Бал вампиров

Материал из Posmotreli
(перенаправлено с «Tanz der Vampire»)
Перейти к навигации Перейти к поиску


«Бал вампиров» (англ. Dance of the Vampires) — первый цветной кинофильм Романа Полански, снятый в 1967 г. по заказу продюсера Мартина Рансохова. По настоянию последнего в американском прокате шёл под названием «Бесстрашные убийцы вампиров, или Простите, но ваши зубы в моей шее» (англ. The Fearless Vampire Killers, or Pardon Me, But Your Teeth Are in My Neck) и в сокращённом варианте, что отнюдь не поспособствовало ему к украшению. Обыгрывает многие штампы вампирских картин, но, по словам создателя, не задумывался как пародия, а планировался пугающим и в то же время откровенно комедийным экшном — нечто похожее через 36 лет снимет Гор Вербински.

В 1997 в венском театре «Раймунд» был поставлен одноименный мюзикл (нем. Tanz der Vampire) на либретто Михаэля Кунце и музыку Джима Стейнмана. Постановка сорвала фурор и была неоднократно адаптирована на другие европейские языки, включая русский.

Действующие лица и исполнители[править]

Сюжет[править]

В целом не отличается, однако в фильме центральными персонажами выступают профессор и Альфред, а мюзикл сосредоточен больше на Саре и графе.

Итак, профессор и Альфред путешествуют по зимней Трансильвании. Они останавливаются в трактире, где задубевшего в ледышку профессора откачивают распариванием ног. Напарники обращают внимание на чеснок, в изобилии развешанный по всем углам, и по неловкому молчанию местных в ответ на заданный прямой вопрос понимают, что что-то в округе нечисто. Профессор укладывается спать, а Альфред сталкивается с Сарой, которая решила тайком воспользоваться ванной, и влюбляется в неё. Йойне среди ночи отправляется домогаться Магды; проснувшийся Абронсиус пытается за ним проследить; Ревекка, не обнаружив мужа под боком, собирается всыпать ему горячих, но под удар попадает как раз профессор, а Йойне выходит сухим из воды и на всякий случай заколачивает одну из дверей в купальню.

На другой день трактир посещает Куколь и покупает у Шагалов большую партию свечей. Вечером Сара снова отправляется купаться, и ей является граф фон Кролок. Расхождение: в фильме он сразу кусает и похищает Сару, в мюзикле же лишь по-джентльменски приглашает на торжество, а уходит она утром и добровольно. Подглядывавший Альфред поднимает тревогу, графа спугивают, профессору снова достаётся. Йойне отправляется за пропавшей дочерью, и через некоторое время его приносят задубевшего в ледышку. Осмотрев труп, профессор Абронсиус обнаруживает следы вампирских клыков и настаивает на том, чтобы вбить в сердце Шагалу осиновый кол, но Ревекка упирается рогом, и профессору чуть не достаётся в третий раз. Ночью Йойне оживает и кусает Магду, та пытается отпугнуть его распятием, но Шагал с ухмылкой напоминает, что он таки евгейский вампиг. Профессор и Альфред бросаются за ним в погоню, и Йойне приводит их к замку Кролоков. Расхождение: в фильме он просто драпал и привёл их на хвосте совершенно ненароком, в мюзикле был пойман и согласился коллаборационировать.

В замке напарников встречает лично граф. Он знакомит их с сыном, делает профессору и его научной деятельности кучу комплиментов и приглашает его с Альфредом заночевать, отведя им комнаты рядом с библиотекой. Ночью Альфреду слышится пение Сары. В мюзикле она именно в этот момент переживает один из самых чувственных и трогательных моментов наедине с графом. Утром вампиры отправляются дневать в склеп, к ним пытается присоседиться Йойне, в мюзикле — вместе с Магдой. Профессор и Альфред пытаются проникнуть в склеп, однако «цивильный» вход сторожит Куколь, так что приходится пробираться через крышу. Альфред проникает внутрь благополучно, а профессор застревает. У самого юноши не хватает смелости проткнуть кровососов осиновыми колами, так что он отправляется в обход, чтобы освободить профессора, и пусть тот сам всё сделает. По пути он встречает купающуюся Сару и засыпает её обещаниями спасения — причём девушка искренне не понимает, от чего её требуется спасать, а на вопрос об их возможном будущем Альфред способен только невразумительно мямлить. Так или иначе, проникновение не удалось, наступает вечер, и вампироборцы в ожидании нового шанса засаживаются штудировать литературу: профессор — научную, а Альфред — как понравиться девушке. Юноше снова слышится пение, он идёт туда, где видел Сару, но вместо неё натыкается на Герберта. Тот пытается его соблазнить, потом укусить, но Альфред сбегает. В погоне Герберт загоняет профессора с ассистентом на крышу, а появившийся граф запирает их там. Сверху они видят, как из могил на замковом кладбище лезут вампиры и следуют на бал.

