Трудно быть богом

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску
« Пусть они режут и оскверняют, мы будем спокойны, как боги. Богам спешить некуда, у них впереди вечность »
— Мысли Руматы (с гневным сарказмом)
«

— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными… или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.

»
— Диалог с книгочеем Будахом

«Трудно быть богом» — одно из самых известных произведений Стругацких из цикла «Мир Полудня». Повесть написана в жанре Планетарный романс и отличается увлекательным сюжетом. Неудивительно, что она была экранизирована, причём дважды (впрочем, оба раза хреново).

А это ещё и притча о самых разных социальных проблемах и «язвах истории».

Сюжет[править]

Действие происходит в XXII в. На Земле — ультрагуманное общество победившего космического коммунизма с хорошими людьми. Они создали Институт экспериментальной истории (ИЭИ) (Нет, не тот), сотрудники которого под видом аборигенов работают на отсталых планетах, населённых гуманоидами, изучая на живом примере закономерности истории. Первые из них были только наблюдателями — им было запрещено вообще что бы то ни было предпринимать; позже требования смягчились. Один из них, Антон (в реале), он же дон Румата Эсторский (по легенде) работает на планете, имя которой не названо[1], в королевстве Арканар. Он почувствовал: там происходит что-то, не укладывающееся в рамки стандартных представлений о феодализме — злой канцлер начал истреблять наиболее образованных арканарцев. «Нормальный уровень средневекового зверства — это счастливый вчерашний день Арканара». Румата спасал тех, кто, по его мнению, будет способствовать прогрессу изнутри — деятелей науки и искусства. Он предложил перейти к активным действиям, но коллеги с ним не согласились — происходящее в Арканаре они считали обычным конфликтом горожан и баронства, а Румата не мог предъявить рациональных доводов.

Развязка оказалась неожиданной — королевство присоединили к теократии Святого Ордена, ненавидящей просвещение, и получился религиозный вариант антиутопии. Именно после инцидента в Арканаре земляне создали институт Прогрессоров, цель которых — вмешиваться в ход событий и ускорять прогресс на подобных планетах. Но ещё более шокирующей оказалась развязка для самого Руматы… Киру убили. «Он постоял немного, потом подобрал мечи, медленно спустился по лестнице в прихожую и стал ждать, когда упадёт дверь…» Бьющийся в полную силу и отбросивший все ограничения в результате сноса крыши Румата оказался практически неостановим. Чтобы прекратить побоище, земные наблюдатели сбросили на столицу Арканара шашки с усыпляющим газом. «Не знали, где его искать, но потом увидели… Словом, видно было, где он шёл… И все вокруг… тоже… лежали… Некоторые спали, а некоторые… так…». (В пьесе его все-таки остановили).

История написания[править]

В процессе работы этот роман претерпевал изменения весьма существенные. «…Повесть о нашем соглядатае на чужой феодальной планете. …Получается остросюжетная штука, может быть и очень веселой, вся в приключениях и хохмах, с пиратами, конкистадорами»

«…Существует где-то планета, точная копия Земли, можно с небольшими отклонениями, в эпоху непосредственно перед Великими географическими открытиями. Абсолютизм, веселые пьяные мушкетеры, кардинал, король, мятежные принцы, инквизиция, матросские кабаки, галеоны и фрегаты, красавицы, веревочные лестницы, серенады и пр. И вот в эту страну …наши земляне, давно уже абсолютные коммунисты, подбрасывают „кукушку“ — молодого здоровенного красавца с таким вот кулаком, отличного фехтовальщика и пр. Собственно, подбрасывают не все земляне сразу, а скажем, московское историческое общество. Они однажды забираются к кардиналу и говорят ему: „Вот так и так, тебе этого не понять, но мы оставляем тебе вот этого парнишку, ты его будешь оберегать от козней, вот тебе за это мешок золота, а если с ним что случится, мы с тебя живого шкуру снимем“. Кардинал соглашается, ребята оставляют у планеты трансляционный спутник, парень по тамошней моде носит на голове золотой обруч с вмонтированным в него вместо алмаза объективом телепередатчика, который передает на спутник, а тот — на Землю картины общества. Затем парень остается на этой планете один, снимает квартиру у г-на Бонасье и занимается тасканием по городу, толканием в прихожих у вельмож, выпитием в кабачках, дерется на шпагах (но никого не убивает, за ним даже слава такая пошла), бегает за бабами и пр. Когда он лазает по веревочным лестницам, он от скромности закрывает объектив шляпой с пером. …Это можно написать весело и интересно, как „Три мушкетера“, только со средневековой мочой и грязью, как там пахли женщины, и в вине была масса дохлых мух». «…Мне хотелось создать повесть об абстрактном благородстве, чести и радости, как у Дюма»

Вся эта переписка шла на весьма интересном внутриполитическом фоне. …Стало ясно. …Нами управляют жлобы и враги культуры. И если для нас коммунизм — это мир свободы и творчества, то для них коммунизм — это общество, где население немедленно и с наслаждением исполняет все предписания партии и правительства. Вся задуманная нами «веселая, мушкетерская» история стала смотреться совсем в новом свете. Мушкетерский роман обязан был стать романом о судьбе интеллигенции, погруженной в сумерки средневековья.

По совету И. А. Ефремова нам пришлось добавить сцену, где Арата требует у героя молнии. Поразительно, что роман прошел через все цензурные рогатки без каких-либо особых затруднений. То ли тут сыграл роль либерализм тогдашнего «молодогвардейского» начальства, то ли точные действия замечательного редактора, а может быть, дело было в том, что шел некий откат после недавней идеологической истерики.

По выходе книги реакция последовала незамедлительно. Авторов обвинили в абстракционизме и сюрреализме, а также в порнографии. К счастью, ещё разрешалось отвечать на удары, и за нас в своей блестящей статье «Миллиарды граней будущего» заступился Ефремов.

Роман удался. Одни читатели находили в нем мушкетерские приключения, другие — крутую фантастику. Тинэйджерам нравился острый сюжет, интеллигенции — диссидентские идеи и антитоталитарные выпады. На протяжении доброго десятка лет по всем социологическим опросам роман этот делил первое-второе рейтинговое место с «Понедельником». А среди зарубежных изданий он до сих пор занимает прочное второе место сразу за «Пикником»." (Б. Стругацкий, «Комментарии к пройденному»).

Мир Цуринаку[править]

Навозные века — во все поля. «У всех как у людей, только у нас с выдумками. Где это видано — в двух сосудах мыться. В отхожем месте горшок какой-то придумали… Полотенце им каждый день чистое… А вот дон Рэба и вовсе никогда не моются. Сам слышал, их лакей рассказывал» (Уно). «Румата натягивал нейлоновую майку. Мальчик смотрел на эту майку с неодобрением. Когда он надевал трусы, мальчик отвернул голову и сделал губами движение, будто оплевывал нечистого». Педаль в асфальт в последней экранизации.

Первые 4 государства входят (или входили) в Проливную империю.

  1. Арканар, в котором происходит действие — королевство с выходом к морю. Здесь растёт Икающий лес, с которым связано много страшных легенд, что позволяет наблюдателям расположить в нём свою базу под названием Пьяная Берлога («изба такая, стоит недалеко от дороги»). А ещё есть Урочище Тяжелых Мечей. Находится он в Запроливье — части империи. Религия Арканара описана здесь
  2. Эстор — метрополия Арканара, оттуда и происходит род Руматы Эсторского. Есть Эсторский тракт.
  3. Ирукан — герцогство, с востока граничащее с Арканаром, на западе которого есть Питанские болота. А ещё есть носатые пираты.
  4. Соан — торговая республика с выходом к морю; находится западнее Арканара. Там есть Академия наук. (Игра слов: СО АН — это Сибирское отделение Академии наук). Ещё в Соане есть верфи, на которые «согнали три тысячи голых рабов-ремесленников и замордовали их до потери инстинкта самосохранения».
  5. Упоминаются «мурисские крестьяне» и «кайсанский тиран».
  6. Убанское герцогство.
  7. Красный Северный хребет, где живут меднокожие варвары — «ширококостные люди в шкурах шерстью наружу и медных колпаках, никудышные в рукопашном бою». Румата встречает на соанской дороге заставу конных варваров.
  8. Область Святого Ордена, теократия (которая в конце подгребает под себя и Арканар) — воинствующая церковь агрессивных религиозных фанатиков, вконец рассорившиеся с реальностью клерофашисты, желающие построить теократический тоталитаризм с монополией на армию, власть и науку. «После Барканской резни в Области Святого Ордена не осталось ни одного грамотного».

Ряженые: королевство Арканар напоминает сразу несколько стран.

  • Ряженые под испанцев — дворянская мода в одежде явно отсылает к средневековой Испании и Франции.
    • Упоминаются «времена прошлого регентства». Вероятно, отсылка к Франции первой пол. XVIII в. (регентство Филиппа Орлеанского).
  • Ряженые под Рейх: злой канцлер при декоративном короле, штурмовики, религиозная истерия, монахи, уничтожающие нелояльных штурмовиков… Для тех, кто сразу не понял: Гитлер, СА, нацистский клерикализм, СС и Ночь длинных ножей соответственно.
    • Подсвечено Руматой, который сравнивает отца Цупика с Эрнстом Рёмом.
  • Ряженые под Японию: есть многие черты средневековой Японии, большинство имен сгенерированы на японский лад или даже образованы от японских слов (Кира — от «кирэй», чистый, Окана — от «о-канэ», золото), а обращение «дон»/«дона» — производное от японского «-доно».
    • Ы — голый вепрь. 猪 (и) значит «вепрь».
    • «Какое это было развлечение для благородных донов — пристроиться к одиноко бредущему монаху и рассказывать друг другу через его голову пикантные истории». Явление, которое встречалось в Японии, но было невозможно в Европе.
    • Местная знать должна носить именно два меча.
    • Последнее (обращения) могло быть срисовано с той же Испании (или Италии/Португалии), где есть обращения «дон» (когда-то титул) и «донья» («донна» в Италии, «дона» в Португалии).
  • Ируканцы — вероятно СФК евреев:
    • «Знаю я вас, ируканцев, вы святого Мику варварам продали!» — намёк на «евреи Христа распяли».
    • Упоминается некий «носатый ируканец».
    • Знаменитый врач Будах — ируканец (медицина — одно из традиционных занятий евреев диаспоры).

Система обращений в Арканаре и сопредельных странах[править]

Б. Стругацкого не раз просили объяснить систему обращений в данной вымышленной культуре, поскольку в тексте этот вопрос не прояснён до конца. Писатель сообщал следующее:

  • «брат/сестра» — это не достигший 50 лет мирской социально-значимый простолюдин или — духовное лицо того же возраста (если оно до получения сана никогда не носило благородного звания).
  • «отец/мать» — то же, но 50 или более лет.
  • «дон/дона» означает, понятное дело, благородную особу[2].
  • «почтенный (-ая)» — уважительное обращение к человеку (обычно зрелому), независимо от его положения в обществе. Можно так сказать и парии, если хочешь ему польстить. Сказать так пожилому дворянину — это не оскорбление, но непременно будет воспринято как демонстративное нежелание сильно чтить его персону.
  • «бакалавр» — окончивший университет минимум по одной специальности.
  • «магистр» — сдавший экзамен на преподавателя минимум одной из трёх «малых наук» (грамматика, риторика, диалектика).
  • «доктор» — тот, кто может преподавать минимум одну из четырёх «великих наук» (арифметика, геометрия, астрономия, медицина[3]).
  • «раб(а) Божий(-я)» — пария (палач, чернорабочий, «золотарь», некто, с позором изгнанный из армии, разбойник, каторжник, смертник, нищий, юродивый, прокажённый, мужеложец из простых, проститутка), а также, как ни странно, духовное лицо, если оно пришло в сонм не из простого звания, а именно из благородных. Последнее считается некоторым снижением социального статуса; к тому же в данной культуре тот, кто по любым причинам утратил дворянство, никогда уже не сможет называться ни «братом/сестрой», ни «отцом/матерью», а только «рабом Божиим».

Ты и вы — простолюдины не только говорят дворянину «вы» (кроме случаев, когда хотят преднамеренно ему надерзить: «Ты, бла-ародный!»), но и упоминают его непременно в третьем лице множественного числа: «Они, не помолившись, поутру голый с мечами скачут» [хозяин тренировался], «Как-то они на нас уставились… Пойдёмте-ка, братья, от греха». Правило насчёт намеренной дерзости сохраняется и тут: «Скажите ему, чтобы ухи не крутил…» (слуга Уно обращается к Румате, говоря про барона Пампу).

В случаях экстремальной разницы между статусами говорящих имеет место быть и о тебе в третьем лице: «Не скажет ли благородный дон, что в городе? Я кузнец Кикус, по прозвищу Хромач, мне в кузню идти, а я боюсь…»

Герои[править]

Неудобных точек зрения нет: все книгочеи, вся наука, все выдающиеся произведения искусства — исключительно светские. Нет в Арканаре ни монахов-учёных, ни местного аналога Сикстинской капеллы, и вообще ничего, кроме мракобесия, от Святого Ордена не происходит. Вызвано ли это авторскими предубеждениями, советской конъюнктурой или просто чтобы не переусложнять сеттинг, но церковь (точнее — всё тот же орден) на Цуринаку гораздо мракобеснее исторической земной, особо склонна к тоталитарной теократии, да ещё и воинствует так, как земному Ватикану и не снилось. Впрочем, в тексте есть упоминание о трёх (!) «официальных церквях империи». Одной религии или разных и к какой именно церкви относится пресловутый Святой Орден — не говорится, но наличие одновременно трёх церквей говорит о некоторой веротерпимости. Да и прямо говорится, что по крайней мере религиозным фанатизмом люди здесь не поражены. Фанатиками являются конкретно члены Ордена.

