Контринтуитивная терминология/Культурология и искусствоведение

Это подстатья к статье Контринтуитивная терминология. Навигационные шаблоны и плашки здесь не нужны.

Примеры

• Геральдические правая и левая стороны отсчитываются со стороны несущего щит рыцаря, а не зрителя. Ляпы в этой области периодически проползают даже в официальные гербовники.
  • Кстати, правая и левая стороны театральной сцены тоже считаются с точки зрения актёра, который стоит лицом к зрителю.
  • Такое и в реп-баттлах есть.
• Культурологи уже давно задолбались от непонимания обывателем слова «миф». Многие, очень многие считают, что миф — синоним вымысла или заблуждения. Собственно, на древнегреческом миф означает буквально предание. Но с точки зрения современной науки (не только культурологии, но и социологии, например), мифом именуется любой текст, в котором есть ценностное суждение. То есть и полностью вымышленное художественное произведение и полностью правдивая статья о жизни известного музыканта/художника/учёного/спортсмена, в которой автор высказывает или приводит оценки, является мифом.
  • Университетская загадка: «В какой момент Библия становится мифом?». Правильный ответ: После слов «И увидел Бог, что это хорошо» — ведь до этого идёт просто повествование, а тут мы видим оценку. Вот поэтому образованный верующий не станет сыпать проклятьями, просто услышав словосочетание «Библейский миф». Если, конечно, слово «миф» используется именно в научном значении. Что случается оооочень редко.
  • Вообще термин «миф» страшно размыт. За подробностями см. одноимённую монографию Стеблин-Каменского.
• «Третьи новые» в японской литературе выступили в печати одновременно с «первыми» и «вторыми». «Новые» они по отношению к авторам довоенного времени («старым»), а «третьи» — чтобы отличаться от марксистов «первых» и неомодернистов «вторых». В наше время, когда вспоминают японскую послевоенную литературу, назовут скорее активно переводившихся и до сих пор популярных «вторых новых» — Юкио Мисиму и Кобо Абэ.
• Термин «антигерой». Интуитивно может показаться, что это слово должно означать противника героя (главного персонажа), то есть злодея и/или антагониста. Ан нет: «герой» здесь в другом смысле — носитель добродетели, идеал, образец для подражания. Антигерой как раз является героем в первом смысле (главным персонажем), но героем «неправильным», показывающим, как «геройствовать» не надо.
  • Все-же, скорее антигерой — это именно человек, который совершил подвиг, но вот носителем благодетели все равно не является, да и методы и/или мотивы подвига часто сомнительны. Протагонист-злодей (который герой истории, но подвига не совершал, а очень даже наоборот) — все-же, немного другое явление (хотя граница может быть размыта, если подвиг ну очень уж сомнительный, в рамках черно-серой/черно-черной, изменившейся или еще какой морали), варианты, в которых протагонист не является носителем благодетели, но вообще ничего экстраординарного не делал — вовсе мимо кассы.
  • Путаница вызвана тем, что «анти-» имеет два разных смысла, «вместо» и «противоположный». Антигерой — пример первого смысла, это не-героический персонаж, который тут и. о. героя, также как и антизлодей не является злодеем, но исполняет именно злодейскую роль. Всякие Антарктиды и антиподы — пример второго. А например «Антихрист» может использоваться и в первом (вместо Христа) и во втором (против Христа) смысле.
• Соцреализм — что это за направление в искусстве? В нём описано строительство социализма? Жизнь в соцстранах? Написана приверженцами социалистической идеологии? Социалистической или всё же коммунистической? И вообще, какие у него стилистические особенности? Самое же интересное — противопоставление его критическому реализму. Если критический критикует реальность, что социалистический должен её, наоборот, восхвалять?
  • Реализм, который восхваляет социализм (и приветствуется в социалистических странах как итог)? Оригинальное определение, вроде бы, другое, но по сути оно.
  • (Анти)советские художники-диссиденты обычно объясняли суть через анекдот:

«	В одной далёкой стране когда-то правил горбатый, плешивый, хромой, одноглазый тиран. Однажды он вздумал заказать свой портрет и позвал живописца. Тот написал его таким, каков он был: хромым, горбатым, лысым и одноглазым. Тиран посмотрел на портрет и приказал казнить художника за оскорбление величества. Так умерло художественное направление реализма. Второй живописец написал тирана, каким он был в молодости: юным, стройным красавцем. Тиран посмотрел на портрет и приказал казнить художника за искажение объективной действительности. Так умерло художественное направление романтизма. Третий художник изобразил тирана на вздыбленном коне, чтобы скрыть хромоту, в профиль, чтобы скрыть пустую глазницу, в пышной короне, чтобы скрыть плешь, и с развевающимся знаменем, чтобы скрыть горб. Тиран посмотрел на портрет и приказал пожаловать живописца высочайшими титулами и орденами. Так появилось художественное направление социалистического реализма.	»
— И ведь не поспоришь…

• Тот же анекдот в стихотворной форме — басня С. Михалкова «Три портрета».
  • В принципе, очень недурной анализ дан в легендарной самиздатовской статье Синявского («Что такое социалистический реализм?»). После тщательного анализа термина (который сам по себе странный: ведь не бывает капиталистического или феодального реализма), списка классиков и отмечания противоречий (довольно странно называть реализмом искусство, где в качестве образцов выступает романтик Горький и футурист Маяковский) он приходит к неожиданному выводу, что социалистический реализм это попросту требования партии к стилю, каким допустимо описывать прошлое. Дореволюционное прошлое должно быть описано с точки зрения критического реализма, революция с позиций революционной романтики, а про послереволюционные годы допустима беззлобная комедия и скучный толстый роман о колхозном строительстве. Идеология слишком сильно сжала допустимые темы: в рамках стиля можно было писать только панегрики коммунизму (как Маяковский), желчную сатиру на его врагов (как советские юмористы), а также описывать движение жизни из мрачного прошлого в светлое будущее (как у позднего Горького). Не удивительно, что автор, собравший всех трёх покемонов, становился живым классиком: образцовой считалась написанная обычным, немного тяжеловатым языком, но с диалектными словечками эпопея, которая изображает путь главного героя (он может быть крестьянином или интеллигентом) из мрачной жизни до революции через революционную романтику к победе над жалкими врагами народа в напряжённые годы первых пятилеток. Но когда такая эпопея оказалась написана почти для всех народов Советского Союза, внезапно оказалось, что писать-то не о чем. На момент написания статьи (в 1950-е) социалистический реализм умирал, не выдержав гнёта взаимоисключающих требований: с одной стороны, от автора требовали положительных идеалов, чистых советских хлеборобов, мастеровитых рабочих, которые больше не запускают насос кувалдой и чьей-то матерью, сознательных интеллигентов и честных милиционеров и чекистов с холодной головой, горячим сердцем и холодными руками. Но вместе с тем, реализм предполагает как раз изображение реальных людей, а реальные люди совершенными не бывают. При попытке изображать жителей Страны Советов как живых людей критика начинала обвинять в очернительстве, а идеальным людям в реальной жизни места не находилось: им проще было найти себя в фантастическом будущем.
  • Наиболее простое и понятное определение предмета социалистического реализма — отображение реальной действительности с точки зрения социалистической идеологии. Только и всего. Наименее талантливые его образчики действительно отличались махровым переслащиванием пилюли и тому подобными «достоинствами», однако, как и другие художественные направления, соцреализм породил немало выдающихся произведений (и не только в нашей стране). Кстати, не надо путать соцреализм с революционным романтизмом — это другое направление в искусстве.
• А сам по себе термин «реализм»? Сколько людей до сих пор считает, что произведения в этом направлении должны точно копировать объективную реальность? На самом же деле реализм изначально появился как направление, противопоставленное идеализму: вместо попыток эскапизма и «дополнения реальности» он предлагал воспроизводить элементы реальной жизни. Так, когда говорят «реалистичный сеттинг», подразумевается в первую очередь, что действие происходит в знакомом читателю абстрактном образе мегаполиса/мухосранска (вместо какого-нибудь мира меча и магии), а не то, что в этом произведении нет никаких условностей и допущений и что там «все как в реальной жизни». В конце концов, в реальной жизни с нами каждый день случаются десятки случайных и совершенно бессмысленных в долгосрочной перспективе событий, из которых внятную историю просто не сложишь. То есть для любого сюжета, даже самого реалистичного, уже нужны минимальные допущения и отход от реальности.
