Синдром Руматы

Синдром Руматы — ситуация, когда исключительно хороший человек, имеющий исключительно хорошие намерения, на длительное время оказывается волею обстоятельств или же по долгу службы заброшен в окружение людей не столь хороших, и вынужден крайне травматично приспосабливаться под местные этические стандарты.

Синдром Руматы близок к ПТСР, однако это далеко не одно и то же. ПТСР возникает, когда человек вынужден убивать, чтобы не убили его, то есть складывается из трёх компонентов: убийство врагов, потеря близких и угроза собственной жизни. Человек, страдающий синдромом Руматы, за себя не боится в принципе, или хотя бы может свой страх преодолеть как сознательно, так и подсознательно, не превращая его в долгосрочный стрессовый фактор. Либо он просто слишком крут для местных, и те ему ничего сделать не могут, либо собственную смерть воспринимает не как конец света — исход пусть и неприятный, но допустимый. Потеря близких для «румат» тоже не является такой проблемой, как для «афганцев». Их боевые товарищи столь же круты, и гибнут относительно редко — а их друзья и родственники из числа некомбатантов находятся далеко и в безопасности. Конечно, у них могут появиться среди местных новые друзья или возлюбленные, но как правило, их возможно эвакуировать «за линию фронта».

Проблема здесь в другом — «румата» может помочь в каждом отдельном случае, но он не может помочь всем. Он защищён сам, но он не может защитить всех и каждого. Он регулярно вынужден творить плохие вещи и видеть, как другие творят ещё более плохие вещи. Это выливается в глубокие комплексы на тему «что я здесь делаю», нередко до срыва, в результате которого рождается псих с топором.

Родственный троп — злодей по должности. Этот никуда не внедрялся, он тут просто живёт и работает.

Если герой в итоге полностью принимает стандарты своего нового окружения, это называется Эффект Молоха (если окружение злодейское, но в целом нормальное человеческое) или Среди великолепия и чудес (если окружение совсем уж сверхъестественное).

Психологически близкое состояние — Комплекс вины выжившего. Только «румате» приходится переживать не один такой случай, он становится «выжившим» регулярно, и знает, что станет таковым ещё не раз.

Примеры

Комплексные франшизы

• «Песнь Льда и Пламени»/«Игра престолов» — Дейнерис не устраивают многие жестокие порядки в Заливе Работорговцев, и освобождённые ею рабы в благодарность прозывают её Матерью. Однако когда она решает взять за них ответственность и воцаряется в одном из городов, оказывается, что тысячелетние традиции так просто не испарятся по щелчку её пальцев, поэтому приходится сохранять и рабовладение, и гладиаторские бои. Поскольку Дейнерис девушка совестливая, с чистым сердцем после такого считать себя Матерью народа уже сложновато. Тем более, что сам народ её ангста не видит и потому начинает потихоньку подумывать, что она с попяченными ею «великими» господами одним миром мазана.

Литература

• Братья Стругацкие:
  • «Трудно быть богом» — тропнеймер. К чести землян, выводы из руматиного срыва они сделали и первую директиву вроде как смягчили.
  • «Обитаемый остров» — здесь главный герой попаданец, а не засланец, связи с домом нет и, скорее всего, не будет, местных, к которым привязался, эвакуировать некуда.
• Штирлиц же! Советский офицер и прекрасный семьянин вынужден играть нацистского ублюдка.
  • Штирлицу еще повезло, он хотя бы интригами занят, а не палачеством. А вы посмотрите на Иоганна Вайса / Александра Белова в «Щит и меч», который варится в самой клоаке СД и слушает будничные рассказы про геноцид. А в финале на него полуживого на родине без слез не взглянешь.
  • Да в общем большинство произведений про наших разведчиков. «Подвиг разведчика», «Ошибка резидента» и т. д.
• Курт Воннегут, «Мать тьма» — жестокая деконструкция: поначалу герой страдает от синдрома Руматы в нацистской Германии, но потом маска приросла к лицу.
• Какой-то из рассказов Хайнлайна — псионик-всемогутор, который фактически единолично победил в Третьей мировой, хандрит в родном городке.
• Сергей Лукьяненко:
  • Дилогия «Звёзды — холодные игрушки»/«Звёздная Тень». Пётр Хрумов в первой книге является носителем симбионта куалькуа, превращающего его в почти непобедимого метаморфа. Во второй он и вовсе проходит Вратами Тени и обретает концептуальное бессмертие. Но все другие земляне, Геометры, разумные Конклава — нет.
    • Геометры — таки да. Вошли в Тень в полном составе.
  • «Дозоры» — многие светлые Дозорные страдают от подобного в силу необходимости соблюдать Договор и ограничивать свой альтруизм.
• Александр Рудазов, «Шестирукий резидент» — Олег в Лэнге периодически испытывает по этому поводу ангст и в следующем томе даже исповедуется в этом. Когда ты трансгенное рукотворное чудовище, но всё ещё осознаёшь себя человеком (ибо мозг у тебя остался человеческий), и вынужден при этом изображать архидемона в Тёмном мире, в котором хомо сапиенсы в лучшем случае рабы, а в худшем бессловесная скотина, причём как тягловая, так и мясная — сложно не впасть в затяжную депрессию. Особенно когда окажется, что его миссия с самого начала планировалась как провальная с целью провокации, и было бы лучше, если б он спалился на излишнем милосердии ещё раньше — хоть кого-то бы да успел спасти.
• Шарль Эксбрайя, «Последняя сволочь» — бандитам стоило бы догадаться, что сломленный и спивающийся после потери дочери полицейский не так уж зависим от них. А его пьянство и коррумпированность — всего лишь маска.
• Евгений Гуляковский, «Легенда о серебряном человеке» — у Мансура те же проблемы, что и у Супермена.

Комиксы

• Супермен у более-менее серьёзных авторов нередко страдает от такого. Сам-то он неуязвим, а вот земляне вокруг него — очень даже.

Аниме и манга

• Trigun (Триган, Торайган), манга в жанре космического вестерна — главный герой^ЩИТО?.
• Castlevania (2017). Самому Тревору Бальмонту не страшны ни опустошающие страну орды чудовищ Дракулы, ни боевики Церкви, которые вместо помощи лишь больше терроризируют население. Он опытный воин из семьи потомственных борцов с нечистью, и себя-то защитить и от тех, и от других сумеет. Но он также рыцарь в ржавых доспехах, и не особо хочет помогать простым людям, да и люди не сильно хотят принимать его помощь. Приходится просто молча наблюдать за тем адом, что творится в Валахии.