А в отношении «чёрно-белой картины мира» — как раз аверсия: и земные коммунары-наблюдатели не вполне эффективны и не во всём правы (именно из-за них так и не ликвидировали когда было нужно дона Рэбу), и жители Цуринаку (в том числе Арканара) показаны достаточно сложными.

Хорошие[править]

  • Дон Румата Эсторский, «благородный дворянин до двадцать второго предка»[4], хороший парень, красавец. У него идеальное здоровье, он способен без риска для себя играючи побивать в поединках на мечах рыцарей, тренировавшихся всю жизнь, без необходимости их убивать или хотя бы опасно ранить. Силач — «взялся за цепи, державшие баронские ноги, и в два рывка вырвал их из стены».
    • В фаноне не раз упоминалась фамилия — Малышев. Стругацкие не возражали.
    • Румата — не имя, а фамилия, Эсторский — название региона, откуда происходит его род. Какое было личное имя у протагониста? А неизвестно! «Мы, Руматы Эсторские, спокон веков не разбираемся в лошадях. Мы знатоки боевых верблюдов». Хотя на Земле именование по владению для благородных чаще всего и есть фамилия (привет, д’Артаньян!),
    • Легендирован как богатый безработный дурак. «А меня ничто не интересует. Я развлекаюсь. Я не дьявол и не бог, я кавалер Румата Эсторский, веселый благородный дворянин, обремененный капризами и предрассудками…».
      • Ловелас — своеобразная аверсия: всячески старается создать себе такую репутацию, но из физической брезгливости не может принудить себя к плотской близости с местными немытыми и вонючими дворянками. Вот и засиживается у дам за чтением стихов до третьего караула, а там уж через окно едва ли не на голову прикормленному капитану дворцовой стражи… уязвленные дамы, впрочем, отлично распространяют необходимые слухи просто для спасения своей репутации.
      • Бретёр с уникальной двуручной техникой боя — однако никого не убивает.
      • Румата слишком чистый для арканарского дворянина, да и телосложение и осанка его должны быть заметны — но это ещё в пределах нормы, хоть и привлекает внимание. Но его поведение, о святой Мика! Аристократ, который тратит горы золота на спасение книгочеев и якшается с Аратой и Вагой… Даже при том, что никто из арканарцев не в силах вообразить себе такого понятия, как «землянин», заметность у дона Руматы чудовищная. О нём бы шептались в тавернах, его бы знала вся страна, пусть даже просто как чудака. Разведчиков готовят не поражать воображение окружающих, а «быть как все».
      • Но маскировка работает — присмотреться к нему додумывается только Рэба, и то уже ближе к развязке. «Вы такой дуэлянт, вы такой задира! Сто двадцать шесть дуэлей за пять лет — и ни одного убитого!» Ну что мешало ввести в легенду такую деталь, как «религиозный обет — не отнимать людские жизни»?! Серые штурмовики так и объяснили себе странное многолетнее поведение благородного дона. Однако это мелочи по сравнению с тем, что «Вы не дон Румата. Вы самозванец. Настоящий барон Румата Восемнадцатый дон Эстор умер полтора года назад». Антон не смутился: «Меня зовут Румата Эсторский, и я не привык, чтобы в моих словах сомневались».
        • Самое смешное что Рэба даже после всего этого боится Румату суеверным страхом, как колдуна или демона, не решаясь его убить или пойти на прямой конфликт.
          • Это-то как раз логично. Рэба прекрасно знает, что Румата самозванец, но он столь же прекрасно видит, что за ним стоит кто-то или что-то, кому весь Святой Орден — на один укус, и что его ещё не сожрали только по причине непонятной лично Рэбе прихоти этого чего-то или кого-то. Отсюда и страх — а вдруг?
  • Другие наблюдатели ИЭИ:
    • Дон Кондор, Генеральный судья и Хранитель больших государственных печатей торговой республики Соан, вице-президент Конференции двенадцати негоциантов и кавалер имперского Ордена Десницы Милосердной, старинный друг семьи Румат Эсторских (настоящее имя и отчество — Александр Васильевич).
    • Дон Гуг, старший постельничий герцога Ируканского (Пашка, друг детства Антона — «семь лет за одной партой»). Силач — «сгибал и разгибал верблюжью подкову».
    • Персонажи-призраки:
      • Шуштулетидоводус, шаман-эпилептик у вождя меднокожих, чьё имя состоит состоит из 45 слогов!(специалист по истории первобытных культур).
      • Дон Капада, командир роты арбалетчиков его императорского эсторского величества (Стефан Орловский).
      • Торговец шерстью Пани-Па (Карл Розенблюм, один из крупнейших знатоков крестьянских войн в Германии и Франции).
      • Друг-конфидент кайсанского тирана (Джереми Тафнат, специалист по истории земельных реформ)
      • Упоминаются также Сергей Кожин, Джордж Лэнни, Сабина Крюгер. Все трое каким-то образом нарушили устав, не выдержав постоянной «пытки наблюдением».
    • Анка, подруга детства Антона и Пашки.
  • Книгочеи, которых по санкции дона Рэбы преследуют и истребляют.
    • Высокоученый доктор Будах Ируканский. «…Великий медик… Крупнейший в Империи специалист по ядолечению. Автор широко известного трактата „О травах и иных злаках, таинственно могущих служить причиною скорби, радости и успокоения, а равно о слюне и соках гадов, пауков и голого вепря Ы, таковыми же и многими другими свойствами обладающих“. Человек, несомненно, замечательный и настоящий интеллигент, убежденный гуманист и бессребреник: все имущество — мешок с книгами». Завязка повести — разговор между наблюдателями о том, куда он пропал. «Дон Гуг проводил Будаха до самой границы, его сопровождает некий благородный дон».
    • Механик отец Кабани, алхимик и изобретатель, алкаш с золотыми руками. Даже с небывалой чистоты золотыми руками, если подумать, то и не такой уж и алкаш. Живёт в Пьяной Берлоге, бывает у барона Пампы.
      • Невезучий изобретатель (сыграно ради драмы) — спился оттого, что все его изобретения использовались не во благо общества.. Хотел сделать колючую проволоку для пастбищ, а получилось — для лагерей. Хотел сделать мясорубку для производства фарша — сделал пыточное орудие. Хотел сделать разжигайку для костра, а вышел самогон.
      • В игре взялся за старое и придумал порох, что тоже, понятное дело, ничем хорошим не закончилось (хотя в игре никак не проявляется).
    • Киун, беглый книгочей, которому дон Румата помог по пути в Ирукан. Пишет книгу, для которой записал разговор с пятнадцатилетним мальчишкой, студентом Патриотической школы.
      • Упоминается другой Киун, продавец снадобий и алхимик с Жестяной улицы, его дальний родственник. «Обвиняется и повинен в ужасных, непрощаемых преступлениях против бога, короны и спокойствия!»
        • «Дальний родственник», ну конечно :)
    • «Отец Тарра, очень почтенный старец, занимается этой… космографией, и брат Нанин, тоже верный человек, силен в истории». Дон Румата просит принять их на работу в Патриотическую школу. Просьбу подкрепляет золотом. Нанин зарабатывал на жизнь написанием прошений и сочинил «Трактат о слухах», с наслаждением маскируя казенными периодами яростную насмешку над серой жизнью.
    • Отец Гаук, владелец оружейной лавки на улице Премногоблагодарения и любитель стихов. Его повесили серые по приказу отца Цупика.
    • Персонажи-призраки:
      • Горан Ируканский, автор «Истории Пришествия».
  • Другие жители Цуринаку:
    • Барон Пампа дон Бау-но-Суруга-но-Гатта-но-Арканара, буйный силач и упитанный силач в одном флаконе. Земли смахивают на неслабое герцогство, но это барония. «Каждый очередной король, вступив на престол, собирал армию и шел воевать замок Бау, где гнездились бароны. Стены замка были крепки, бароны отважны, каждый поход обходился в тридцать пудов серебра, и после возвращения разбитой армии короли Арканарские вновь и вновь подтверждали ленное право баронов Пампа».
      • Силач. — «взялся за цепи, державшие баронские ноги, и в два рывка вырвал их из стены. Барон рванулся и освободил руки».
      • Верещагин — с той разницей, что он изначально на стороне главного героя… вернее, на стороне Руматы Эсторского, а не землянина Антона. Большой вопрос, смог бы он понять своего «друга», если бы знал его настоящую сущность.
    • Кира, возлюбленная Руматы. «Девчонка как девчонка, 18 лет, курносенькая, отец — помощник писца в суде, брат — сержант у штурмовиков. И замуж ее медлили брать, потому что была рыжая. По той же причине была она на удивление тиха и застенчива, и ничего в ней не было от горластых, пышных мещанок, которые очень ценились во всех сословиях … Но любить она умела, как любят сейчас на Земле, — спокойно и без оглядки…».
      • Закадровая любовная сцена. «— Это глаз бога, — сказал он. — Пусть закроется… — Он поднял ее на руки. — Это очень грешно, но когда я с тобой, мне не нужен бог. Правда? — Правда, — сказала она тихонько. …Когда они сели за стол, жаркое простыло, а вино, принесенное с ледника, степлилось».(В черновиках было упоминание, что Кира беременна — убрано как излишняя слезогонка) а ещё как повод для излишних размышления — "Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи".В конце книги убита 2 выстрелами из арбалета, Румата перешёл Горизонт отчаяния и устроил резню.
    • Арата Горбатый, в прошлом Красивый, бунтовщик. «Захватил всю пиратскую армаду и попытался создать вольную республику на воде… И кончилась эта затея пьяным кровавым безобразием, потому что Арата тогда был молод, не умел ненавидеть и считал, что одной лишь свободы достаточно, чтобы уподобить раба богу…» Потом Участвовал в «мятеже соанских корабельщиков, когда три тысячи голых рабов-ремесленников, замордованных до потери инстинкта самосохранения, вырвались из порта, прокатились по Соану, оставляя за собой трупы и пожары, и были встречены на окраине закованной в латы имперской пехотой…»
      • Вертолёты — это круто — Арату спасли на вертолёте, чем впечатлили его до невозможности. Потом он пытался выпросить «железную птицу» у дона Руматы, но безуспешно.
      • Дикарь с пулемётом — аверсия: Румата именно по этой причине отказывает Арате в современных технологиях. Даже если Арата сумеет устоять перед искушением, нельзя быть уверенным в его последователях.
      • Распутинская живучесть — Румата отмечает удивительную живучесть Араты, которого так и не убили во время его провальных восстаний.
      • Я не бог (вынесено прямо в название!) — Румата уже задолбался объяснять Арате, что земляне — не боги и не могут решить проблем Арканара чудесным образом!
      • Позиция может быть изменена в зависимости от точки зрения. Так, для Руматы Арата — однозначно свой и потенциальный союзник, а для современного читателя — фигура достаточно неоднозначная. Так что может быть рассмотрен и в следующей категории «не очень хороших»
    • Подросток Уно, слуга Руматы. Погиб, защищая дом.
    • Другой слуга — Муга, седой, сгорбленный, с 40-летним лакейским стажем.
      • «Слуг было шестеро, не считая кухарки, — народ все тертый, привычный к уличным потасовкам. Два арбалета, четыре секиры».
    • Арканарский принц, «чахлый голубоглазый мальчик, похожий на кого угодно, только не на своего отца. Мальчишка нравился Румате. Воспитание его было поставлено из рук вон плохо, и потому он был сообразителен, не жесток, терпеть не мог — надо думать, инстинктивно — дона Рэбу, любил громко распевать разнообразные песенки на слова Цурэна и играть в кораблики. Румата выписывал для него из метрополии книжки с картинками, рассказывал про звездное небо и однажды навсегда покорил мальчика сказкой о летающих кораблях. Для Руматы, редко сталкивавшегося с детьми, десятилетний принц был антиподом всех сословий этой дикой страны. …Иногда он думал, как здорово было бы, если бы с планеты исчезли все люди старше десяти лет». (Эта мысль перекликается будущей книгой «Гадкие лебеди»). Убит во время организованного Рэбой госпереворота.