Кровососы во главе с фон Кролоком танцуют, предвкушая угощение; одетая в алое платье Сара блистает на балу. Профессор и Альфред, сумев освободиться, дают двум самым ветхим вампирам по кумполу и переодеваются в их наряды, затем вмешиваются в гущу танцующих и забирают Сару. Граф их разоблачает, и вампиры бросаются на охотников; те какое-то время пытаются отбиваться парой мечей, «отобранных» у стоящих в коридоре рыцарских лат, а потом скрещивают их — и вот тут-то кровососов пронимает! Оставив импровизированный крест перед дверью и заперев таким образом вампиров, профессор и Альфред бегут с Сарой (в фильме — на санях, в мюзикле — пешком); Куколь отправляется в погоню (в мюзикле — опять-таки пешком, в фильме — верхом на гробе, используя его вместо саней), но теряется в лесу и попадается волкам.

В безопасном месте Альфред успокаивающе обнимает Сару. Та доверчиво льнёт к нему — а потом выпускает клыки и кусает. Отвлёкшийся профессор не обращает внимания на то, что выпустил в мир то, с чем так рьяно боролся. Планету ждёт власть кровопийц.

Тропы и штампы[править]

Общие[править]

В фильме[править]

  • Добродушный выпивоха — лиловый нос профессора, не теряющий цвета даже в тепле, вызывает вполне определённые ассоциации. И он их вполне подтверждает, в разгромленном винном погребе подсунув рот под струю хлещущего из бочки вина.
  • Закадровое гуро — на глазах у спрятавшегося Альфреда Куколь загоняет за поворот дороги собаку. Слышится короткий визг — и горбун возвращается с окровавленным лицом.
    • В конце фильма ему аукнулось — когда Куколь теряется в лесу, на фоне слышен весьма намекающий волчий вой.
  • Красное зло — при первой встрече с профессором и Альфредом граф одет в строгий алый фрак.
  • Пейсы, кашрут и день субботний — Шагала, конечно, и так «бьют не по паспорту, а по морде», но вот значимая деталь: уходя в ночную тьму на поиски Сары, он целует приколоченную к двери мезузу.
    • Откровение у холодильника — а ведь если бы он вернулся сам, а не его внесли «хоть тушкой, хоть чучелом» — как раз эта мезуза могла бы и не впустить его обратно. Иудейские суеверия приписывают ей именно такое свойство, правда, против дюббука, а не вампира, но сойдёт. Так что, возможно, тот, кто высосал Йойне (Кролок? Сара? недостаточно данных), позволил ему закоченеть нарочно, именно чтобы позволить без палева вернуться.
  • Сам поставил, сам играл — роль Альфреда здесь исполняет сам режиссёр фильма, Роман Полански.

В мюзикле[править]

