Редактирование: Уши автора

{{Вкратце|Из произведения слишком явно и неуместно выпирают взгляды самого автора.}}
{{noirl}}
{{Вкусовщина}}
Мы читаем (смотрим, слушаем, играем) произведение о захватывающих приключенях [[Файтер, клирик, маг и вор|четверки героев]] в мире [[Стандартный фэнтези-сеттинг|эльфов и драконов]]. Или следим за всегда слегка небритым [[Нуарный детектив(персонаж)|детективом]], который ведет расследование в [[Нуар-Сити|вечно укрытом тьмой городе]]. Или, может, листаем популярную книжку по истории [[Римская Империя|Римской империи]] или верованиям [[Табу, тату и укулеле|древних полинезийцев]]. Как вдруг посреди текста встречаем пространное, навязчивое и главное — совершенно излишнее рассуждение на тему… почти чего угодно. [[Борец за нравственность|Единственно верной морали]], гнилостной сущности [[Королевства — плохо, а республики — хорошо|республик и демократий]] или тиранической — [[Королевства — плохо, а республики — хорошо|любой империи или монархии]]. О том, как правильно [[Домашний тиран|бить жену]] или <s>дрессировать</s> [[скверная мамочка|воспитывать детей]]. Как [[Беспощадная толерантность|потеряли берега]] всяческие меньшинства, или об их тяжких страданиях в мире, где [[Война — это кошмар|вырезание павшего города под корень]] — обыденность. Какие зазнавшиеся дураки все эти ваши [[гнилой интеллигент|интеллигенты и либералы]], или о том, какое [[Средневековые дебилы|тупое быдло]] все эти ваши «[[Гопник|простые парни с раёна]]», не ценящие красоты слога [[Лолита|повести]] о блестяще образованном [[Старик Похабыч|стареющем]] [[педофил]]е. Познакомьтесь — это из текста торчат «уши автора».

Этот эффект возникает, когда автор не смог создать басню на свою больную тему, но и пройти мимо тоже не смог. Когда зайчик с белочкой сталкиваются с жадностью других персонажей, и после ряда приключений приходят к выводу, что деньги, дескать, зло — то это не наш троп. А если зайчик с белочкой идут собирать землянику, а по пути вдруг останавливаются, чтоб проинформировать озадаченного читателя, что деньги зло — это как раз троп.

Троп характерен для излишне увлечённых (часто — политикой, но в целом — любыми неконтекстными вопросами) авторов. С них станется ввернуть в комикс про [[MLP|волшебных пони]] диатрибу про важность дать больше прав «угнетённым», в комикс про супергероев — утверждение, что латиноамериканцы должны называться в четвёртом роде, в настольную игру — свои фетиши, а в статьи на какой-либо вики — пропаганду своей точки зрения<!--Вне зависимости от стороны и вопроса, да.-->. Иногда эффект может возникнуть при неумелом «[[На тебе!]]» или когда сатира автору не удалась и получилось [[соломенное чучело]]. Очень часто автор при этом демонстрирует [[Не знает матчасти|невладение вопросом]]. Дорогой автор! Мы хотим читать про приключения [[Сварог|отважного майора ВДВ]] в мире меча и магии, странствовать вместе с героями [[Космическая опера|по космосу]] и палить из [[бластер]]ов, а не слушать твое брюзжание на темы политики и нравов молодёжи!

Есть обширная серая зона произведений типа политических триллеров, шпионских романов времён [[Холодная война|холодной войны]] и тому подобных, изначально пронизанных симпатиями и антипатиями. С одной стороны, главное в них всё же сюжет и персонажи. С другой — взгляды автора обычно выражены очень явно, и нередко — не очень уместно и художественно. Тут только и остаётся, что сказать: «[[Проблема противоположных оценок|На вкус и цвет все фломастеры разные]]».

Троп является подтропом «[[Что за фигня, автор?]]», когда «фигня» — вставка на посторонние темы. Частный случай — [[неуместный Сталин]] в некоторых его вариантах. В играх желание авторов подобным образом выразить свою позицию нередко принимает форму «[[Это плохо, понятно?]]»