Не очень хорошие[править]

  • Приятели Руматы дон Тамэо и дон Сэра.
    • Дон Тамэо — пьяница и немного бабник. Любит сочинять докладные с целью ущемления простолюдинов. Некогда осмеял кривые ноги дона Рэбы. У него Румата выиграл хамахарского жеребца, который оказался сущим барахлом.
    • Дон Сэра — бабник и немного пьяница. У него постоянно отскакивают застёжки на одежде. Знаменит своей коронной фразой «Не вижу, почему бы n благородным донам не X», где n — количество донов, а X — название действия. «Не вижу, почему бы трем благородным донам не сыграть в кости там, где им хочется!» «Не вижу, почему бы трем благородным донам не зайти к старому дону Сатарине». «Не вижу, почему бы благородному дону не посмотреть на ируканские ковры». «Не вижу, почему бы даже благородному дону не принять пару розог от имени его преосвященства!» Румате это выражение понравилось: «Не вижу, почему бы одному благородному дону не помочь другому в беде».
  • Дон Рипат, решительный карьерист, лейтенант серой роты галантерейщиков, верный и неглупый агент Руматы, с великолепными усами и без каких бы то ни было принципов. По приказу Рэбы арестовал и препроводил в Веселую Башню дону Окану.
  • Дон Сатарина, родовитейший имперский аристократ, 102 лет. Совершенно выжил из ума. «Пребывал в родовой вражде с герцогами Ируканскими и время от времени хватал все, что пересекает ируканскую границу. Под действием приступов холецистита издавал такие приказы, что божедомы не успевали вывозить трупы из его темниц». Потом «окончательно спятил: выпустил пленников, распустил дружину, а богатейший пыточный арсенал безвозмездно передал в казну и заявил, что остаток жизни намеревается посвятить добрым делам».
  • Дон Кэу. «Род Кэу имеет привилегию носить шляпу в присутствии самого короля». «За поношение имени его преосвященства епископа Арканарского дона Рэбы назначается три дюжины розог по обнаженным мягким частям с целованием ботинка его преосвященства».
  • Дона Пифа, известная красавица, и её супруг, дон Пифа, жирный обжора. «Висел над целиком зажаренным кабаном и работал, как землеройный автомат. Костей после него не оставалось».
  • Дона Мидара, королевская любовница. Просто упоминается.
  • Герцог Экина. Член августейшей семьи, по легенде, убитый Руматой на дуэли. Просто упоминается.
    • Как и дона Рита — по легенде, причина дуэли.
  • Король Арканара Пиц VI. Не злой, но безвольный и слабоумный, сын собственного прадеда. Определенно, инцест — это зло. Хотя не так глуп, как кажется — чтобы его отравить, пришлось разыграть хитрую комбинацию.
    • Надо полагать, предыдущий король жил достаточно долго — вроде исторического Людовика XIV, пережившего своих детей и внуков. А вот с наследниками долго не ладилось. От первого брака, вероятно, осталась лишь дочь, скорее всего, выданная замуж в другое государство или за какого-нибудь могущественного аристократа. А после, уже под старость, король решил жениться снова — род-то продолжать надо. И не нашел (или ему не нашли) никого лучше его собственной внучки. Вот и получилось, что рождённый ею сын своему отцу одновременно правнук.
  • Бина, официантка. Просто упоминается.
  • Пакин, человек, который может купить сукно. Просто упоминается.
  • Скелет Бако, владелец Корчмы, тучный.
  • Фика Рыжий, мясник. По пьяни драл уши пацану, а теперь этот пацан — выпускник Патриотической школы и уж порадуется, попытает его на выпускном экзамене!.
  • Пэкор Губа, студент этой школы.
  • Гекса Ируканский и Бон Саранча — персонажи игры в детстве Антона и Пашки.
  • Маршал Тоц, король Пиц Первый Арканарский. Исторический персонаж.
  • Брат Кирис и брат Тика, просто обыватели.
  • Непьющий деревенский дурачок Ирма Кукиш.
  • Пига, бандит Ваги Колеса.
  • Кикус по прозвищу Хромач, кузнец.
  • Барон Каску, враг Пампы.

Плохие[править]

  • Орёл наш дон Рэба, Главный Гад и Полное чудовище. Сначала — министр охраны короны и фаворит короля Пица VI, которого все считали обычным интриганом, потом — первый министр. «Упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, снял с правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых… написал трактат „О скотской сущности земледельца“».
    • «Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями…» (кто сказал «Чичиков»?) «Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто. Он ниоткуда. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон Рэба вовсе, что дон Рэба — совсем другой человек, а этот бог знает кто, оборотень, двойник, подменыш… За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто. Подобно Ваге Колесу? он не имел никакого прошлого. Два года назад любой аристократический ублюдок с презрением говорил о „ничтожном хаме, обманувшем государя“, зато теперь, какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником министра охраны короны по материнской линии».
    • Глупость или измена? — такой вопрос возникает при обзоре его деятельности. «Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, провозгласили союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. …Ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями. За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе».
    • Румата склоняется к первому. «Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история, не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик, думающий лишь о золоте и бабах». «Очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру».
    • А потом Рэба представился: «Наместник Святого Ордена в Арканарской области, епископ и боевой магистр раб божий Рэба!» Пастырь неверующий? Румата не изменил мнения, считая, что «Мы здесь ломаем головы, тщетно пытаясь втиснуть сложную, противоречивую, загадочную фигуру орла нашего дона Рэбы в один ряд с Ришелье, Неккером, Токугавой Иэясу, Монком, а он оказался мелким хулиганом и дураком! Он предал и продал все, что мог, запутался в собственных затеях, насмерть струсил и кинулся спасаться к Святому Ордену».
    • Но эта точка зрения сомнительна. Если считать, что он изначально действовал в интересах не короля, а Ордена, то всё объясняется. Сам Румата задумался: «В Институте надо специально ввести курс феодальной интриги. И успеваемость оценивать в рэбах. Лучше, конечно, в децирэбах». Сначала Рэба объединил в рядах «Серых рот» самых воинственных мелких буржуа и бедных рыцарей, потом использовал их, чтобы свергнуть власть старой аристократии. Затем стравил «серых» с уголовниками — и тут пришли чёрные монахи наводить огнём и мечом порядок. Он был стагнатором, потому что Ордену прогресс только мешает. Лишь у него вызвала подозрение личность Руматы. Наконец, он как-то узнал, что раздаваемые Руматой монеты — «дьявольское золото! Человеческие руки не в силах изготовить металл такой чистоты!» Но здесь, видимо, авторы оказались не в ладах с технологией (подробнее по ссылке). А как было на самом деле? Слово Божие молчит.
  • Вага Колесо, опасный и влиятельный, могущественный и беспощадный уголовный авторитет. «Проклят за неумеренную гордыню, ибо называл себя младшим братом царствующих особ». «Он располагал ночной армией общей численностью до десяти тысяч человек, богатством в несколько сотен тысяч золотых, а агентура его проникала в святая святых государственного аппарата». Выглядит как спокойный и дружелюбный старичок, чудаковатый добрый дедушка и говорит не угрожающе, а мягко и елейно, даже когда угрожает. К тому же и у злодея есть любимые: «Кажется, он кошек любит. В берлоге у него, говорят, целое стадо, и специальный человек к ним приставлен. И он этому человеку даже платит, хотя скуп и мог бы просто пригрозить». Помогал дону Рэбе совершить переворот. Убит Аратой за предательство.
    • Двоемыслие — репутация Ваги. «За последние двадцать лет его четырежды казнили, каждый раз при большом стечении народа; по официальной версии, он в настоящий момент томился сразу в трех самых мрачных застенках Империи, а дон Рэба неоднократно издавал указы „касательно возмутительного распространения государственными преступниками и иными злоумышленниками легенд о так называемом Ваге Колесе, на самом деле не существующем и, следовательно, легендарном“. Тот же дон Рэба вызывал к себе, по слухам, некоторых баронов, располагающих сильными дружинами, и предлагал им вознаграждение: пятьсот золотых за Вагу мертвого и семь тысяч золотых за живого». И никто из местных этому не удивлялся.
  • Дона Окана, фрейлина, фаворитка дона Рэбы, возжелавшая сходить от него налево с Руматой. Ну и зря… Он в ужасе убежал из её спальни, вопреки своим первоначальным намерениям — слишком уж сильное там было амбре… «От феи остро несло смешанным ароматом немытого тела и эсторских духов». «В будуаре отчетливо пахло клопами». «Румата завел глаза, его подташнивало». «Глупая, похотливая курица. Лисица… Мартышка… Это же противоестественно, грязно… Грязь лучше крови, но это гораздо хуже грязи!». Оказалось, что информация о доне Рэбе значила меньше. Она обругала его вслед, а потом… умерла, не выдержав испытания огнём. Официально её обвинили в шпионаже.
  • Высокоучёный отец Кин. Сотрудник министерства охраны короны, прокуратор Патриотической школы, садист-убийца, постригшийся в монахи, автор «Трактата о доносе».
  • Отец Цупик, бывший бакалейщик, один из вождей серых штурмовиков, полковник дворцовой охраны. Позже арестован монахами.
  • Брат Аба, капитан серых штурмовиков, которого даже Рэба называет жестоким. Безжалостный садист, отправляющий людей на костёр с ласковой улыбочкой. Тоже арестован монахами. И убит.
  • Брат Пакка и брат Тибак, монахи.
  • Нянька, приставленная Рэбой к Окане.
  • Персонажи-призраки:
    • Эга Любезник, капитан пиратов, державший в рабстве Арату.
    • Отец Арима, представитель Ордена, занявший замок Пампы. Ничего, это ненадолго. «Не знаю, чей он там отец, но дети его, клянусь господом, скоро осиротеют».
    • Рудах, растлитель. «Сам отец Кин его расковал и наружу вывел». Больше ничем не примечателен.

Тропы в книге[править]

Тропнеймеры[править]

Просто тропы[править]

  • Антиклерикализм — религия изображена чёрными красками, и даже король проявляет недовольство: «Остались одни ваши шарлатаны! И попы, которые поят меня святой водой вместо лекарства…»
  • Антиреклама спиртного. Румата после казни Оканы и вообще, устав от всей этой грязи и безнадёги, устроил кутёж с Пампой. Герои «совершили гигантское турне по арканарским кабакам, пропив все, вплоть до роскошного пояса (и коней), учинив по дороге не менее восьми драк» и свершая разные другие непотребства. Румата приволок барона к себе домой. Пампа был бодр, совершенно трезв и полон готовности продолжать веселье — просто он больше не мог стоять на ногах. Кроме того, он считал, что находится в боевом походе. А потому сорвал со стены гобелен и завернулся в него, считая, что это попона коня. Румата же стал грязно приставать в Кире… Помнит Румата мало, но за то, что помнит, стыдно. Хорошо хоть никого не убил вроде.
    • В начале книги, полюбовавшись на уничтожающего свое изобретение путем его потребления внутрь отца Кабани («Я как цветочек аленький в твоей ладошке маленькой»), Румата раздолбал ломом его самогонный аппарат.
  • Аристократ — Румата принадлежит к такому благородному роду, что с высоты его происхождения не видно даже разницы между арканарским королем и парвеню доном Рипатом.
    • Загнивающая аристократия — все представители арканарского дворянства в полном составе. Даже Румата вынужден отыгрывать персонажа, которого про себя называет «высокородным хамом». «Он [барон Пампа] несколько раз проклял „этих пропойц соседей, которые повадились в замок. Приезжают с утра якобы на охоту, а потом охнуть не успеешь — уже все пьяны и рубят мебель. Они разбредаются по всему замку, везде пачкают, обижают прислугу, калечат собак и подают отвратительный пример юному баронету. Потом они разъезжаются по домам, а ты, пьяный до неподвижности, остаешься один на один с баронессой…“.»
    • Отметим в скобках, что вот тут Стругацкие допустили изрядную неточность. Баронет — не сын барона. Это отдельный, неблагородный титул: потомственное, а не личное рыцарство. На Земле. На Арканар-то на другой планете.
    • Осколок аристократии либо обычный бедный дворянин — слои, из которых в основном формируется офицерских состав серых штурмовиков.
  • Архитектурный символ — к сожалению, Весёлая Башня (место пыток; название получила за то, что в ней играл оркестр, чтобы заглушить крики жертв). Судя по всему, Орден ею не ограничится.
    • Морская свинка — дважды пример тропа. Она не весёлая, и сама башня давно обрушилась — пытки ведутся в её бывших подвалах.
  • Бой на мечах:
    • Согласно книге, на высокоразвитой Земле специально разработали особую технику боя сразу двумя мечами с «веерной защитой» и обучили своего агента перед заброской. Разумеется, в Арканаре эти приёмы ещё неизвестны, и благодаря этому Румата побеждает на многочисленных дуэлях, не убивая противников. Он настолько превосходит местных бойцов, что его умение считают демоническим. Подробнее — в Справочнике автора.
    • А его друг Пампа, когда взялся за меч, «поражал воображение. Было в нем что-то от грузового вертолёта с винтом на холостом ходу». Скорее всего, имеется в виду нечто подобное.
      • Возникает, впрочем, вопрос — зачем богатому барону, главе конной латной дружины, чисто пехотная техника?
        • Для благородной дуэли, например. Для обороны замков — не верхом же ты будешь по стенам ездить, на радость вражеским лучникам? Чтобы пугать «серых» в кабаках, в конце концов.
          • Потому что может?
  • Борьба нанайских мальчиков — «засевшие где-то в Гниловражье остатки разбитой недавно крестьянской армии дона Кси и Пэрты Позвоночника, которых тайком подкармливает Рэба на случай осложнений с баронами».
  • Вредная школа. «Патриотическая школа учреждена иждивением дона Рэбы для подготовки из мелкопоместных и купеческих недорослей военных и административных кадров». Строго говоря, не совсем обыкновенная. Подростков в ней учат не обычным наукам, а чинопочитанию, закону божьему, военному и пыточному (!) делу (если судить по выкрикам из классов: «Кто есть король? Светлое величество. Кто есть министры? Верные, не знающие сомнений…», «…И бог, наш создатель, сказал: „Прокляну“. И проклял…», «…А ежели рожок дважды протрубит, рассыпаться по двое как бы цепью, опустив притом пики…», «…Когда же пытуемый впадает в беспамятство, испытание, не увлекаясь, прекратить…»). Такое вот специфическое понимание патриотизма у Рэбы…
  • Вымышленное ругательство — «Хвостом тя по голове!»
  • Достаточно развитые инопланетяне — земные технологии кажутся местным сверхъестественными, и те немногие аборигены, что знают о землянах, считают их то богами, то демонами, отсюда и название произведения.
  • Доспех неуязвимости — Румата носит под одеждой «металлопластовую рубашку», поскольку «здешние кольчуги неплохо защищали от меча и кинжала, но арбалетная стрела пробивала их насквозь». Благодаря ей смог повторить подвиг Фродо из «Властелина колец», выдержав удар тяжелым копьем в упор. «Вы, братья, как хотите, а копьем я его бил по-настоящему. Я же так кольчуги пробивал». Тут заодно следует вспомнить деконструкцию этого подвига из «Последнего кольценосца»: «звенья гондолинской кольчуги с честью выдержали это испытание, не дав трехгранному жалу стрелы вгрызться во внутренности эльфа, однако полутонный удар в область печени и без того вышибет дух из кого угодно».
    • Обоснуй — это, как прямо сказано, НЕ кольчуга, а куда более высокотехнологичный продукт. Уже сейчас ведутся разработки мягкой брони, твердеющей в месте удара и распределяющей его силу на значительно большую площадь, а также частично его амортизирующей. Видимо, что-то подобное Румата и носил. Да, больно, но боеспособности не теряешь.
      • В мотоэкипировке уже и применяется. Пулю или копье этим не остановить, но элементы защиты, не стесняющие движений (и не мешающие, собственно, управлению мотоциклом), но моментально твердеющие при ударе и защищающие от «скользячки» по асфальту, получились вполне рабочими.
  • Драка в общепите — в таверне «Серая радость» барон Пампа начал ссору с серыми офицерами и поубивал бы их, не вмешайся Румата.
  • Засада. «Бесшумных засад не бывает. Разбойников выдает скрип тетивы, серые штурмовички неудержимо рыгают от скверного пива, ба­ронские дружинники алчно сопят и гремят железом, а монахи — охотники за рабами — шумно чешутся».
  • Злонамеренная архитектура — в королевском дворце легко заблудиться. Один камер-юнкер так бы и сгинул, не найди его случайно патруль. А потом еще десять дней там проторчал, пока решали, выламывать ту решётку или нет.
  • Колебаться с линией партии — брат Киры. В период правления в Арканаре короля был сержантом серых, а когда к власти пришёл Святой Орден — «теперь в каком-то особом отряде лейтенантом, присягнул на верность Ордену и собирается принять сан».
    • И это при том, что произошла вовсе не «смена вывески без особой разницы между тем, что было и что стало». Имел место серьёзный государственный переворот, с резкой сменой политического курса, переходом к тоталитарной клерикальной диктатуре, которой раньше и не пахло. Было «Эй, поп, хошь в лоб?» (реплика серого штурмовика, между прочим), а стало «Никто (не исключая и высшего дворянства) не имеет привилегий перед Святым Орденом!».
      • Видимо, авторы так решили подсветить, что для низкоуровневой пехоты в подобных режимах без разницы, какова «начинка», лишь бы можно было безнаказанно кого-нибудь чмырить. Грамотеи, евреи, выродки, маглорожденные — всех их травили схожие люди по схожим малоприятным психологическим причинам.
  • Ксенофобия и толерантность — соседствуют «три официальные церкви империи» и оголтелый национализм. Арканарцы не любят:
    • Ируканцев («вы святого Мику варварам продали!»).
    • Варваров из-за Красного Северного хребта. «Гур Сочинитель после беседы в кабинете дона Рэбы понял, что Арканарский принц не мог полюбить вражеское отродье».
    • Да и своих же рыжих как-то не очень…. Слово Божие гласит: там считалось, что именно рыжие волосы бывают у нечистых духов, когда те принимают человеческий облик. Рыжими были Кира и отец Тарра, которому в пьяной драке сломали ребро, и он «изувеченный, горел в лихорадке».
  • Ложная тревога:
«

