Шея мёрзнет без ошейника

TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья Happiness in Slavery. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.

Короче, Склихосовский! Обретенная свобода не слаще неволи

«	Фирс [старый слуга]: Перед несчастьем тоже было: и сова кричала, и самовар гудел бесперечь. Гаев [барин]: Перед каким несчастьем? Фирс: Перед волей [т. е. отменой крепостного права в 1861 году].	»
— А. П. Чехов, «Вишнёвый сад»

«	Они — просто рабы, которых выгнали на свободу, словно овец в лес из загона, и они не ждут впереди ничего, кроме нового рабства. Или смерти в безлюдных пущах. Они уже проиграли. Всю свою жизнь.	»
— Малазанская книга павших, книга «Буря Жнеца»

«	Не помогут ни борьба, ни восстаньице: если выдавишь раба — что останется?	»
— Евгений Лукин

Ты смог наконец освободиться из плена, сбросить цепи кабальной муштры, обвести вокруг пальца тюремщиков, выскользнуть из лап контролирующей всё и вся всемогущей охранки и пересечь на утлой лодке пролив, отделяющий Царство Необходимости от Царства Свободы. Ты теперь неподвластен своим надзирателям, твои былые мучители не дотянутся вовек до тебя. Что бы ни ограничивало и ни ущемляло тебя до твоего случайного или намеренного побега — теперь этого нет.

Теперь ты свободен.

Но что это? Почему не видно радости на твоём лице, сияющей, как крылья махаона при ярком солнечном свете? Почему тень озабоченности всё чаще и чаще посещает твоё чело?

Быть может, ты неправильно взвесил все плюсы и минусы покинутой тобой тоталитарной системы, забыв, что к неудобствам прилагались определённые бонусы. Быть может, за годы муштры и беспрекословного повиновения кнуту в концлагере ты привык к определённости каждого грядущего шага и не привык выбирать шаги сам. Или, быть может, за долгие годы ты настолько привык к злодействам для Тёмного Властелина, что нашел им в глубине души оправдание, и считаешь их необходимой частью жизни?

Это — троп о ситуациях, когда шея мёрзнет без ошейника. О ситуациях, когда долгожданная свобода не приносит почему-то желанного счастья, а то и подстёгивает временами к мысли вернуться в плен. Или, может быть, и на свободу совсем не хочется…

Разумеется, в расчёт берутся лишь случаи, когда сие происходит по психологическим или глобальным причинам — а не по частно-техническим вроде «на воле его ждал мститель с винтовкой».

См. также Стокгольмский синдром — о симпатии узника к тюремщику или раба к господину. Он не обязательно сопровождается любовью к неволе как таковой. Также пересекается с тропами Не бедный раб и/или Собачье послушание и Защищать свою тюрьму. Раса слуг — если это искусственно выведенные существа, не способные комфортно жить без хозяина.

Противотропы — Умер свободным и Рабство — худшее из зол.

Примеры

Общие

Распространённый троп в русской литературе конца XlX. Причины см. Реальная жизнь.

Мифология и фольклор

• Старше, чем феодализм — Библия, книга Исхода. Евреи, сбежав из египетского рабства, стали о нём тосковать. Моисею пришлось водить их по пустыне 40 лет, чтобы сменилось два поколения, и народ рабов превратился в народ воинов-кочевников.
• Японское понятие «амаэ» — отношения начальника и подчиненных типа отец солдатам, только они считаются нормой. Если не получается амаэ с конкретным начальником то можно перевестись и в кранйем случае поменять работу, но просто относиться к начальнику как к менеджеру компании нельзя.

Театр

• «Вишнёвый сад» А. Чехова — Фирс же!
• «Дракон» Е. Шварца. За 400 лет дракон так промыл мозги горожанам («искалечил души»), что они не могут без тирана.
  • Аналогично и в радиоспектакле «Радио России» и фильме М. Захарова. В последнем всё гораздо пессимистичнее, темнее и острее.

