Редактирование: Яблоко от яблони далеко падает
Перейти к навигации
Перейти к поиску
Внимание: Вы не вошли в систему. Ваш IP-адрес будет общедоступен, если вы запишете какие-либо изменения. Если вы войдёте или создадите учётную запись, её имя будет использоваться вместо IP-адреса, наряду с другими преимуществами.
Правка может быть отменена. Пожалуйста, просмотрите сравнение версий ниже, чтобы убедиться, что это нужная вам правка, и запишите страницу ниже, чтобы отменить правку.
Текущая версия | Ваш текст | ||
Строка 58: | Строка 58: | ||
** Отец великого физиолога Ивана Петровича Павлова — тоже поп. А сын занимался наукой и искал (и нашёл) материалистическое обоснование действиям живых существ. В советское время он, правда, крестился на каждый храм, но это было фрондой против большевиков, а не проявлением сильной набожности, которой у него не было до революции. | ** Отец великого физиолога Ивана Петровича Павлова — тоже поп. А сын занимался наукой и искал (и нашёл) материалистическое обоснование действиям живых существ. В советское время он, правда, крестился на каждый храм, но это было фрондой против большевиков, а не проявлением сильной набожности, которой у него не было до революции. | ||
*** Позволите позанудствовать? Оба указанных примера (из литературы и из реальной жизни) — попросту иллюстрация того факта, что примерно к концу третьей четверти девятнадцатого столетия в Российской Империи вследствие реформ, в том числе в области образования (как светского, так и церковного) огромное количество выходцев из духовного сословия предпочли не продолжать тянуть приходскую лямку, а попытать счастья в иной карьере — благо, такая возможность в тот момент стала для них по-настоящему доступной. Дело отнюдь не только и не столько в падении религиозного чувства или профессиональной деформации (это не первая, и даже, пожалуй, не десятая причина), сколько в банальной нехватке обеспеченных храмов для всех сыновей многочисленных священников, диаконов и псаломщиков (а их семьи вдобавок были как правило, многодетные) и абсолютно естественном желании очередного [[Младший сын|поповича]] попытать счастья на стороне. Везло, конечно, [[Ошибка выжившего|далеко не всем]], но при прочих равных молодые люди духовного сословия были в среднем более образованными и культурными по сравнению с мещанами и крестьянами, а от аристократии, в свою очередь, выгодно отличались куда меньшей избалованностью — стоит ли удивляться, что в любом учебнике, от математики до биологии, вы без труда найдёте десяток-другой отечественных светил науки, чьи отцы и деды были священнослужителями? | *** Позволите позанудствовать? Оба указанных примера (из литературы и из реальной жизни) — попросту иллюстрация того факта, что примерно к концу третьей четверти девятнадцатого столетия в Российской Империи вследствие реформ, в том числе в области образования (как светского, так и церковного) огромное количество выходцев из духовного сословия предпочли не продолжать тянуть приходскую лямку, а попытать счастья в иной карьере — благо, такая возможность в тот момент стала для них по-настоящему доступной. Дело отнюдь не только и не столько в падении религиозного чувства или профессиональной деформации (это не первая, и даже, пожалуй, не десятая причина), сколько в банальной нехватке обеспеченных храмов для всех сыновей многочисленных священников, диаконов и псаломщиков (а их семьи вдобавок были как правило, многодетные) и абсолютно естественном желании очередного [[Младший сын|поповича]] попытать счастья на стороне. Везло, конечно, [[Ошибка выжившего|далеко не всем]], но при прочих равных молодые люди духовного сословия были в среднем более образованными и культурными по сравнению с мещанами и крестьянами, а от аристократии, в свою очередь, выгодно отличались куда меньшей избалованностью — стоит ли удивляться, что в любом учебнике, от математики до биологии, вы без труда найдёте десяток-другой отечественных светил науки, чьи отцы и деды были священнослужителями? | ||
* А. Н. Толстой, новелла «Четыре века» — иллюстрация к этому тропу на примере четырех поколений женщин из дворянской семьи. Авдотья Максимовна была