— И что же ты ему сказал? — А что я мог сказать? Он бы не понял. И я рассказал ему, что люди Ваги Колеса, изловив осведомителя, вспарывают ему живот и засыпают во внутренности перец… А пьяные солдаты засовывают осведомителя в мешок и топят в нужнике. И это истинная правда, но он не поверил. Он сказал, что в школе они это не проходили. Тогда я достал бумагу и записал наш разговор. Это нужно было мне для моей книги, а он, бедняга, решил, что для доноса, и обмочился от страха…

»
— Разговор Киуна и Руматы про школяра, который считал работу осведомителя клёвой
  • Маска прирастает к лицу — Антон-Румата «вдруг поймал себя на мысли о том, что он уже не играет высокородного хама, а в значительной степени стал им». И огорчился.
  • Метательное оружие — метательные ножи здесь уважают, возможно даже Рэба ими владеет.
  • Моральный тупик — диалог Руматы и Будаха, согласно которому каким бы вариантом по отношению к Арканару не воспользовались земляне, он будет морально неприемлемым. Это не сам диалог представляет собой моральный тупик — герой уже в тупике, очень давно. Никто из участников диалога не злодей: Будах предлагает очевидные варианты, а Румата отвечает, почему именно они не сработают. Как ни крути — либо несовместимый с человечностью объём насилия, либо всё идёт наперекосяк. И оставить как есть нельзя — очень уж много там жути. Неудивительно, что Румата в конце книги сорвался!
    • Кстати, типичный случай ситуации, когда в моральном тупике находится герой, но не автор. Ситуация на Саракше или Гиганде не радостней, чем на Цуринаку, но там земляне уже выступают как прогрессоры, а не наблюдатели — и никакого морального тупика. И, кстати, Сикорски на Саракше прямо реализует или планирует реализовать все предложения Будаха («Вразуми/Накажи жестоких» — во все края. Будах: «Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду» — Сикорски: «Тебе известно, что мы не успели создать здесь ни запасов хлеба, ни запасов медикаментов? … Нам нужны белковые синтезаторы».
    • Рассуждения Будаха о «небесном ювелире» вполне серьёзны (Сергей Ястребов. Черное зеркало Земли).
  • Мужская беременность: «Барон рассказывал о чуде в монастыре святого Тукки, где отец настоятель родил из бедра шестипалого мальчика…»
  • Мыслепреступление. «Это был известный рыботорговец, ему назначили пять розог без целования за невосторженный образ мыслей…»
  • Не умеет читать. Большинство населения, как и положено средневековому обществу. И отлично! Потому что в этом сеттинге уметь читать опасно для жизни (во всяком случае, нелояльным власти людям): «— Одних грамотеев режем, других учим? — Грамотей не есть враг короля. Враг короля есть грамотей-мечтатель, грамотей усомнившийся, грамотей неверящий».
  • Ничтожество на троне — Антон-Румата именно так высокомерно относится и к королю Пицу Шестому, и к министру охраны короны дону Рэбе. То, что Рэбу недооценивать не стоило, Антон просёк слишком поздно. Да и король не так глуп, как кажется — чтобы его отравить, пришлось разыграть хитрую комбинацию.
  • Обоснуй — обоснуи интереса Руматы к книгочеям, сделанные им самим:
    • «Я должен основать в метрополии университет, потому что дал обет за излечение меня от черного мора».
    • «Откуда в благороднейшем доне может быть такая привязанность к грамотею? Возможно, какие-нибудь особые заслуги? Дочка там хорошенькая или сестра?»
  • Опосредованная передача ругательств. «Пампа орал во всю мочь, сыпля чудовищными проклятиями, понося бога, святых, преисподнюю, Святой Орден, дона Рэбу и еще многое другое».
  • Отравленное оружие — меднокожие варвары вооружены длиннющими духовыми трубками, стреляющими отравленной колючкой.
    • В Арканаре стрелок с такой трубкой прикрывал Вагу во время переговоров с Рэбой, какой был боезапас — неизвестно. Но вряд ли «постная» стрелка могла представлять угрозу.
  • Пауки необычных размеров — в книге упоминаются как существа из арканарских легенд, в игре — реальные монстры, жаждущие человеческого мяса.
  • Пейзажное гуро.
«

Они спустились к свалке и, зажимая носы, пошли шагать через кучи отбросов, трупы собак и зловонные лужи, кишащие белыми червями. В утреннем воздухе стоял непрерывный гул мириадов изумрудных мух. Дон Тамэо, сильно забрызгавшись, въехал ногой в желто-зеленую лужу и, чтобы не свалиться, ухватился за Румату. — Отвратительная вонь, — с чувством сказал Румата. — Да, ужасная. Но зато как вольно дышится в возрожденном Арканаре!

»
— Места, непривычные для донов[5]
  • С прикрученным фитильком. «Нестерпимо звенели комары. В мутном небе дрожали редкие тусклые звезды. Дул порывами несильный ветер, теплый и холодный одновременно, как всегда осенью в этой приморской стране с душными, пыльными днями и зябкими вечерами. …Мерцали под звездами болота, воняющие неживой ржавчиной, темнели курганы и сгнившие частоколы времен Вторжения. Далеко слева вспыхивало и гасло угрюмое зарево: должно быть, горела деревушка. …Простиралась эта страна, накрытая одеялом комариных туч, раздираемая оврагами, затопляемая болотами, пораженная лихорадками, морами и зловонным насморком».
  • Победитель дракона становится драконом — Румата предупреждает Арату, что победивший бунт может привести именно к этому.
  • Правда Кассандры — на должности Кассандры здесь Румата.
  • Промывание мозгов — аверсия. «Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…» Технология есть, но использовать её земляне брезгуют.
  • Революция не по-детски. Не столько сам переворот в Арканаре, который все же путч в сочетании с интервенцией, а не революция (революция должна опираться на какую-никакую народную поддержку), сколько упоминаемые примеры, когда земные наблюдатели не выдерживали своей наблюдательской роли, а также гипотетическое развитие событий, описанное Руматой в спорах с Будахом и Аратой.
    • А также предыдущие восстания, в которых участвовал Арата. Все они заканчивались или разгромом, или предательством соратников.
  • Сила толпы. «Пятнадцать упитанных увальней с топорами — не слишком много. Румата встал на подоконник, и в ту же минуту в спину ему ударило тяжелое копье. Удар сшиб Румату на пол. Вся свора насела на него. Вместе они весили, наверное, больше тонны. Он бил и бил, но не мог стряхнуть их с себя. Дверь распахнулась, и полезли новые потные морды. На него накинули сеть, затянули на ногах веревки и повалили».
  • Сословная мораль — во все поля. «Потомки древнейших родов Империи шагу не могут ступить, чтобы не натолкнуться на всяких там лавочников и мясников!»
  • Сутенёр — среди услуг, которые предоставляет Вага Колесо, есть и «девочки». Также упоминается, что в порту есть торговцы женщинами.
  • Тёмный лес — сайва. Подробности в основной статье.
  • Трусы долой! — в Арканаре никто, кроме Руматы, трусов не носит. Он даже сокрушается, что, в отличие от носовых платков, моду на это ввести сложно, даже через женщин, потому что у него «дело до тела» обычно не доходит.
  • Фирменное оружие — у серых штурмовиков это массивные мясницкие топоры, у протагониста — два длинных меча (а кое-кто из аристократов, дон Сэра, к примеру, манеру Антона биться перенял, пусть и на куда более низком уровне), у барона Пампы двуручный меч, у воров — ножи и дубинки, у меднокожих варваров — духовые трубки.
  • Хлеб, яйца, молоко, гуро — «Хоть король, хоть чёрт, хоть сам дон Рэба…»
  • Цветок в волосах — вариант: вместо цветка Румата вставил в волосы белое перо, чтобы сигнализировать доне Окане, что пылает страстью к ней.
  • Цыганская кляча. «Хваленый хамахарский жеребец, взятый у дона Тамэо за карточный долг, оказался сущим барахлом».
    • Микротрещины в канве: в 1-й главе Румата едет на этом жеребце, а во 2-й тот же дон Тамэо предлагает ему купить… хамахарского жеребца! Румата предпочитает выиграть его в кости.
    • Возможный обоснуй: У Тамэо не один жеребец. Либо благородный дон, находящийся уже в слегка… м-м-м… подогретом состоянии, изволил запамятовать, что уже проиграл жеребца.
  • Что-то пошло не так: Румата отмечает, что планета находится на границе Средневековья и Возрождения, и буржуазно-фашистскому по сути движению серых штурмовиков появляться пока рано. Ergo, оно подозрительно искусственно и это чей-то хитрый план. Поначалу ему не верят, но он в итоге оказывается прав.
    • Что лишний раз подтверждает: и сам Румата, и его начальство крупно не в ладах с историей — именно на стыке Высокого Средневековья и Возрождения началась охота на еретиков и появилась Инквизиция.
  • Эскадроны смерти:
    • Серые штурмовики («Серые роты», организованная Рэбой «охранная гвардия» из бедных дворян и мелких буржуа) — для книгочеев; дворяне их не особо-то и боятся и разгоняют недобрыми взглядами. «Кого я всегда бил, — продолжал штурмовик, — так это попов, грамотеев всяких и мастеровщину». Тупой — это зло — по сути организованные банды злобной шпаны, которой дали право официально бить ненавистных им образованных людей.
    • Боевые монахи — для всех остальных, в том числе серых и дворян.