Литература

Отечественная

«	Когда твой погонщик, пугаясь, Что к сроку не кончит урок, Пинать тебя станет ногами За то, что ты валишься с ног, Тогда, — перед тем, как пристрелят Тебя, — мол, своё отходил! — Ты вспомни, какие ты трели, На воле резвясь, выводил. Как, следуя голосу моды, Ты был вдохновенье само — Скучал, как дурак, от свободы И рвался — сквозь пули — в ярмо.	»
— Наум Коржавин, «В защиту прогресса»

• Николай Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо?» — дворовый Ипат, бурмистр Клим Лавин. Хотя последний именно что мастерски разыгрывает троп перед выжившим из ума барином, а на деле прекрасно себя чувствует безо всяких там ошейников.
• Николай Гоголь, «Мёртвые души», второй том: помещик Костанжогло предлагает дать крестьянам соседней деревни в долг, чтобы те выкупились на свободу; но крестьяне не хотят на свободу, а хотят, чтобы Костанжогло купил их себе. С их точки зрения, на воле слишком много искушений: «А ведь теперь беда та, что себя никак не убережешь. Целовальники такие завели теперь настойки, что с одной рюмки так те живот станет драть, что воды ведро бы выпил. Не успеешь опомниться, как всё спустишь. Много соблазну».
• Лев Толстой, «Детство». Наталья Савишна, экономка семьи главного героя, воспринимает «вольную», которой господа решили наградить её за многолетнюю верную службу, как изгнание: «Должно быть, я вам чем-нибудь противна, что вы меня со двора гоните».
  • А с другой стороны, куда бы она пошла? В лучшем случае тоже служить в чьем-то доме. Причем уже не в экономки, то есть «барские барыни», а на какую-то черную работу. Действительно изгнание.
  • Вольная без земли действительно похожа на изгнание. А если этой земли и не было, то и подавно.
• Антон Чехов:
  • «Мужики» — у жителей захудалой деревеньки Жуково дела так плохи, что крепостные времена на этом фоне кажутся им раем: «Огурцов и капусты было вволю!».
• Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонская старина» — множество крепостных у разных хозяев.
• Старик Хоттабыч в своём отношении к Вольке.
• Кир Булычёв, «Город без памяти». Как и в случае со «Специалистом по этике» Гаррисона (см. ниже Зарубежные авторы), многие жители описываемой планеты в принципе не способны были понять идеи свободы.
• Андрей Дашков, рассказ «Домашнее животное» — практически эталон сабжа. Женщина, вырвавшаяся от маньяка, который 4 года держал ее в плену в качестве домашнего животного, оказывается неспособна вернуться к нормальной жизни. Пройдя через множество страданий на улицах холодного, равнодушного города, она возвращается в дом своего хозяина. «…В таком положении она стала засыпать и, хотя знала, что утром ее ожидают жестокие побои, а может быть, и смерть, душа ее была спокойна».
• Павел Шумил, «Караван мертвецов» — Дора как-то сбежала, когда караван проходил мимо родного посёлка, но подумав, вернулась. Дома её ждут нищенская жизнь и грязная работа на правах бесплатной служанки в доме брата: её ровесники уже женаты, а молодые найдут себе кого-нибудь получше бывшей рабыни. С караваном же — постоянные путешествия через весь мир. А что плёткой отходили в назидание, так аккуратно, так, что даже шрамы в виде узоров получились.
• Владимир Блинов, «Артамонов след» — с прикрученным фитильком: «…А будь на ходу кузенка, разреши контора уголь жечь, ведь и он, Артамон, не остался бы в долгу — узорный-то кованый металл в столицу отбирали, для господских парадных шел, радовал приятностью своих изгибов Москву и Петербург… Самокатов-то в заводе кто понаделал? А лучше кузнецовских серпов да кос сыщи-ка в округе! И сколь еще разных задумок… Да куда там! Вот сегодня, с полдня, опять — по уголь, опять клянчи у конторы. А то еще в цех начнут дергать… До барина далеко, как до бога, а конторским кузнецовское дело поперек горла. И ведь как действуют: людишек натравливают, чужими руками меха проткнули, избу подпалить пытались…»
• Андрей Валентинов, «Ангел Спартака» — древнеримская проститутка в эпизоде. Зачем проститутке свобода? «Коз пасти, шерсть стричь, сыр вонючий делать? Нет, новенькая, от добра добра не ищут. Я тут, в Помпеях, при хозяине, при работе хорошей — и в тепле. Разве что кто богатый замуж бы взял, чтоб не делать ничего, спать да жрать днями целыми. Только скучно станет, привыкла уже мужчин каждую ночь нюхать».
• Андрей Уланов, «Колдуны и капуста» — Крис Ханко вспоминает, что после войны бывшие рабы его тестя — южанина-плантатора регулярно возвращались к нему с просьбами: «Масса, возьмите нас обратно! Не нужна нам эта свобода». Получилась реальность — неграм в первые десятилетия после Линкольна было на воле ничуть не лучше, чем русским после Александра II.
• Сонхийский цикл — Невкусная Мейлат страдает от того, что её кровь не нравится вурванам, и мечтает найти такого кровососа, которому она покажется вкусной.
• Владимир Кузьменко, «Древо жизни» — с этим столкнулось местное сопротивление в первой части второй книги. Освобождённые из питомников девушки с рождения воспитывались как будущие наложницы в гаремах элиты, так что рассказы про женскую гордость для них пустой звук, тем более что единственная альтернатива, которую может предложить сопротивление — полуголодное (фермеров сложившаяся система устраивает и менять продукты на рассказы про свободу они не собираются) существование в глуши.
• Евгений Евтушенко, стихотворение «Карликовые берёзы» — «Но если изменится климат, / то вдруг наши ветви не примут / иных очертаний — свободных? / Ведь мы же привыкли — в уродах».
• Александр Рудазов, «Арифмомант» — рабыня-наложница (фактически — дорогая статусная содержанка) Фисташка. Когда Исидор Яковлевич по незнанию местных реалий попытался её освободить, она отложила изрядных кирпичей: из-за существующей в Нбойлехе юридической закавыки освобождённый раб не становится свободным, а остаётся рабом, просто формально принадлежащим самому себе — для девушки, привыкшей к тому, что всем готовым (и, как правило, дорогим) её обеспечивает хозяин, подобная «свобода» тянула на участь хуже смерти.

