Рассказы о Суворове и русских солдатах

Вот такое издание было у автора статьи.

«Рассказы о Суворове и русских солдатах» — цикл детских исторических рассказов советского писателя Сергея Петровича Алексеева из серии «Рассказы о русском подвиге», повествующий о жизни знаменитого полководца Суворова. Многие рассказы основаны на реальных исторических анекдотах о похождениях генералиссимуса — в жизни он действительно был весьма эксцентричен и остроумен, и в книге упомянуты ещё далеко не все приписываемые ему проделки. Кроме Суворова, как можно понять по второй части названия книги, много внимания уделено героизму простых русских солдат и офицеров (последних — в меньшей мере, советскому автору, естественно, был более симпатичен простой люд, а не дворяне).

Само собой, кое-что приукрашено и немного подправлено таким образом, чтобы подходить под советскую идеологию. Из боевых действий рассказано про самое славное — войны с турками 1768—1774 (Суворов там участвовал с 1773) и 1787—1791 годов, а также знаменитый переход через Альпы 1799 года. Автор почему-то скромно молчит про разгром Суворовым восстания Костюшко и «Пражскую резню», про кампанию по выселению ногайцев с Кубани… И уж тем более Алексеев не упоминает о том, что Суворов в числе прочих воевал против другого его любимца, Емельяна Пугачёва — хоть и опоздал к решающей битве, но добивал остатки пугачёвской армии, а самого Пугачёва в Симбирск лично конвоировал. А жаль, интересно было бы почитать и об этом, но что есть, то есть — образ героического генералиссимуса по каким-то совершенно непонятным причинам раскрыт несколько однобоко. В плане историчности — ну, по крайней мере, масштабные события, описываемые в книге, действительно имели место, как и многие суворовские выходки, а различные мелочи автор додумал от себя.

Так или иначе, рассказы написаны очень живым и красивым слогом, с юмором, в слегка «бежевой» манере, характерной для Алексеева, весьма интересны и, конечно, высокопатриотичны. Особенно хорошо это читается в школьном возрасте — собственно, на детей эти рассказы и ориентированы.

Штрихи к образу Суворова

Главгерой, Его Сиятельство князь Италийский граф Суворов-Рымникский. Портрет работы Н. Уткина.

• Аристократ-работяга. Суворов, будучи графом, предпочитал заниматься деятельностью, подобающей простолюдинам. Даже спал на голой земле и ел солдатскую кашу, чем и знаменит.
• Друг детей. Главгерой любил играть с крестьянской малышнёй, а также обучать детей грамоте и прочим наукам. Отражено в рассказах «Коньки», «Школа», «Штык» и «Суворочка».
• Король под прикрытием. С фитильком, потому что не король, но вообще-то граф-фельдмаршал под видом простого солдата — это тоже неплохо. У Суворова действительно была такая привычка — отправляться с какой-нибудь инспекцией, одевшись в простую шинель и изображая из себя обычного престарелого служаку. Иногда он даже допускал нелестные комментарии по поводу самого себя и веселился над тем, как собеседник начинает защищать великого Суворова, не зная его в лицо, перед «дерзким солдатишкой». Отражено в рассказе «На Сестрорецком заводе», например.
• Красный Барон — турки прозвали Суворова «Топал-паша» (Хромой паша — тогда он хромал после ранения). И для турок это, на первый взгляд, неловкое прозвище звучало весьма грозно.
• Крутой дедуля — под конец книги главгерой стар, но по-прежнему крут. Зато как был в молодости живчиком, так и в старости остался.
• Крутой учитель — в рассказе «Школа» Суворов у себя в поместье лично ведёт для крепостных детишек уроки по всем предметам.
• Невысокий крутой, ещё и худощавый, плюс невинные голубые глаза для полноты образа, не особо вяжущегося с личностью крутого генерала.
• Отец солдатам. Естественно, Суворова ведь знают именно за это. Ест солдатскую пищу, спит на сене, командиров время от времени песочит за некачественную кормёжку и одежду для простых солдат.
• Полиглот. В книге ещё не всё показано — в реальности Суворов знал французский, немецкий, итальянский, польский, финский, турецкий и арабский языки.
• Профи с причудами / Тролль. Да, великий полководец был тем ещё чудаком и нередко приводил окружающих в замешательство своими проделками. Автор ещё забыл упомянуть его привычку кукарекать, вводившую «блаародных донов» в ступор. Что никак не мешало ему быть отличным военачальником — вообще пишут, что он просто любил «придуриваться», чтобы избежать неинтересных ему бесед с царскими придворными, например, но при необходимости умел быть серьёзным.
• Ходячий мем. Суворов породил множество выражений, ставших крылатыми ещё при его жизни. Так что и в книге он постоянно их генерирует — все эти «Бить, а не считать», «Воюй не числом, а умением», «Пуля — дура, штык — молодец» и прочее.
• Что за фигня, герой? К середине цикла автор вспомнил, что Суворов вообще-то был ещё и барин с полной деревней крепостных и хоть не особо сурово, но всё же угнетал их. Так что несколько рассказов посвящены тому, как герой гнобит своих крестьян, а те тихо возмущаются — «Барин», «Невесты», «Коньки», «Бобыль».
  • Впрочем, в рассказе «Кому как у господ живётся» суворовские крестьяне, послушав, что творят со своими крепостными соседские помещики, приходят к выводу, что на этом фоне вспыльчивый, но отходчивый фельдмаршал не так и плох в качестве барина. К примеру, помещица Водолеева не терпит детского крику и потому «мальцов, словно цыплят, на торг возами вывозит. Дворовых девок, едва у кого народилось дите, топить, как котят, понуждает». (Вероятно, не может иметь детей и сходит с ума от ревности к тем, кто может, или просто старая дева). А Псаров в Покров, Рождество и на Пасху всем мужикам и бабам учиняет поголовную порку — чтоб барскую руку помнили, чтобы боялись.