Тропы в прологе[править]

  • Каждое утро делает зарядку — наблюдатели тренировались с детства. «Ложа Анкиного арбалета была выточена из чёрной пластмассы…»
  • Не называй меня по имени!. «— Я тебе не Анечка, — резко сказала Анка. Она терпеть не могла, когда ее называли не Анка, а как-нибудь еще».
  • Хайвей в отличном состоянии — инверсия: в прологе верно описано Забытое Шоссе. «Дорога была бетонная, из двух рядов серо-рыжих растрескавшихся плит. В стыках между плитами росла густая сухая трава. Над серединой дороги на ржавой проволоке, протянутой поперек, висел круглый жестяной диск, покрытый облупившейся краской».
  • То, что сымпровизировал юный Пашка — предположительно, шанти: «Старый шкипер Вицлупуцли! Ты, приятель, не заснул? Берегись: к тебе несутся стаи жареных акул!»
  • Школа-интернат — в ней учились Пашка и Анка, которые убегали в лес поиграть, нарушая режим (пролог).

Тропы вокруг книги[править]

  • Ай, молодца! вплоть до Что за идиот!:
    • Караул, спасают!. Дон Гуг спас ученого доктора Будаха от немилости герцога Ируканского, организовав ему эвакуацию… в мракобесный Арканар, про который Румата уже несколько лет криком кричит, что там все плохо и откуда он сам вынужден вывозить ученых, спасая их от расправы. При этом дон Гуг не стал сопровождать подопечного сам, а отправил с ним какого-то наёмника, который бесследно исчез на полпути вместе с ученым при пересечении границы. Хотя дон Гуг вполне мог довезти его до Икающего Леса и вертолетом переправить в либеральный Соан, что в конечном счете и было сделано.
    • Сам Румата тоже хорош. Он ищет Будаха, понятия не имея, как тот выглядит — хотя все земляне носят на лбу телепередающее устройство, и дон Гуг легко мог бы снабдить друга и коллегу портретом. Потом узнаёт, что тот арестован, и, пытаясь спасти Будаха, при всем королевском дворе требует от дона Рэбы привести того для излечения короля. Рэба пользуется этим, чтобы подсунуть королю самозванца и отравить его величество, устроив в стране кровавый переворот и организовав аннексию Арканара мракобесной теократией (в чём, возможно, и был хитрый план). Нота бене: операция по спасению Будаха организована спецслужбой с Земли, со всеми техническими возможностями XXII в. — но при этом герой не знает Будаха в лицо, коллега ни разу не показывал ему фотографий.
      • Это еще можно списать на время написания романа — просто не предположили, что фотография может легко быть получена и передана в электронном виде. А вот почему Румата за все время никак не озаботился лечением короля? Король хроник, и наверняка у землян есть средства значительно облегчить его страдания. Румата смотрит на это и ни сам не пытается предложить королю чудесный эликсир из дальних стран, ни подпихнуть местного лекаря, которого предварительно накачал соответствующими снадобьями, визуально похожими на местную медицину (щедро добавить нимесулид в колдовское зелье из крылышек летучих мышей и т. д.). Через это можно было бы чисто гуманистически помочь страдающему человеку и заметно повысить свой вес при дворе (см. Распутин). Никаких попыток, при том, что эта схема проворачивается как экспромт и, о чудо, легко осуществляется — король допускает к себе лекаря и принимает его снадобья, только лекарь не тот и снадобья подготовлены не Руматой.
    • В защиту землян можно сказать то, что Земля уже давно живёт при коммунизме и полностью утратила хватку в играх престолов. (Румата шутит, что историкам-наблюдателям надо бы изучать в институте искусство феодальной интриги, а успеваемость оценивать в децирэбах, то есть в десятых долях от такового искусства дона Рэбы. И даже такие единицы по размышлению он полагает слишком большими!) Агенты-наблюдатели — учёные, изучающие закономерности истории, а не спецслужбисты. Но даже учёный должен понимать, что с портретом человека опознать куда легче, нежели без портрета.
  • Ай, молодца, злодей! — дон Рэба в финале. Вычислил, что у потенциально опаснейшего противника (да ещё, похоже, то ли демона, то ли колдуна-демонолога) есть один дорогой ему человек… и решил грубо взять этого человека в заложники, да ещё и прислал, мягко говоря, не самых сообразительных исполнителей. Получилось… очень кроваво.
    • Вдобавок, картина не складывается: в книге очень красочно и недвусмысленно описывается, что в Киру всадили сразу два арбалетных болта. Интересно, авторы (и читатели тоже) были в курсе, что арбалет штука мощная, но при этом он довольно тяжёлый, на боевой взвод ставится вовсе не мгновенно и уж точно не способен стрелять очередями?! Следовательно, окошко второго этажа должны были бы держать на прицеле сразу два снайпера, выстреливших в нужный момент одновременно! Это куда больше похоже, прямо сказать, на «ликвидацию», чем на «захват заложника». И ликвидировать должны были всяко не дона Румату, которого, по идее, дома в тот вечер вообще не должно было быть (никто в Арканаре не мог бы предположить его быстрое возвращение на вертолёте).
      • А несколько арбалетчиков не могли запаниковать и начать стрелять по мелькнувшему в окне силуэту?
        • Арбалет — не короткоствол, навскидку из него палить не выйдет. Это уж если не говорить о том, что никто не стал бы тащить арбалетчиков на ночную операцию по захвату заложника. Вот нафига в городе арбалеты? От внезапного нападения из-за угла отстреливаться не получится, в потасовке внутри средневекового дома он тем более бесполезен. Единственное, что гипотетические арбалетчики могли в описанной диспозиции делать это взять на прицел окно и ждать… но чего? Убийства же, вроде как, не предполагалось?
      • Описанной картине куда лучше соответствует фанатская догадка (к которой вполне благосклонно отнёсся сам Борис Натанович), согласно которой некий деятель (конкретно — Арата Горбатый) решил разыграть лжедемона втёмную и натравить его на дона Рэбу. Орден и сам дон Рэба вообще не имели никакого отношения к нападению на особняк Руматы… очевидно, что немного раньше Рэба попросту испугался, пообщавшись с Руматой лично. Испугался настолько, что отпустил благородного дона на свободу прямо из когтей, хотя сделать с ним в тот момент мог всё, что угодно. Буквально сразу после этого идти на резкое обострение отношений, захватывать заложника… это вообще ничем не обосновано!
    • Менее очевидный, но зато оглушительный ляп дона Рэбы — весь эпизод с предъявлением королю «лже-Будаха» с отравой вместо лекарства, притом на глазах у множества людей, включая и Румату. Да, интрига прокатила, но пяти минут подумать достаточно для понимания того, что в тот момент Рэба очень сильно рисковал провалить одним махом всю «многоходовочку». Предположим, что внезапный демарш Руматы стал для него полной неожиданностью, тогда Рэба должен был бы наскоро оценить возможность того, что Румата знает Будаха в лицо, как довольно высокую… и тогда весь спектакль с подставным лекарем оказывается полной глупостью. Если же Рэба уже знает, что Будаха должен был встретить именно дон Румата (Будах на допросе рассказал), то для него вероятность того, что внешность лекаря Румате знакома оказывается ещё выше! Да почти стопроцентной: пусть даже в описанном мире живописные портреты пока ещё редкая диковина для королей и аристократов, но уж словесные-то описания внешности никто не отменял, а подставной лекарь не был похож на подлинного Будаха от слова «совсем»! То есть, поступок Рэбы, поданный авторами как хитрая до гениальности импровизация, на поверку оказывается отчаянным ходом «ва-банк», «пан или пропал»! Но необходимости в таком риске вовсе не было, вот в чём вся штука! Куда разумней было бы под любым предлогом постараться замять инцидент, получить отсрочку, разобраться в спокойной обстановке и соответственно скорректировать планы.
      • Это если он не воспринял демарш Руматы как открытое объявление войны. Не исключено, что своим ходом Румата как раз и спровоцировал вторжение Ордена там и тогда, а не, скажем, через несколько месяцев. Помним, что до этого Румата действовал более или менее скрытно.
  • Аллюзия:
    • «— Я не могу месяц подряд спать на одних и тех же простынях. — Его величество по полгода спят и не жалуются…» — отсылка к протёртым простыням, на которых спал юный король Людовик XIV в романе А. Дюма «Двадцать лет спустя».
    • «В тесных коридорах [дворца] сталкивались подвыпившие гвардейцы, охранявшие особу короля, и подвыпившие штурмовики, охранявшие министерство. Резались отчаянно, а удовлетворившись, расходились, унося раненых» — отсылка к постоянным дуэлям мушкетёров короля и гвардейцев кардинала у него же.
    • «— Легко и сладостно говорить правду в лицо королю, — сипло проговорил он» — отсылка к «Мастер и Маргарита»: «Правду говорить легко и приятно».
    • «Одна из Мертвожорок, Висельников, Ограбиловок», хутора Смердуны — отсылка к поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»: «Заплатово, Дырявино, Разутово, Знобишино, Горелово, Неелово, Неурожайка тож».
    • Кир Булычев, «Подземелье ведьм». «— Опасно быть богом… — Опасно полагать себя богом, — поправил Андрея Жан». Повесть тоже посвящена контакту землян будущего с более примитивной цивилизацией, на этот раз — с дикарями. И тоже земляне терпят поражение… хотя, вероятно, временное. Роман с аборигенкой в наличии.
    • «При виде убийцы его величество приподнялся на ложе, заслонив собою прекрасную дону Мидару, и произнес исторические слова: „Пшел вон, мерзавец!“» Напоминает: «Великая и страшная императрица (точнее, единственный в истории Китая император женского пола, ибо коронована была мужским титулом) У Цзэтянь (624—705) была свергнута посреди ночи бывшими соратниками, всем ей обязанными. Вышла в коридор, обругала неблагодарных мерзавцев последними словами и невозмутимо удалилась обратно в кровать».
    • В. Крапивин, «Острова и капитаны».
«

— Вечером я буду рассказывать ребятам «Трудно быть богом», роман братьев Стругацких. Давно обещал. — Каким еще богом? Это что, религиозная пропаганда? — Да что вы! Совсем наоборот, атеистическая.

»
— «Наследники» («Путь в архипелаге»)
  • Датировка по электронике: один из больших вопросов повести — почему Румата не знает, как выглядит Будах, если носит на головном уборе камеру и мог бы и на нее получать нужные сведения. Если мнение, что потому, что в реальном мире камеры изобрели, а хотя бы мобильники с MMS — нет.
    • Также странно то, что для обсуждения ситуации землянам приходилось встречаться лично за тридевять земель, а не провести видеоконференцию через замаскированный дома терминал. Хотя какая-никакая спутниковая видеосвязь была уже в «Стране багровых туч».
  • Закон об оружии в фэнтези. В сеттинге наличествуют: король, дворяне, чрезвычайно развитые феодальные отношения, университеты, академия наук, открытие закона сохранения вещества, зачатки светского гуманизма. В сеттинге наличествует зажигательное оружие («боевые галеры королевского флота… испускали красные огненно-дымные струи, воспламеняющие море, — жгли нефть для устрашения»). Огнестрельное оружие и вообще порох в сеттинге отсутствуют. Ну это как если бы Д’Артаньян с двумя мечами ходил.
    • По воспоминаниям автора, за основу военных технологий сеттинга были взяты времена Александра Невского[6]. Там же, кстати, авторское признание в тропе Не в ладах с оружием — арбалеты в Арканаре внезапно стрелами, а не болтами, заряжаются.
      • Болт — это просто тяжёлая стрела без оперения, стабилизирующаяся в полёте лёгким хвостовиком, а не вращением. Никакого имманентного противоречия между стрелой и арбалетным болтом нет.
  • Знаменитая вступительная фраза (начало первой главы, пролог не так запоминается): «Когда Румата миновал могилу святого Мики — седьмую по счету и последнюю на этой дороге…»
  • Знаменитая завершающая фраза — «Но это была не кровь — просто сок земляники».
  • Институт экспериментальной истории — нет, не тот, который у Свержина. Именно в нём работают Румата и его коллеги.
  • Копиркин — Пампа явно срисован с Портоса.
  • На тебе! пополам с Протащить под радарами
    • Намёк на Сталина: «…такие шутки были в обычае за королевским столом. Приглашённых сажали [на ромовые торты, подложенные на стул,] в паштеты, в кресла с подпиленными ножками, на гусиные яйца. <…> Король любил, чтобы его забавляли». По сохранившимся свидетельствам, именно такой примитивный юмор был в ходу во время сталинских застолий. В частности, этому унижению регулярно подвергался А. И. Микоян — но каждый раз, счищая со своих брюк раздавленный торт, делал вид, что «ничего особенного».
    • Насмешка над поздним (1949-53 гг.) Сталиным проглядывает в реплике больного, полубезумного и капризного короля, адресованной приближённым: «Я бы уже давно ушел на покой, так вы же все пропадете без меня, бараны…».
    • Мелких аристократов предупреждали: «Сидите неподвижно, король не любит, когда вертятся. Руки держите на столе, король не любит, когда руки прячут под стол. Не оглядывайтесь, король не любит, когда оглядываются». Намёк на подозрительность Сталина.
    • Также — вышеупомянутый дон Сатарина. Если вспомнить, что культура Арканара во многом срисована с японской, а потом внимательно приглядеться к имени…
    • Дон Рэба. Сначала авторы хотели его назвать дон Рэбия [= Берия], но Ефремов убедил их, что такой явный намёк цензура не пропустит.
    • Цитата «Умные нам не надобны. Надобны верные» напрямую отсылает к приписываемому Робеспьеру комментарию на смертный приговор Лавуазье: «Республике не нужны ученые — ей нужны патриоты!»
    • Художники «рисовали портреты короля с доном Рэбой, почтительно поддерживающим его под локоть (разнообразие не поощрялось: король изображался двадцатилетним красавцем в латах, а дон Рэба — зрелым мужчиной со значительным лицом)». Намёк на официозное искусство соцреализма.
  • Не в ладах с историей — «Как не в ладах, с какой историей?!», спросите вы. А вот с такой, что ученые-историки, включая Румату, должны были заинтересоваться не только нормальным или ненормальным уровнем средневекового зверства. Почему их не ничуть не удивляет, что ученые-художники-поэты в Арканаре ничем не напоминают своих земных коллег из соответствующей эпохи (условного 15-16 веков), а вместо этого поразительно похожи на шестидесятников, сидящих по кухням и дребезжащими голосами обсуждающих «отчего интеллигентов бьют хамы»? В жестокую и грязную эпоху человек науки и искусства не может в массе быть «тихим книжником». Микеланджело Буонаротти, Бенвенуто Челлини,[7] Франсуа Вийон, Мигель Сервантес, Франсиско Кеведо, Микеланджело Меризи да Караваджо[8] и многие другие, начиная с Сократа — кто из них был заикающимся от страха ботаником? Все это были ветераны войн и походов, дуэлянты и вообще по современным меркам очень агрессивные и склонные к насилию люди. Впрочем, по меркам викингов, все они не дотягивали в своей буйности до скальдов часто имевших репутацию полных отморозков.
    • Ветераном каких войн и походов был Микеланджело, кого он убил на дуэли? Он был мрачным, замкнутым и язвительным, но где достоверные сообщения об убийстве, а не просто людская молва? А другие? Рафаэль Санти, по воспоминаниям современников, отличался исключительной добротой. Что известно о ратных подвигах Гирландайо, Перуджино? Не слишком ли поспешное сверхобобщение? Допустим, мало кто в то время был тепличным цветочком, мамкиным пирожочком, но чтобы это были настолько навозные века, что без насилия ни туда, ни сюда?
      • Для Караваджо искусство как раз было источником средств к существованию, и посвящал свое время он преимущественно ему. Дурную репутацию ему сделал, во-первых, его действительно безобразный зачастую досуг, а во-вторых, недоброе чувство юмора и мерзкий характер. Взять у купеческой гильдии заказ на фреску с изображением мадонны, а в качестве модели позвать девицу, которая практически всем членам гильдии заведомо хорошо известна? Пожалуйста. В первый же день среди рыцарей Мальтийского ордена, вместо благодарности за то, что приютили после изгнания художника отовсюду, отлучения от церкви и преследования, убить одного из них на дуэли? Да он вообще первый начал.
  • Что за фигня, герой?. После гибели своей возлюбленной Киры Румата взял мечи и пошел нарушать правило землян «Не убий» в эпических масштабах. Остановился только, когда по всей столице земляне применили сонный газ. Но не это примечательно — а то, что реакцию «Что за фигня, герой?» Румата выдает на предложение своего начальника убить дона Рэбу (точнее, считает это бессмысленным). Интереснее всего, что в начале книги этот же самый начальник резко против любого силового вмешательства в арканарские дела.