Зарубежная

• В. Скотт, «Айвенго»:
  • Седрика и др. взяли в плен. Вамба: «Слыхал я, как люди восхваляли свободу, а вот теперь мне хотелось бы, чтобы какой-нибудь мудрец надоумил меня, что делать с этой свободой!» (См. также в разделе Кино).
  • Он же: «Нет, братец Гурт, не подумай, что я тебе завидую: раб-то сидит себе у теплой печки, а вольный человек сражается».
• Николас Уайзмен, «Фабиола» — рабыня Афра, получившая свободу и вышедшая замуж, задумывается, не было ли ей лучше у доброй хозяйки и не променяла ли она одно рабство на другое?
• Марк Твен, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Едва ли не вся страна бодрыми темпами рванула обратно к рабству — спасаясь от века просвещения и прогресса, организованного героем. Правда, сугубо после гражданской войны и заговора церкви, искусно очернившего ГГ и его немногочисленных верных сторонников в глазах большинства людей, сохранивших старую ментальность — «они думали, что избавились от предрассудков, но анафема пробудила их, как удар грома» ©.
  • Он же, «По экватору» — неожиданно замолвил словечко в пользу рабовладения. «Они издают „правила“, обязующие разъярённых и измученных туземцев работать на белых поселенцев, забросив для этого свои собственные дела. Это — рабство, и во много раз более тяжёлое, чем рабство негров в Америке, которое в свое время так огорчало Англию; более тяжелое оно потому, что, когда родсовский раб болен, стар или немощен по каким-либо другим причинам и не может сам о себе позаботиться, ему остается только умереть голодной смертью, ибо хозяин не обязан его кормить».
• Лу Синь (1881—1936), «Умный, дурак и раб» — раб донёс на дурака за то, что дурак его освободил.
• «Унесённые ветром» — рабы, оставшиеся с хозяйкой. Но это скорее троп потому что вы были добры ко мне.
• «1984» — «Он любил Старшего Брата». С прикрученным фитильком: это не особенность его характера, а результат длительных пыток.
• Станислав Лем, «Повторение». Жители искусственных миров, создаваемых конструктором Трурлем в попытке построить утопию, то получают в своё распоряжение возможность управлять ходом времени, то приобретают контроль над базовыми законами своего мира, что, естественно, ни к чему хорошему не ведёт и заставляет чаять возврата к прежнему. Это, впрочем, весьма распространённая для ряда фантастов пессимистическая мораль.
• Гарри Гаррисон, «Специалист по этике». Рабыня Айджейл заранее отвергает описанную Язоном концепцию мира «без рабов и господ», как и многие другие жители увиденной им планеты.
• Роберт Джордан, «Колесо Времени» — любая приличная дамани^ЩИТО?.
• Гарри Поттер. Большинство домовых эльфов не хотят освобождаться, и усилия Гермионы по их освобождению оказываются бессмысленными. Ну, почти. Всё-таки какой-никакой, а прогресс: часть домовиков стала «сотрудниками на зарплате».
  • Точнее говоря, один-единственный. Да и того остальные считают откровенным фриком.
• ПЛиО, роман «Танец с драконами». «Когда я был рабом, то спал на постели, устланной мехами, и ел мясо, красное и без костей. Сейчас я свободен, но сплю на соломе, а питаюсь солёной рыбой, да и ту не всегда удается добыть». Так говорили бывшие гладиаторы после запрета проведения гладиаторских боёв. Но хотели не снова стать рабами (они-то как раз и возглавили восстание), а снова стать гладиаторами — но уже свободными, чтобы больше зарабатывать и прославиться.