  • Некоторые МТА, пытаясь придать «реализма» своим работам, стараются расписывать разговоры персонажей так, как люди говорят в реальной жизни: с кучей лишних слов и пустых реплик, растягивающих разговор на несколько страниц. Это не реализм, это просто глупость: любое произведение должно в первую очередь передавать какую-то суть, а не стремиться слепо копировать элементы реальности ради пустой эстетики.
  • Отдельные проблемы создаёт то, что само слово реализм утратило много из смыслов, которые несло в XIX веке. Реальными науками называли экспериментальные и прикладные, точно так же как реальное училище выпускало техников, счетоводов и инженеров (в отличии от классической гимназии, где читали древние и новые языки и вели углубленный курс истории, так что на выходе получался чиновник или юрист). Собственно, реалисты XIX века писали именно бытовые и социальные романы, изображая именно типовые драмы реальной жизни (в отличии от романтиков, изображавших драму одиночки, которые стремится к идеалу). Достоевский не просто так подчёркивал, что он не психолог (то есть исследователь патологий, изображающий человека как продукт среды), а реалист в высшем смысле (характеры и поведение персонажей Достоевского не исчерпывается их происхождением, они именно противорчивы, хотят взаимоисключающих вещей).
  • Чернуха и Натурализм как раз для реализма не характерны. Для современного читателя романы лучших реалистов XIX века напоминают мелодрамы (как у Доде, Мопассана и Тургенева) или производственную драму (как у Бальзака или Мамина-Сибиряка). Более того, реализм не помеха юмору (как у Чехова) или даже фантастике («Шагреневая кожа» Бальзака занимает законное место в «Человеческой комедии»): ведь описания обыденной жизни, реальных улиц, домов и нравов служат скорее для подавления читательского недоверия, чем для социального анализа.
  • Отсутствие фантдопущения не означает, что перед нами реализм. Как минимум, к реализму нельзя отнести романтические светские повести, исторические и готические романы, детективы и вообще сознательно развлекательный жанр (хотя неясно, чем «Идиот» не мелодрама и чем «Овод» не любовный роман) и всю литературу модерна, которая не написана «средней нормой языка». В принципе, едва ли можно отнести к реалистам Достоевского, Толстого, всех модернистов (от Леонида Андреева до Юкио Мисимы), магических реалистов и экзистенциалистов (от Сартра до Василя Быкова). Собственно, реализм обычно уходит вместе с проблемами эпохи, которую он описывал и для современного читателя что Писемский, что Короленко кажутся мрачными, растянутыми и скучными.
    • Почему же тогда магический реализм так называется? А назван он был так в пику обычному, приземлённому изображению реальности. Первое употребление термина у Эдмона Жалу выглядит так: «Роль магического реализма состоит в отыскании в реальности того, что есть в ней странного, лирического и даже фантастического — тех элементов, благодаря которым повседневная жизнь становится доступной поэтическим, сюрреалистическим и даже символическим преображениям».
• Тогда уж и научная фантастика. Которая оказалась контринтуитивной для огромного количества обитателей рунета, решивших, что если в названии жанра есть «научная» — значит, всё должно быть строго по науке, и ругающих любое отступление от неё. Хотя science fiction — всего лишь «вымысел про науку», а не «научно достоверный вымысел», а классики НФ позволяли себе обращаться с наукой весьма вольно. А строго по науке — это «твердая научная фантастика».
• Прерафаэлиты появились в 1850-х годах, на 300 с лишним лет позже Рафаэля. Но они противопоставили свое творчество тогдашнему академизму и следовали художникам раннего Возрождения, отсюда и название.
• Октава в музыке, в которой 12 полутонов. Это устаревшее название — её создатель Гвидо д’Ареццо, учивший хористов по первым строкам церковного гимна, и правда думал, что их восемь.
  • Вообще-то это совершенно правильное название. Музыкальные интервалы измеряются не полутонами, а ступенями, и их там действительно 8.
• Классическая музыка. Период классицизма был примерно с 1750 до 1820, поэтому вся остальная музыка, которую играют серьёзные дяди-тёти в костюмах, классической быть не может — она академическая, то есть выросла из традиций «серьёзной» европейской музыки. Но название «классическая» прижилось.
  • В англоязычных странах академическое творчество называют ещё более нелепым термином «art music» — то есть, «музыка искусства». А всё остальное, что не в клике серьёзных дядь-тёть — для них не искусство, даже если для его исполнения нужно больше таланта.
• Зловещая долина — речь вовсе не о локации, а о яме на графике «человекоподобность — эмоциональная реакция».
• Субкультура фурри, вопреки названию, не только про пушистых животных, но и чешуйчатых рептилий и драконов (которые иногда всё же называют себя scalie, «скейли», по аналогии), и гладких дельфинов, и любых других животных.