Зависть шамана

В приключенческой литературе, а затем и в комиксах, этот штамп встречался настолько часто, что даже поднадоел и стал в конце концов объектом деконструкций и пародий. Герой попадает в стойбище дикарского племени — скажем, африканского, североамериканского или ещё какого-нибудь, а то и вообще инопланетного/иномирового; а может быть, он хронопопаданец и угодил в прошлое. Или он даже современник этих дикарей, по своему развитию «опередивший своё время». Так или иначе, примитивные люди очень дивятся герою — его возможностям и просто его необычности. Властолюбивого жреца или шамана племени (нередко, но не обязательно — обманщика и шарлатана) всё это приводит в гнев и вызывает зависть: ранее он привык быть центром внимания, а в появлении необычного чужака видит угрозу своему влиянию. Опционально — герой обладает чем-то, похожим на магию (или попросту магией). Столь же опционально — герой каким-то образом, намеренно или же нечаянно, разоблачил тёмные делишки шамана. И вот этот нехороший человек, служитель культа, начинает копать под героя, пытаясь его спровадить или и вовсе уничтожить. Иногда этот мракобес объединяется с другими злодеями сеттинга.

Примеры

Театр

• В советской детской пьесе «Аз, Буки, Веди» Михаила Спартаковича Пляцковского (1975) советскому «круглому троечнику» Феде Азбукину противостоит злобный славянский жрец Ядомир, которого рассказы школьника о книгах приводят в ярость — особенно когда наивный пионер напрямую заявляет кудеснику, что, согласно книгам, «никаких богов не было и нет». Ядомир, оказываясь ещё и предателем, выпускает из плена кочевников-ковылян и отдаёт Федю в их руки.