Цитаты[править]

  • Когда Румата миновал могилу святого Мики — седьмую по счету и последнюю на этой дороге, было уже совсем темно…
  • В нашем деле не может быть друзей наполовину. Друг наполовину — это всегда наполовину враг. (Арата Горбатый).
  • — Но больше всего я боюсь тьмы, потому что во тьме все становятся одинаково серыми. (Гур Сочинитель).
  • Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные. (Румата).
  • Суть в основных установлениях нового государства. Установления просты, и их всего три: слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми! (Отец Кин).
  • — Грамотный? На кол тебя! Стишки пишешь? На кол! Таблицы знаешь? На кол, слишком много знаешь! (Некий лавочник).
  • — Умные нам не надобны. Надобны верные. (Отец Кин)
  • Я же все-таки человек, и все животное мне не чуждо… (Румата)
  • — Хамье! Вы же неграмотны, зачем вам подорожная? (Румата — серым).
  • Может быть, вы дьявол. Может быть, сын бога. Кто вас знает? А может быть, вы человек из могущественных заморских стран: говорят, есть такие… Я даже не пытаюсь заглянуть в пропасть, которая вас извергла. У меня кружится голова, и я чувствую, что впадаю в ересь. (Рэба про Румату).
  • — Горан Ируканский в «Истории Пришествия» писал: «Когда бог, спустившись с неба, вышел к народу из Питанских болот, ноги его были в грязи».
    — За что Горана и сожгли, — мрачно сказал Румата.
  • В Институте надо специально ввести курс феодальной интриги. И успеваемость оценивать в рэбах. Лучше, конечно, в децирэбах. (Румата).
  • — Я не звал вас. Я никогда никому не молился. Вы пришли ко мне сами. Или вы просто решили позабавиться? (Арата — Румате).


Альтернативная трактовка[править]

Антон-Румата — «хороший»… нет, ПРЕКРАСНЕЙШИЙ: умный, смелый, сильный, пренебрегающий неподмытыми благородными шлюхами и трепетно любящий милую простолюдинку, ловкий резидент-приключенец и талантливый учёный-практик, предвидевший феодально-фашистскую реакцию в Арканаре (да вот беда — ничего не сделавший, чтобы её предотвратить). Дон Рэба — главный гад и фашист, ничтожный маленький человечек, который сумел непостижимым образом обвести вокруг пальца земной Институт экспериментальной истории и его агентов, вооружённых базисной теорией феодализма…

Такова каноничная трактовка ТББ. Однако внимательное прочтение открывает у романа второе дно…

Дон Румата — никакой резидент. Резидент должен быть добротно укоренён и, не привлекая нездорового внимания, работать по заданию Центра. У дона Руматы всё наоборот. Его «легенда» рассыпается в прах после запроса из одной средневековой канцелярии в другую. Благо сам он делает всё, чтобы разрушить в глазах арканарцев стереотипный образ богатого родовитого вертопраха и навлечь на себя подозрения (а затем — и проверку). Сто двадцать шесть бескровных победных дуэлей не могли не вызвать пристального интереса. Хуже этого — только десятки свиданий с благородными дамами, кончившиеся ничем якобы по причине руматиной брезгливости. А вот это провал ©. Потому что оскорблённая невниманием женщина — страшный враг. И никакие усилия агентов по распусканию выгодных слухов не помогли бы скрыть тот факт, что благородный дон в общении с дамами проявляет себя… странно. Репутация импотента или шифрующегося мужеложца никак не способствовала бы укоренению резидента. На это дону Румате указывали даже его коллеги:

« «…меня тошнит от этого!» — «Эксперименту нет дела до твоих переживаний. Не можешь — не берись». — «Я не животное!» — «Если Эксперимент требует, надо стать животным». — «Эксперимент не может этого требовать». — «Как видишь, может». »

Бросается в глаза откровенный непрофессионализм Руматы . Он отыгрывает (иначе не скажешь) благородного кавалера, но не разбирается ни в жеребцах, ни в боевых верблюдах, знатоками которого испокон веков были Руматы Эсторские. Общаясь по долгу службы с верхушкой местного преступного мира, он не удосужился выучить бандитское арго, так что во время эпической беседы атамана Ваги Колеса и орла нашего дона Рэбы только хлопал глазами (а ведь при нём обсуждали ход предстоящего государственного переворота!). Неудивительно, что местный криминал его не уважает: навестив Вагу Колесо в его логове, дон Румата обнаруживает, что у него вульгарно срезали кошелёк. Хотя человек, который может вот так запросто зайти к пахану побеседовать о делах, для мелкой шпаны неприкосновенен…

Дон Румата не пользуется авторитетом у братвы, но и в структуре власти королевства он никто. Его почётная обязанность — натягивать туфлю на правую стопу короля. А между тем все земные агенты пробились на ведущие роли на своих участках. Генеральный судья и Хранитель больших государственных печатей республики. Постельничий герцога. Друг-конфидент тирана. Командир роты арбалетчиков. Шаман при вожде. Даже торговец шерстью — важная фигура: много странствует, общается со множеством людей, много видит и слышит. Положение земных агентов, их полномочия и авторитет позволяют вести наблюдения, собирать информацию и при необходимости эффективно влиять на происходящее, не прибегая к откровенному читерству. На фоне коллег благородный бездельник дон Румата — не учёный и не наблюдатель, а попаданец-приключенец, который играет в мушкетёров и спасает еретиков от инквизиции, о чём мечтал любой нормальный пионер. А в финале устраивает бессмысленную кровавую мясорубку.

Антон-Румата — не просто никакой резидент. Он, скорее, никакой не резидент.

А наиболее вероятный резидент ИЭИ в Арканаре — орёл наш дон Рэба.

Он «появился из ниоткуда» и удачно сделал карьеру, из мелкого канцеляриста став первым министром. Поначалу наляпал множество ошибок и даже проиграл пару войн, но сумел выпутаться (не без помощи земных резидентов, что отмечено в романе), сохранил королевство и себя на руководящей должности.

А утвердившись во власти, дон Рэба начинает борьбу за общественный прогресс. Стремится уменьшить влияние родовой аристократии и возвысить «третье сословие». Создаёт «Серые роты», бюргерское ополчение, усиленное офицерами из мелкопоместных рыцарей: формально оно служит королю, но фактически подчиняется самому дону Рэбе. Одновременно тайком поддерживает мятежных крестьян «на случай возможных осложнений с баронами». Разгоняет никчёмных с точки зрения «прогресса» грамотеев (поэтов, артистов, антикваров), но тех, которых считает полезными, принимает на службу: одних отправляет преподавать в Патриотической школе (первое в этом мире светское учебное заведение[9]), других — трудиться в «шарашках» в Весёлой башне.

Однако он скоро понимает, что в рамках феодального государства всё это полумеры. Что весь «новый порядок» держится на нём, и, если с ним что-то случится, аристократы быстро откатят систему ко временам прошлого регентства, попутно сделав отеческое внушение «вонючим мужикам». Тогда орёл наш дон Рэба переходит к плану «B»: организует интервенцию Святого Ордена.

А теократия — это необязательно торжество мракобесия и религиозного фанатизма. В реальной земной истории многие религиозные ордена занимались народным образованием и научными изысканиями. Постригшись в монахи, простолюдин мог сделать карьеру, о которой не смел бы и мечтать «в миру», разделённом непреодолимыми сословными перегородками (судьба патриарха Никона, происходившего из нижегородских крестьян, тому подтверждение).

Очевидно, что теократическое государство, возглавляемое агентами-прогрессорами — идеальная площадка для индоктринации идей и практик в подопытное общество.

И очевидно, что авантюру со вторжением Святого Ордена дон Рэба организовал по меньшей мере с ведома коллег из ИЭИ, а скорее всего — с их помощью. Переброска двадцатитысячной десантной армии требует организации и логистики на уровне, превышающем средневековый. И не могла остаться незамеченной землянами, которые вели наблюдение в том числе со спутников и патрульных дирижаблей. Почему коллеги-резиденты не поставили в известность благородного дона Румату — остаётся только гадать. Лишнее подтверждение того, что он — никакой не резидент.

Кстати, Антон aka благородный дон Румата, всю дорогу со свойственной ему проницательностью считал дона Рэбу глупцом, ничтожеством и мелким интриганом, за которым не стоит никакой силы. (Научно-исследовательский институт галактической сверхдержавы, в котором ты сам же и работаешь, усиленный различной техникой и «аварийными командами» — подумаешь, силёнка…) Опустим же занавес милосердия…

И ещё кстати, тут можно ещё добавить доказательства от противного: если уж брать идею «отбросить любые ограничения на контакт с неразвитыми цивилизациями и прогрессорствовать в лоб», успешно масштабировать её на всю планету и не сдерживаться (то есть, рубать всех направо и налево, как Румата при срыве), то что мы получаем? Предположим, что Румата таки добился своего; например, его не скрутили, и он таки смог выйти против всех и победить; или же он, вместо того что бы впасть в режим берсерка, смотался на базу и создал сокрушительного робота-командира (или сокрушительного, биомеханического кадавра чей генетический код написан с нуля — тут уж смотря какие технологии развиты больше).

Супер-Румата или Экспериментальный Командир краеугольным камнем поставит «производство средств производства» с помощью универсальных репликаторов, а также тотальный контроль над всем своим государством — включая контроль над разумами всех разумных существ внутри и прямое управление боевыми единицами. Местные аборигены и пленные земляне, скорее всего, переделывались и перепрограммировались с нуля в новых подчиненных. Делать нормальное государство вряд ли кто-то стал — ведь военное положение, земляне атакуют, нужно думать о промышленности и армии — и никому не захотелось бы ещё водрузить управление кучей самовольных дураков поверх этого; просвещение же населения в разумные сроки можно было бы сделать только переписыванием разума, да и по факту изменения, достаточные что бы превратить крестьянина или мракобесного культиста в учёного, офицера или инженера достаточны, что бы считать это уже новой личностью.

