Уже не торт/Литература

Это подстатья к статье Уже не торт. Навигационные шаблоны и плашки здесь не нужны.

Примеры

• Джек Лондон. Начинал с опасных приключений и трудных путешествий на Аляске, плаваний по Океании, населённой людоедами и пропитанной лихорадкой. Закончил пасторальными поисками Лунной Долины и прочими маленькими хозяйками больших домов.
• Владимир Владимирович Маяковский вывихивал мозг сложными метафорами и бил по щекам общественный вкус. После Октябрьской революции перешёл на агитки, понятные, как дважды два.
  • Ну, «как дважды два» это уже преувеличение. Автор правки слышал и о поздних стихах Маяковского, что они непонятны, особенно «Неоконченное».
  • Агитки, познавательные, рекламные и санитарно-просветительские стихи он писал для тех, кто, что называется, вчера читать выучился, поэтому они были так просты. От себя и для себя он мог себе позволить писать иначе.
    • И всё равно у Маяковского немалый фэндом среди людей левых взглядов.
• Корней Чуковский не избежал этого. Его последние сказки «Одолеем Бармалея!» и «Бибигон» скатились в такой абсурд, что больше он вообще не писал никакой детской литературы. Вовремя остановился.
  • Сказка про Бибигона всё же не лишена некоторого обаяния, и в ней узнается знакомая, родная манера Чуковского.
  • В конце жизни Чуковский также написал сборник «Вавилонская башня и другие древние легенды» — пересказ Библии для детей. Бог там именовался «волшебником Ягве». Впрочем, это не помогло — книга была запрещена и опубликована только в 1990 году.
• Оригинальные рассказы и единственный роман Роберта Говарда о Конане-варваре общепризнано хороши. А вот когда франшиза скатилась, есть версии разные: для кого-то уже не та с момента, когда Спрег де Камп, Лин Картер и Бьёрн Ниберг начали дописывать неоконченные работы Говарда и выпускать свои фанфики, для кого-то неканонично всё, что выходило уже на второй волне популярности (Джон Мэддокс Робертс, Стив Перри, Леонард Карпентер, Роберт Джордан), а для кого-то Конан стал кониной уже в конце 1990-х, когда «Тролль», АСТ и «Северо-Запад Пресс» начали выпускать под иностранными псевдонимами опусы Перумова, Мартьянова, Глумова, Хаецкой и компании.
• Софья Прокофьева от самобытных и увлекательных, пусть порой немного наивных, сказочных повестей из цикла «Повелитель волшебных ключей» и трогательных «Тайны старого чердака» и «Приключений жёлтого чемоданчика» перешла к однообразным и унылым продолжениям классической сказки о Белоснежке. Большинство повестей, написанных в 1990-е и в начале 2000-х, чуть меньше чем полностью состоит из подражаний Астрид Линдгрен и Клайву Льюису. Поэтому классикой детского чтения закономерно стали «Лоскутик и Облако», «Приключения жёлтого чемоданчика» и «Остров капитанов», а не «Замок чёрной королевы» или та же серия историй о Белоснежке.
• Кир Булычёв и его опухание сиквелов про Алису Селезнёву. Последние книги (из 1990-х) совершенно не стоят того, чтобы их экранизировать. Мультсериал «Алиса знает, что делать!» — вопиющий неканон — и тот лучше, чем они! В частности, истории про Эпоху легенд скатились в жуткий вывих мозга, и едва не в каждой последней книге там или сям всплывает совершенно левый мотив наготы или раздевания там, где без него спокойно можно было обойтись.
  • Ну, не то что бы обойтись… Иногда это вполне сюжетно обосновано, скажем, в «Алисе и лилипутах» или «Привидений не бывает». Только как-то уж старательно начинает подчёркиваться, причём иногда и не с главными героями (похоже, у него это даже целый комплекс, начиная ещё с 1960-ых, когда он активно интересовался нудизмом, а в дальнейшем написал роман, который так и называется — «Голые люди», правда, применительно к детям это было ещё мало заметно, и это не просто Опошленная ситуация). С другой стороны, количество книг увеличивалось за счёт всяких переработок и адаптаций старых. Но для Булычёва это вообще характерно (хотя иногда связано с технологией издания, вроде журнальных вариантов). И чисто развлекательный тон всё сильнее и сильнее. Если первые книжки, хоть и детские, ещё как-то были «твёрдой научной фантастикой», содержали смелые гипотезы и нестандартные решения, то поздние — всё больше чистые приключения с заметным налётом « сказочности» в самом пошлом и дурном смысле этого слова. Сюсюканье пополам с хулиганским фэнтези в стиле Д. Емца. И эпигонство и неудачная игра с заимствованными сюжетами налицо. Перенос жюль-верновской «Деревни в воздухе» в обручевское подземелье чего стоит. См. упростили и опошлили.
  • Теперь снова торт — «Алиса и Алисия», лебединая песня автора. Никаких левых мотивов, всё логично и даётся намёк на будущее Алисы и Пашки Гераскина (безответная любовь со стороны парня и френдзона со стороны девушки, как у их двойников из параллельной вселенной).