== Когда такой эффект НЕ возникает? ==
* Первый вариант: такое отступление — естественная [[момент характеристики|часть образа]] персонажа, который не является [[Резонёр|голосом автора]].
* Второй вариант: произведение посвящено рассмотрению в художественной форме именно этих вопросов, с [[Антиутопия|осуждением]], [[Утопия|восхвалением]] или [[сатира|высмеиванием]]. Взгляды автора тут могут быть выражены прямо, но они не выглядят в тексте лишними — он для того и был написан.
* Третий вариант: произведение в целом не об этом, но выстроено так, что регулярные авторские отступления и [[визит в племя чудаков|визиты к чудакам]], описанные в духе тропа, являются его органичной частью.

== Как это не нужно делать? ==
Для начала задаться вопросом, нужен ли вообще этот эпизод. Безусловно, уважаемый автор, ваши мысли про политику, религию, воспитание детей, отношения полов и проблему секс-меньшинств важны и ценны, но точно ли уместны? Если ответ на этот вопрос «нет» или хотя бы «едва ли», то лучше будет воздержаться. Может возникнуть искушение приписать эти мысли какому-нибудь персонажу. И это возможно, однако будут ли такие мысли естественны для этого персонажа в его обстоятельствах? И даже если будут, не введён ли этот персонаж в сюжет исключительно для того, чтобы их выразить? Безусловно, никто не вправе запретить вам, уважаемый автор, использовать свой текст для высказывания и пропаганды собственных взглядов. Однако читатель открыл вашу книгу, чтобы прочитать рассказанную вами историю. С вашими взглядами он вполне может ознакомиться в блоге, интервью или предисловии.

== Как это можно сделать? ==
Во-первых, почему бы не выбрать подходящие для этого жанр и форму? Политического памфлета, утопии, антиутопии… Во всех подобных жанрах явное выражение взглядов автора не то что не является неуместным, а даже всячески приветствуется. У столь прямого выражения мнения, особенно не блещущего оригинальностью, вряд ли будут толпы читателей? В таком случае, нужно задуматься, стоит ли это мнение усилий, затраченных на его донесение до публики.
Во-вторых, можно не проговаривать позицию прямо, а изобразить её, либо вести действие на её фоне. Приём сомнительной честности, грозящий сорваться в дурной вариант [[соцреализм]]а с явно искусственными мирком, умалчиванием о реальных проблемах, [[Неудобных точек зрения нет|отказом рассматривать неудобные для автора точки зрения]] и тому подобным. Однако неумелое или бездарное использование любого художественного приёма не ведёт ни к чему хорошему.

