Шрамы от цензуры/Отечественная литература

Это подстатья к статье Шрамы от цензуры. Навигационные шаблоны и плашки здесь не нужны.

Примеры

• А. С. Пушкин:
  • «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях». Богатыри вроде бы должны быть образцами героизма, а что получается на деле? «Серых уток пострелять» — это поступок того же плана, что и «сорочина в поле спешить», «башку у татарина отсечь» или «вытравить из леса пятигорского черкеса». Дело в том, что первоначально Наше Всё намеревался написать про разбойников, но цензура не разрешила (хотя строчка о их возвращении «с молодецкого разбоя» в поэме таки осталась!) Вот и получились такие хреновые богатыри… Хотя, учитывая, что представители перечисленных народов в те времена сами дружелюбием к славянам не отличались и постоянно ходили в набеги на Русь — версия о положительных героях-богатырях вполне себе проходит, вполне реально представить себе вольных защитников фронтира, уничтожавших, говоря современным языком, разведгруппы противника.
    • У ранних славян были свои воинственные племена, которые жили исключительно воровством, грабежом и набегами. Представители этих племён высоко ценились у князей в качестве наёмных элитных бойцов — «богатырей». Этакие славянские спартанцы. Ко времени Пушкина традиция устарела уже как несколько веков, и он её поцензурил как мог. То есть неудачно. Ну не мог он себе представить, что герои той эпохи по меркам его эпохи — обычные разбойники…
    • См. Владимир Пропп «Исторические корни волшебной сказки» о «большом доме» с богатырями или разбойниками как отражением этапа первобытной системы посвящений. Да, такие юношеские под-сообщества живут охотой И разбоем (на который остальная часть племени традиционно смотрит сквозь пальцы).
  • «Сказка о попе и работнике его Балде» не прошла цензуру из-за насмешки над духовенством. Издать удалось лишь в переделке Жуковского, который заменил «поп — толоконный лоб» на «купец Кузьма — остолоп». После Октябрьской революции восстановили изначальный вариант, но в последние годы церковники инициировали возвращение к подцензурному, сначала в театральных постановках, а потом и в бумажных изданиях поп внезапно превратился в купца.
• В стихотворении Некрасова строгий цензор рассказывает, как он иногда помогал авторам напечатать произведения, превратив их в дозволенные (на грани с соседним тропом, когда речь идет о романе про «страстную Лизу»):

Свёрнуто

« Так храня целомудрие прессы, Не всегда был, однако, я строг. Если б знали вы, как интересы Я писателей бедных берег! Да! меня не коснулись упреки, Что я платы за труд их лишал. Оставлял я страницы и строки, Только вредную мысль исключал. Если ты написал: 'Равнодушно Губернатора встретил народ', Исключу я три буквы:'ра — душно' Выйдет… что же? три буквы не счет! Если скажешь: 'В дворянских именьях Нищета ежегодно растет', — 'Речь идет о сардинских владеньях' — Поясню, — и статейка пройдет! Точно так: если страстную Лизу Соблазнит русокудрый Иван, Переносится действие в Пизу — И спасен многотомный роман! » — «Газетная»

• В. С. Курочкин, «Природа, вино и любовь», — о том, как редактор и цензор по-своему переделывают стихотворение:

Свёрнуто

« ДЕЙСТВИЕ 1. ПРИРОДА Комната Поэта. Поэт (пишет и читает) Пришла весна. Увы! Любовь Не манит в тихие дубравы. Нет! негодующая кровь Зовет меня на бой кровавый! Кабинет Редактора. Редактор (поправляет написанное Поэтом и читает) Пришла весна. Опять любовь Раскрыла тысячу объятий, И я бы, кажется, готов Расцеловать всех меньших братий. Кабинет Цензора. Цензор (поправляет написанное Поэтом и поправленное Редактором и читает) Пришла весна. Но не любовь Меня влечет под сень дубравы, Не плоть, а дух! Я вижу вновь Творца во всем величьи славы. (Подписывает: «Одобрено цензурою».) [...] Занавес падает. В печати появляется стихотворение «Природа, вино и любовь», под которым красуется имя Поэта. В журналах выходят рецензии, в которых говорится о вдохновении, непосредственном творчестве, смелости мысли, оригинальности оборотов речи и выражений, художественной целости и гражданских стремлениях автора. » — 1863 г.