Что ещё здесь есть

• Анахронизм — в той части, где крестьяне делятся впечатлениями о своих хозяевах, смешали зверства помещиков из разных времён. Например, ту «Водолееву» которая приказывала топить малышей, на самом деле звали Гольштейн-Бек, и имение у неё за это отобрали ещё при Петре III.
• Армия из одного человека. Гренадер из рассказа «Российский солдат», ухитрившийся в одиночку управиться с десятерыми турками, да ещё и выжить.
• Бей своих, чтобы чужие боялись. В качестве «своих» оказались сапоги Суворова, а в качестве «чужих» — его нерадивые офицеры. Действительно, есть такой исторический анекдот, якобы чудаковатый фельдмаршал в ходе разъяснительной беседы взял плётку и выпорол собственные сапоги — мол, это вы, ленивые, не хотите сами ходить по всем работам. Помогло: офицеры, поняв намёк, ринулись исправлять оплошности.
• Бедный — хорошо, богатый — плохо. У этого автора богатые и знатные обычно хвастливые и бестолковые, а простолюдины — как правило, героичны и скромны. Например, в рассказе «Первый» офицеры-дворяне пытаются присвоить подвиг, а простые солдаты, наоборот, приписывают славу не каждый себе, а друг другу. Хотя, конечно, есть и крутые офицеры, да и воспеваемый Суворов — вообще-то граф.
  • И в то же время что за фигня, герой? В рассказе про то, как управляющий Суворовских имений высекал крестьян за мелкие нарушения, полководец, выслушивая их жалобы, говорил «так вам и надо».
  • Если не снять шапку перед управляющим - мелко, то недоимка в три рубля (сумма по тем временам немалая) или кража барского снопа - дело уже серьезное. Такое спустить - и оно продолжится. Изменившаяся мораль в полный рост.
• Белый слон. Чванливые баре в рассказе «Про корм и хвастливых помещиков» повадились было приглашать Суворова к себе в гости — лишь с тем, чтобы потом можно было похвастаться, что у них гостил такой герой. Фельдмаршал быстро отучил их от подобного — стал приезжать в карете, в запрягал которую цугом (то есть, «в колонну», скорее всего по две) пару десятков самых захудалых армейских кляч, а потом гостил неделю. Естественно, помещикам приходилось кормить гостевых лошадей, так что Суворов не только избавился от зазываний в гости, но и заодно поправил коняшкам здоровье за чужой счёт.
• Верный слуга. Нельзя не упомянуть суворовского денщика Прошку. Фельдмаршал с ним даже «советовался», хотя от денщика-то требовалось только поддакивать — Суворов скорее размышлял при нём вслух. Зато денщик неоднократно спасал безрассудному фельдмаршалу жизнь и выхаживал после ранений. Даже получил от сардинского короля медаль «за сбережение здоровья великого полководца» («Всюду известны»).
• Генерал Фэйлор. Описано несколько таких, хоть и не всегда именно генералов.
  • Полковник Илловайский из рассказа «Дерзость» хоть не генерал, но вполне подходит — с мотивацией «Суворову повезло, и мне повезёт», попытался провернуть рискованный манёвр и подкрасться к туркам через болото. Дерзость дерзостью, но разведку-то стоило бы сначала провести. В итоге многие утонули, а остальных перестреляли спохватившиеся турки.
  • Генерал Райк из рассказа «Убит под Фокшанами» достал Суворова своей нерешительностью, так что фельдмаршал велел считать генерала убитым и не ждать его приказов. Райк после такого почему-то обиделся и подал в отставку. Переделанный исторический анекдот — дело было не под Фокшанами, а всего лишь на учениях.
