Ксенофобия и толерантность
 | Entnazifizierung erforderlich! Данная статья несёт в себе опасные для общества идеи и/или написана в откровенно экстремистском стиле. Её требуется переписать в нейтральном ключе. Руководство сайта не поддерживает шовинизм в любом его виде и не желает нарушать законы России и стран СНГ. |
Ни одна культура не существует без самоидентификации. Есть «мы» и есть некие особенности, отличающие нас от других. И, соответственно, есть «они», у которых есть совсем другие особенности. Подчас бывает, что люди воспринимают отличия других от себя более или менее настороженно. Это восприятие находится где-то на шкале толерантности и ксенофобии.
Происхождение[править]
У животных существует такое явление, как этологическая изоляция — агрессия по отношению к близким видам. Явление обусловлено банальной логикой эволюции — близкие биологические виды, как правило, потребляют ресурсы одной экологической ниши. Соответственно, появление чужака, частично похожего на тебя, — признак того, что еды скоро станет не хватать… Конкурента нужно превентивно прогнать. Если не хочет уходить — проявить агрессию.
Род Homo относится к биологическому царству животных. Да, Homo Sapiens — больше, чем животное, но животных механизмов в его психосоматике вообще и этологии, в частности, также хватает. Представители своего же биологического вида, в силу особенностей внешности, поведения, языка, производящие впечатление близкого подвида, автоматически включают механизм этологической изоляции. Однако у нас, как у «больше, чем животных», возникает парадокс: если отдать все на волю этологии, никакой цивилизации не построишь — бесконечные конфликты с соседями сожрут все ресурсы. Одна из причин успеха Homo — создание культуры, определяющей свои критерии принадлежности к «нашим», а также вырабатывающей механизмы контроля над инстинктивной агрессией, что позволяет сосредоточить большие человеческие ресурсы на решении общих задач.
Развитие[править]
В человеческом обществе роль фенотипа, помимо собственно внешности, играет масса дополнительных признаков — язык, одежда, манера поведения, причёска, привычки, питание, религиозные и политические убеждения и т. д. Причём в большинстве человеческих обществ ксенофобия сильнее, чем у популяций животных. Во-первых, ксенофобию, проистекающую из этологической изоляции, всячески подкармливают и усиливают элиты, ибо образ врага — не последний элемент в управлении массами. Готтентотская мораль (во всяком случае, её явная декларация) в большинстве обществ невысоко котируется, а убивать и грабить под лозунгом борьбы с тёмными силами как-то и не зазорно. Во-вторых, конкуренция между человеческими обществами куда как жёстче, чем между популяциями животных. Прецеденты, когда козы сожрали всю траву в регионе, конечно известны, но единичны. А вот государствам людей свойственно расширяться всё больше и больше и стремиться подмять под себя всё, что нужно. И всё, что не нужно, заодно.
Развитие ксенофобии и толерантности в человеческой истории прошло несколько стадий. В совсем древние времена ксенофобия носила преимущественно культурный характер. Древние египтяне, греки, китайцы противопоставляли свою страну или культурный ареал всем остальным — «варварам». Обозначение «не-нас» быстро обрастает негативными оттенками — греческое βάρβαρος начинает использоваться в значении «дикий, скотский», а великий Аристотель сформулировал теорию, согласно которой варвары — прирождённые рабы. Китайское 羌 (цян) также могло обозначать как племена чужаков-некитайцев, так и рабов.
С формированием крупных империй, объединяющих под своей дланью разные культуры и языки и не всегда имеющих возможность ассимилировать покорённые народы в культуру метрополии, растущую роль в качестве критерия ксенофобии начинает играть религия. Конфуций в Китае, Квинт Муций Сцевола и Варрон в Риме позиционировали религиозные церемонии как необходимый элемент обеспечения прочности политического порядка. И императоры, начиная с Нерона, преследовали христиан, а Сунь Цэ, правитель конфуцианского княжества У эпохи Троецарствия, производил казни даосов и разбивал кумирни.
С выходом на сцену универсальных религий — христианства и пришедшего вслед за ним ислама — на сцену вышла религиозная ксенофобия. В культурно-языковом отношении ксенофобия сменилась толерантностью («в Христе нет эллина и иудея» — это как раз об этом). Единоверцев, говорящих на другом языке и носящих другую одежду, могли недолюбливать, но не более того. Зато с родичами-иноверцами[1] резались ожесточённо. Джихады, крестовые походы, конкисты и реконкисты растянулись больше чем на тысячелетие.