• Л. Н. Толстой, «Война и мир» — эпизод, когда пленный француз пел песенку про Генриха Четвёртого. В примечании перевод строчки «Ce diable à quatre» («этот четырежды дьявол», если буквально, или «этот разудалый ухарь», если брать именно смысл, в котором употреблялось) заменили на скромное «и т. д.».
• Порфирий Инфантьев, «На другой планете» — фантастическая повесть о путешествии на Марс, первая на русском языке. Написана в 1896, опубликована в 1901 со множеством купюр — автор придерживался левых взглядов.
• А. С. Макаренко, «Педагогическая поэма» — исчекрыженная цензорами версия, в которой убраны роды и убийство ребенка Раисой Соколовой и почти такая же история Веры Березовской (но с счастливым концом), а также упоминания о малолетних проститутках (конечно же, в колонию для малолетних преступников попадают сплошь институтки, в перерывах между написанием стихов танцующие мазурку). Сейчас печатают в полном объеме (впрочем, впервые необцензуренная версия вышла аж в 1957 году).
• Л. Кассиль, «Кондуит и Швамбрания» — цензура изрядно покромсала первую редакцию и заставила автора усилить акцент на руководящей и направляющей роли партии (подробнее в основной статье); также вырезано много нытья на тему «еврейских людей обижают!» и почему-то целая глава про скаутов.
• Корней Чуковский, «Мойдодыр» — одно из ранних изданий цензура потребовала переделать так, чтобы не оскорблять пролетариев-трубочистов («А нечистым трубочистам стыд и срам»). Получившееся в результате «А нечистым, всем нечистым» вызывает ассоциации не то с церковными проповедями, не то с мрачным миром далекого будущего.
  • Изданный под редакцией Чуковского сборник «Вавилонская башня и другие библейские легенды», где доступным для советского юношества языком рассказаны основные библейские сюжеты. Педаль в асфальт — по требованию советской цензуры из пересказа Библии были изъяты все упоминания о Боге и евреях. Каких трудов стоило привести книгу в порядок после изъятия из неё основного содержания — история умалчивает.
• «Клокочущая пустота» Александра Казанцева: в реальности Сирано де Бержерак подхватил сифилис. А в романе Казанцева — туберкулёз… Вот только от него лечат ртутью (так раньше лечили сифилис), а способ заражения и подсветка от «фельдфебелицы с проваленным носом» недвусмысленно намекает, чем болел поэт в реальности… Тем более что бедную Лауру де Тассили заставляли работать в «цеху весёлых женщин»…
• Братья Стругацкие страдали от цензуры много и со вкусом:
  • В «Хищных вещах века» житель города, в который приехал Жилин, прочитав фамилию «Юрковский», делает логичный вывод: «Так это еврей какой-нибудь или поляк». «Еврея» пришлось заменить на «немца». Ага, фамилии на -ский — типично немецкие.
  • «Понедельник начинается в субботу» — фраза, по которой можно проверить, сокращённая версия или нет: «опричники Малюты Скуратова» или «опричники тогдашнего министра госбезопасности Малюты Скуратова». Да и правильно вырезали. Мало того, что опричнина мало похожа на министерство, так еще и Скуратов ее не возглавлял. У опричнины вообще не было конкретного главы, только лидеры, и Скуратов был одним из нескольких.
  • «Пикник на обочине»:
    • Момент, когда Рэдрик, спасаясь от полиции, пробивается через демонстрантов. Их толпа была охарактеризована как «стриженые дуры и длинноволосые дураки». Характеристику заставили убрать.
    • Из некоторых версий пропадают строки о том, что Рэдрик изменял жене с Диной Барбридж.
    • Также «бордели» Нунана целомудренно заменили на «аферы», а обращённое к Рафаэлю «Перестань портить девок!» — на «Перестань жрать пиво!»
    • И «публичный дом на тысячу станков для нашего доблестного гарнизона…» — на обтекаемое «прочее всё…».
    • Аналогично «Они ж у меня будут писать кипятком!» на «Они ж у меня будут таять, как свечки!»
    • Замена вполне устойчивого выражения «словесный понос» на «словесный насморк».
    • Шрам не от цензуры, а от глупости редактора: фраза «патрульная пуля — везение» (в смысле, со сталкером могут случиться вещи намного хуже смерти от пули) превратилась в «патрульная пуля мимо — везение» (Капитан Очевидность не дремлет). В результате была полностью убита ритмичность фразы «С хабаром вернулся — чудо, живой вернулся — удача, патрульная пуля (мимо) — везенье, а всё остальное — судьба…»
    • И даже были издания, из которых выбрасывали фразу: «…бибикнул на какого-то африканца в бурнусе…». Дескать, разве можно так писать про представителя братского народа Африки, готового строить у себя в стране социализм или по крайней мере дружить с СССР?!