== Примеры ==

=== [[Литература]] ===

==== Русскоязычная ====
* Метапримеры:
** За единичными исключениями (чаще лишь условными) — все политизированные варианты [[попаданец|попаданцев]], тщащихся спасти Россиюшку и наставить на путь истинный. Во многих случаях [[педаль в асфальт|весь немаленький роман]] представляет собой сплошное брюзжание автора на тему политики и упадка нравов с поливанием различными субстанциями обладателей несимпатичных автору взглядов и смакованием вымышленных расправ над идеологическими и политическими оппонентами. Персонажи нередко изображены в стиле «палка-палка-огуречик», а сюжет является чередой побед главного героя и симпатичных автору политических сил, да [[МТА|автор зачастую иначе и не умеет]], а в особо тяжёлых случаях — не считает нужным учиться.
** Не следует думать, что ситуация уникальна для русскоязычной литературы: в других странах такой моды на этот жанр не возникало, однако примеры аналогичного ублажения имперских, национальных и прочих исторических комплексов через литературу найти можно (к примеру, увы, некоторые произведения Хайнлайна).
** Автор данной правки однажды заинтересовался книгой о мировой истории подводного флота в книжном магазине. Взяв её с полки, автор посмотрел оглавление и увидел там главу (весьма объёмную, судя по номерам страниц), озаглавленную «Подлость и трусость американских подводников». После этого автор передумал покупать книгу, так как у него возникли сомнения в её объективности и беспристрастности.
* [[Михаил Булгаков]] — невооружённым взглядом видно, что у Михал Афанасьевича знатно так подгорало по вопросам политики и происходящего в стране. Особенно заметно в «[[Собачье сердце|Собачьем сердце]]».
* А. Бушков, «[[Сварог]]» — заглавный персонаж очевидным образом выражает взгляды автора, проговариваемые прямым текстом. Учёные — безответственные заносчивые дураки, балующиеся опасными вещами. Нормальные учёные работают на [[госбезопасность]]! Любые демократические институты — «бесполезные говорильни», а вот [[злой король|грозный самодержец]], решающий все вопросы методом «кулаком по столу» — это хорошо и правильно. И так далее, и тому подобное. [[Неудобных точек зрения нет]], разумеется. И даже на характеристику главного героя это не списать, потому что совершенно аналогичные взгляды выражены и в [[Приложение|приложениях]], которые якобы представляют собой тексты, написанные авторами из вымышленного мира.
* Дмитрий Глуховский (что серия «Метро», что другие произведения) ну никак не может обойтись без пассажей в сторону СССР и социализма.
** С появлением серии игр сюда же замешались очень густопсовые украинские стереотипы про Россию.
* Макс Далин, «Зелёная кровь» — диалог с карикатурной тёткой-веганом, которая наезжает на героя за то, что тот купил мясо для пса. Из её реплик ясно, что местные идеологические веганы ненавидят животных-оборотней. Притом, что в этом мире, судя по всему, оборотнями являются ВСЕ высшие животные, кроме тех, в которых специально подавляют возможность принимать человеческую форму (к примеру, на фермах — по этическим соображениям). Почему «зоошизанутая» тётка защищает исключительно «неразумных» животных? И зачем вообще был нужен этот эпизод, если дальше эта тема никак не развивается? (Мысли у холодильника: почему в показанном обществе вообще нет сколько-нибудь заметного общественного движения в защиту оборотней, так что в итоге единственным избавлением для них становится {{spoiler|катастрофа, истребившая большую часть людей?}}) Похоже, автор просто сильно не любит подобных активистов в реальном мире (даром что пишет типичную [[Зелёная басня|зелёную басню]]).
* Илья Деревянко — в его книгах постоянные ссылки на жизненные убеждения автора: монархизм, [[религиозный фанатик|упоротое православие]] и [[шовинизм|антисемитизм]]. Будьте уверены — если в книге упомянута рок-группа, то обязательно будет сноска, где говорится, что эта группа пропагандирует сатанизм.
* Д. Казеннов, «Жизнь без бога» — в тексте, повествующем (причем весьма интересно и на высоком уровне) о развитии религиозных и антирелигиозных философских идей на протяжении веков и тысячелетий откровенно чужеродно выпирают выпады в адрес сиюминутных, на момент написания, российских политических реалий и деятелей.