  • Генерал Барохвостов из рассказа «Слава» с его попытками стать как Суворов. Оказалось, что питаться солдатской кашей и спать на сене — ещё мало, чтобы воевать по-суворовски. Правда, он, по крайней мере, солдат особо не угробил - иначе бы автор об этом сказал.
• Говорить стихами. Правда, в письменной форме — отчёт о самовольном взятии Туртукая. «Слава богу, слава вам! Туртукай взят, и я там». Это ещё больше взбесило тогдашнего начальника Суворова, фельдмаршала Румянцева, который и без того был разъярён — ещё бы, какой-то выскочка без его ведома захватил вражескую крепость.
• Говорить цитатами. В рассказе «По-суворовски» капрал и сам сыплет цитатами из любимого фельдмаршала, и солдат так отвечать научил. Что ж, по крайней мере в данном случае это не пустые слова — с боевой подготовкой его подопечные тоже справляются на «ура».
• Два в одном и три в одном. История с находчивым солдатом из рассказа «Настоящий солдат» собрана из нескольких баек. Тот, кто догадался ответить на неожиданный вопрос фельдмаршала «Сколько от Земли до Месяца?» словами «Два суворовских перехода», был офицером, а не простым солдатом. Фраза «разница между вами и моим ротным в том, что он хотел бы меня произвести в сержанты, да не может, а вы можете» в действительности принадлежала майору, вместо ротного там был князь, а напросился остроумный офицер не в сержанты, естественно, а в полковники. А вот шутка про количество звёзд на небе — это ещё одна реальная история, и того солдата, который в ответ принялся их считать, восхищённый таким ответом Суворов действительно тут же произвёл в унтер-офицеры.
• Джедайская правда (рассказ «Ртищев-Умищев»). На вопрос Суворова «Что такое есть ретирада?» молодой поручик Ртищев ответил: «Не могу знать!». Эту фразу Суворов терпеть не мог и сперва рассвирепел, но потом решил уточнить. « — Так что такое есть ретирада? — Не могу знать, ваше сиятельство. В нашем полку такое слово никому не известно. Полк наш суворовский, полк наступающий!»
• Думать о красе ногтей. Князь Мещерский из рассказа «Пахучка» поначалу произвёл на Суворова не лучшее впечатление — фельдмаршалу не понравилось, насколько щёгольски этот офицер принаряжен да напомажен. Впрочем, франт оказался вполне неплохим офицером и вскоре порастерял неуместный в условиях войны лоск. Опять же, история вроде бы реальная, хотя в оригинале фамилия офицера не названа.
• Исландская правдивость / Литерал — исторический анекдот, пересказанный в рассказе «Шуба». Екатерина Вторая настрого велела фельдмаршалу повсюду носить подаренную ею дорогую шубу. Суворов предпочитал ходить в шинели, но шубу исправно повсюду с собой носил — у денщика в руках. Когда императрице наконец об этом донесли, она так смеялась, что передумала гневаться.
• Красная сельдь. В рассказе «Мосты» хитрый фельдмаршал велел сапёрам строить заглавные средства переправы и погромче стучать, чтобы французам было слышно. Пока расслабившиеся французы думали, что мосты у русских ещё не готовы, и до боя далеко, внезапно подкрался Суворов, который с войсками переправился вброд вдалеке от места строительства мостов.
• Крутая лошадка. Мишка из одноимённого рассказа, конь, подаренный фельдмаршалу казаками. Храбрый жеребец, к тому же хорошо чувствующий настроение хозяина. После ранения был «отправлен на почётную пенсию» в имение Суворова.