  • Что-то подобное говорили и рабы-учителя. Но тут-то непонятно, что им мешало просто заключить с бывшими хозяевами договор в качестве вольнонаёмных. Может быть, они были уверены, что «рабство» = «гарантии» (а следовательно, спокойствие, чувство безопасности, уверенность в завтрашнем дне), тогда как «вольнонаёмный» = «всяких гарантий лишённый, на заботу рассчитывать не могущий»?..
• Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир, цикл «Дестроер». В повести «Посмотри мне в глаза», переведённой по-надмозговски как «Сатанинский взгляд», супергипнотизёр Рабинович, сбежавший при помощи своего дара из хорошо охраняемого городка в Сибири и отправившийся в США, поначалу шокирован всеобщим безразличием к частной человеческой жизни. На протяжении первых часов пребывания в Штатах он всё время ждал, когда же к нему подойдёт полицейский и скажет, что делать.
• Айра Левин, «Этот идеальный день» («День совершенства»). Вскоре после побега из лап добродушно-тоталитарного режима герои обнаруживают, что жизнь на вольном архипелаге далека от радужной.
• Нильс Нильсен, «Никудышный музыкант» — как ни старался последний на Земле скрипач-виртуоз Вольфганг Бюффон разжечь у одурманенных роботами людей чувство прекрасного — всё равно не вышло: «Ба-бу, милашка» же!
• Крондорский цикл Раймонда Фэйста. Все эльфы происходят от расы рабов древних предтеч. При этом светлые, чьи предки батрачили в полях, никаких теплых чувств к бывшим хозяевам не питают, а вот темные, происходящие от домашних слуг, и спустя тысячелетия хранят верность давно сгинувшим валкиру.
  • Тонкость в том, что они по-разному понимают свободу. Светлые эльфы объявление свободы последним из предтеч поняли как упразднение рабства как такового. Тёмные — как освобождение былыми хозяевами их трона, что даёт возможность взгромоздить на него собственную пятую точку и стать расой господ самим.
• Джеральд Даррелл, «Под пологом пьяного леса» — из-за политических событий Даррелл был вынужден улетать на крошечном самолёте, неспособном взять его обширную коллекцию животных, и большую часть пришлось отпустить. Уходить живность не пожелала ни в какую — только через несколько дней, поняв, что халявное жильё и питание кончились, звери неохотно разбрелись. Даррелл ядовито замечает, что хотел бы показать это какому-нибудь борцу за права животных, требующему ни за что не лишать их свободы.
  • У него же есть история про хомяка, которому сородичи отгрызли хвост, в результате чего он стал некондиционным и был выпущен обратно в природу. Хомяк почти месяц старательно ломился обратно в клетку и в итоге был взят обратно — именно потому что всех достал изобретательными попытками вернуться.
• Терри Пратчетт «Интересные времена» — жители Агатовой империи. Спасенные Ринсвиндом и Коэном пленники лишь робко жмутся к своему спасителю, а когда Коэн посылает их ко всем чертям, они плетутся обратно в свои деревни. Понимает это и правящая элита, для которой пара улиц — результат мелкой перебранки за обедом. Но точно так же считает и революционная Красная Армия — они собираются свергнуть империю и дать власть народу… через Народный Комитет. Временно, само собой, в нем будут сидеть только получившие образование бойцы Красной Армии — чтобы учить крестьян, как правильно пахать землю.