* Алексей Калугин, «Сезон катастроф» — автор ([[смердяков|даром что коренной москвич]]) весьма не любит Россию. И пусть вас не вводит в заблуждение, что Центр Изучения Катастроф, где стремятся всех спасти от природных катаклизмов и аномалий, расположен в этой стране. Москва, благодаря Сезону, сделала «буль-буль» и частично затонула, а президент и его окружение свалили в безопасное место и чем-то пытаются оттуда руководить (этот момент подаётся Калугиным без конкретики, но с изрядной долей пренебрежения). Из основных героев<s>-сталкеров</s>-квестеров двое русских стрелков не особо любят вспоминать прошлую «мирную» жизнь: один вздыхает, что воевал непонятно за что, второй вовсе свалил из страны и записался в Иностранный Легион, сменив имя. В районе Кинешмы не только устроили циклопических размеров свалку (на десятки метров уходящую ввысь!), но и начали возводить на отвоёванном у мусора пятачке микрорайон из одного здания и двух недостроек (со всеми подведенными коммуникациями, что удивительно). Тут одновременно подчёркивается русская бесхозяйственность в терминальной стадии и заодно неприхотливость кучки стариков, проживающих в мусорном котловане по принципу: «А куда деваться?» Ну и капелька либерализма в пятой части, где главный герой — уроженец Англии с конкретно подтекающим чердаком — не к месту принимается рассуждать, что русские раньше были люди как люди, потом вдруг опять массово рехнулись, возомнили себя пупом Земли, захапали Крым и т. д. и т. п.
** Советский Союз у автора прочно ассоциируется с миллионами расстрелянных лично Сталиным. В книге, посвященной микрорайону в центре мегасвалки, герои обнаружили в монолитных, спрессованных стенах слабое место: целые траншеи, засыпанные старыми газетами. Продираясь сквозь «культурный слой» и выкидывая килограммы макулатуры, дабы сделать туннель, они находят не абы что, а издания времен сталинских репрессий. Обитатели микрорайона мигом распределяют обязанности: молодые углубляют туннель, старичьё собирает падающие с неба газеты и осуждающе (но с интересом) зачитывает друг другу статьи о тогдашних ужасах.
* Л. Лагин, «[[Старик Хоттабыч]]» — спорный пример. С одной стороны, выпирающие политические характеристики режимов и образы некоторых персонажей смотрятся довольно сомнительно. Право слово, книжка, призванная демонстрировать перевоспитание трогательного, но дремучего носителя средневековых предрассудков в лице древнего арабского [[джинн]]а под влиянием сугубо положительного советского подростка-пионера ничего бы особенно не потеряла от удаления или смягчения этих моментов. С другой — линия политической сатиры проходит через всю книгу, как и через многие другие советские книги для подрастающего поколения.
* [[Сергей Лукьяненко]]:
** «[[Дозоры|Новый дозор]]» — совершенно неуместная беседа главного героя с карикатурной «чайлд-фри феминисткой» в аэропорту. Да, среди представительниц фем-движений можно найти и носительниц таких взглядов, в том числе и готовых их высказывать в такой форме всем подряд. Но никакого отношения к событиям книги весь этот эпизод не имеет.
** А на протяжении всего цикла автор — устами своего героя-PoV, Антона Городецкого — несколько раз «пнул» либералов. Выглядит не всегда органично. Порой кажется, что в Антона временно вселился <s>маг Руслан</s> сам Сергей Лукьяненко.
** Вообще для Лукьяненко характерно выяснение отношений с интернет-оппонентами на страницах своих книг, см. сцена в «Спектре», где он буквально затроллил до смерти группу молодых людей, изъясняющегося как фидошные кащениты (тому, кому эти два слова ничего не говорят, сей эпизод будет понятен ещё меньше).
** Интересная и нестандартная завязка в «Звезды — холодные игрушки» заканчивается попаданием на планету Геометров. Здесь стоит закончиться и чтению книги, потому что дальше Лукьяненко просто воюет со Стругацкими и их «Миром Полудня».
*** Так, выходит, весь жанр [[Полемизирующее произведение|полемизирующего произведения]] сдавать в утиль надо, так как там одни уши автора с другими ушами автора воюют.
** «Лабиринт отражений» — эпизод, где главный герой в Диптауне спорит со случайным попутчиком-американцем о толерантности: мол, «у вас в Америке нельзя негров называть неграми». Американец не может аргументировать свою позицию и лепечет что-то невнятное. Мало того, что этот эпизод не имеет никакого отношения к сюжету, так от него ещё и покоробит читателя, который знает, что запрещённое «n-слово» не является аналогом вполне нейтрального русского слова «негр» и переводится скорее как «черномазый», только ещё грубее.
*** Но, возможно, герой внутри своего мира (и автор IRL) что-то вдобавок слышал про испанское слово negro (в английском оно жаргонное), которое в наши дни в США признаётся тоже неполиткорректным и не очень-то уважительным, но всё же более мягким, чем nigger (хотя объективно оно не столь нейтрально, как русское «негр»).
* Александр Митта, «Кино между адом и раем» — учебник по сценарному мастерству с той же бедой, что и предыдущий пункт. Но хотя бы не треть всего текста, и на том спасибо.
* [[Юрий Нестеренко]] — практически в любом произведении будут торчать уши [[Секс - это плохо|воинствующей асексуальности]], а персонажи, такого подхода не разделяющие — подвергаться различным измывательствам в режиме «[[педаль в асфальт]]». Даже когда произведение совершенно не об этом. В чуть меньше степени, но тоже заметно выпирают мизантропия и радикальный антикоммунизм.