Следующий этап связан с появлением национальных государств и соответствующей идеологии, принёсшей с собой религиозную толерантность и национальную ксенофобию. Если в годы Тридцатилетней войны немецкие католики в союзе с испанскими католиками увлечённо резали немецких протестантов, выступавших в союзе с протестантами шведскими, то пару веков спустя немцы ожесточённо рубились с французами независимо от религиозных взглядов. Одновременно с этим, с расцветом колониализма, в компании с национализмом (ксенофобией по национальному признаку) пышным цветом расцвел расизм (ксенофобия по расовому признаку), к середине XX века вылившиеся в нацизм.
Вторая половина XX века - эра после Нюрнбергских процессов - стала ренессансом универсальных учений, преимущественно нерелигиозных. Интернациональные концепции коммунизма, социализма, либертарианства, анархизма, консерватизма стали новыми враждующими лагерями, что вылилось в Холодную войну. А национальная (для СССР и социалистического лагеря) и религиозная (для западных и околозападных стран) толерантность, наоборот, зацвели пышным цветом.
К рубежу XX и XXI веков толерантность из простого состояния, складывающегося после того, как старая ксенофобия сгниёт, уступив место новой, превратилась в форму активной политической деятельности — борьбу за права некогда дискриминируемым. Но, дойдя до принципа «равные права всем, и пусть никто нее уйдёт обиженным» маятник качнулся дальше, до уровня «равные возможности всем». Так возникла концепция привилегий бывшим угнетённым.
И это уже вступило в конфликт с принципами равенства. Принять негра в вуз только за то, что он негр, хотя его знания, полученные в школе в чёрном гетто, не позволят освоить программу? Не увольнять бездельника-гея с работы, потому что это получится гомофобия? Да, увы, есть регионы, где это печальная реальность — члены маргинализованных групп при неприятностях с законом пытаются выставить реальные обвинения дискриминацией по какому-либо признаку.
Ксенофобия в культуре[править]
Ксенофобия играет важнейшую роль в культуре, являясь одним из самых распространённых способов рисования образа врага, построения архитектуры конфликта. Если враг хочет сделать нам плохо — необходимо объяснить читателю/зрителю, почему. Тёмный властелин хочет власти над миром. Удовлетворения жажды разрушения — это понятно, единичный могущественный псих вполне возможен. Но чем руководствуются солдаты его армий? Конечно, это могут быть и простые злобные недоумки (скажем, Вааагх на пару десятков миллионов орков), но подобное проходит скорее по разряду стихийных бедствий. Тут нет места хитрым интригам и шпионским многоходовкам. Скучно…
Если воины Тёмного властелина обмануты пропагандой — им можно раскрыть глаза, с загнанными в армию нуждой и насилием можно договориться, но армия ксенофобов — идеальный противник для построения сюжета. Ксенофобы могут быть умны и изобретательны, они будут драться до конца, и их победа не сулит ничего хорошего побеждённым. Ну и, кроме того, учитывая сколько форм ксенофобии знает земная история, в любую СФК можно органично вписать ксенофобию.
Наиболее яркие примеры ксенофобии в художественных произведениях
Культурно-языковая[править]
- Случай редкий, ибо само явление изрядно подзабытое. Чаще всего связывается с представителями высокомерных, но не враждебных рас. От эльдаров Вархаммера (именующих людей красивым эльдарским словом «мон-кей») до эльфов Сильванести.
Религиозная[править]
- Star Wars:
- Юужань-вонги из далёкой-далёкой галактики. Религиозно мотивированная ксенофобия, ненавидящая всех, не принадлежащих к культу Юн-Юужаня, а особенно — любые проявления механической технологии.
- В расширенной вселенной упоминается расизм Императора, не продвигающего на высокие посты не-людей. Тем исключительнее смотрелся синекожый и красно-глазый Траун, единственный не-человек получивший звание Гранд Адмирала за редкостный военный гений и за храбрость--неоднократно смел возражать Палпатину и отказывался выполнять его приказы если не был 100%-но уверен что операция приведёт к успеху.
- Ситхи и джедаи — воистину педаль в пол. Сторонники двух диаметрально противоположных философских учений, за всю долгую историю по нескольку раз едва не истребившие полностью противника, и конца-края этому не видно.
- Империум человечества из Вархаммер 40000. Один из лозунгов Империума — «Убей мутанта. Сожги еретика. Очисти нечистое[2]». И всё это — во имя Бога. Бога-императора.
