Справочник автора/Ведение допроса

Допрос — это следственное действие, в ходе которого получаются и фиксируются устные показания лица для их дальнейшего использования при доказывании обстоятельств, имеющих значение для расследования преступления. Попробуем разобраться, как это выглядит в реальной жизни.

Что является и что не является допросом

Ситуации, когда некое официальное лицо спрашивает о чём-то человека, у которого нет служебной обязанности участвовать в расследовании дела, очевидно, бывают разные, и официальные лица в них будут иметь разные цели и обладать разными полномочиями. В ходе расследования уголовного дела вербальная информация может получаться в ходе:

• Оперативного опроса. Проводится в ходе оперативно-розыскной деятельности, проводят его не следователи, а оперативные сотрудники (самый простой пример — сотрудники уголовного розыска). Цель такого опроса в данном случае — в первую очередь узнать какую-либо полезную информацию, а не доказать нужный органам факт. Соответственно, результат может не фиксироваться вообще или фиксироваться в произвольной форме, в уголовное дело результат такого опроса может с высокой вероятностью не попасть, а если и попадёт, то следователи и судьи не будут вправе ссылаться на него как на доказательство. Опрашиваемый может даже не знать, что только что стал участником оперативного опроса: это само по себе не повлияет на юридическую значимость результата. Официальные руководства по методике проведения таких опросов составляют государственную тайну, поэтому узнать о том, что это такое, можно лишь со стороны опрашиваемых лиц. Само собой, дача ложных показаний во время такого опроса не запрещена и к уголовной ответственности не приведёт.
• Адвокатского опроса. Проводится, очевидно, адвокатом. Может проводиться как в связи с уже возбуждённым уголовным делом, так и до его возбуждения. В законодательстве регламентирован слабо, единственное требование — согласие на опрос самого опрашиваемого лица. Из этого следует, во-первых, что результаты такого опроса должны фиксироваться (где-то же должна стоять подпись о согласии на опрос), а во-вторых, что от такого опроса можно спокойно отказаться без вреда для себя (в первую очередь — без уголовной ответственности в случае отказа или дачи ложных показаний). Судьи и следователи из-за такого необязательного характера не воспринимают результаты адвокатского опроса всерьёз, и даже если и приобщат его протокол к делу, то в приговоре или обвинительном заключении почти наверняка не упомянут, поэтому адвокатский опрос делается в первую очередь, чтобы произвести впечатление на судью или клиента, служа доказательством того, что адвокат тоже занимался делом. Кроме того, протокол опроса хорошо прикладывать к адвокатским ходатайствам — судья или следователь могут увидеть противоречия, испугаться, что на дальнейших стадиях процесса они могут развалить дело, и удовлетворить ходатайство, чтобы обезопасить себя.
• Получения объяснений в ходе доследственной проверки. Часто это действие тоже называют опросом, хотя на этот раз оно так по закону не называется. Нечто среднее между оперативным опросом и интересующим нас допросом: с одной стороны, объяснения берутся уже следователем или дознавателем и обязательно фиксируются (даже с отметкой о разъяснении прав, хотя в данном случае закон не обязывает разъяснять права), с другой стороны, так как уголовного дела ещё нет, доказательством результаты являться не будут, а уголовной ответственности за отказ или ложные показания всё ещё нет. Нужно, чтобы были основания для возбуждения уголовного дела (то есть достаточные данные, указывающие на признаки преступления).
• Собственно, допроса. Он, в свою очередь, бывает двух видов — следственный и судебный. Они проводятся с разным субъектным составом, но в остальном не отличаются по интересующим нас критериям: проводятся всегда по уже возбуждённому уголовному делу, результаты обязательно фиксируются, участие в нём обязательно под угрозой уголовной ответственности либо физического доставления к месту допроса, результаты используются при доказывании фактов, которые будут положены в основание финального решения по делу (в идеале — приговора). В данной статье будет описываться именно следственный допрос. Тактика таких допросов подробно излагается в учебниках по криминалистике, которые находятся в открытом доступе.