властной, консервативной, религиозной барыней, ее дочь Варвара стала революционеркой, внучка Наташа — слабовольной пустой дамочкой, правнучка Гаяна («значит — земная, имя не то адское, не то собачье») — веселая, волевая, энергичная девушка начала | * А. Н. Толстой, новелла «Четыре века» — иллюстрация к этому тропу на примере четырех поколений женщин из дворянской семьи. Авдотья Максимовна была властной, консервативной, религиозной барыней, ее дочь Варвара стала революционеркой, внучка Наташа — слабовольной пустой дамочкой, правнучка Гаяна («значит — земная, имя не то адское, не то собачье») — веселая, волевая, энергичная девушка начала XX века. | ||
* Тэффи, «Потомок» — последний в роду купцов Шалаевых. Эстет и гей, совершенно не похожий на свою родню. | * Тэффи, «Потомок» — последний в роду купцов Шалаевых. Эстет и гей, совершенно не похожий на свою родню. | ||
* Евгений Шварц, рассказ «Два брата»: кто бы мог подумать, что отец добродушного здоровяка Деда Мороза — хладнокровный, жёсткий и бессердечный Прадедушка Мороз, мечтающий [[ледяная душа|заморозить всё живое]]. | * Евгений Шварц, рассказ «Два брата»: кто бы мог подумать, что отец добродушного здоровяка Деда Мороза — хладнокровный, жёсткий и бессердечный Прадедушка Мороз, мечтающий [[ледяная душа|заморозить всё живое]]. | ||
Строка 80: | Строка 80: | ||
** А ещё граф Монкар (которому после очередного проваленного заговора его король прямым текстом сказал, что терпел его только потому, что враг-идиот — это удобно) и его дочь Алиса, сделавшая блестящую карьеру в госбезопасности. Объединяет их только властолюбие. | ** А ещё граф Монкар (которому после очередного проваленного заговора его король прямым текстом сказал, что терпел его только потому, что враг-идиот — это удобно) и его дочь Алиса, сделавшая блестящую карьеру в госбезопасности. Объединяет их только властолюбие. | ||
** Внезапно, Скаррон — жестокая [[деконструкция]]. Родившийся в семье потомственных некромантов, он имел совершенно неподходящий к семейному ремеслу характер. Он не мог без дрожи входить в отцовскую лабораторию и не желал постигать тёмные науки. Но что произошло дальше? А дальше отец, желая во что бы то ни стало сделать из сына своего наследника, стал его целенаправленно ломать. А сын, постоянно имея дело со смертью, приобрёл маниакальное стремление к бессмертию. Вскоре он уже [[Уволен из гестапо за жестокость|превзошёл в жестокости и цинизме свою семью]], а потом и окончательно перешёл [[моральный горизонт событий]]. Резюме: потомственный некромант превратился в [[полное чудовище]] именно потому, что не годился в некроманты. | ** Внезапно, Скаррон — жестокая [[деконструкция]]. Родившийся в семье потомственных некромантов, он имел совершенно неподходящий к семейному ремеслу характер. Он не мог без дрожи входить в отцовскую лабораторию и не желал постигать тёмные науки. Но что произошло дальше? А дальше отец, желая во что бы то ни стало сделать из сына своего наследника, стал его целенаправленно ломать. А сын, постоянно имея дело со смертью, приобрёл маниакальное стремление к бессмертию. Вскоре он уже [[Уволен из гестапо за жестокость|превзошёл в жестокости и цинизме свою семью]], а потом и окончательно перешёл [[моральный горизонт событий]]. Резюме: потомственный некромант превратился в [[полное чудовище]] именно потому, что не годился в некроманты. | ||
* Андрей Белянин, | * Андрей Белянин, "Меч без имени" — Ризенкампф и Раюмсдаль. Оба классические злодеи, но если первый — [[злодей по должности]] (несмотря на то, что ГлавГад первой книги), и свою войну с протагонистом ведет вполне в соответствии с рыцарским кодексом, то сынулька тот еще козел. | ||
* Святослав Логинов, «Машенька» — показаны три поколения одной семьи. Бабушка — [[Малообразованный умник|мудрая знахарка]] с твёрдыми нравственными принципами. Мать — сугубо практичная, [[Жадина-говядина|жадная]] и довольно ограниченная, магию не любит и боится её, к бабушке относится холодно ([[обоснование]]: в силу обстоятельств долгое время воспитывалась не в семье). Машенька похожа на бабушку и очень её любит, со временем становится знахаркой, к матери относится холодно. | * Святослав Логинов, «Машенька» — показаны три поколения одной семьи. Бабушка — [[Малообразованный умник|мудрая знахарка]] с твёрдыми нравственными принципами. Мать — сугубо практичная, [[Жадина-говядина|жадная]] и довольно ограниченная, магию не любит и боится её, к бабушке относится холодно ([[обоснование]]: в силу обстоятельств долгое время воспитывалась не в семье). Машенька похожа на бабушку и очень её любит, со временем становится знахаркой, к матери относится холодно. | ||