В итоге получается машинный мир с одним невероятно мощным Сверхразумом во главе, а от старого ничего не остается. Между Руматской Империей и Землей произошла бы гонка вооружений, одновременно с этим Руматская империя, возможно, даже попробовала бы идти в контратаку и вести экспансию в другие системы. Самому Румате или Командиру, дабы продолжать успевать командовать страной пришлось бы пересобраться в Сверхразум. Новый Сверхразум остается в стране, которую он и построил, даже если итоге было достигнуто какой-то мир с Землей. Сама эта империя вела бы себя в лучшем случае как типичная злая империя или эквивалент вархаммеровских Тау (Светлое Будующее/Высшее Благо всем, хотят они того или нет!), в худшем — как стая космической саранчи или злобных, чужеродных машин. По итогу с точки зрения аборигенов это вторжение инопланетян вульгарис, с точки зрения Земли — революция или гражданская война силами одного индивида. За что боролись, на то и напоролись — для того что бы убрать с планеты жестокость, её пришлось бы применить в таком масштабе, что досталось бы соседним секторам.

Не нужно всё захватывать? Ну, а что тогда собирался делать Румата, если бы ему никто не помешал? Помимо этого, результативность прогрессорства напрямую завязана на его прямолинейность, и чем большими силами он проводится, тем лучше — поэтому лучшим выбором будет даже не прогрессорство, а крупномасштабная ассимиляция. Поэтому нужно определиться, наблюдатель ты или ассимилятор — если наблюдатель, не вмешивайся и отключи себе чувства и эмоции, что бы не мешали, а если вы ассимилятор и целевой вид неразвитый — бери флот и все захватывай.

Адаптации и фанфики[править]

V. 0, «Без оружия»[править]

АБС сами написали киносценарий/пьесу под таким названием. Сюжет и герои частично совпадали с первоисточником.

К сожалению, фильм по нему так и не сняли. А сняли два другие, и оба — пытка увеболлом и вопиющий неканон.

V. 1, 1989, реж. П. Фляйшман[править]

Суть передана верно — в основном за счет работы оператора, но обладает вконец картонными спецэффектами и реквизитом. А главное — режиссёр превратил книгу с серьезной философской составляющей в примитивный и пошлый боевичок. Снимал порнорежиссёр, и это чувствуется.

V. 2, 2013, реж. А. Герман-старший[править]

Герман снимал фильм 14 лет и умер до завершения работы над картиной; довели до премьеры его сын и жена. В первоисточнике были приключения тела и духа, но артхаусный режиссёр поменял его на антисюжет: весь трёхчасовой фильм — набор практически несвязанных эпизодов продолжительностью от 5 до 30 минут. Режиссёр взял отличных актеров и шикарный реквизит — и вместо сюжета и смысла добавил туда потоки грязи, говна и кровищщи до полностью несмотрибельного состояния [10]. Понять, что происходит в кадре, совершенно невозможно: кто-то на кого-то кричит, кого-то лупит, кто-то куда-то бежит, иногда действие замирает на несколько минут на статичную картинку колодца, все издают странные, хрюкающе-визжаще-лающие звуки, в разгар сцены в кадр может влезть вообще левый мужик и начать что-то невнятно орать или бормотать. Все персонажи, включая тех, что в книге были положительными — поголовно быдло и дегенераты. От философских диалогов осталась лишь пара реплик. Картина довершается абсолютной неадекватностью абсолютно всех героев, полным отсутствием логики и причинно-следственных связей, а также чёрно-белой картинкой. Результат — вообще тихий ужас и эталонный вывих мозга.

  • Проблема противоположных оценок:
    • Фильм внезапно очень понравился части старых критиков-киноманов и жюри премии «Ника», которому нужен был повод не награждать оппозиционный «Левиафан». Поклонники «элитарного кино» тоже были в восторге. Судя по всему, они и были ЦА — так привыкли, что в фильме должен быть идейно-философский подтекст, что, не найдя его, домыслили сами.
    • Фанаты Стругацких полагают, что писатели в гораздо меньшей по объему повести раскрыли гораздо больше важных тем, и без дерьма. Не говоря о том, что вывод о людях-свиньях книжке прямо противоречит.
    • Обычные зрители с трудом сдерживают рвотный рефлекс и недоумевают, где сюжет и что за бред они только что посмотрели.
  • Всё пошло слишком так — Арата успешно натравил Румату на чёрных монахов и на самого дона Рэбу, но Румата при этом впал в берсеркерский раж и мимоходом зарубил самого Арату. Впрочем, кто его знает: возможно, с точки зрения Араты это была приемлемая цена за массовый вынос ненавистных чёрных.
  • Голливудское уродство — инверсия тропа с педалью в пол. Кира Ари — девушка совершенно обычная, невзрачная, даже слегка нескладная, но по сравнению со страшными харями, которыми так и пестрит фильм, действительно кажется красавицей.
    • Что интересно, исполнительница этой роли IRL как минимум весьма симпатичная, но в фильме ее ухитрились основательно обезобразить.
  • Закадровое гуро — резня, учинённая в финале Руматой, происходит за кадром. Нам показывают только последствия.
  • Злодейство в адаптации — Арата. Он по-прежнему профессиональный бунтовщик, но в фильме стал заметно подлее. В книге он был беспощаден к врагам, но в общем и целом благороден. В фильме он сознательно убивает «гражданскую», возлюбленную Руматы, так, чтобы Румата поверил в виновность людей дона Рэбы и бросился мстить.
    • Забавно, что в фаноне давно уже существовала озвученная Переслегиным в предисловии в серии «Миры братьев Стругацких» теория, что то же самое произошло и в книге, только никто из героев не догадался (кроме, очевидно, Араты). Но Слово Божие эту теорию отвергает.
  • Избыточный физиологизм. Главный герой фильма, без всякого преувеличения, — фекалии. Фильм следовало бы назвать «Три часа в навозе». Они повсюду: растекаются по земле, сыплются с неба, плавают в воде, размазаны по лицам персонажей. Ради разнообразия можно полюбоваться на грязь, харчки и сморчки (не грибы, а отделяемое из носа) вкупе с ослиным членом. Да, и ещё неприличный обруч на голове Руматы. В повести подобного не было: всё-таки смесь Средневековья с Возрождением.
  • Какая отвратительная рожа! — вся арканарская массовка. Тут надо было ещё таких образин найти. Зато на их фоне зауряднейшей внешности Кира Ари действительно похожа на красавицу.
  • Кастинг-агентство «WTF?» — пожилой Леонид Ярмольник в роли 35-летнего Антона Руматы?! Впрочем, съёмки начались, когда Ярмольнику было «всего» 45, и он прошёл пробы несравненно лучше, чем 37-летний Александр Лыков, которого собирались пригласить изначально.
    • Впрочем, фильм в целом вопиющий неканон и антиэкранизация, да к тому же прошедшая через производственный ад. Неудивительно, что там вообще никто не похож на книжное описание, а кто был сперва похож, за время бесконечных съёмок перестал быть. Жирный трусливый Рэба, стройный тихий Пампа (которому «толщину» изображали дутой курткой), противная шлюшка Ари вместо нежной Киры (спасибо, хоть переименовали)… да на общем фоне Ярмольник ещё ничего.
    • Узнал ли хоть кто-нибудь в бомже, лопочущем «Ты бог! Ты бог!», дона Рипата — щёголеватого офицера, «верного и неглупого, с великолепными усами»?
  • Копиркин — зрителям, мало знакомым с артхаусом, фильм показался необычным, на самом же деле он вполне типичен и для режиссёра, и для жанра. Вся стилистика в точности такая же, как в германовском же «Хрусталёв, машину!». А ещё отмечают, что ТББ весьма похож на польский фильм «На серебряной планете» — такое же обилие гуро, бессвязных диалогов, переигрывания, и тоже про «нашего человека» на отсталой планете.
  • Неприемлемый протагонист — Румата: грязный, разговаривающий невнятно, словно набив полный рот каши, измазанный говном… Для сравнения: его книжный прототип просто неприлично чистоплотен по меркам средневекового Арканара.
  • Опора на четвёртую стену: простые арканарцы часто смотрят и говорят в камеру, но никогда не обращаются к зрителю в зале. Они обращаются к невидимому наблюдателю, которым может быть ещё один житель Арканара, стоящий на месте оператора.
  • Пейзажное гуро — полно эстетически омерзительных локаций.
  • Полемизирующее произведение. Повесть была про то, как трудно интеллигентам спасать неблагодарное быдло, об идеалистах, которые творят красоту и добро среди уродства и зла, и о тупых фанатиках, которые им мешают. В фильме остались только уродство и зло. Согласно книге, бороться со злом и невежеством очень трудно, но необходимо. Согласно фильму, люди в принципе — дрянь, светлых личностей нет, даже Румата ведёт себя как очередной средневековый юродивый.
  • Смена жанра: книга — трагикомедия, где мрачные сцены чередуются со «словом, мощные бёдра», «на пост посылать не стоит, пусть пока так полежат» и «почему бы благородному дону…». Фильм Германа — чернушная трагедия, и чернуха передана слишком буквально и физиологически, полностью игнорируя психологический аспект. Юмора то ли нет, то ли юмор такой чёрный и жуткий, что мало кто оценит.
  • Темнее и острее — по отношению к книге. В оригинале Арканар — жестокое, но реалистичное средневековье, где, кроме всяких ужасов, были и поэты, и придворные щёголи с дамами, и даже университет. В фильме — помойная яма, где грязью мажут лица и даже король с министрами выглядят как оборванцы. Всё, что было хорошего в Арканаре, убрали, всё, что было плохого, — выкрутили на максимум, чуть ли не до пародии.
  • Убить в адаптации — снова погибает барон Пампа. Плюс теперь ещё и Арата.
  • Чернуха — педаль в земную кору и глубже. Если высидеть фильм, то можно прийти лишь к одному очень спорному выводу: все люди свиньи, и вытащить их из дерьма невозможно.
  • Шоковая терапия в виде «Арканарской резни».
  • Я остаюсь — Антон остаётся в Арканаре, вопреки первоисточнику.

Игра[править]

(link)

Для желающих быть богом

Также имеется одноимённая ролевая игра, чьей особенностью является то, что NPC реагируют на то, во что одет и как выглядит главный герой. Действие этой игры происходит после событий, описываемых в повести; это практически сиквел или как минимум спин-офф.

Фанфики[править]

  • В проекте «Миры братьев Стругацких: Время учеников» опубликован рассказ Елены Первушиной «Чёрная месса Арканара» (события книги глазами Киуна).
    • Не в ладах с дресскодом — протагонист Киун вычисляет земного агента именно таким образом. «Вот, например, дворянин, а камзол носить не умеет, локти оттянул, рукава подвязаны кое-как».
  • Кирпичёв В. «Трудно быть Рэбой». События книги глазами самого Рэбы, который здесь является представителем другой расы, только принявшего обличие всесильного министра, и действует в Арканаре как прогрессор, да ещё и посмеивается про себя над всеми глупостями, что творит дон Румата. В конце подставляет вместо себя настоящего Рэбу и благополучно покидает этот мир. отправляясь на СССР, в 1985-ый год…
  • Карен Налбандян:
    • «Возвращение в Арканар». Деконструкция мира Полудня, криптоистория, кроссовер к некоторым другим произведениям Стругацких.
    • «Серая пешка». Лейтенант Рипат во время мятежа спасает принца, вместе они спасаются во владениях барона Пампы, мальчик вербует Арату («А расскажи мне о летающих кораблях…»), после на основе рассказов дона Руматы изобретает порох и проволочные заграждения… Впоследствии, как пишет в своих мемуарах маршал Рипат, повзрослевший принц, а ныне король Пиц VII Арканарский, разгромил Святой Орден в Барканской битве и стал первым императором арканарской династии.
  • Дмитрий Володихин, «Гвардеец герцога Ируканского». Один день Ивана Денисовича земного суперагента в Арканаре.
  • Лев Прозоров, «Психиатр». Страшный средневековый фашист дон Рэба представлен умным прогрессором, который строит общество, свободное от сословных предрассудков (именно дон Рэба основал в Арканаре школу, где юноши из податных сословий получали систематическое образование, чтобы через несколько лет стать армейскими офицерами или штатскими чиновниками). А кумир советских интеллигентов дон Румата изображён обыкновенным психопатом.
  • Михаил Харитонов (ака Константин Крылов), «Факап». Эпично проехался по Стругацким вообще и по «ТББ» в частности.
    • Его же ранний рассказ «GOD MODE. Дружеская беседа благородного дона Руматы Эсторского с Великим Магистром Ордена высокородным доном Рэбой».
  • Александр Александрович Розов, «Голод богов». «С одной стороны — вариант продолжения „Трудно быть богом“, с другой — вариант предисловия к „Волны гасят ветер“. История „фасада“ XXII века по АБС написана. Я попытался изобразить его изнанку.»

Радиоспектакль[править]

  • На радио «Эхо Москвы» шла радиопостановка, одобренная Б. Стругацким. Она отличалась своеобразными и при этом весьма подходящими интонациями персонажей и рассказчиков и фишками вроде «хроник» — фрагменты об истории Арканара читались подобно историческим программам.