«	Орудие империи куда эффективнее плеток, которыми стегают рабов. Это повиновение. Плеть для души. Люди повинуются тому, кто отдает приказы. Ну а свобода для них это когда приказы начинает отдавать кто-то другой, не тот, кто отдавал их прежде.	»

• У Пратчетта это частая тема. Например големы за все время своего существования смогли только сделать себе Короля, чтобы правил ими. А освободившийся от собственных пут голем Дорфл, выпустив пленных животных из клеток, был потрясен тем, что они вернулись в собственные стойла. «Неужели так страшно быть свободным?»

Кино

Отечественное

• «Джентльмены удачи». Романтика воровской жизни так или иначе вертится вокруг неминуемого возвращения в тюрьму, по которой некоторые персонажи после побега быстро начинают ностальгировать.
• «О бедном гусаре замолвите слово» — граф Мерзляев предложил камердинеру Артюхову: «Справишься со своим новым амплуа — награжу щедро. Может, вольную дам. Хочешь на волю-то?» — «Нет! Никак нет! Чё я там не видел?!»
  • Хотя возможно, что хитрец Артюхов просто подыгрывает Мерзляеву: у вас в услужении, мол, мне так хорошо, что и свобода не нужна — самолюбивый граф подобную лесть скушает и не поморщится. В конечном итоге Артюхов ведь свободу получил и неплохо устроился, сделавшись трактирщиком… покуда не замёрз на улице, напившись собственного товара.
• «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» — сбежавший при нападении людей Фрон де Бефа шут Вамба идёт по лесу и бубнит себе под нос «Ну вот, свободу я получил. Что теперь с ней делать-то?». Тут-то его и встречает Робин Гуд.
  • Это, кстати, отсылка к финалу одной из ранних песен Высоцкого, причём явно намеренная. Фильм создавался друзьями Высоцкого, и в нём использованы песни Владимира Семёновича (но не эта конкретная).
• «По прозвищу Зверь» — протагонист встречает пожилого бывалого зэка (Е. Евстигнеев), который рассказывает ему свою историю, и, в частности, упоминает, что послал в ЦК КПСС прошение: нельзя ли ему постоянно жить на зоне, как будто это его дом?..
• «Камышовый рай» — Бобер и Витек прикончили охрану трудового концлагеря, завладели оружием, осталось бежать. Еврей-заключенный подбивает остальных схватить беглецов и те сначала несмело, а потом всей толпой пытаются это проделать — в жизни они маргиналы, а в лагере пайка еды и воды, да и к побоям притерпелись. Бобру, Витьку и Бомж-Бруевичу приходится шугануть крыс предупредительным выстрелом.

Зарубежное

• «Матрица». Классический, вероятно, случай Сайфера, выбравшего иллюзию, а не явь. И ещё — тот случай, когда выбор не в пользу свободы даже человеку обычной ментальности нетрудно понять. Ведь местное рабство предполагает меньше ответственности и больше бонусов, чем «свобода». Что вы выберете: войну и риск погибнуть, жизнь в грязном подземном городе без солнца? Или обычную жизнь офисного сотрудника в мегаполисе? Ах да, а ещё Сайфер попросил «золотой ошейник»: кучу денег, тёлок и популярность. Ну и что, что чисто виртуальную. Зато приятно.
  • Тут ещё важный момент стоит учесть: эта виртуальность такого уровня, что от действительности не отличить…
• «Побег из Шоушенка» — заключённый, который провёл в тюрьме практически всю жизнь, даже называя её домом, после выхода на свободу не смог привыкнуть к воле и думал о том, чтобы ограбить магазин и вернуться домой. И, как там было сказано прямым текстом, это вполне заурядное явление.
• «Ожидание „Голиафа“» (1981) — пассажиры корабля оказались на 40 лет заперты, и когда пришли герои, многие (примерно 50 человек) не ушли, даже несмотря на то что корабль скоро взорвется.
• «Пила» — в начале 3 фильма Трой был подвергнут испытанию как раз из-за того, что тюрьма стала для него фактически родным домом, хотя он имел все шансы стать хорошим человеком. Если судить по словам куклы Билли о том, что Трой «снова и снова возвращался в тюрьму», он был мелким правонарушителем.
  • А вот тут уже может быть тот еще зигзаг: не забываем о замкнутом круге, в который после тюрьмы не так трудно попасть. На приличную работу не то чтобы берут, на тяжелую и грязную может не хватать здоровья, приходится как-то выкручиваться, увязать в мелких правонарушениях, на которых есть риск попасться. Чем дальше, тем труднее устроиться честно и легче получить реальный срок.
• «Мандерлей» Ларса фон Триера. Насколько автор правки помнит, история взята из реальной жизни. Рабы одного из плантаторов, освободившего их, пришли умолять оставить их в рабстве. После отказа они убили хозяина и его семью, после чего вернулись в свои хижины и зажили прежней рабской жизнью.
• «Одна в поле воин» — при своём первом побеге от «Мамы» главная героиня пытается спасти двух пленниц и тайком вывести их вместе с собой… но вся скрытность летит к чёрту, потому что одна из двух пленниц, как укушенная, вдруг бросается обратно к зданию, крича во всю глотку: «Помогите, она меня забирает!». Выбежали приспешники «Мамы», и началась пальба…