  • Бафос-нежданчик — или всё-таки «жданчик»? — случился в номере «Ночной кошмар» в одной из венских постановок, когда Сара с Альфредом в конце поменялись местами (посмотреть можно вот здесь).
  • Бетти и Вероника — Альфред и фон Кролок для Сары.
  • Болеть за Империю — ну сами посудите. Кровососы — элегантные аристократы, их многовековая тоска — повод обнять и плакать, гатишный антураж — не более чем антураж, даже ад и сотону они пригоняют в строку, такое впечатление, ради красного словца, а не из серьёзной им преданности. Низшие упыри не столько страшны, сколько комичны. И предпочесть им оторванного от реальности недоромантика Альфреда? Да не смешите!
    • Дополнительные очки за то, что вампиров, как правило, играют актёры, которые, чертяки, отжигают так, что наглым образом перетягивают на себя всё одеяло. А отец и сын фон Кролоки нередко добирают ещё очков за счёт внешней привлекательности исполнителей этих ролей. Да и все лучшие песни здесь, кстати, исполняют либо вампиры, либо они же, но в дуэте с кем-то из протагонистов. На этом фоне положительные герои просто-напросто теряются.
  • Влюблённый хищник — граф. Хотелось бы также сказать, что и у злодея есть любимые, но учитывая предыдущий пункт, язык не поворачивается.
    • Субверсия — впрочем, если смотреть внимательно, становится очевидно, что граф только отыгрывает пылко влюблённого, на деле испытывая к девушке сугубо гастрономический интерес.
    • Вообще расстановка акцентов в этом смысле сильно зависит от языка и даже конкретного исполнителя. Если на английском, к примеру, финальные слова графа в «Total Eclipse» звучат как «it’s time now to feed», то по-русски — «и посвященья свершим ритуал», то есть ему важно не столько её откушать, сколько обратить!
  • Все оттенки серого — единственным однозначно светлым персонажем можно назвать, пожалуй, только Ребекку. Все остальные — так или иначе, с какой-то червоточинкой. Шагал — любящий отец, но при этом лицемер и сластолюбец. Профессор — вроде бы и думает о благе человечества, однако торжество своих идей его явно заботит гораздо больше. Альфред — добрый и отважный юноша… мастерски верящий в собственные романтические фантазии, имеющие мало общего с действительностью. Магда — вроде бы порядочная и хорошая девушка, которая, однако, судя по её словам об уже мёртвом Шагале («был не так уж плох»), благочестива лишь внешне. И потому, став вампиршей, с радостью пускается во все тяжкие. Сара, с одной стороны, невероятно наивна и довольно эгоистична, с другой — учитывая, в каких условиях она жила, девушке можно даже посочувствовать. Вампиров, впрочем, тоже не показывают однозначными злодеями — они, конечно, некие демоны-искусители, но при этом сами страдают от своего пребывания во тьме.
  • Готический брюнет — граф.
  • Готтентотская мораль — Шагал. За милую душу гуляет от жены к молоденькой служаночке, но стоит ему подумать о том, что кто-то будет точно так же шастать к его дочке…
  • Дефективное бессмертие — на таковое жалуются вампиры.
« Вечная жизнь — лишь усталость и скука

И нет ей начала, и нет ей конца. В ней нет ничего — ни восторга, ни муки. Всё снова Повторится, Ибо длится Вечность без конца. И темны Небеса, У бессмертья Нет ни сердца, ни лица.

