, умершая ко времени действия романа, а он надеялся, что она станет женой Скопина-Шуйского. Впрочем, тот об этой девушке ни разу не вспоминает, и могло ли у них что сложиться, неизвестно. Может, это была ещё одна из сногсшибательных идей Прокофия, а её фигуранты тут были ни сном, ни духом.
      • По отношению к нему скорее следует пожалеть, что у Михаила не было сестры, похожей характером на него и его мать, чтобы её сосватать Ляпунову. Нашлось бы тогда, кому его обуздывать.
    • С братьями же своей жены Прокофий Ляпунов не в ладах, даже если и дружил с ними прежде. Так что мимо.
    • А Иулиания, в которую он влюбился, приходится двоюродной сестрой Павлу Тишину. Но и он Ляпунова не очень-то любит, так что опять мимо.
    • Михаил Скопин-Шуйский дружил с единоутробным братом Александры, Семёном Головиным. Но тут опять субверсия: с Александрой он познакомился отдельно, а с Головиным отдельно, и об их родстве долго ничего не подозревал, да они и сами друг друга не знали. Так что именно как сестру друга её не воспринимал.
  • Горячая кровь — Прокофий Ляпунов. Крайне импульсивный, взбалмошный и безбашенный человек, из-за этого многие его начинания приводят к печальным последствиям. Особенно его бунт после смерти Скопина-Шуйского, оставивший Россию без управления.
  • ГЭС — после смерти Скопина-Шуйского практически все в таком состоянии, некоторые из него так и не вышли. Проявляется по-разному: у кого-то отчаяние, безумие, у кого-то тяжёлая болезнь, у некоторых (см.выше) жгучее желание отомстить (у этих уже скорее не ГЭС, а Атомная). Показано, что Михаила оплакивал весь народ, не только его близкие.
  • Зло с женским лицом — Марина Мнишек. Екатерина Шуйская. И цыганка Аймета (Неонила), любовница Делагарди, что помогла ему захватить Новгород.
  • Изменившаяся мораль — с нашей точки зрения не понять, что преступного в желании людей самим выбирать себе правителей. Почему бы им не решать, под чьей властью жить? А вот во времена действия книги или хотя бы во времена её написания, считалось, что вся власть исходит от Бога, а люди присваивают его права. Вот почему здесь все человеческие умствования — либо глупость, либо измена, и однозначно приводят к краху. А для власти лучше всего подходят те, кто её не хочет (Скопин-Шуйский, Михаил Романов).
  • Кто ж его посадит? Он же памятник! — Дмитрий Шуйский со своей Екатериной так и не получили никакого наказания за отравление племянника, хотя никто не сомневается, что это их рук дело, потому что царь Василий не смог обвинить своего братца. В итоге, вскоре их семью в полном составе поляки увезли в плен, откуда никто из старших Шуйских уже не вернулся живым. Но они, уж конечно, не за Михаила мстили, так что именно это преступление осталось неотомщённым.
  • Медведи — это страшно — ручной медведь князя Мосальского, хотя своего хозяина он слушается. Тот со своими дружками ещё и всякие злобные выходки с ним придумывают, например, посадить человека в карету вместе с медведем, так что тот во время поездки сильно изодрал свою жертву. Впрочем, понятно, что здесь люди виноваты больше.
  • Небо для атланта — при жизни Михаила Скопина-Шуйского русские уже было почти изгнали поляков из России, освободили от осады Москву и большую часть городов, и уже не за горами видели окончательную победу. Но, когда его отравили, всё пошло прахом, и скоро остались без правления совершенно, а поляки заняли Москву. В реальной жизни было так же.
