Сказка о Тройке/Суть Тройки

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску
«

— Вы что, инструкции никогда не читали? — закричал Фарфуркис.
— Да! Не читал! — сказал комендант, распаляясь. — Это не мне инструкция, это вам инструкция! Мне ее и в руки не дают!


— Где фотография? — страшным голосом спросил Фарфуркис.
— Я-то здесь при чем? — заорал комендант. — Это Найсморк! Он же отказался! Я ему говорю: фотографируй. А он не желает! Он же мне не подчиняется, он вам подчиняется!.. У меня и допуска нет…

»
— Бьют и плакать не дают

Тройка — это умеренно кафкианское явление. Умеренно, потому что иногда действия её членов логичны, а чувства — понятны. Но что за дурацкая манера передавать НЯ после Р и У в такие учреждения и организации, как клуб, столовая, ателье мод, кружок юных планеристов, банно-прачечный трест или вообще пускать в распыл?

  • «Нашей простой, многократно описанной и разоблаченной бюрократической волокитой здесь, к сожалению, и не пахнет. Волокита — это, в сущности, прекрасно. Несешь, бывало, на подпись что-нибудь исходящее, а бухгалтер, шалун этакий, посылает тебя за визой к директору… Идешь к директору, а у директора, естественно, совещание, надобно подождать, садишься в кожаные кресла, пощебечешь с референтом, полистаешь газету, а там, глядишь, и совещание закончилось, — возвращаешься к бухгалтеру, а бухгалтер, шалунишка, на обеде… Садишься в кожаные кресла, пощебечешь со счетоводом… Золотые люди. День-два, и все готово…»
  •  — ТПРУНЯ — это Тройка По Распределению и Учету Необъяснимых Явлений. Два месяца назад я подал заявку. Месяц назад меня любезно известили о том, что моя заявка зарегистрирована. Сегодня мне понадобился экспонат из Колонии необъясненных явлений, и я за ним прибыл.


— Нет, ТПРУНЯ — это Тройка По Рационализации и Утилизации. Он воображает, будто ТПРУНЯ — это что-то вроде кладовщика. Он воображает, будто стоит ему принести накладную, как он тут же получит все, что ему положено…
— ТПРУНЯ есть авторитетный административный орган, неукоснительно и неослабно выполняющий свои функции и никогда не подменяющий собою других административных органов. Что есть Рационализация? Рационализация — это такая поганая дрянь, когда необъясненное возвышается или низводится авторитетными болванами до уровня повседневщины. Утилизация есть признание или же категорическое непризнание за рационализированным явлением права на существование в нашем бренном реальном мире. Могут ли решения Тройки быть обжалованы? Да, могут, но результаты не воспоследуют. Авторитетны ли для Тройки рекомендации и пожелания заинтересованных лиц? Нет, не авторитетны. Хотя и рассматриваются. В порядке поступления.

  •  — Если, скажем… скажем, оквадратить? Скажем… э-э… преобразование Киврина—Оппенгеймера?..


Роман покачал головой.
— Определитель Жемайтиса равен нулю.
— Ты хочешь сказать — близок к нулю?
Витька неприятно заржал.
— А то бы мы без тебя не догадались. Равен, товарищ Амперян! Равен!
— Определитель Жемайтиса равен нулю, — повторил Роман. — Плотность административного поля в каждой доступной точке превышает число Одина, административная устойчивость абсолютна, так что все условия теоремы о легальном воздействии выполняются…

  •  — Товарищ врио научного консультанта. Оставляю вас дежурным по лагерю. Во-первых, костер не должен гаснуть всю ночь. Во-вторых, к завтраку Лавр Федотович предпочитает свежую рыбу, молоко и… э-э… лесные ягоды.
    • Вообще-то костёр, палатка, уха и прочее были приготовлены Сашей для приятелей, а не для Тройки. Но, м. б., приятели сами пробудили в Тройке желание отправиться отдыхать на природу, дабы те не мешали?