* Александр Никонов, «Астрономия на пальцах» — Относительно неплохой научпоп, собственно про астрономию, приличная часть которого в итоге посвящена критике советских репрессий, и Сталина, где фразы уровня «когда вождь наконец любезно освободил страну от своего присутствия, откинув раздвоенные копыта в сторону ада.» были одними из самых нейтральных и цензурных.
* Вадим Панов:
** [[Тайный Город]]: автор, как ярый антисоветчик, первые книг десять очень любил пинать т. н. «империю». То вложит полную осуждения речь в уста комиссара Тёмного Двора (хотя сам творил такое, что НКВД-шники в сравнении с ним — дети малые), то Ленина обзовёт {{spoiler|Азаг-Тотом, который, придя к власти, выстраивает излюбленное общество, зиждещееся на ненависти}}, то осуждение войны в Афганистане ввернёт, то вложит в уста пожилого пассажира пригородного автобуса в алтайской провинции рассуждения про «краснопузую сволочь», притом, что действие происходит в разгар 90-х<ref>Для не заставших то [[Лихие 90-е|прекрасное время]] в сознательном возрасте поясним: в зауральской провинции в те годы зарплаты не выплачивались не то что месяцами — годами. Люди иной раз буквально выживали на случайных заработках и натуральном хозяйстве и есть им бывало нечего в самом прямом смысле слова. Услышать при этом в пригородном автобусе, набитом вовсе не олигархами, подобное рассуждение можно было разве что от не очень вменяемого пассажира. Рискующего подвергнуться [[Заткни ганнибало|воспитательным]] [[Поговори с кулаком|мерам]] со стороны остальных пассажиров, имеющих все основания с [[Раньше трава была зеленее|ностальгией вспоминать реалии]] всего-то десятилетней давности.</ref>. Со временем запал у Панова поутих, но только в этой области. Украинцев он с удовольствием поливает едва ли не с начала цикла. Сперва завуалированно — через анекдотичных сумасбродов и дебилоидов Красных Шапок, (которые то «демократические» выборы затеют, то компенсацию у Ордена затребуют за изгнание из Западных Лесов, то попробуют заработать на транзите газа), позднее — практически открытым текстом.
** Украинская тема выплеснулась из Тайного Города и докатилась аж до далёких планет, где происходит действие цикла «[[Герметикон]]». Там Панов оттянулся, пока описывал Менсалу — обнищавшую и разграбленную в результате гражданской войны планету, которая ныне поставляет Герметикону только [[хренполучий]] и безбашенных наёмников. Там в прошлом перегрызлись неграмотные и завистливые западуры (sic!) с более богатыми и культурными «беляшами», живущими на востоке, а в результате планету раздербанили <s>олигархи</s> губернаторы с персональными армиями, зависимые от внешних, более могущественных сил. Для тех, кому сложно понять, в кого же направлены ядовитые стрелы автора, припасены «пасхалки» наподобие «Сектора правды» или одеккитов, которые жить не могут без публичных массовых казней.
* [[Виктор Пелевин]] постоянно балансирует на грани этого тропа. Уже в «Жизни насекомых» его буддийские идеалы прописаны несколько педалированно. Практически в каждой книге персонажи уделяют [[Морализаторство|морализаторству]] и [[Философический угар|философическому угару]] столько времени, что это перестаёт восприниматься органично, причём клонят в основном всегда в одну и ту же сторону. Поклонники, наоборот, [[Проблема противоположных оценок|считают это не багом, а фичей]], а Виктора Олеговича называют мастером увлекательного преподнесения сложных философских концепций.
* Лев Толстой:
** Обожал выписывать многостраничные ОЦМ по любому поводу. Причём если все эти «мысли народные» и «мысли семейные», а также похождения Лёвина в деревне, хотя бы безобидны, то в «Крейцеровой сонате» торчат уши совсем уж уродливой формы.
** «[[Война и мир]]» — у автора и так позиция довольно чёткая, но в эпилоге он превосходит сам себя: полностью отвлекается от сюжета и начинает излагать свои мысли про историю, философию, математику…
* Эдуард Успенский, «Юности честное зерцало» (этакий иронический комментарий, приложенный к полному тексту знаменитого издания XVIII в.) — по идее сатира для подростков, по факту — мегатонны брюзжания про то, [[Гулаги и рабы|как всё было плохо в кровавом совке]].
* Владимир Васильев, «Лик Черной Пальмиры» — по поводу и без все Темные продуцируют в адрес Светлых «адекватные» украинские стереотипы о москалях, ограниченных, тупых и постоянно подозревающих не разу не хотящих их как-то наколоть темных, а также упоминают, какой Киев замечательный город по сравнению с Москвой и особенно Санкт-Петербургом (той самой «Черной Пальмирой»).
* [[Александр Рудазов]] в ранних произведениях позволял себе вкладывать в уста практически всех положительных персонажей довольно жёсткую гомофобию. С возрастом… нет, геев ничуть не полюбил, но научился выражать отношение к ним куда художественнее (и чаще в ключе «[[гомосексуализм — это смешно]]»), а туда, где оно неуместно, и вовсе его не пихать.