  • «Трудно быть богом» — Румата назвал барона Пампу «отличным мужиком», подразумевая, что он соответствует требованиям, предъявляемым к мужчине, и вызвав при этом у Киры разрыв шаблона: «Как это: барон — мужик?». В советских изданиях «мужика» заменили «товарищем». Что есть глупость: дворяне друг друга товарищами вполне называли, но на «мужика» могли среагировать не лучше нынешних «блатных» (в чем скорее всего и заключается причина замены слова при издании: вероятно, цензор решил, что делается намек на «блатные понятия», и потребовал изменить фразу так, чтобы она не ассоциировалась с воровской субкультурой).
    • В результате получилось идиотство. Фразу Киры «Как это так: барон — мужик?» очень даже можно понять, тут всё правдоподобно. А вот когда Кира спрашивает: «Как это так: барон — товарищ?», решительно невозможно понять, о чём это она и что именно её не устроило.
  • «Обитаемый остров»:
    • Немцы Каммерер и Сикорски сперва были русскими, но им сменили этничность, да так и осталось.
    • «Неизвестные Отцы» по требованию цензуры стали «Огненосными Творцами».
      • Автор правки из-за этого цензурного шрама в чуть было не усомнился в собственном психическом здоровье и едва не заподозрил у себя наличие ложных воспоминаний — в подростковом возрасте прочитал версию, где руководство страны назывались «Неизвестные Отцы» и прекрасно это запомнил, а через несколько лет взялся перечитывать… и ему попалась версия с «Огненосными Творцами». Много думал.
    • Потребовали убрать из текста термин «заключённый»! Ну, хорошо, авторы изобрели на замену трогательно-циничный эвфемизм «воспитуемый», появилась лишняя фига в кармане.
  • «Отель „У погибшего альпиниста“» — повесть вышла в разгар горбачевской антиалкогольной кампании, что определило основные усилия цензуры. Разнообразием приемов цензура не страдала, в основном заставляя авторов заменять спиртные напитки на кофе. Что приводило порой к неожиданным результатам. Так, в начале седьмой главы повести приводятся темы, которые неспешно обсуждают у камина инспектор с хозяином. В авторском тексте все психологические нюансы соблюдены точно: после употребления кувшина портвейна можно серьезно дискутировать о разумности хозяйского сенбернара, а потом организовывать практикум по подделке лотерейных билетов. Но даже бочка кофе к такому эффекту, право же, не приведёт.
  • И это только самые невинные примеры. А ещё в период обострения отношений с КНР второ- и третьестепенных китайских персонажей пришлось менять на индусов.
• Олег Верещагин, фантастическая дилогия «Путь домой» — в оригинальной версии романа белым арийским подросткам, попавшим в параллельный мир, противостояли орды негров. В издательстве решили, что это перебор, и предложили автору внести косметическую правку. В. О. Н. поплевал на руки, переделал негров на рептилоидов и придумал им название «урса». Внести правку с помощью вордовской функции «заменить на» было минутным делом. Однако герои то и дело проговариваются, называя рептилоидов-урса «ниггерами», «черномазыми» и т. п. ласковыми именами, что как бы намекает. Кроме того, в начальных главах юные герои испытывают некоторый дискомфорт от необходимости убивать урса, что было бы маловероятно, если бы их враги имели откровенно нечеловеческий облик.
  • А ласковый термин «урсаитята» и вовсе стал мемом в среде фанатов писателя.
• В советском издании одного из эмигрантских рассказов Тэффи перечень из трех радиостанций, которые слушают эмигранты (советское Соврадио, украинское Украдио и первое европейское Переврадио), превратился в «советское и первое европейское Переврадио».
• Из послевоенных переизданий «Тайны двух океанов» Г. Адамова цензоры и редакторы убрали все упоминания о Сталине, но идеологический противник так и остался Японией. Вероятно, из соображений того, что в мир полупроводников и ракет «чугунно-стимпанковская» подводная лодка «Пионер» образца 1930-ых годов переноситься отказалась.
• В советском издании избранных писем декабриста Муравьёва (125 писем, примерно 1/5 из выявленных) не включены не только личные письма, но и письма, в которых он крайне негативно высказывается о восстании 1863 года.
• Виктор Драгунский, «Тайное становится явным» — в некоторых изданиях убран (неизвестно, самим автором или издателями по требованию цензуры) момент в начале. Становится ясно, по какому поводу мать Дениса сказала фразу, вынесенную в заглавие рассказа. Её муж (отец Дениса) рассказал ей о случае на работе: уволили некоего человека за взятки.
• Ник Перумов, «Кольцо Тьмы» — после очередной правки текста из нового издания была выброшена сцена, где главные герои узнают о существовании нечисти под названием «гурры».