Формальная часть

Порядок проведения допроса регулируется по большей части главой 26 УПК РФ, также правила проведения допроса могут встречаться в статьях иных глав Кодекса.

Вызывают на допрос не обязательно по повестке. Если есть возможность, следователь скорее попытается позвонить нужному человеку — так следователь, во-первых, будет знать, что нужное лицо знает о своей обязанности явиться на допрос, а, во-вторых, по телефону можно согласовать удобное для обоих время. Ведь лучше, если допрашиваемый придёт в хорошем настроении, верно?

Проигнорированный вызов по телефону, как и отправленная простым письмом повестка (то есть, если на ней не будет стоять отметка о получении), основаниями для наложения штрафа или для применения принудительного привода являться не будут.

Перед началом допроса следователь объявляет состав участников, разъясняет им их права и предупреждает об использовании технических средств. Участвовать в допросе, помимо двух главных действующих лиц, может также адвокат (причём у любого допрашиваемого лица, не только у обвиняемого), специалист (если при допросе используются технические средства сложнее компьютера, например), понятые (формально это возможно, но с распространением видеозаписи в их привлечении нет особого смысла), законный представитель несовершеннолетнего, педагог или психолог (если допрашивают несовершеннолетнего), переводчик. То есть, при определённых обстоятельствах на обычный допрос может собраться неслабая такая толпа.

Участие защитника при допросе подозреваемого или обвиняемого обязательно, если это правило не будет соблюдено, показания не могут быть использованы при доказывании. Из-за этого правила следователю или судье выгоднее не принимать отказ обвиняемого или подозреваемого от защитника, ведь оно действует даже при таком отказе. Тем не менее, следователи иногда пытаются получить от подозреваемого показания в отсутствие защитника и оформить их как «явку с повинной» (даже если лицо уже сутки как задержано за преступление, из-за которого оно «является») или «чистосердечное признание» (а вот этого словосочетания в современных кодексах вообще нет). Это делается скорее в тактических (чтобы потом постоянно напоминать об этой бумаге, не давая менять показания) или оперативных (чтобы узнать о способах получения новых доказательств) целях.

В ходе допроса запрещено задавать наводящие вопросы. Что понимается под «наводящим вопросом», никто точно сказать не может, ведь в законе он не определяется, чаще всего отвечают, что «это такой вопрос, который содержит в себе ответ», но яснее от этого становится не всегда. Например, вопрос «Вас зовут Алексей?» тоже содержит в себе ответ, но было бы странно, если бы из-за него протокол допроса признали бы недопустимым доказательством. Иногда предлагают различать таким образом: если вопрос носит уточняющий характер, то он не наводящий (после долгого рассказа свидетеля спросить:«Итак, вы видели, как Алексей ударил его?»), если же с его помощью следователь навязывает лицу собственную волю, то наводящий (тот же самый вопрос, но свидетель либо ещё ничего не успел рассказать, либо рассказывал, что ничего такого не видел).

Приёмы допроса

Вы, наверное, думали, что вся статья будет состоять из этого раздела, а не из занудства, которое написано двумя разделами выше? К сожалению, даже тут нельзя обойтись без классификации. По отношению допрашиваемого лица ситуации допроса, если сильно не углубляться и не затрагивать промежуточные случаи, делятся на конфликтные и бесконфликтные, их суть интуитивно понятна из названия.

Если ситуация бесконфликтная

То есть лицо искренне хочет помочь следствию и рассказывает всё, что знает. Почти всегда так поступают эксперты и специалисты, ведь они не страдают проблемами с памятью или органами чувств, а исход дела им обычно безразличен. Обвиняемые и подозреваемые идут на сотрудничество чаще, чем может показаться — всё-таки решиться на конфликт с государственным аппаратом бывает страшно.