==== На других языках ====
* Бонд. [[Джеймс Бонд]]. В поздних романах особенно много авторского брюзжания на тему «как испортился этот мир, а вот [[раньше трава была зеленее|давеча-то не то, что нонеча]]». Но и в ранних автор был не прочь побухтеть.
* Иэн М. Бэнкс, [[Culture_series|цикл «Культура»]]. Бэнкс был «левым» по убеждениям и анархо-синдикалистом, и если вам кажется, что пахнет политической агиткой и морализаторством, то, скорее всего, так и есть.
* В. Виндж, «Глубина в небе». В тексте романа о столкновении трёх принципиально различных цивилизаций где-то с середины вдруг начинается безудержное восхваление демократических институтов и свободы торговли в лице Кенг-Хо с поношением оппонентов, изображённых [[Некропедозоофил|самыми чёрными красками]]. Даже у читателя, разделяющего данные симпатии с антипатиями, такое внезапное и лобовое навязывание взглядов автора вызывает раздражение, особенно с учётом космического (буквально!) масштаба сюжета.
** Какие уши автора там объективно торчат вне политики, так это ненависть к «окошкам» и симпатия к командной строке и клавиатурным комбинациям (каковые shortcut'ы переводчик не преминул перевести как [[Йопт in translation|«просечки»]]). В ещё большей мере это присутствует в романе «Концы радуг». А как относиться к тоталитарным «общественникам» в «Глубине» — то уже личный выбор каждого…
* Гарри Гаррисон, куда без него. Автор был антимилитаристом, анархистом и эсперантистом, и практически в любом его произведении хоть что-то из этого, но обязательно торчит. Если армия, то [[Армия — это балаган|балаган]] с командирами-[[Генерал Горлов|Горловыми]], и обязательно найдётся персонаж, который будет это подсвечивать. Если государственная структура — то это неповоротливая и бесполезная, а то и прямо вредоносная бюрократическая машина; авторские же воззрения на тему [[w:Мютюэлизм|мютюэлизма]]<ref>От французского mutuellisme, а не английского mutualism. Собственно, это анархическая общественно-экономическая теория, построенная на работах Прудона; Гарри Гаррисон был её сторонником.</ref> будут вложены в уста разумного суперкомпьютера (а напрашивающейся [[деконструкция|лёгкой деконструкцией]] «мютюэлистического» общества автор не будет заниматься от слова «совсем»). А эсперанто не просто станет языком межгалактического общения: он будет описан с любовью и обожанием куда подробнее, чем нужно для сюжета, и реплики персонажей на эсперанто будут где надо и где не надо.
* Р. Хайнлайн, «[[Starship Troopers|Звёздный десант]]»: роман в целом — довольно лобовая агитка наивного милитаризма, но выступление [[ментор|школьного учителя]] главного героя на тему марксизма мало того, что безграмотно (Маркс, как к нему ни относись, дураком вовсе не был и затрагиваемые учителем вопросы ему, разумеется, в голову приходили), так и выглядит совершенно неуместно. При этом напрямую [[момент характеристики|моментом характеристики]] персонажа не является: тот как раз честно играет сугубо положительную роль мудрого ментора-наставника. В принципе, в романе и без этого эпизода полно рассуждений о Единственно Верном и Разумном Устройстве Общества, от лица главного героя и некоторых других персонажей. Вот только вопрос, в какой мере они являются авторскими: Хайнлайн был человеком своеобразных взглядов. Достаточно сказать, что «Чужак в стране чужой» была написана одновременно с «Десантом», так что автор мог и намеренно поиграть с тропом таким образом.
* Поздний [[Стивен Кинг]] очень любит пинать в своих книгах Дональда Трампа и подлизывать Хиллари Клинтон. И не важно, что сюжет не имеет никакого отношения к политике, повод ввернуть, как ужасен Дональд и какая молодец Хиллари, обязательно найдётся.