Метафорическое описание дискуссий во время заседаний[править]

  • Фарфуркиса унижали, сгибали в бараний рог, вытирали об него ноги и выбивали ему бубну… Фарфуркиса, растоптанного, растерзанного, измолоченного и измочаленного, пустили униженно догнивать на его место, а сами, отдуваясь, опуская засученные рукава, вычищая клочья шкуры из-под когтей, облизывая окровавленные клыки и непроизвольно взрыкивая… Комендант впился в раскрытую папку скрюченными пальцами, в последний раз глянул поверх бумаги на поверженного врага налитыми глазами, в последний раз с оттяжкой кинул задними лапами землю и, только втянув жадно раздутыми ноздрями сладостный аромат разложения, окончательно успокоился.
  • …Я готовился к генеральному сражению — углублял траншеи до полного профиля, минировал танкоопасные направления, оборудовал отсечные позиции. Погреба ломились от боеприпасов, артиллеристы застыли у орудий, пехоте было выдано по чарке водки. Эх, ребят со мной не было! Не было у меня резерва Главного Командования, был я один. Тишина тянулась, набухала грозой, насыщалась электричеством, и рука моя уже легла на телефонную трубку — я готов был скомандовать упреждающий атомный удар, — однако все это ожидание рева, грохота, лязга окончилось пшиком.
  • Хлебовводов, очутившись на дне зловонной пропасти, безумными глазами следил за полетом стервятника, свершающего круг за кругом в недоступной теперь ведомственной синеве. Фарфуркис же не торопился начинать. Он проделал еще пару кругов, обдавая Хлебовводова пометом, затем уселся на гребне, почистил перышки, охорашиваясь. …Налитые глаза уже хищно сверкали, загривки щетинились, клыки готовы были рвать, а когти — драть.

Примеры логики Тройки[править]

  •  — С каких это пор он Машкиным заделался? — брюзгливо спросил Хлебовводов. — Бабкин, а не Машкин! Бабкин Эдельвейс Петрович. Я с ним работал в одна тысяча девятьсот сорок седьмом году в Комитете по молочному делу. Эдик Бабкин, плотный такой мужик, сливки очень любил… И, кстати, никакой он не Эдельвейс, а Эдуард. Эдуард Петрович Бабкин…


— Не он. Надо полагать, совсем другой Бабкин. Однофамилец, надо полагать.

  •  — Это был я директором конного парка, и приходит ко мне один мерин. Я, говорит, мерин. Документов нет, языков не знает, имя тоже неизвестно. Мне бы его гнать в три шеи или в милицию сдать, а я его по неопытности принял, понимаешь: чего там, думаю, пускай, мерин ведь. А он через неделю жеребенка приносит — раз! Скрывается без следа — два! И еще пять мешков овса как корова языком слизнула… — сказал Хлебовводов.
  •  — Какое образование?


— Синкретическое.
— Это хорошо, — веско произнес Лавр Федотович. — Народ любит самокритику.

  •  — Знать вы о себе давали?


— Я не давал, — сказал Константин. — Я вообще не собирался у вас приземляться. И дело ведь не в этом, по-моему…
— Нет уж, ты мне это бросьте. Именно в этом все дело и есть. Дал о себе знать — милости просим, хлеб-соль выносим, пей-гуляй. А не дал — не обессудь. Амфибрахий амфибрахием, а мы тут тоже деньги не даром получаем. Мы тут работаем и отвлекаться на посторонних не можем.

  •  — Мы ведь не утверждаем, что телепатии не существует. Мы утверждаем лишь, что телепатия антинаучна и что мы в нее не верим, — проникновенно сказал Фарфуркис.
  • В итоге решили, что повторно вопрос о предоставлении помощи будет рассматриваться в декабре, чтобы дать возможность товарищу отбыть по месту постоянного жительства и успеть вернуться оттуда с надлежаще оформленными документами. Что касается оказания материальной помощи, то Тройка имеет право оказывать таковую или ходатайствовать об оказании лишь в тех случаях, когда проситель представляет собой идентифицированное необъясненное явление. А поскольку товарищ как таковое явление еще не идентифицирован…

Описание членов Тройки устами пастью козы-телепатки[править]

Вероятно, намекает на расхожее выражение «и козе понятно».

