Пастырь хитрый

«	Когда заходила речь о какой-нибудь бредовой, совершенно невыполнимой затее, венны предлагали натаскать воды решетом, сегваны советовали вычерпать море, арранты же — переспорить жреца.	»
— Мария Семёнова, «Волкодав»

С этим клириком положительно невозможно спорить. Тру-академичный богослов или лицемерный демагог, но все аргументы против него или его веры он отводит с изяществом опытного фехтовальщика, а на его собственный бронебойный вопрос жрецы-иноверцы и агитаторы «Брайтс», как ни бьются, но не могут ответить ничего вразумительного. Для несправедливо обвинённого, особенно в ереси или мраккультизме, нет лучшего защитника, чем подобный клирик — даже если обвинение стряпали самые коварные крючкотворы, он благополучно объедет их на кривой козе и ехидно помашет ручкой на прощание. И даже если некоторые делишки нашего героя вступают в противоречие с догматами его веры, а то и с уголовным кодексом, вы его на этом ни за что не подловите.

Рано или поздно враги поймут, что чтобы он их не обхитрил, надо банально не дать ему открыть рот. Но и тут их ждёт неудача, ибо наш клирик крадётся во мраке, точно призрак, путает следы не хуже зайца, ловко выдаёт за себя посторонних людей, а сам притворяется кем-то другим. И потом, оторвавшись от «хвоста», запершись в надёжной келье и перекусывая, чем его бог послал, посмеивается над незадачливыми мстителями, которых так ловко посадил в лужу (хорошо, если не буквально). И боже вас упаси пытаться использовать против него административный ресурс (как церковный, так и светский) — наш герой большой мастак по части игры престолов, и у него всегда готовы такие извилистые пути отхода, что любой супостат при попытке подловить его на них опозорит только себя самого.

Перед нами пастырь хитрый — интеллектуальная разновидность крутого церковника. Троп встречается как в положительном варианте, когда пастырь использует методы в духе трикстера, чтобы наставлять паству на путь истинный, так и в отрицательном, когда хитрые приёмчики используются для получения личной выгоды.

Примеры

Да миллион раз же было! Автор этой статьи уверен, что неоднократно видел примеры этого тропа, но не может вспомнить достаточное их количество. Может быть, вам придёт на ум ещё хотя бы парочка?

Фольклор

• Любой баснословный или анекдотичный раввин, хоть и не является формально священником, подходит под троп — впрочем, больше благодаря не сану, а национальности. Но это основано на реальных событиях: риторика, применяемая в йешивах (иудейских семинариях) иногда для иллюстрации, а иногда и на полном серьёзе, затыкает за пояс любые дзенские коганы коэны коаны, и выпускник покидает вуз, изрядно поднаторев в софизме и казуистике.
• Персонаж, известный в русскоязычном мире как Ходжа Насреддин, в некоторых других странах зовётся «молла Насреддин» — но остаётся тем же хитрецом и трикстером. Справедливости ради, «молла» не всегда означает священнослужителя, но как минимум не исключает этого, и в некоторых историях молла Насреддин предстаёт именно в такой роли.
  • Собственно, и «ходжа» — не имя, а почётный титул, одно из значений которого — духовный наставник. Но в советское время об этом по понятным причинам не упоминали.
• Распространённый сюжет в сказках Афанасьева — о наказании сабжа за его махинации. Так, к одному попу приросла козлиная шкура (не такая, а буквальная), которую он напялил на себя, чтобы изобразить чёрта под окном у мужика и под этим соусом выманить у него побольше денег.

«	— Можно ли курить во время молитвы? — Нельзя. — Можно ли молиться во время курения? — Можно.	»
— Разговор монахов и настоятеля

Литература

• «Ромео и Джульетта» — монах Лоренцо представляет собой достаточно ярковыраженный положительный вариант. Начать с того, что он хотел использовать любовь Ромео и Джульетты, чтобы примирить их родителей, и заканчивая тем, что он дал Джульетте сонное зелье, чтобы она могла инсценировать смерть и воссоединиться с любимым.
• «Гаргантюа и Пантагрюэль» такими типажами полным-полны. Клириков хлебом не корми — дай обжулить друг друга и паству. Брат Жан Зубодробитель обычно проходит по соседней статье, но и в интеллектуальном ловкачестве толк ещё как знает.
• «Хроники Нарнии», «„Покоритель зари“, или Плавание на край света» — в какой-то степени волшебник Кориакин. Церкви как таковой в мире Нарнии нет, но учитывая, что Кориакин был послан Львом Асланом (читай: Господом Богом), чтобы присматривать за Охломонами (недалёким народом гномов) и наставлять их на путь истинный, это достаточно близко к тропу. И для вразумления своих подопечных он порой использует трикстерские приёмы: например, превратил их в Однотопов (смешных существ с одной ногой) в наказание за плохое поведение, а иногда, наоборот, сознательно позволяет им совершить глупость в воспитательных целях.
• Поп — толоконный лоб попытался было отыграть сабж, но работник (который против чертей и сам проявлял ещё те плутовские замашки) внезапно ответил на хитрость силой.
• «Несвятые святые» — архимандрит Нафанаил (Поспелов), «самый вредный человек в Печорах». Филигранной толщины тролль, не знавший пощады ни к собственному отцу наместнику, ни к городскому совету по делам религий, ни тем более к зелёным послушникам.
• Гарри Кемельман, цикл о рабби Смолле — как литературная иллюстрация примера в разделе выше. Рабби Дэвид использует этот подход (кстати, на иврите он называется пилпул или пильпуль) с сочетании с глубоким знанием иудейских писаний для примирения ссорящихся прихожан, «отбивания» противоречащих духу иудаизма или совести начинаний администраторов и расследования преступлений. С прикрученным фитильком именно для эпитета «хитрый», так как он предполагает получение хоть какой-то выгоды для себя — в чём рабби тот еще эльф.
• Волкодав — заглавный герой вспомнил поговорку из эпиграфа сначала наблюдая за попыткой Эвриха оправдаться перед жрецом Богов-Близнецов, а потом, после победы в судебном поединке (с условием, что Эвриха в случае победы отдадут ему, после чего собирался отпустить на все четыре стороны), когда старший жрец заявил собравшейся публике, что Близнецы должным образом покарали еретика — отдали его в рабство дикому варвару!

Визуальные романы

• Fate/Stay Night — Кирэй Котоминэ. Он не только крутой церковник, сражающийся на равных с профессиональным убийцей магов и настоящими Слугами, и пастырь недобрый, погрязший в грехе и пороках, но и великолепный мерзавец, способный мастерски скрывать свою садистскую натуру и манипулировать окружающими его людьми. А его умению запутывать собеседников не говоря ни слова лжи позавидуют даже самые матёрые из софистов.

Реальная жизнь

• Дьякона Андрея Кураева знают именно за это. Можно по-разному расценивать мотивы его брюзжания и скандализма, но нельзя спорить с тем, что он всегда скрупулёзно опирается на источники, проверяет поступающую информацию, честно предупреждает об её источниках и тому же учит свою паству. И характеристика, данная ему на Лурке: «хороший, годный тролль, обладающий одновременно мозгами и чувством юмора» — правдива на все сто.