=== [[Телесериалы]] ===
* Ремейк сериала «Зачарованные» («Charmed») — в каждой серии страдания по поводу феминизма, причём настолько топорные, что на грани пародии.

=== [[Комиксы]] ===
* Вышеупомянутое оскорбление [[Боливарианские_республики_и_пронунсиаменто|латиноамериканцев]] в недавнем комиксе [[Marvel]]. «Latinx» — откровенное оскорбление их и их языка, продвигаемое преимущественно американцами без оглядки и уважения к самим латинос. Примерно как русского называть «мужчинк» или «женщинк», и при этом на голубом глазу втирать, что это всячески лучше, чем женский и мужской рода слов, и что втирающий [[Зашкаливающее самомнение|лучше знает, как говорить]], чем родившийся и выросший в соответствующей культуре человек.
** <!--это не "свои собаки грызутся, чужая не встревай", потому что сами себя латинксами они не называют-->Мнение [[Горячий латинос|самих латинос]] отлично выражает [https://pbs.twimg.com/media/E-8FH3VWUAEe97D.jpg вот этот комикс]<ref>https://twitter.com/CTercermundista/status/1436372592219377666 Вверху: дерущиеся латиноамериканцы в национальных шляпах соответствующих стран, подписано «Латинос 99 % времени». Внизу: те же, явно идущие вместе бить кому-то другому морду, подписано «Латинос, когда какой-то {{перевод|гринго|«Иностранец, не говорящий на испанском либо говорящий с английским акцентом»}} называет их латинкс».</ref>.

=== [[Видеоигры]] ===
* [[Heroes of Might and Magic IV]] — карта «Драконы меча и магии» от писателя Джорджа Локхарда. Злые людишки жестоко убивают ни в чём ни повинных драконов и оставляют несчастных драконят сиротами. А всё потому что они завидуют силе и мудрости драконов! Если кто не в курсе, Джордж Локхард буквально помешан на драконах — он ненавидит любые сеттинги, где этих существ убивают. Пофиг что драконы могут быть злыми, просто люди их ненавидят.
* Idle Civilization — вы обязаны на определённом этапе перейти на социалистический путь, иначе безальтернативное поражение. И да, религии, в частности, единобожие, тут поданы как опиум для народа и средство закабаления.
* [[The Last of Us]] Part 2 — в одной из миссий можно обнаружить заброшенную синагогу с религиозной атрибутикой типа менор и звёзд Давида. При этом Элли наотрез откажется стрелять в данные предметы, видимо, растроганная рассказом Дины о походах в синагогу с сестрой. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость, но продиктованный [[политкорректность]]ю искусственный запрет, никак не обоснованный механиками игры или сюжетом, выглядит нелепо, тем более в мире [[постапокалипсис]]а. Притом, что в распятие пострелять не запрещено. Тут можно не к ночи вспомнить о том, что Дракман [[Пейсы, кашрут и день субботний|таки да]], как и одна из героинь игры Дина<!--Допишите, она управляется в этой сцене или просто присутствует как подружка Элли-->. А вот две другие героини, Элли и Эбби, как и Джоэл — таки нет.
** В развитом постапокалипсисе, по-видимому, нет никаких проблем с едой, если Элли и Дина могут отказаться от сэндвичей от «шовиниста» перед патрулём. Приготовленных, кстати, в качестве извинений за то, что он назвал Элли «лесбухой».
** В секте, где вырос Лев, у женщин вроде как достаточно прав, чтобы они были воинами, но в то же время часть ещё несовершеннолетними отдают в жёны старейшинам. Эбби, видимо, в курсе, что такое деднейминг, и ''очень, очень'' осторожно спрашивает сестру Льва, почему некоторые люди называли его Лили, и вообще ни разу не приняла его за девочку.