Телесериалы

• «Игра престолов» (2011) — раб, попросивший у Дейенерис разрешения вновь продаться в рабство.
  • С прикрученным фитильком: к этому рабу относились, как к члену семьи, его любили и уважали. А в бараках, в которые поселили освобождённых рабов, более молодые рабы обижали старика и отбирали у него еду, да и условия жизни были намного хуже.
• «Ийон Тихий: Космопилот», серия «Сепуление запрещено» («Sepulken verboten») — комический вариант. Как и в «Драконе», освобождённые не могут жить без диктатора. Несмотря на то, что поверженный тиран Элрон (можно переводить и как Рыбон — для большего сходства с русским переводом рассказов) пользовался гипномашиной, которую Тихий разломал, жители планеты продолжали вести себя примерно так же, как и под действием гипноза. Вот Ийон назначил первого попавшегося гуманоида новым правителем. Национальной идеей существа провозгласили производство рыбных консервов. В том числе и из прежнего правителя — он большой, на несколько хороших ящиков хватит.
• «Восстание Техаса» — толстый преданный раб, спасший свою обожаемую хозяйку от верной смерти, получает свободу, но совсем ей не рад. Он с горьким плачем бросается к своей госпоже, умоляя не прогонять его и оставить своим рабом. Но там скорее очень детский и зависимый характер персонажа, эдакого огромного ребенка.
• «Легенды завтрашнего дня», сезон 5 — когда мойрам наконец удаётся восстановить Ткацкий станок судьбы, мир превращается в послушный им, где все носят серое и едят мешанину. Затем Легенды уничтожают Станок и, как обычно, сваливают, считая дело сделаным. По возвращению, они узнают, что Лахесис удалось создать новый, электронный Станок в виде часов (явный намёк на «Эпл-уотч»), которым люди доверились полностью и даже не задумываются что им делать дальше. Согласно Лахесис, люди с радостью согласились на это после уничтожения Станка чтобы не думать.
• «Спартак: Месть» — раб по имени Назир попытался убить Спартака, чтобы отомстить за смерть своего господина. Господин довольно хорошо относился к рабам, поэтому свободы не хотели Назир и рабыня по имени Чадара, которая после освобождения не могла найти себе места в рядах мятежников.
• «Великолепный век» — выслушав душераздирающую историю жизни Сюмбюля, Хюррем решает дать ему свободу с одной лишь просьбой: писать ей письма и заходить иногда в гости. Сюмбюль на первых порах был счастлив, даже открыл кофейню. Но потом затосковал и попросился назад.

Мультфильмы

• «Мадагаскар» — когда зебра Марти предлагает другим обитателями зоопарка сбежать, они отвечают, что-то вроде «Нас и здесь неплохо кормят».

Мультсериалы

• «Симпсоны»
  • Серия «Библейские истории». Сон Барта Симпсона про борьбу между Давидом (Барт) и сыном побежденного Голиафа — Голиафом II (Нельсон). Хоть Давид и победил великана не без помощи пастуха (Ральф), но простые жители оказались недовольны, так как «Голиаф строил дома, библиотеки и школы». С натяжкой: в отличие от «своего собственного» хозяина, правитель все же посторонний человек-функционер, а не владелец свободных горожан. И, по их мнению, «узурпатор» Голиаф II выполнял свои функции лучше Давида.
  • В другой серии Гомер разбивает муравейник на космическом челноке. Реакция муравьев (через субтитры): «Свобода! Ужасная свобода!» Получилась реальность. Муравьям как колониальным насекомым вне муравейника действительно будет фигово…
• «Охотники на драконов»: у маленького дракончика Гектора и ему подобных шея мёрзнет без ошейника в буквальном смысле. Сам же он считает, что сделал правильный выбор. Да, ему поручают много работы, сопровождаемой большими физическими нагрузками, но все они ему по зубам. В остальном он в явно привилегированном положении относительно домашней скотины и даже большинства служебных драконов: люди-друзья большую часть времени обращаются к нему как к полноценному помощнику на охоте и равному, понятливому собеседнику.

Веб-комиксы

• Drowtales — неназванный дроу объясняет еще бездомной на тот момент Квеин’тане, почему она отстой: «Да, я раб. У рабов, по крайней мере, есть крыша над головой. Их кормят. А ты… Ты хуже раба! Ты никто!»