• И даже… Дж. К. Роулинг. Попытка уйти от мира Поттерианы в детективный жанр, скрывшись под псевдонимом «Роберт Гэлбрейт», оказалась не слишком удачной. Выпущенная перед этим «Случайная вакансия» также оказалась хренью. А после пьесы «Гарри Поттер и Проклятое дитя» на автора посыпались обвинения в том, что она «исписалась».
  • Да пьеса и написана-то в основном не ею, а двумя драматургами-мужчинами (Джеком Торном и Джоном Тиффани), фанатами поттерианы. А Роулинг только «прошлась рукой мастера» и поставила сверху своё имя.
  • Ой ли, не «стрелочники» ли эти соавторы?
  • В любом случае, это же не фанфик. Слабый слог может быть на совести «литнегров», но если над вселенной произведения начинается похоронная оргия, в ответе всегда «мастер», ибо имеет все рычаги влияния на всех стадиях работы. От согласования фабулы и сюжета до косметических правок в конце. И, вероятно, Нома-Гермиона вообще вброшена для того, чтобы отвлечь внимание от реальных ляпов, а не оригинального режиссёрского видения, на вселенную влияющего ну вообще никак.
  • А с чего бы начинать «похоронную оргию» над вселенной ГП? Поздние книги Марка Твена про Тома Сойера никак не отменили первых двух. Так и тут: кому не нравится, те не читают новое. Автор правки «Проклятое дитя» не любит и не перечитывает, зато фильмы ФТ, особенно второй, ему нравятся больше всего в ГП, не считая «Даров смерти».
• Стивен Кинг. Просто сравните его первые работы (до начала нулевых) и текущие.
  • Тут все же наблюдается проблема противоположных оценок. Работы Кинга времен его наркозависимости многие фанаты ставят ниже позднейших, написанных как раз в нулевые и начале десятых.
• Рик Риордан — доливание воды еще ни одного писателя не красили.
• «Колесо Времени» начиная с 10 тома («Перекрёстки сумерек») стремительно скатывается в самозацикливание: убитые враги наловчились оживать, а герои явно перестают понимать, куда шли.
• Многие критики отмечают, что Терри Пратчетт в 2000-е стал куда менее юморным и куда более мрачным. Да оно и понятно, в общем-то.
• Аналогично пани Иоанна Хмелевская — более поздние книги насыщены скучными длинными монологами на тему коррупции, бандитов-беспредельщиков у власти и прочего. Тоже можно понять — большую часть жизни писательница прожила при социалистической власти, что имело свои недостатки, но уже привычные (и, разумеется, критикуемые в книгах). А пожилые люди (Хмелевская родилась в 1932 году, так что к лихим девяностым ей уже было под шестьдесят) к переменам адаптируются хуже.
• Главную франшизу В. Панова Тайный город многие фанаты уже торжественно отпели и похоронили. Ситуацию значительно усугубили так называемые «романы, написанные с соавторами». Самые радикальные вообще считают, что после «Кафедры странников» (2004) Панов ничего путного про Тайный Город не написал. А ещё Панов отчего-то резко невзлюбил Дочерей Журавля, описывая прекрасных воительниц в основном в крайне негативном свете (на их счету — два кровавые попытки дворцового переворота, последняя из которых завершилась полным успехом) — как кровожадных, беспощадных и очень злых разбойниц. Досталось и доселе мирному домену Кузьминки, ранее особо не привлекавшему внимания мэтра (в ранних романах описывалось скрытое соперничество самых сильных доменов Зелёного Дома — доминирующего Сокольники и второго по могуществу и влиянию Измайлово). Сейчас власть в Кузьминках принадлежит полным чудовищам — берегине/жрице Всеведе и сиротинушке барону Сдениру. Кроме того, многообещающие злодеи вроде князя Ярги или лорда Нура были слиты.
  • В случае с «Анклавами» Панов сумел вовремя остановиться — всего 5 романов с достаточно четкой точкой. Но и здесь все опошлил «межавторский цикл», который ударился в приключения тела и постапокалипсис без малейших попыток раскрытия оставленных Пановым вопросов.
• Владислав Крапивин — есть мнение, что писателя подкосили события перестройки и краха СССР. Мол, лучшие произведения он написал с 1960-х по 1980-е, в 1990-ые им завладела чернуха и эскапизм, а в 2000-е Крапивин потерял контакт с читателем и изливал на бумагу свою рефлексию по детству.
• Василий Головачёв — практически идентичен Мориц. По мнению других, был уныл всегда — сперва как автор тоскливой постсоветской фантастики, а после «СМЕРШ-2» — как автор скучных криминальных боевиков, замаскированных под фантастику.
• Виктор Пелевин — после «Empire V» романы всё больше напоминают сборники юморесок о событиях истекшего года.
• Юрий Нестеренко — несмотря на свою мизантропию, когда-то был годным и даже в определённых кругах культовым автором, приложившим руку даже к легендарным «Космическим рейнджерам». Однако, уже в те времена он заработал фриковатую репутацию из-за «антисексуального движения», затем под влиянием ряда политических событий встал на позиции карикатурной смердяковщины, а после иммиграции в США начал стремительно терять остатки психического здоровья. В итоге практически полностью забросил литературную деятельность, и нынче занимается только сетевым попрошайничеством, изредка выдавая какой-нибудь какой-нибудь фанатичный политизированный памфлет или стишок с известным содержанием.