• Основным приёмом при бесконфликтной ситуации является детализация показаний. То есть следователь будет выяснять у допрашиваемого каждую подробность интересующего его события, и чем круче следователь и важнее дело, тем незначительнее будут выпытываемые детали. Говорите, погибший держался за бок, а потом упал? А за правый или левый бок? Держался ниже рёбер или ближе к плечу? Правой или левой рукой? Были ли видны телесные повреждения?… Доказательств может быть достаточно, но слишком много их никогда не будет, и никогда не знаешь, какая самая незначительная деталь может понадобиться в будущем. С другой стороны, время следователя сильно ограничено, и если он может себе позволить тратить часы даже на самые незначительные показания, то он или совершенно безответственный, либо, напротив, мастер тайм-менеджмента, что автоматически делает его небожителем.
• Привязка к событию или месту. Чтобы допрашиваемый вспомнил то, что сразу вспомнить не сумел. «После работы вы пошли в магазин, помните? Машина подъехала до или после того, как вы вошли внутрь?»

Если ситуация конфликтная

Сюда подходят и полный отказ от показаний, и случаи, когда лицо врёт, о чём следователь каким-то образом догадался. Чаще всего, конечно, такую позицию занимают обвиняемые или подозреваемые, но не всегда. Статьи Уголовного кодекса, предусматривающие ответственность за отказ от показаний или дачу ложных показаний, применить трудно, поэтому свидетели и потерпевшие могут сказать, что они не видели/не помнят/не знают, что в интересующее время происходило, хотя это, очевидно, не так. Поэтому приходится прибегать к тактическим приёмам:

• Лучший и единственный стабильно работающий приём — это предъявление других доказательств по делу, которые, разумеется, противоречат позиции допрашиваемого. Если следователь этого не делает, то почти наверняка у него просто нет таких доказательств, и положение следствия довольно незавидное, либо показания данного лица ни на что не повлияют и нет смысла разрешать конфликт с ним. Скрывать доказательства, предъявление которых может помочь получить важные показания, редко бывает оправдано и чаще всего связано с обеспечением безопасности свидетелей. Ещё одно важное достоинство приёма — он будет работать даже в присутствии адвоката, который, рассуждая рационально, будет вынужден сменить тактику на более приятную для следователя.
  • Может ли это не сработать, если предъявляемые доказательства совершенно неоспоримы? Может, ведь люди не всегда действуют рационально. Фанат криминальной субкультуры будет всё отрицать из принципа. Не умеющий читать не придаст значения документарным доказательствам. Имеющий психическое заболевание может отреагировать каким-то неожиданным, но не дающим нужной следствию информации образом. Наконец, допрашиваемый может скорректировать версию с учетом предъявленных ему доказательств - тогда как следователю, вполне вероятно, проще доказать лживость версии допрашиваемого и про забыть про неё. И так далее, и тому подобное...
• Разъяснение последствий продолжения конфликта. Тут, естественно, всё зависит от процессуального статуса допрашиваемого. Свидетеля или потерпевшего можно припугнуть уголовной ответственностью, обвиняемого или подозреваемого — ужесточением наказания. Прекрасно работает в сочетании с предыдущим приёмом, без него — разве что на слишком неуверенных в себе лиц.
• Обращение к качествам личности. Можно как к положительным («Вы же патриот, может всё-таки скажете номера той машины?»), так и к отрицательным («Сначала изменяете жене, а теперь пытаетесь провести меня?»). Чтобы сделать это не настолько неуклюже, нужно действительно внимательно изучить личность допрашиваемого лица перед допросом, а на это времени у следователя обычно нет.
• Плохой и хороший полицейский. В роли плохих обычно опера, которые всячески пугают не идущего на контакт бедолагу во время оперативного опроса, о котором вы прочитали выше. Через некоторое время бедолага заходит к доброму следователю, который уже наслышан о нём от оперов. В дело, и, соответственно, в приговор, пойдёт то, в чём лицо распишется у доброго следователя.
• Создание аудио- или визуального фона. Существует мнение, что если допрашивать человека под его любимую песню, то он с большей вероятностью разоткровенничается. Звучит как анекдот, да ещё и требует времени на изучение личности, но некоторые следователи говорили, что у них срабатывало.
• Выезд к допрашиваемому лицу. Допросы почти всегда проводятся в кабинете следователя, что удобно для него. Однако иногда возникает необходимость провести допрос на территории допрашиваемого лица. Например, допросы малолетних советуют проводить в привычной для них обстановке, то есть дома или в школе. Или, например, если свидетелем или потерпевшим выступает какой-нибудь местный VIP. Авторитет правоохранительных органов в России, к сожалению, довольно низок, и такие могут даже на заседание суда не прийти, сославшись на занятость.
• Создание ощущения повышенной осведомлённости. Чаще всего, но не всегда, именно это понимается под термином «следственная хитрость». Мы не можем предъявить доказательство, ведь у нас его нет, и мы лишимся нашего лучшего приёма? Но можно же заставить человека подумать, что мы используем наш лучший приём! Например, оставить на столе подобранную по косвенным свидетельствам копию ножа, которым было совершено убийство, чтобы подозреваемый подумал, что нож уже нашли. Вести допрос на отвлечённые темы, чтобы допрашиваемый подумал, что самое главное следователь уже знает. На глазах у первого подозреваемого отпустить с допроса его подельника, благодаря его за честность. Подельник, может, ничего и не сказал, но первому подозреваемому знать об этом не обязательно. Хитрость рассчитана на то, что волнующийся допрашиваемый совершит ошибку, поэтому может и не сработать, если рядом с ним стоит невозмутимый адвокат. Важно при этом не говорить напрямую о завышаемой осведомлённости, ведь тогда приём утратит изящество и переходит в следующий.
• Обман. Многие авторы называют это возможным способом совершения преступления, предусмотренного статьёй 302 УК РФ (принуждение к даче показаний), но в ней обман напрямую не назван, да и судебной практики привлечения к ответственности по этой статье за обман нет, что переносит вопрос о допустимости обмана скорее в морально-нравственную плоскость. Сейчас ведутся споры о допустимости обмана, но среди большинства обманывать по мелочи («Быстрее закончим — дам тебе время покурить») даже не считается чем-то плохим. Более серьёзный обман, например, обещание повлиять на судью или прокурора, даже если бы он и вёл к уголовной ответственности, было бы трудно доказать. Особенно потому, что в протоколах часто делается отметка о том, что показания даны добровольно и без принуждения.
• Детектор лжи. Учёные до сих пор спорят, можно ли использовать показания полиграфа в качестве доказательств при вынесении приговора. Большинство склоняется, что нельзя, и суды с ними обычно согласны, хотя позиции сторонников детектора пока что не полностью безнадёжны. Следователи обычно не оформляют результаты полиграфирования как допрос, чаще — как «заключение специалиста» или «полиграфическое исследование». В протоколе может быть специально указано, что результаты не могут использоваться как доказательство.
• Гипноз. Отношение к нему ещё более скептическое, чем к полиграфу, да и используется реже. Доказательством информация, полученная под гипнозом, чаще всего не признаётся, но тут уж всё зависит от мнения конкретного судьи.
• Насилие. Можно долго спорить о его распространённости и латентности, однако бесспорно то, что прибегающие к нему слишком часто и при этом как-то ещё не привлечённые за это к ответственности уважением среди коллег пользоваться не будут. Посадить на бутылку ведь намного проще, чем придумать безупречную хитрость. Тем не менее, стоит заметить, что в вопросе с насилием тоже могут быть нюансы. Некоторые следователи могут считать себя убеждёнными борцами с побоями при расследовании преступлений, но одновременно вполне могут заставить подозреваемого ждать 4 часа, не раскрывая ему его дальнейшую судьбу, или долго не отпускать его на обед или в туалет, и не видеть тут противоречия.