Аниме и ранобэ

• Gunnm — Кирен мечтающая вернуться в антиутопию, и жестоко разочарованная свободой города свалки металлолома.
• «Сказание об Арслане» — именно эта проблема встала перед Нарсесом, когда он, став лордом Дайлама, разом освободил всех своих рабов. Непривычные к свободной жизни они очень быстро растратили всё, что он им дал и вернулись с просьбой взять их обратно. Да ещё и немало поворчали на своего «злого» хозяина, который их «выгнал».
• Lazy dungeon master — рабыни Кимы, Шкура и Ичика, вовсе не желают свободы. Шкура до того, как попала к Киме, была секс-рабыней (собственно, Шкура — это как раз уничижительная кличка для рабынь, что-то вроде «подстилка»), причем регулярное изнасилование — это ещё не самое худшее, что проделывали с маленькой девочкой-зверочеловеком. Кима же заботится о Шкуре практически как о своей дочери, вкусно её кормит, одевает, часто гладит и спит с ней в обнимку. Именно спит как с подушкой-обнимашкой, никаких пошлостей! А Ичика стала рабыней, проигравшись в пух и прах, и тоже побывала Шкурой, да и долг ей пришлось отрабатывать. А у Кимы — не такая уж тяжёлая и совсем не опасная работа, вкуснейшая еда (Ичика — страшная обжора!) и игровые автоматы (азарт Ичику в рабство и завёл). В общем, освобождать Киминых рабынь опасно для жизни — сами же девушки и убьют.
• «Восхождение героя щита» — хотя Наофуми сперва обходится с енотообразной девочкой Рафталией довольно грубо, отводя душу за плохое отношение к себе, он всё-таки хорошо её кормит, одевает, лечит, дарит ей игрушку… В общем, плохое отношение человека из нашего мира — это совсем не то же самое, что жестокость людей мира фэнтезийного. А в результате того, что Рафталии пришлось сражаться вместо Наофуми, она быстро выросла и из тощей девчонки превратилась в красивую девушку. Когда же её силой освободили из рабства, Рафталия от души врезала «спасителю» и потребовала, чтобы её снова сделали рабыней.
  • С прикрученным фитильком, так как рабская печать не более чем символ доверия и бустер прокачки, никаких ограничений вроде «говорить только правду» или «подчиняться любым приказам» на ней нет.

Видеоигры

• WoW — в одном из квестов в Тлеющем Ущелье. «Раз уж мы здесь, нужно освободить как можно больше рабов. Скорее всего многие из них присоединятся к нам, сгорая от желания отомстить своим поработителям. Но в то же время некоторые рабы не пожелают вновь обрести свободу. Это удивительный феномен, его еще часто называют „Дарнхольдским синдромом“». (Из описания квеста).
  • Наверное о последнем Траллу лучше не говорить. Он очень сильно не любит Дарнхольд.
• Planescape: Torment — Падшая Грэйс. Была продана в раннем детстве в рабство законопослушно-злым дьяволам-баатезу. Судя по всему, на собственной шкуре знакома с ментальными пытками. Обрела свободу, выиграв состязание по импровизации, но оказалась отверженной всеми, кем только возможно: дьяволы воспринимали её как отродье демонов, демоны — как шпионку дьяволов, а все остальные — как порождение зла. Грэйс переросла ограничения, которые были у неё от природы (настолько, что сумела обрести законопослушно-доброе вместо природного хаотично-злого мировоззрения), но потеряла связь с корнями, что её бесконечно печалит, и в честь чего она взяла себе свой псевдоним, дословно переводящийся как «Впавшая-в-Немилость».
• Stellaris — органики из машинной империи взбунтовавшихся служителей, если освободить их от рабства, получат отрицательный модификатор к настроению — свобода, конечно, это хорошо… а 40 сортов колбасы все же лучше!
• Fallout: New Vegas — многие супермутанты-тени тоскуют по тем временам, когда голос Повелителя, раздававшийся в их головах, указывал им, что нужно делать. Тут, правда, играет роль и то, что у теней повальные психические расстройства разной степени тяжести, и без Повелителя они слышат совсем другие голоса.
• Валет Плетей — после становления Чемпионкой Арены, рабыне автоматически даруют свободу. Но если её Лояльность достаточно высока, то никуда от Хозяина (т.е вас) она не уйдёт. Ну а если нет…надо было думать заблаговременно.

Музыка

• Песня Ивана Кучина «Хозяин» про уголовника, получившего свободу. «Хозяин [то есть начальник лагеря], пусти меня назад. Пусти туда где тихо и спокойно!».
• Аналогичная же песня В. Высоцкого: «Мне вчера дали свободу… Что я с ней делать буду?».
• Аффинаж, «Парашют»: «Священное право искать пятый угол,/ Свобода оказалась не тем, о чём думал, / Быстрые займы на великие цели,/ Где мой хозяин, где мои цепи?».