- Справедливости ради стоит отметить, что, во-первых, мутанты и демоны из мира Варахммера — не сахар, и их превентивное убиение может сохранить немало жизней. А во-вторых, следует разделять слова и дела. Мутанты — псайкеры, навигаторы, да и просто зверолюди служат Империуму, а инквизитор, призывающий демонов для борьбы с врагами Империума — явление редкое, но отнюдь не единичное. Ксеносов (инопланетян) в Империуме не любят, но сами эти ксеносы тоже не сахар, особенно тёмные эльдары и тираниды.
Расовая и этническая[править]
Явление столь массовое, что ему посвящена отдельная статья.
- Педаль в пол — Некроны четвёртой версии правил Вархаммера. Разумные машины, стремящиеся убить любую органическую жизнь, ибо считают её болезнью на теле Вселенной.
- «Хроники Эрикезе» Муркока, в которых главный герой сперва успешно участвует в геноциде расы Элдренов людьми, а потом переходит на сторону противника и устраивает полный геноцид человечества. Впрочем, конфликт старой и молодой рас с обоюдной ксенофобией — распространённый сюжет в мультиверсуме Вечного героя.
- Ксенофобия по отношению к нечеловеческим расам активно продвигается в Империи Палпатина.
Политическая[править]
- «Хроники странного королевства» — длившаяся больше десятилетия кровавая баня в Мистралии, когда сторонники разных партий увлечённо выпускали друг другу кишки.
- Забавный пример — в цикле Д. Вебера о мире Хонор Харрингтон. В конфликте республики Хевен и королевства Мантикора Солнечная лига явно симпатизирует Хевену. И неважно, что Хевен успешно переплюнул опыт тоталитарных режимов Старой Земли, формально он — республика, а не тоталитарная монархия.
Идеологическая ксенофобия[править]
- S.T.A.L.K.E.R. — группировки «Долг» и «Свобода». Первые — военизированная группа, поощряющая самоотверженность и честь, считающая Зону опасным местом, которое нужно непременно уничтожить, и тогда будет хорошо. Вторые — анархисты, сторонники максимальной личностной свободы (даже подчиняются кому-то не как долговцы, по званиям, а из уважения к умениям лидера) и дружбы, считающие что Зона должна быть поставлена на службу человечеству. Долговцы считают свободовцев прокурившими мозги наркоманами, не видящими очевидной опасности, а свободные должан — упоротыми вояками, которые в упор не видят пользу для научно-технического прогресса. Друг друга принципиально ненавидят и объединяются только перед лицом особого зла, вроде фанатиков-монолитовцев. И то не всегда.
- И что самое забавное (как и почти в любом идеологическом конфликте, не только здесь), что отчасти правы обе стороны. Глупо отрицать пользу артефактов — среди них есть исцеляющие от неизлечимых болезней, вечные двигатели или источники энергии и прочие интересные штуки. Только ради них кто-то в Зону вообще и лезет. С другой стороны, так же глупо отрицать наличие мутантов, каждый первый из которых жаждет закусить человечинкой[3], и аномалий, изощрённо пустивших на фарш не одну сотню людей. И, естественно, свободовцы вполне себе уважают хорошо поохотиться, а долговцы не отказываются от ношения артефактов.
- Впрочем, в Зове Припяти есть вариант концовки, в которой многие бойцы уходят из обеих группировок, потому что устали от этой войны. Поэтому в фанатском сообществе он часто считается самым «хорошим» из трех имеющихся.
Отсутствие толерантности/ксенофобии в культуре[править]
Авторам, особенно МТА, свойственно переносить на описываемые ими миры свойства современной им Земли. Поэтому неудивительно, что в чисто средневековых мирах зачастую царит трогательная религиозная толерантность на фоне увлечённой резни по национальному признаку. Хотя в реальном средневековье ситуация больше походила на обратную.
И не только у МТА. В том же «Трудно быть богом» Стругацких соседствуют «три официальные церкви империи» и оголтелый национализм. «Что же касается Гура Сочинителя, то после беседы в кабинете дона Рэбы он понял, что Арканарский принц не мог полюбить вражеское отродье».
Бывает, впрочем, что в произведении присутствует обоснуй. Вполне естественно, что в мире Дельта, где Сила мага, Вера мистика или Луч алхимика способны на многое независимо от пола их носителя, существуют чародейки и воительницы, а гендерные стереотипы распространяются исключительно на простолюдинок.
