Редактирование: Сёма, шоб ты сдох!

** Ещё в первом томе Гэндальф костерит трактирщика Маслютика, узнав, что хоббиты всё-таки встретились с Арагорном и ушли с ним. Правда, тут зигзаг: у Гэндальфа и по-настоящему ругаться есть все основания, так как Маслютик забыл отправить важное письмо. Но поскольку в итоге всё получилось — радости в его монологе явно больше.

* Софья Прокофьева, «[[Лоскутик и Облако]]» — именно так старуха Барбацуца обращается с сироткой Лоскутиком, которую она приютила. При этом искренно заботится о ней, не позволяет тяжело работать и вообще привязалась всем сердцем — словом, добрейшая женщина, но [[Козёл с золотым сердцем|коза страшная]].

** [[Момент характеристики|Второе появление]] Молли Уизли: она ругает на чём свет стоит сперва близнецов и Рона, без предупреждения улетевших спасать Гарри из дурслевского плена, потом Артура, чьим заколдованным фордиком они для этого воспользовались. И тут же ласково улыбается самому Гарри: он-то не виноват, он не просил его спасать. Есть подобные сцены и в более поздних книгах, чаще всего с близнецами.

** Снейп, который раскатывает Гарри тонким слоем за каждое нарушение правил, на котором тот попадётся… {{spoiler|потому что безопасность Гарри — это та причина, по которой он в своё время решил продолжать жить}}.

* «[[Хроники странного королевства]]» — ситуации, когда кому-то из героев, подвергшему себя смертельной опасности, но уцелевшему, друзья объясняют, кто он после этого, встречаются едва ли не в каждой книге. Особенно показателен двойной скандал, который Шеллар и Кантор параллельно закатывают жёнам в последней книге, после того, как те проворачивают рискованную операцию по спасению жизни короля без его на то согласия.

* [[Dresden Files]] — Томас после {{spoiler|возвращения Гарри из мёртвых}} сначала отлупил брата, затем обругал, затем обнял покрепче и продолжил ругать.

* М. Успенский, «Приключения Жихаря»: именно эти слова, практически дословно — первое, что слышит от своего [[Названые братья|побратима]], богатыря Жихаря, восставший со смертного одра королевич Яр-Тур. Не то, чтобы богатырь не рад видеть своего названого брата живым — просто он его уже и оплакать успел…

* Д. Рубина, «Яблоки из сада Шлицбутера» — Давид Жуковский до последней минуты рыскал по улицам и закоулкам местечка, к которому уже подступали гитлеровцы, в поисках своей средней дочери, кроя её последними словами, но упрямица Фрида предпочла не эвакуироваться с семьёй, а остаться с любимым человеком. Старый Давид волновался не зря: кончилось всё [[Ультиматум Скарпиа|очень]] [[Несовместимая с жизнью гордость|плохо]]…

** Тут это как раз объясняется, во-первых, [[Безумие — это страшно|психическими проблемами бабушки]], а, во-вторых, несколько раз прозрачно намекается, что подобные слова — это выражение реальных её страхов.

** Плюс ко всему, смерть первого ребенка в эвакуации от болезни навсегда сломала ее психику.

* Анни Шмидт, «Мурли» — [[Благородный бродяга|бродячая кошка]] [[Козёл с золотым сердцем|Помоечница]], лучшая подруга заглавной героини, говорит о котятах из своего последнего выводка в точности по сабжу. «Голь перекатная», «обормоты», «уродики», «пропади они пропадом» — список очень длинный… Зато и [[мама-медведица]] из неё первостатейная.

=== [[Кино]] ===

=== [[Реальная жизнь]] ===

* Анекдоты про то, как ругают и хвалят друг друга евреи, основаны на реальной жизни: умение завернуть сложное ругательство у ашкеназов ценилось очень высоко, такие обороты, как «чтоб ты меня видел одним глазом, а я тебя на одной ноге» считались довольно грубыми и примитивными. А уж проклятья, замаскированные под добрые пожелания и наоборот, добрые пожелания, замаскированные под проклятья, считались и считаются до сих пор едва ли не высшим шиком: «Сёма, в твой день рождения я желаю тебе однажды очень сильно огорчить своих многочисленных детей, внуков и правнуков своей безвременной кончиной в возрасте ста пяти лет от руки мужа, которому ты наставил рога!».

** Отсюда же и фамилия Некрасов — от соответствующего прозвища: мол, да ну его, мы его вообще не любим, не трогайте его, злые духи.

** Как и обычай изобразить, что ребёнка подбросили — с расчётом, что зловредная нечисть, с радостью подменившая бы родного и любимого ребёнка, не обратит внимания на подкидыша (соответственно, имена типа того же Ненаша, Найдёна и т. д.).