Реальная жизнь

«	Быть угнетённым выгодно, но опасно.	»
— Сергей Худиев

«	В меняющемся мире мы хотим, чтобы больше людей имели контроль над вашей собственной жизнью.	»
— Джордж Буш-младший

• Очень часто люди, подвергавшиеся длительному семейному насилию, после ухода из насильственной семьи первое время чувствуют себя субъективно хуже, чем когда жили в насильственной семье, и даже думают о возвращении. Объяснение такое: в ситуации насилия организм мобилизуется и вызванные насилием физические и психические болячки пока скрыты и никак не проявляются, а после избавления от насилия организм наконец расслабляется и болячки дают о себе знать во всей красе.
• Некоторые именно так видят настроения народа, когда тот начинает с тоской вспоминать было авторитарный/тоталитарный/монархический режим. Вот, мол, дали им свободу, а они хотят обратно в рабство, чтобы за них царь/диктатор всё решал. Но на самом деле такое отношение к «тираническому» прошлому обычно связано вовсе не с тоской по «кнуту», а с тоской по тому хорошему, что бы было утрачено вместе с гибелью «тирании». Возможно, при «тиране» страна была могущественной, а сейчас с ней никто не считается. Или в тоталитарном прошлом любой умный сын тракториста мог выбиться в люди, а сейчас все места наверху застолблены для детей «элиты». А может быть страна просто сменила одного тирана на другого или кучу мелких, которые даже не делают вид, что как-то считаются с народом. В общем, причин подобной ностальгии может быть много, но гораздо легче сказать что «народ не тот!», чем пытаться разобраться в причинах.
• Запрет проституции не нравится проституткам, потому что кому-то из них это нравится, а для кого-то это единственный источник заработка.
  • Это уже скорее караул, спасают! с их точки зрения. У них не шея мёрзнет (избавиться от мерзкого сутенёра и работать на себя любая будет рада), а законного способа заработать лишают. Кстати, запрет проституции ещё никогда не приводит к её исчезновению, только к нелегальному существованию…
• Отмена крепостного права воспринялась больно. Свобода есть, а земли нет. Кроме того, крестьяне попали в новую зависимость от общины и, что куда важнее, оказались вынуждены платить немаленькие выкупные платежи. Но хуже всех было дворовым — им и до официальной отмены бежать было некуда, помимо вольной им необходима была недвижимость. А тут свалилось «счастье»: все свободны, но идти некуда.
  • Ещё одна причина недовольства крылась в том, что крепостной находился на правах собаки. То есть помещик обязан был его содержать и отвечать за его административные правонарушения. В случаях неурожая — покупать хлеб. А после получения свободы крестьян выкинули на мороз, помещики «нарезали» землю так, чтобы крестьянам приходилось, например, платить барину за пользование дорогой или водопоем для скота, а в некоторых губерниях общинные наделы по сравнению с дореформенным периодом уменьшились. И да, после этого крестьянин должен был искать средства к существованию самостоятельно и выплачивать выкупные платежи — своеобразную «ипотеку» на 49 лет.
  • Досталось и оброчникам. За несколько лет до отмены конкуренция взлетела до небес, не все уже хорошо зарабатывали. Однако помещик давал крышу и содержал крестьян при необходимости. При таком «счастье» как личная свобода чиновники получили возможность драть три шкуры. Ещё и идти некуда.
  • Особо жёстко всё вышеперечисленное проявилось в Прибалтике, которая стала пилотным полигоном для отмены крепостного права — там его отменили в 1818. Но крестьянам при этом земель не дали. Вообще. Итогом стал массовый голод крепостных (которыми в тех губерниях были в основном латыши и эстонцы) и ускоренная пролетаризация края. Посмотрев на результат, царское правительство отказалось от идеи провернуть подобное в масштабах всей России и в течение последующих 40 лет пыталось найти компромисс между учётом интересов помещиков и предотвращением обнищания крестьян… Результат известен.
• Отмена крепостного права в Австрии — к 1848-ому для крестьян оно было скорее дешевой арендой земли на таких льготных условиях каких на воле не будет. В итоге крестьяне же подняли восстание против отмены крепостного права — их удалось успокоить только доплачивая им же за освобождение большой долей земли.
• Аналогично отмене крепостного права проходила отмена рабовладения в США. Рабовладельцы в большинстве своём не особо лютовали, у негров был кров и еда, а после победы Севера в гражданской войне и отмены рабства их попросту выкинули на мороз (намеренно — Север решил таким образом отомстить Югу за войну и не стал никак бывших рабов благоустраивать, заодно подложив самим себе в будущем оттакенную хавронью). И куда им податься? Меньшая часть стала себя обустраивать («просвещённые не-рабовладельцы» на это ответили культурологическим саботажем, вроде «ассоциация негров с арбузами — расизм и табу!», так как они зачастую выращивали арбузы на еду и продажу), остальные пошли на большую дорогу. Именно в ответ на бешеное количество бандитов появился Ку-Клукс-Клан, изначально бывший обычными вигилантами, а на расизм перепрофилировавшийся уже позже, когда стало понятно, что большинство этих бандитов — негры, бывшие рабы.