  • Хлебовводов, Рудольф Архипович. Родился в 1910 г. в Хохломе, имя родители почерпнули из великосветского романа, по образованию — школьник 7-го класса, происхождения родителей стыдится, иностранных языков изучал много, но не знает ни одного…


— Иес! — подтвердил Хлебовводов, стыдливо хихикая. — Натюрлих-яволь!..
— …профессии как таковой не имеет — руководитель. В настоящее время — руководитель-общественник. За границей был: в Италии, во Франции, в обеих Германиях, в Венгрии, в Англии… и так далее, всего в 42 странах. Везде хвастался и хапал. Отличительная черта характера — высокая социальная живучесть и приспособляемость, основанные на принципиальной глупости и на неизменном стремлении быть ортодоксальнее ортодоксов. … Быть ортодоксальнее ортодоксов означает примерно следующее. Если начальство недовольно каким-нибудь ученым, вы объявляете себя врагом науки вообще. Если начальство недовольно каким-нибудь иностранцем, вы готовы объявить войну всему, что за кордоном.
— Иначе невозможно. Образование у нас больно маленькое. Иначе того и гляди промахнешься.
— Крал? — небрежно спросил Феофил.
— Нет, — сказала коза. — Подбирал, что с возу упало.
— Убивал?
— Ну что вы! — засмеялась коза. — Лично — никогда.
— Расскажите что-нибудь, — попросил Хлебовводова Феофил.
— Ошибки были, — быстро сказал Хлебовводов. — Люди не ангелы. И на старуху бывает проруха. Конь о четырех ногах, и то спотыкается. Кто не ошибается, тот не ест… то есть не работает…
— Понял, понял, — сказал Феофил. — Будете еще ошибаться?
— Ни-ког-да! — твердо сказал Хлебовводов.
— Что от него останется на земле?
— Дети, — сказала коза. — Двое законных, трое незаконных… Фамилия в телефонной книге.
— А нам много и не надо, — хихикнул Хлебовводов. — Касательно же незаконных детей, то ведь это как получается? Едешь, бывало, в командировку…

  • Фарфуркис, по имени и отчеству никогда и никем называем не был. Родился в 1916 г. в Таганроге, образование высшее, юридическое, читает по-английски со словарем. По профессии — лектор. Имеет степень кандидата исторических наук, тема диссертации: «Профсоюзная организация мыловаренного завода имени товарища Семенова в период 1934—1941 годы». За границей не был и не рвется. Отличительная черта характера — осторожность и предупредительность, иногда сопряженные с риском навлечь на себя недовольство начальства, но всегда рассчитанные на благодарность от начальства впоследствии…


— Это не совсем так, — мягко возразил Фарфуркис. — Вы несколько подменяете термины. Осторожность и предупредительность являются чертой моего характера безотносительно к начальству, я таков от природы, это у меня в хромосомах. Что же касается начальства, то такова уж моя обязанность — указывать вышестоящим юридические рамки их компетенции.
— А если они выходят за эти рамки? — спросил Феофил.
— Нет ничего более гибкого и уступчивого, нежели юридические рамки. Их можно указать при необходимости, но их нельзя перейти.
— Как у него насчет лжесвидетельствования? — спросил Феофил козу.
— Никогда, — сказала коза. — Он всегда свято верит в то, о чем свидетельствует.
— Действительно, что такое ложь? — сказал Фарфуркис. — Ложь — это отрицание или искажение факта. Но что есть факт? Можно ли вообще в условиях нашей невероятно усложнившейся действительности говорить о факте? Факт есть нечто весьма эфемерное, расплывчатое, недостоверное, и возникает естественная потребность вообще отказаться от такого понятия.
— Тонко, — сказал Феофил. — Конечно, после Фарфуркиса останется эта его философия факта?
— Нет, — сказала коза. — То есть философия останется, но не он ее придумал. Он вообще ничего не придумал, кроме своей диссертации, так что останется от него только эта диссертация.