»
— «Вечная жизнь»
  • Длинная шевелюра — роковой мужчина — граф. Сынуля старательно тянется за папашей, но наскребает как максимум на длинноволосого симпатягу.
  • Заимствование — есть подозрение, что покражей мотивов, образов и даже целых сцен из этого мюзикла грешит компания «Makers Lab». В частности, многие отмечали сходство Воланда из их версии «Мастера и Маргариты» с графом фон Кролоком (педаль в пол — их даже играет один и тот же Иван Ожогин), а номер «Сон Татьяны» из их «Демона Онегина» как-то очень подозрительно смахивает на «Ночной кошмар». С другой стороны, учитывая, насколько общая у продуктов целевая аудитория, не очень понятно, где там покраж, а где оммаж.
  • Затмить адаптацией — фанатов ретро, которым интересен фильм безотносительно мюзикла, хорошо если один на сотню человек. Фанатов мюзикла, которые не только читали о существовании первоисточника, но и сами его курили — может, один на десяток.
  • Крокодилушка — нет-нет, вы не подумайте, граф, конечно, убивает людей, но ему потом о-о-очень-очень грустно!
  • Любимый фанский пейринг — граф с Сарой и Герберт с Альфредом, естес-сно!
  • Любовь-наркотик — именно её испытывает Альфред к Саре. Оное чувство героя в итоге и сгубило.
  • Музыкальный символ — знаменитое «Totale Finsternis». Достаточно сказать, что в различных хранилищах музыки оно подписано как ария из БВ даже в исполнениях, предшествующих созданию мюзикла.
  • Называть по фамилии — кто-нибудь вообще задумывается, что у графа фон Кролока, как бы, и имя должно быть?
  • Не в ладах с богословием — строчка «не ведала опасности дочка католического пастора» собрала все ляпы, которые только возможно. Во-первых, католических священников пасторами называть неграмотно, это протестантская фишка. Во-вторых, у католического духовенства обязателен целибат — так откуда у него вообще дочка? Или он именно что был протестантским пастором и там прижил дочку, а потом перешёл в католичество?
    • Как минимум частично ляп можно было исправить, сказав «дочка католического патера» или «пастыря» (собственно, «пастор» буквально так и переводится). Бастард пренебрегающего обетами ксендза, что поделать, дело житейское.
    • Йопт in Translation — в оригинальном немецком тексте просто пасторская дочка, без всякого католичества. Короче, пороть таких переводчиков.
  • Непреднамеренное совпадение — по признанию Стейнмана, вышло с арией «Total Eclipse». Он написал её давно, и с тех пор её неоднократно пели как отдельное произведение разные исполнители (первоначально Бонни Тайлер) — но ещё тогда он держал в голове её именно как дуэт влюблённых вампиров. И тут ему срочно понадобился именно такой дуэт! «Да кто узнает: это же Вена!» — подумал Стейнман. И стало так.
  • Огромный парень, крошечная девушка — нередко таковыми оказываются Кролок и Сара.
  • Окрутеть в адаптации повезло Саре и Магде. Точнее, не то чтобы объективно окрутеть, а развить силу характера.
  • Оммаж — во всяком случае, в русской версии: «Теория ван Хельсинга с моею совпадает…»
  • Откровеннее и сексуальнее — ненамного, но всё же. И Сара, принимающая ванну в купальнике, и гораздо более фривольное поведение Герберта — сюда.
  • Отрастить бороду в адаптации — исходный фильм был просто забавной пародией на жанр вампирского кино. В мюзикле история приобрела мотив грехопадения и стала, благодаря этому, куда глубже.
  • Принцесса, вы так невинны… — зигзаг. Сара намекает Альфреду на свой «тайный каприз» и желание «расслабиться» перед сном. Её отец давно уже спит и ничего не узнает. Чего же она хочет? Всего лишь того, чтобы он уступил ей право принять ванну. Дело в том, что Альфред — постоялец, для него эта услуга включена в счёт. А Сара — дочь хозяина, который не одобряет подобное «непрофильное» использование активов (то ли надеется, что если запретит дочке купаться, от неё начнёт разить ещё хлеще, чем от чеснока, и тогда ни один вампир точно к ней и близко не подойдёт, то ли прозаически жлобится на дрова). Почему субверсия? Потому что Сара уже успела понять, что молодой человек очень застенчив и поймёт её первые слова именно в том смысле, после которого уже не сможет отказать ей ни в чём, так что изъясняется в подобном стиле совершенно осознанно. Почему зигзаг? Потому что Альфред оказался менее застенчив, чем она полагала, и уступив ей ванную комнату, решил развлечь себя подглядыванием за купающейся Сарой в замочную скважину. Впрочем, результат оказался вовсе не тем, на который он рассчитывал.
  • Самодиссонирующая музыка — мюзикл заканчивается бодрой и весёлой песенкой… хора вампиров, ликующих, что теперь они захватят весь мир, и всячески прославляющих отказ от каких-либо морали и нравственности — ведь только конченные мерзавцы становятся настоящими хозяевами жизни.
  • Слезогонка — коротенький монолог рыдающей Ребекки, в одну ночь лишившейся всех близких.
  • У нас есть печеньки! — именно так вампиры и заманивают к себе новых жертв. Посмотри, мол, как приятна тьма, так погрузись же в неё вслед за нами! А дальше, учитывая, что вечная вампирская жизнь представляет из себя скорее вечную смерть, получается, как в известном анекдоте: «Вчера у нас была предвыборная кампания, а сегодня ты за нас уже проголосовал».
  • Чудо одной сцены — Герберт. Сцен с ним — раз-два и обчёлся, однако какой колоритный вышел персонаж! Дополнительные очки за то, что (по крайней мере, в русскоязычной версии) он ещё и регулярно выдаёт перлы не по сценарию. Наиболее эпичны, конечно, «гномики, маленькие и лиловые» в исполнении Кирилла Гордеева.

Примечания[править]

  1. В фильме профессор как-то раз произносит его фамилию как «Шакал», что намекает.
  2. Для вампирских картин — тенденция, однако. Вот, значит, откуда она тянется…