• Ксеномания. Поручика Козодубова в рассказе «Как дела у вас в Париже» фельдмаршал принялся троллить заглавной фразой. Даже предложил его передать французам в ходе обмена пленными, после чего поручик исправился и перестал нахваливать Францию.
• Люди имеют свою цену. «Я сам принесу свою голову» — узнав, что за его голову французы обещают аж два миллиона ливров, Суворов якобы произнёс заглавную фразу. И действительно пришёл вместе с головой, ещё и разбил французскую армию, а потом возмущался, что денег ему почему-то не дали.
• Мародёр. Рядовой с хорошей фамилией Пень в рассказе «Палочки» пристрастился к такому, а Суворов, как известно, мародёрства в своих войсках не терпел. Так что досталось Пню шомполами, когда он попался и пытался отбрехаться, мол, ограбленные турчанки сами ему подарили и гуся, и шаль — фельдмаршал турецкий язык, к сожалению для мародёра, знал.
• Напыщенный турок — среди прочего фельдмаршал воюет с турками, и они, естественно, показаны нехорошими.
• Нарушить приказ. Слава полководца началась со взятия крепости Туртукай в 1787 году. Суворову, тогда ещё относительно молодому генерал-майору, было велено просто провести разведку, а он воспользовался фактором внезапности и, не откладывая, сам провернул всю операцию. Конечно, за самоуправство он получил нагоняй (по некоторым данным его вообще хотели казнить), но за героя вступилась сама императрица Екатерина Вторая со словами «Победителей не судят». Что интересно, пока Суворова пытались засудить, Туртукай снова сдали туркам, и первым делом по возвращении генерал отвоевал его ещё раз.
• Обознатушки. В рассказе «Турецкий штандарт» солдат, захвативший турецкое знамя, сильно рисковал, когда нёс его командиру через кукурузное поле, подняв над собой. Повезло, что свои, уж изготовившиеся стрелять, вовремя поняли, что это не турки идут.
• Отказаться от награды. Рассказ «Медаль», в котором Суворов умышленно наградил солдата, зная, что тот в ходе боя отсиделся в кустах. Парня замучила совесть, и он хотел вернуть медаль. Фельдмаршал велел ему сделать так, чтобы награда стала заслуженной, и солдат ухитрился в следующем бою действительно совершить подвиг.
• Печальный символ. Отцовская шинель из рассказа «Шинель», которую Суворов постоянно возил с собой. Зная насколько он ею дорожит, когда шинель попала в руки туркам, суворовские солдаты рискнули и ухитрились её вернуть. Фельдмаршал принялся было ругаться по поводу неоправданного риска и вдруг… заплакал.
• Тарахтит, как пулемёт. Генерал князь Пирятин-Тамбовский из рассказа «Говорун» имел такую привычку, чем всех достал. Другие дворяне избегали с ним часто контактировать, так что он переключился на подчинённых, те даже составили список дежурств — у кого в какой день его сиятельство будет «висеть на ушах». А вот с Суворовым не прокатило — заставил заткнуться одним взглядом. А потом отправил в отставку за болтливость.
• Шрамы от цензуры — Рассказ «Шуба», где в конце Суворов с позволения императрицы вешает шубу в шкаф. Цензура или нет, но в некоторых изданиях (1963, например) он её отдает Прошке, а тот шубу попросту с друзьями пропивает. За здоровье Суворова, разумеется.
• Эффект голубого щенка. В рассказе «Шуба»: рассмеялась царица. – Ладно, – сказала, – Бог с тобой. Твоя шуба, твоя и воля. Не насилую. Поступай, как хочешь.