  • А когда всё же изредка выдаёт что-то из прозы… это трудно читать без смеха (при том, что автор не задумывал произведение как юмористическое) и/или испанского стыда. «Опущенцы»? Полевой командир Дракула? Смакование группового изнасилования и различных девиаций? Тест на МТА современный Нестеренко завалил бы с треском.
• Роман Злотников, чьё творчество можно условно поделить на три периода:
  • Начало самых известных серий, в той или иной степени годное. Как правило, в серии пишется 2-3 книги с открытым финалом, после чего автор переходит к следующей.
  • Безыдейное и, по большей части, бессмысленное дописывание начатых серий, качество книг объективно резко падает (появляются жаргонизмы, грубые искажения языковой нормы и шутки сортирного юмора, немыслимые в более ранних книгах).
  • Выход всё новых книг в имеющихся сериях, написанных либо «в соавторстве», либо полностью другими людьми. Впрочем, упомянутое выше падение качества позволяет предположить, что использование литнегров автором началось ещё раньше.
• Ник Перумов — аналогично Лукьяненко: после каждой книги с 1990-х его объявляли «не тортом». Тем не менее, было несколько наиболее крупных рубежей:
  • Алмазный меч, деревянный меч. До него Перумов писал сравнительно короткими циклами или вообще одиночными произведениями, связанными с другими только сеттингом и некоторыми героями, как, к примеру, каждый из романов о Хьёрварде. После — началась длинная «Санта-Барбара» про Фесса, из-за которой за автором и закрепилась слава «русского Джордана» в плохом смысле этого слова. Длинные рефлексии, почкование сюжетных линий, постоянный прием «из последних сил» — все это расцвело пышным цветом именно после АМДМ.
  • «Семь зверей Райлега». Тут уже плевались фанаты цикла о Фессе.
  • Наконец, все, написанное после 2011 г.
• Даня Шеповалов. Кислотно-трэшевые статьи изрядно веселили читателей «Хакера» и «Хулигана» все 90-е, и первый «Ядерный Титбит» действительно культовая игра. Роман «Таба Циклон» оказался интересен только с середины (как раз с момента, где убили Даню Шеповалова). Новелла «Комплекс девственницы» оказалась уныла и предсказуема. А когда стал пресс-секретарём Ю-Туба, стало ясно: старый Даня закончился.
• Эрин Хантер, господа, а особенно их самое известное творение Коты-Воители. Первый цикл — яркая, наполненная самыми разными событиями история с интересными и запоминающимися персонажами, имеющая мощный и сильный финал. Первая половина «Нового Пророчества» темнее и острее предыдущего цикла(сравните нападение банды собак и лесной пожар с разрушением леса, где живут герои, людьми для постройки дороги), но все так же интересна. Проблемы начинаются с четвертой книги второго цикла «Звездный цвет», так как вместо интересной драмы читатели вынуждены наблюдать высосанные из пальца сюжетные линии, историю поражает любовный рак сюжета, а большинство интересных персонажей и молодого поколения гибнут от дьявола из машины. Проблема усугубляется «Силой Трех» и ее прямым продолжением «Знамение Звезд», где большую часть времени не происходит ничего сюжетно важного, герои скучны, а сам финал довольно слаб в сравнении с самым первым циклом, хотя должно быть наоборот. «Начало племен» исправило ситуацию, но лишь временно, так как последующие циклы «Видение Теней» и «Нарушенный закон» считаются худшими арками в серии.
  • Та же история, если не хуже, наблюдается с специальными изданиями и новеллами. Пророчество Синей Звезды, Месть Звездного Луча, Прощание Горелого, Обещание Метеора и книги, посвященные Небесному племени считаются хорошими, Проклятие Гусохвоста и Секрет Щербатой — похуже, но Долг Ярохвоста, Надежда Белки и Сердце Пестролистой одинаково неперевариваемы всеми фанатами.
• Чингиз Абдуллаев. Первый роман, «Голубые Ангелы» (1988), общепризнанно хороший шпионский боевик. Но последующие несколько десятков так сильно повторяли первый и друг друга, что похожи скорее на фанфики, пусть и написанные тем же автором.
• Александр Бушков, «Сварог». Две первые книги («Рыцарь из ниоткуда», «Летающие острова») вполне недурное подражание Эдгару Райсу Берроузу и его марсианскому циклу. Через 5 лет начали выходить продолжения, но они намного хуже.
• Борис Акунин, цикл о Фандорине. После «Нефритовых чёток» (2007) книги стали выходить реже, а истории в них стали сильно хуже. В 2018 пришлось и вовсе официально завершить цикл.
• Дмитрий Рус, «Играть, чтобы жить». Фактически, кодификатор русского ЛитРПГ. Первые четыре книги более-менее хороши в рамках жанра. Начиная с пятой автор ударился в нелепую политику, притом, что представления о ней получены в лучшем случае из Фейсбука.