  • Поговорить с Вунюковым Феофилу и козе не позволили. Против такого сильного административного поля у магистров кишка тонка.

Описание членов Тройки устами пришельца Константина[править]

— Гражданин Хлебовводов, я вижу, что вам совершенно безразлично, пришелец я или не пришелец, вы только стараетесь подсидеть гражданина Фарфуркиса и выиграть в глазах гражданина Вунюкова…
— Клевета! — наливаясь кровью, заорал Хлебовводов. — Двадцать пять лет, куда прикажут… Ни одного взыскания… Всегда с повышением…
— И опять врете, — хладнокровно сказал Константин. — Два раза вас выгоняли без всякого повышения.

Результат реморализации Тройки[править]

Борис Стругацкий был убежден (и подтверждал это в онлайн интервью), что попытки Эдика Амперяна магической реморализации Тройки были полностью оправданными и шли ее членам на благо. Возможно потому, что превращали бесполезных бюрократов в ответственных, инициативных руководителей. По мнению же автора правки, результат вышел откровенно жутковатым, и уж лучше бы они оставались бесполезными бюрократами.

— Мы — гардианы науки, — продолжал Лавр Федотович, — мы — ворота в ее храм, мы — беспристрастные фильтры, оберегающие от фальши, от легкомыслия, от заблуждений. Мы охраняем посевы знаний от плевел невежества и ложной мудрости. И пока мы делаем это, мы не люди, мы не знаем снисхождения, жалости, лицеприятия. Для нас существует только одно мерило: истина. Истина отдельна от добра и зла, истина отдельна от человека и человечества, но только до тех пор, пока существуют добро и зло, пока существуют человек и человечество. Нет человечества — к чему истина? Никто не ищет знаний, значит — нет человечества, и к чему истина? Есть ответы на все вопросы, значит — не надо искать знаний, значит — нет человечества, и к чему же тогда истина? Когда поэт сказал: «И на ответы нет вопросов», — он описал самое страшное состояние человеческого общества — конечное его состояние… Да, этот человек, стоящий перед нами, — гений. В нем воплощено и через него выражено конечное состояние человечества. Но он убийца, ибо он убивает дух. Более того, он страшный убийца, ибо он убивает дух всего человечества. И потому нам больше не можно оставаться беспристрастными фильтрами, а должно нам вспомнить, что мы — люди, и как людям нам должно защищаться от убийцы. И не обсуждать должно нам, а судить! Но нет законов для такого суда, и потому должно нам не судить, а беспощадно карать, как карают охваченные ужасом. И я, старший здесь, нарушая законы и правила, первый говорю: смерть! — Смерть человеку и распыление машине, — хрипло сказал полковник. — Смерть — человеку… — медленно и как бы с сожалением проговорил Хлебовводов. — Распыление — машине… и забвение всему этому казусу. — Он прикрыл глаза рукой.

— Присоединяясь целиком и полностью к содержанию и форме изложенного здесь председателем, — резко и сухо заговорил полковник, — я считаю своим долгом, однако, не оставлять никаких сомнений у высокой договаривающейся стороны в нашей решимости всеми средствами не допускать контакта до условленного времени. Полностью признавая огромное техническое, а следовательно, и военное превосходство высокой договаривающейся стороны, я тем не менее считаю своим долгом совершенно недвусмысленно заявить, что любая попытка насильственного навязывания контакта, в какой бы форме она ни предпринималась, будет рассматриваться с момента вашего отлета как акт агрессии и будет встречена всей мощью земного оружия. Всякий корабль, появившийся в сфере достижения наших боевых средств, будет уничтожаться без предупреждения…

Основная статья — Сказка о Тройке.