=== [[Настольные игры]] ===
* Канон сеттинга [[Dungeons and Dragons|Forgotten Realms]] ''очень'' сильно подчищен для публики, но благодаря хитро составленному контракту всё, что публично постит о сеттинге его автор, Эд Гринвуд, нерушимо. В частности — [[все бисексуалы|повальная бисексуальность]], регулярные оргии, публичные дома и [[проституция]] ([[Храмовая проституция|храмовая]] и не очень) в целом, одобряемая некоторыми богами [[смена пола]] (для которой в DnD есть ''очень много'' полнофункциональных способов), и [[инцест]] среди аристократии.<ref>Был бы и у простолюдинов, но у них нет доступа к контрацептивам. Кстати, сам Эд заявляет, что он против инцеста. [[С прикрученным фитильком]], так как отличие от реальной истории тех же [[фараоны и пирамиды|Древнего Египта]] или Европы только в, собственно, наличии контрацепции.</ref> И всё это тянется с 1990-х!
** Несмотря на то, что у магического сеттинга с доступной контрацепцией и лечением всех болезней такая раскрепощённость — логичное следствие, все остальные следствия наличия магии (например, голем-фабрики, полностью автоматизирующие производство немагических вещей) — отсутствуют<ref>Автор, кстати, это понял, но вместо того, чтобы добавить следствия или убравить накал пошлостей, выписал организацию [[Заговор Весёлых Мебельщиков|Арфистов]], способную поддерживать статичность сеттинга на всей планете разом, отбирая «лишние» технологии. Чем попросту добавил больше неувязок.</ref>, сеттинг представляет из себя [[Статичный сеттинг|сферическое раннее средневековье с рыцарями и королями]], а не махровый [[манапанк]], каким оно должно бы быть. Отсюда и торчащие уши — описание повальных оргий везде (даже там и в тех слоях общества, где контрацепция труднодоступна), и полное отсутствие других выводов из магии.
** Из заметного в Dungeons & Dragons в целом, даже если не углубляться в изучение игры — постоянные упоминания гомосексуальности ([[Конъюктурный пересмотр|«почему-то» преимущественно мужской]]) в приключениях для 5E.
*** И упоминания Мастера игры почти исключительно как 'she'.

=== Интернет ===
* Очень многие ребята, ведущие каналы на YouTube, к месту и ни к месту упоминают о своём отношении к тому или иному аспекту культуры и/или политики. Даже если к обозреваемой теме это совсем не относится.

== Контрпримеры ==
* В. [[Гюго]], «[[Les Misérables|Отверженные]]» — третий вариант. Роман наполовину состоит из авторских отступлений, в том числе описывающих бедственное положение неимущих слоёв населения, [[прогнившая церковь|лицемерие некоторых священнослужителей]] и тому подобное. Однако это естественная часть повествования, создающая фон, на котором разворачивается действие романа.
** В принципе Гюго во всех своих романах не прочь главку-другую уделить пространным рассуждениям «[[Иронический эрратив|за жЫзнь]]»<ref>Достаточно сказать, что одним из вариантов названия для этой статьи было «Типа я Гюго».</ref>. Прикиньте, каково было его читателям, когда он печатался в формате фельетона: ты ждешь новых приключений, скажем, Гуинплена и Деи, а получаешь вместо этого — очерк о придворной жизни прошлых веков.
* Я. Гашек, «[[Похождения бравого солдата Швейка]]». Да, эта книга — одно сплошное «[[На тебе!]]» армии [[Лоскутная империя|Австро-Венгрии]], армейской муштре, [[Вера делает вас идиотами|официозной религии]] и двуединой монархии в целом. Своих симпатий и антипатий автор ничуть не скрывает, однако произведение для этого и было написано. Второй вариант.
* И. Ильф, Е. Петров, «[[Двенадцать стульев]]» — второй вариант. Произведение сатирическое, почти все персонажи в той или иной мере карикатурны. Шпильки и политические симпатии авторов совершенно неприкрыты, но в подобном тексте они уместны.
* Г. Гаррисон, «[[Deathworld|Специалист по этике]]» — М. Саймон то и дело разражается напыщенными речами о морали и этике, почти всегда крайне неуместными, глупыми и не приводящими напрямую к прискорбным последствиям исключительно стараниями главного героя. Однако эти выступления — часть образа персонажа. Первый вариант пополам со вторым, ибо сам Саймон — очевидная карикатура на прекрасно известных автору-американцу [[борец за нравственность|моралистов религиозного толка]]. Одновременно игра с тропом, ибо М. Саймон, несомненно, всячески бы одобрил произведение, без всякой иронии напичканное такими рассуждениями. По всей видимости, именно из таких сочинений и состояла его библиотека, отправившаяся на дно вместе с кораблём.

== Примечания ==
<references />

{{Nav/Basic}}