Музыка и поэзия[править]

  • Группы Пилигрим и Wallace band, две песни с одинаковым названием: «Трудно быть богом».
    • Теперь одноимённая песня есть и у «Арии».
  • Лев Вершинин, Памяти Аркадия Стругацкого.
  • «Сонеты Цурэна» — многие поэты вдохновлялись строкой «Как лист увядший падает на душу»:

http://www.rusf.ru/abs/konkurs/k_son03.htm

См. также[править]

Примечания[править]

  1. ↑ В игре планету называют «Цуринака». В фаноне чаще используется несклоняемое название «Цуринаку», и именно эта версия впоследствии была одобрена Б. Стругацким. В среде фанатов часто называется «Арканар».
  2. ↑ В реальной феодальной Японии «-доно» (например, «Ёсида-доно!», «Санада-доно!») — это обращение к самураю любого ранга и статуса, просто чтобы отличить благородного от простолюдина. Аркадий Стругацкий был видным японистом, так что понятно, «откуда ноги растут». Подробности насчёт обращения «дон» в разных странах и культурах — здесь.
  3. ↑ В реальном Средневековье место медицины в этой четвёрке занимала музыка. Медицина же принадлежала к тройке «мега-наук», приступить к изучению только одной из которых можно было после того, как изучишь предыдущие семь. Также к этой категории относились юриспруденция и богословие.
  4. ↑ Для сравнения: правнук королевы Елизаветы II, принц Джордж Кембриджский, родившийся в 2013 г., является благородным дворянином до 28 предка. А это тысяча лет, между прочим.
  5. ↑ В экранизации Германа в такие места превратился весь Арканар, хотя тут прямым текстом говорится, что донов занесло на свалку. Свалка и в нашем мире выглядит не сильно лучше.
  6. ↑ Тыц, искать со слов «когда же рожок…»
  7. ↑ Этот, по легенде, застрелил с городской стены во время осады Рима коннетабля Франции Шарля де Бурбона, отчего осаждавшие превратились в неуправляемую толпу и, собственно, сожгли и разграбили Рим, чем и завершилось Итальянское Возрождение, погибла большая часть швейцарской гвардии Папы, а Sabaton потом написали хорошую песню.
  8. ↑ А этот вообще по жизни был куда более известен как разбойник, бретёр и убийца, искусство для которого было не более чем хобби.
  9. ↑ «И сказал Бог — прокляну. И проклял.» Не самая светская цитата. Не говоря уже о том, что до появления Дона Рэбы в Арканаре было не продохнуть от ученых-естественнонаучников, даже обсерватория была. После — пепелище и полуграмотные монахи.
  10. ↑ Есть мнение, что режиссёр максимально гротескно передал на экране жизнь человечества. Дерьмо в данном случае — художественная аллегория грязи, порока и насилия, а творящийся в кадре угар подозрительно похож на самую реалистичную попойку самых обычных людей.
[изменить]
Миры братьев Стругацких
Мир Полудня Далёкая Радуга • Обитаемый остров • Трудно быть богом (что здесь есть • идеология) • Трудно быть богом (игра)Og og 152873933723746529.jpg
НИИЧаВо Понедельник начинается в субботу (герои • сеттинг • идеология) • Сказка о Тройке (суть Тройки) • Чародеи • Необузданные догадки
Другие
произведения		 Гадкие лебеди • Град обреченный • Отель «У погибшего альпиниста» • Пикник на обочине (S.T.A.L.K.E.R.) • Улитка на склоне (Необузданные догадки) • …
Необузданные догадки и Непонятки Понедельник начинается в субботу/НД • Улитка на склоне/НД
← Литература
[изменить]
Советское искусство
Мета Соцреализм
Литература А зори здесь тихие… • Александр Беляев (Властелин мира • Голова профессора Доуэля • Остров погибших кораблей • Продавец воздуха • Человек-амфибия) • Алиса Селезнёва • Амурские сказки • Аэлита • Братья Стругацкие (Град обреченный • Мир Полудня (Обитаемый остров • Трудно быть богом) • Пикник на обочине • Понедельник начинается в субботу/Сказка о Тройке • Улитка на склоне) • Бронепоезд 14-69 • Булгаков (Мастер и Маргарита, Собачье сердце) • Великий Кристалл • Вниз по волшебной реке • Волшебник Изумрудного города • Гринландия • Два капитана • Ефремов (Великое Кольцо (Туманность Андромеды + Час Быка) • Лезвие бритвы) • Живые и мёртвые • Кондуит и Швамбрания • Лунная Радуга • Люди как боги • Малахитовая шкатулка • Меховой интернат • Мой дедушка — памятник • Момент истины (В августе сорок четвёртого) • Наследник из Калькутты • Небесный гость • Незнайка • Остап Бендер • Повесть о суровом друге • Повесть о Ходже Насреддине • Приключения капитана Врунгеля • Продавец приключений • Про Федота-стрельца, удалого молодца • Птица-слава • Рассказы о Суворове и русских солдатах • Республика ШКИД • Руки вверх! или Враг №1 • Тихий Дон • Тореадоры из Васюковки • Угрюм-река • Фаэты • Штирлиц
Кино и телефильмы

Жанры: Детское кино • Истерн • Кино сталинской эпохи • Кино эпохи развитого социализма • Многосерийный телефильм • Перестроечное кино • Советская кинофантастика • Киножурналы
Студии: Госкино • Другие студии СССР • Ленфильм • Мосфильм
Авария — дочь мента • Александр Невский • Андрей Рублёв • Белое солнце пустыни • Большое космическое путешествие • В бой идут одни «старики» • Фильмы Гайдая (Бриллиантовая рука • Иван Васильевич меняет профессию • Кавказская пленница • Операция «Ы» и другие приключения Шурика) • Гардемарины • Глубокий рейд • Гостья из будущего • Дина • Достояние республики • Иванко и царь Поганин • Игла • Иди и смотри • Кин-дза-дза! • Кто заплатит за удачу? • Курьер • Люми • Морозко • Москва слезам не верит • Не бойся, я с тобой! • Отряд • Пираты XX века • После дождичка, в четверг… • Приключения Электроника • Пятнадцатилетний капитан • Рыжий, честный, влюблённый • Садко • Свадьба в Малиновке • Свой среди чужих, чужой среди своих • Сказка странствий • Служебный роман • Неуловимые мстители • Танк «Клим Ворошилов-2» • Убить дракона • Фронт • Чапаев • Чародеи • Человек-амфибия • Человек с бульвара Капуцинов • Чучело
Советская космическая фантастика: Большое космическое путешествие • Дорога к звёздам • Космический рейс • Луна (фильм 1965) • Марс (фильм 1968) • Мечте навстречу • Мир Полудня (Трудно быть богом • Обитаемый остров) • Москва — Кассиопея / Отроки во вселенной • Планета бурь • Семь стихий • Через тернии к звёздам • Я был спутником Солнца • …

Фильмы Рязанова: Берегись автомобиля • Ирония судьбы, или С лёгким паром!
Мультипликация

Студии: Пилот • Союзмультфильм • ТО «Экран»
Режиссёры: Гарри Бардин • Иван Иванов-Вано • Натан Лернер • Сёстры Брумберг

Мультфильмы: Бременские музыканты • Бюро находок • Вовка в Тридевятом царстве • Возвращение блудного попугая • Двенадцать месяцев • Доктор Бартек и Смерть • Домовёнок Кузя • Дракон • Ёжик в тумане • Жил-был пёс • Ивашка из Дворца пионеров • История одного преступления • Келе • Конёк-горбунок • Кот Леопольд • Крокодил Гена • Легенды перуанских индейцев • Летучий корабль • Мама для мамонтёнка • Маугли • На задней парте • Ну, погоди! • Падал прошлогодний снег • Перевал • Пластилиновая ворона • Пиф-паф, ой-ой-ой • По дороге с облаками • Приключения капитана Врунгеля • Приключения поросёнка Фунтика • Разлучённые • Тайна третьей планеты • Трое из Простоквашино • Ух ты, говорящая рыба! • Фильм, фильм, фильм • Чудовище • Шкатулка с секретом
Музыка

Жанры: Авторская песня • Русский рок
Группы: Аквариум • Агата Кристи • Ария • Браво • ДДТ • Звуки Му • Зоопарк • Кино • Крематорий• Машина времени • Наутилус Помпилиус • Пикник • Смысловые Галлюцинации • Сектор Газа• Чайф • Чёрный Кофе • Чёрный Обелиск

Люди: Владимир Высоцкий • Сергей Курёхин • Гарик Сукачёв
[изменить]
Научная фантастика
Литература

Bobiverse • Алиса Селезнёва • Астровитянка • Аэлита • Берег динозавров • Великий Кристалл • Великое Кольцо (Туманность Андромеды • Час Быка) • Зверолов • Книга Нового солнца • Ложная слепота • Лунная Радуга • Люди как боги • Мечтают ли андроиды об электроовцах? • Марсианин • Олаф Стэплдон (Последние и первые люди • Создатель звёзд) • Память о прошлом Земли • Продавец приключений • Роза и Червь • Слово о драконе • Собачье сердце • Солярис • Фаэты

Авторы: Александр Беляев (Властелин мира • Голова профессора Доуэля • Небесный гость • Продавец воздуха • Человек-амфибия) • Эдгар Райс Берроуз (Барсум) • Рэй Брэдбери • Жюль Верн (Двадцать тысяч льё под водой) • Сергей Лукьяненко (Лабиринт отражений • Танцы на снегу/Геном) • Абрахам Меррит • Братья Стругацкие (Град обреченный • Мир Полудня (Обитаемый остров • Трудно быть богом) • Пикник на обочине • Понедельник начинается в субботу/Сказка о Тройке • Улитка на склоне) • Герберт Уэллс (Война миров • Машина времени • Остров доктора Моро • Человек-невидимка)
Кино

2035: Город-призрак • Авалон • Бегущий по лезвию • Бегущий по лезвию 2049 • Джонни-мнемоник • Звёздный десант • Капсула • Кибервойны • Люди в чёрном • Матрица • Монстро • Назад в будущее • Начало • Нирвана • Охотники за привидениями • Парк юрского периода • Потрошители • Район №9 • Суррогаты • Терминатор • Хищник • Чужой • Экзистенция …

Советская фантастика: Большое космическое путешествие • Гостья из будущего • Дорога к звёздам • Кин-дза-дза! • Космический рейс • Луна (фильм 1965) • Марс (фильм 1968) • Москва — Кассиопея / Отроки во вселенной • Планета бурь • Приключения Электроника • Семь стихий • Через тернии к звёздам • Я был спутником Солнца …
Телесериалы 4400 • Андромеда • Вавилон-5 • Герои • Грань • Доктор Кто • Звёздные врата (Звёздные врата: Атлантида) • Звёздный крейсер «Галактика» • Звёздный охотник • Звёздный путь (Орвилл) • Земля: Последний конфликт • Континуум • Лексс • Лучше,чем люди • Марс • Мир Дикого Запада • На краю Вселенной • Неземной сёрфинг • Параллельные миры • Первая волна • Первобытное • Подводная одиссея • Потерянная комната • Приключения Бриско Каунти-младшего • Притворщик • Светлячок (Конмэн) • Сейчас или никогда • Секретные материалы • Сослан на планету Земля • Сотня • Сумеречная зона (1959 • Фильм • 1985 • Утраченная классика Рода Серлинга • 2002 • 2019) • Тёмная материя • Терминатор: Хроники Сары Коннор • Чародей • Человек в высоком замке • Человек-невидимка (2000) • Чернобыль: Зона отчуждения • Чёрное зеркало • Чудеса • Школа «Чёрная дыра» • Штамм • Экспансия
Мультипликация ВАЛЛ-И • Футурама • Перевал • Тайна третьей планеты
Аниме и манга Gundam • ΠΛΑΝΗΤΕΣ • Rocket Girls
Игры Crysis • Deus Ex • Half-Life • Mass Effect • MechWarrior • Phoenix Point • Prey (2017) • Вселенная X
Визуальные романы Harmonia • Infinity (Never 7 • Ever 17 • Remember 11 • 12Riven • Code_18) • Planetarian: Chiisana Hoshi no Yume • Science Adventure (Chaos;Head • Steins;Gate • Robotics;Notes • ChäoS;Child • Steins;Gate 0) • YU-NO
Прочее BattleTech • Трон
Поджанры Космическая опера (Затерянный ковчег • Звёздные короли • Имперская космоопера • Космический вестерн • Планетарный романс) • Меха • Один день из будущего • Микромир • …панк (Атомпанк • Дизельпанк • Киберпанк (Кассетный футуризм • Посткиберпанк) • Кейппанк • Клокпанк • Манапанк • Паропанк • Соларпанк) • Хронофантастика
Хронофантастика

Альтернативная история (Точка бифуркации) • Альтернативный таймлайн • В будущее своим ходом • Временное кольцо (День сурка) • Временной парадокс (Глагольно-временная хронокаша • Темпоральная константа) • Время Сан-Димаса • Машина времени • Мастер времени • Принцип наилучшего развития событий (Закон Годвина для путешествий во времени) • Ребёнок из будущего • Хронокаша • Эффект бабочки

Попаданец: Группа попаданцев • Обратный попаданец • Остров времени • Параллельный попаданец • Попаданец в чью-то голову • Попаданец против попаданца • Пришелец из прошлого • Хвостик попаданца • Группа попаданцев
Будущее Бесславное будущее (Ньютон, Эйнштейн, Сурак) • Будущее не оправдало ожиданий vs Датировка по электронике/Датировка по экономике • Будущее ради будущего • Далёкое будущее • Наше время + 20 • Нескоро-нескоро • Одежда (в облипочку • как в будущем • как в настоящем • как в прошлом) • Ретрофутуризм vs Футур-ретро • Синдром Трансмета • Стандартный космооперный сеттинг • Через недельку нашей эры • Эклектичное будущее
Источник — http://posmotreli.su/index.php?title=Трудно_быть_богом&oldid=125930