  • Непохожие друзья — князь Михаил Скопин-Шуйский и Прокофий Ляпунов. Оба, конечно, патриоты, заботятся не только о своём благе, но и о счастье России, но и его порой понимают по-разному. Михаил — практически идеал политика и полководца: дальновидный стратег, всегда одерживающий победы, несмотря на молодость, искусный дипломат, немудрено, что люди только на него надеются. При этом, Михаил также искренне служит своему дяде-царю, обожает своих мать и жену. Тогда как Прокофий Ляпунов — байронический герой, типичный для времени написания книги, дерзкий смутьян, готовый ставить царей и свергать по своему желанию. Автор его даже однажды сравнила с мятежным духом, то есть, с самим Сатаной. Да и семейная жизнь у него не состоялась. И похоже, что Прокофий не очень-то хорошо знал Михаила, если думал, что тот захочет стать царём. Словом, получается грустная деконструкция тропа: друзья с противоположными характерами — это, конечно, хорошо… пока они вправду заодно и не проявляют неуместных инициатив. Особенно когда речь идет не о простых обывателях, а о заметных политических фигурах. Как это бывает у таких дружеских пар, у них и внешность подчеркивает различие характеров: оба описаны как богатыри и красавцы, но, в соответствии с темпераментами, Скопин-Шуйский — мягкий шатен, Ляпунов — жгучий брюнет.
  • Новый, точно такой же — после безвременной смерти князя Михаила Скопина-Шуйского, в котором все видели спасителя отечества и мечтали, чтобы он стал новым царём, эта роль плавно переходит к его совсем уж юному тезке, действительно будущему царю — Михаилу Романову. В реальности он сам особенно ничем в те годы не отличился, да и вряд ли мог бы, будучи ещё подростком, но здесь ему приписаны и умственное, и физическое развитие не по возрасту, так что он способен действовать, как настоящий государственнвый муж, ничем не уступающий старшему Михаилу. Так что мать умершего Скопина-Шуйского даже подарила Романову боевого коня своего сына. Если учесть, что в исторических сведениях князь Скопин-Шуйский описывался двухметровым богатырём, и ездить должен был на соотвествующем коне, да если задуматься, какими вообще должны быть боевые кони, — трудно представить, чтобы с ним мог справиться четырнадцатилетний мальчик. Но надо же подчеркнуть преемственность (тем более, автору — фрейлине при потомках этого самого Романова)! О Скопине-Шуйском или о Прокофии Ляпунове наверняка более искренне писала.
  • Одеть женщину — Скопин-Шуйский, встретив Октавию, уезжавшую из польского лагеря, позволил ей ехать дальше. С прикрученным фитильком: она его прямо ни о чём не просила, но, кажется, остаться бы согласилась, если бы предложил.
  • Одна сатана — Марина Мнишек отыграла этот троп аж трижды: с двумя Лжедмитриями и с Иваном Заруцким. Все, как на подбор, к власти стремились не меньше её самой.
    • Дмитрий Шуйский со своей Екатериной тоже подходят, ещё как.
  • Офелия — Александра после смерти Михаила превратилась в неё. Живёт в своём вымышленном мире, почти не замечая окружающих, поёт странные песни, ждёт возвращения мужа, как живого. Порой угадывает то, что должно произойти.
    • А юродивая (а может, и святая) Даша — пример Офелии в старости.
  • Пережить своих детей — несколько примеров:
    • Елена Петровна Скопина-Шуйская — самый яркий пример. Пережила единственного сына на целых двадцать лет.
    • Варвара Отрепьева своего сыночка-самозванца тоже пережила, хоть и ненадолго. Зато у неё и поводов для материнской гордости не было.
    • Как и мать настоящего царевича, инокиня Марфа, если уж на то пошло.
    • И Василий Шуйский со своей женой, ко всем прочим своим бедствиям, ещё и похоронили свою единственную маленькую дочь.
  • Плохой хороший конец — так всё-таки, этот троп или противоположный? В конце книги, правда, бедствия удалось прекратить, на престол вступил настоящий царь, права которого больше уже никто не описывает. Те, кому удалось выжить, налаживают жизнь. Но выживших значимых героев-то осталось мало, и тем, кто есть, трудно будет стать счастливыми. А что до царя, то его, кажется, автор приписала просто в утешение, что в итоге получился не худший вариант. А сама она всё-таки заметно симпатизировала другим героям.