** Повесть основываются на народном поверье, что ведьминские силы передаются через поколение, от бабушки — внучке, и в какой-то мере деконструирует его. | ** Повесть основываются на народном поверье, что ведьминские силы передаются через поколение, от бабушки — внучке, и в какой-то мере деконструирует его. | ||
Строка 87: | Строка 87: | ||
* Дмитрий Суслин, цикл «Страна остановленного времени» — [[субверсия]]. Принц Лаутар, добрый и меланхоличный мальчик, не похож ни на [[Злая королева|мать]], ни на [[Полное чудовище|деда]]. Однако в дальнейшем выясняется, что он является приёмным сыном. | * Дмитрий Суслин, цикл «Страна остановленного времени» — [[субверсия]]. Принц Лаутар, добрый и меланхоличный мальчик, не похож ни на [[Злая королева|мать]], ни на [[Полное чудовище|деда]]. Однако в дальнейшем выясняется, что он является приёмным сыном. | ||
* К. Моисеева, «В Помпеях был праздник». Утончённый образованный Антоний — приёмный сын философа, а его настоящие родители — земледельцы-рабы. | * К. Моисеева, «В Помпеях был праздник». Утончённый образованный Антоний — приёмный сын философа, а его настоящие родители — земледельцы-рабы. | ||
* | * «[[Архимаг (серия книг)|Архимаг]]»: Трой — [[полное чудовище]], а его отец Гишбар, хоть и показан всего в одном эпизоде в воспоминаниях Креола, кажется вполне порядочным магом. | ||
** Совет Двенадцати серых колдунов почти полностью состоял из потомков [[Гнусный клан|одной семьи, давно продавшей души демонам Лэнга]], но её представители показаны нисколько не схожими между собой. Глава Совета, Бестельглосуд Хаос, осторожен до трусости, тогда как его покойный отец, Искашмир Молния, уж, как минимум, [[отважный злодей|в трусости замечен не был]] в своём последнем бою. Вдова последнего Руаха Карга, мать Бестельглосуда — сильнейшая колдунья-менталистка, а её второй сын, Яджун — [[ходячий крематорий|пиромант с бешеным, нестабильным нравом]]. Один из племянников, Йоганц Изменяющий, не имеет собственного мнения и сам ни в чём участвовать не рвётся, подобно Бестельглосуду. Асмодея Грозная, дочь Руахи от архидемона Гелала, преклоняется перед силой, а её собственная дочь [[Инцест|от того же Гелала]], Дайлариана Агония, расправляется с демонами легко и непринуждённо. Кузен Руахи, Тахем Тьма — [[религиозный фанатик]], [[мраккультист|обожающий демонов]], а его внуки от этих самых демонов — просто ходячее [[топливо ночного кошмара]]. И на весь этот человеческий зверинец глядит с презрением и ненавистью их прародитель-[[призрак]], Тивилдорм Великий: он-то [[демонолог|демонов гонял]], а не поклонялся им. | |||
** Собственно, и сам Креол своим взрывным характером удался в деда, а не во флегматичного чуть не до аутизма отца. В последнего, в свою очередь, уродился [[дети в финале|Креол Третий]]. | |||
* Алексей Иванов, «Географ глобус пропил» — нежная школьница Маша, в которую влюбился главный герой, оказывается дочкой {{spoiler|грозной завучихи Розы Борисовны}}. | * Алексей Иванов, «Географ глобус пропил» — нежная школьница Маша, в которую влюбился главный герой, оказывается дочкой {{spoiler|грозной завучихи Розы Борисовны}}. | ||
* А. Маринина, «Иллюзия греха» — Асланбек Уциев, сын ингушского офицера, не разделяет экстремистских воззрений своего отца-исламиста и подавно не хочет иметь ничего общего с исламскими террористами, с которыми связан отец. Он даже своё ингушское имя сменил на Мирослава (Мирона). | * А. Маринина, «Иллюзия греха» — Асланбек Уциев, сын ингушского офицера, не разделяет экстремистских воззрений своего отца-исламиста и подавно не хочет иметь ничего общего с исламскими террористами, с которыми связан отец. Он даже своё ингушское имя сменил на Мирослава (Мирона). |