  • Полное чудовище — Екатерина Шуйская, пожалуй, подходит. В отличие от большинства фигурантов этой статьи, она совершила всего одно преступление, но с каким цинизмом при этом себя ведёт! Отравив племянника, делает вид, что не верит, будто с ним может что-то случиться. А через несколько дней после его смерти, когда повсюду прошёл слух, что она она отравила Михаила, Екатерина с мужем не нашли ничего лучше, как приехать в гости к его матери и жене. Похоже, что совести у неё не существует совсем.
  • Проблемы с коммуникацией убивают — почему никто не передал вовремя Прокофию Ляпунову последних слов Скопина-Шуйского: «Прокофий, помни присягу»? А тот, не подозревая последней воли своего друга, решил за него отомстить, и поднял восстание. А когда узнал от выздоровевшего Тишина правду, было уже поздно: в Москве сообщники Ляпунова, во главе с его братом, свергли царя.
  • Собака — друг человека — пара больших псов «датской породы» (доги?) у Михаила Скопина-Шуйского и у Павла Тишина. Одна из этих собак, Стрела, всюду сопровождала князя Михаила, а после его смерти пережила его всего на один час. По этому поводу и Тишин, и Ляпунов говорят, что Стрела счастливее них обоих. Верный тоже свою кличку вполне оправдывает. Оказал немало важных услуг Тишину, и погиб на поле боя, даже смертельно раненый, пытаясь привести в чувство раненого хозяина.
    • И Надежду Далматову во время наводнения спас простой бездомный пёс. Говорится, что, благодаря тому, что он согревал её, девушка, побывав в воде, не простудилась и не заболела, как её мать и сестра.
  • Старая дева — Иулиания Рязанова, и вдова, и старая дева одновременно, ибо женой стать не успела, а в монастырь идти не захотела после гибели Ляпунова. Воспитывает его сына от первого брака.
  • Стоик — княгиня Елена Петровна, конечно. Выдержала смерть единственного сына, и, когда он умирал, видя, что его не спасти, сдерживала отчаяние, чтобы не огорчить его больше. И позднее держалась достойнее большинства людей, для которых Михаил значил меньше. Примечательно, что сам он перед смертью поручает свою жену заботам матери. Не наоборот: знает, кому из них о ком придётся заботиться. Хотя, казалось бы, что значит для матери сын, и что для жены — муж, с которым и прожили-то вместе не так уж много времени. Но всё вышло, именно так. А, да, ей ещё довелось по-родственному принимать у себя дома убийц своего сына.
  • Четыре героя — четыре темперамента — князь Скопин-Шуйский и трое ближайших его друзей и соратников. Сам Михаил — флегматик, Прокофий Ляпунов — холерик, Павел Тишин — меланхолик, Семён Головин — сангвиник.
  • Чёрно-белая мораль — а чего ещё можно ждать от романа XIX века? Герои здесь — это герои, им приписаны все добродетели, что можно представить. И даже если некоторые из них ошибаются, то от чистого сердца, думая, что так будет лучше. Злодеи — по большей части настоящие злодеи, никого из них не назовешь по-настоящему выдающейся личностью. Симпатии автора чётко видны, и уж вести себя одинаково у нее положительные и отрицательные герои не станут. Сравнить, например, Иулианию Рязанову и Марину Мнишек в качестве мачехи для сына любимого человека. Первая сумела для уже сознательного ребёнка стать второй матерью, вторая — чуть не выбросила в окно беспомощного младенца. И не представишь, чтобы они могли себя повести наоборот. И так во всём.

Примечания[править]

  1. Вообще-то, степень родства между ними намного более отдалённая, Михаил приходился Василию четвероюродным племянником. Но тогда и такое родство шло в счёт, всё равно считался ещё один род, с общими интересами.
  2. Исторический Прокофий Ляпунов, кажется, был заметно старше, но автор в предисловии ко второй книге пишет, что в русских летописях точно его возраст не указан, а упоминание у него взрослого сына — ошибка, на самом деле это был племянник от старшего брата. По-видимому, чтобы приписать ему дружбу со Скопиным-Шуйским, она его сделала всего на пять лет старше того, а во второй книге Прокофий празднует свое тридцатилетие. А заодно, чтобы лучше годился для романтической линии, приписанной ему во второй книге.