Литература

• Множество приключенческих романов (знатоки, подскажите конкретных авторов и заголовки).
• Марк Твен, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» — протагонистом-техником недоволен тот самый Мерлин.
• Джек Лондон, «Сердца трёх» — шаман ставит героям палки в колеса и стремится свергнуть Ту, Что Грезит.
• В. А. Обручев, «Земля Санникова» — в романе главный шаман онкилонов стал науськивать племя на героев и утопил жену одного из них — её привязали в наказание в шатре и оставили там, когда началось наводнение. За это герой его пристрелил.
  • В экранизации он с самого начала пытается погубить чужаков и даже приказывает своему подручному Дукару убить защищавшего их вождя! А ещё он настоящий садист, одним словом — полное чудовище.
• Аркадий Фидлер, «Белый Ягуар — вождь араваков» — индейский шаман Карапана тоже всячески старался извести главного героя, белого человека, попавшего в племя араваков, и его друзей, индейцев и негров, бежавших из рабства.
• Ю. Герман, «Дело, которому ты служишь» — шаман Огу пол-книги будет едва ли не главным антагонистом молодого врача.
• А. Казанцев, «Фаэты». Жрец Змея Людей с самого начала относится к марсианам и конкретно Инко Тихому с большой неприязнью, видя в них угрозу своей власти, и в конце концов настраивает против них всех ацтеков, после чего пришельцы вынуждены бежать в другой регион Америки, к инкам.
• Советская юмористическая повесть «Приключения Лана и Поуна» о двух старшеклассниках, попавших в каменный век. Колдун сразу начинает испытывать зависть к чужакам и вызывает одного из них на смертельный поединок. Победили современные достижения — Луч Смерти (обычный фонарик!) довел колдуна до инфаркта.
• Сага о Дзирте — шаман племени Небесных Коней настолько возненавидел Вульфгара и его друга Дзирта (за то, что те настучали ему по башке за тёмные ритуалы, а после были слишком радушно приняты племенем) что втайне убил сына вождя и наслал его в виде нежити на героев.
• Александр Прозоров, цикл «Дикое поле» — зигзаг. Родовая шаманка предсказала, что пришелец — не человек, а ифрит, который принесет стране беды. И она не ошиблась: попаданец из будущего в настоящем еще не родился, поэтому человеком быть не может. Впечатлённый попаданец требует «солгавшую» шаманку себе в рабыни и в дальнейшем широко пользуется её... магическими умениями, поручик!
• Пол Андерсон, «Щит времени». Шаман по имени Ответствующий из племени протоиндейцев 14-го тысячелетия до нашей эры испытывает сабж по отношению к сотрудникам патруля времени.
• Ларри Нивен, «Летающие колдуны» — шаман реально умеющий метать файрболы с ловкостью фокусника успевающий поджечь и кинуть спрятанный в шаманском одеянии клубок из травы и шерсти, проведя магический ритуал реально сломал… космический корабль! сумев пробраться на него измазал всё жидкой грязью произведя короткое замыкание
  • Всё же не в коротком замыкании дело, а вернувшийся хозяин накликал себе беду, не видя из-за краски, какие именно кнопки он нажимает.
• Во многих романах о первобытных людях, в особенности написанных в советское время, можно встретить мракобеса-шамана, старающегося погубить главного героя, непременно всего из себя такого прогрессивного и передового. Обычный конфликт состоит в том, что главный герой делает всё по-своему, смело создаёт новые полезные вещи, а шаман ненавидит его за непочтительность и стремление жить своим умом. Принято было показывать религию с самых древних времён злом и тормозом прогресса.
  • Александр Линевский, «Листы каменной книги» — главный герой, юноша по имени Льок, сам вынужден быть колдуном, так как родился седьмым сыном женщины, не имевшей дочерей. Однако он никаких духов не видит, и все послания, приметы от них вынужден изобретать сам. В то время как главная колдунья племени, Лисья Лапа, и её помощницы-старухи, только и выжидают, чтобы Льок ошибся. А его мать, Белую Куропатку, Лисья Лапа всё-таки сумела погубить, из зависти, что та займёт её место.
  • Сергей Покровский «Охотники на мамонтов» (1937), главгад — ленивый и толстый колдун Куолу. Его же «Посёлок на острове» — главный злодей колдун Ойху.
  • Сергей Писарев, «Повесть о Манко Смелом» — за то, что заглавный герой многое делает не по правилам (придумал гудящие стрелы вместо свистящих, сам сделал себе копье для охоты на медведя), Хранитель Веры Имба возненавидел его и добился его изгнания. Правда, и это не помогло — Манко вернулся и спас от голода своё племя. Однако Имба не только ненавидел его, но ещё и предал своих соплеменников, перейдя к врагам и передав им «священный камень» (кусок меди). Упоминается также, что вообще в Хранители Веры идут в основном слабосильные и ленивые люди, не годные в охотники.
  • Владимир Тан-Богораз, «Жертвы дракона» — Юн Чёрный, «ночной колдун», пообещал богу-дракону принести в жертву белую олениху в случае удачной охоты на северных оленей. На охоте ему нечаянно помешал добыть эту олениху главный герой — юноша по имени Яррий. Нетрудно догадаться, что после этого Юн и Яррий, не веривший в богов, а лишь в себя, станут заклятыми врагами. От мести Юна Яррий сбежит из племени вместе со своей невестой Ронтой, а, вернувшись, они застанут в племени эпидемию, якобы насланную объявившимся Драконом — на самом деле, вероятно, недовымершим динозавром.
    • Вообще-то, получилась неудачная басня. Автор хотел показать в облике Яррия, защищающего обречённую в жертву дракону Ронту, как появилась легенда о Георгии-победоносце, победившем дракона, а заодно обличить людские суеверия. Однако это же какая цепь совпадений должна произойти, чтобы всё вышло именно так: и невыполненное обещание Юна, и побег с последующим возвращением Яррия с Ронтой, и эпидемия, и взявшийся невесть откуда хищный динозавр (а что, они тогда ещё не вымерли?) Будь это фэнтези, где даже самые невероятные события могут быть кем-то спланированы нарочно — ладно. Но в реалистическом повествовании вероятность именно такого стечения обстоятельств — одна миллиардная, а то и меньше того. Вряд ли по этой повести следует представлять жизнь первобытных людей.
  • Зато в современно фэнтези на первобытную тематику («Чёрная кровь» Н. Перумова и С. Логинова, «Закон крови» О. Микулова, «Первостепь» Г. Падаманса), шаманы могут быть показаны неоднозначными личностями, но в целом понятно, что они в племени нужны, и приносят больше добра, чем зла. Ещё бы, в версии, где магия — реальность, иначе нельзя.
    • Олег Микулов, «Закон крови» — правда, в этом романе Мал, с подачи своего «воображаемого друга» думает о колдунах как раз в духе советских романов: «Те, кто живут, не охотясь», и обвиняет их во всех смертных грехах, за то, что колдун их племени не смог его избавить от любви к своей соплеменнице Айрис. Однако он забыл, что здесь всё-таки фэнтези. На самом деле колдуны бывают разные: есть шарлатаны, в самом деле морочащие людям головы, однако на тех, кто в самом деле наделён магической силой, лежит огромная ответственность, и уж такие-то под здешний троп точно не попадают.
  • Б. Орешкин, «Меч-кладенец». Сыграно зигзагом — традиционный оппонент хитрых колдунов советских романов, «отважный охотник, несущий Новое», на самом деле нахлебался этого «нового» в плену у кочевников и в каменном городе рабовладельцев, и теперь горою стоит за родовые обычаи, а заискивающий перед ним хитрый Колдун, которому обычаи старины положено б было хранить, как раз готов приветствовать перемены.
• В. Губарев, «Преданье старины глубокой», 1970. Советским школьникам в Новгороде IX в., близнецам Тане и Игорю всячески пакостит и даже старается убить злодейский волхв Фарлаф, служитель Перуна, козни которого и составляют всю крайне вялую интригу последнего романа «папы» Павлика Морозова и создателя «Королевства кривых зеркал».
• Явдат Ильясов, «Золотой Истукан» (1973). Ввиду отсутствия в зоне видимости христиан или советских школьников-попаданцев, верховный жрец культа Рода Доброжир испытывает сабж в отношении более прогрессивного волхва культа Перуна, прибывшего послом от соседей-полян.
• Дмитрий Ерёмин, «Кремлевский холм» (1955). Сабж коллективно испытывают жрецы вятичей, нареченные кличками типа Клыч и Жом, в отношении пришельцев из христианизированного Поднепровья. Славяне Поочья XII века на страницах романа изумляются пилам и топорам пришельцев, а волхвы осуждают «железные стуки». В конце концов, главный «шаман» Клыч обвиняет чужаков в голоде и устраивает им погром — за что вместе с подельниками и казнён мудрым Юрием Долгоруким.
• Андрей Белянин, «Меч без имени» — Кардинал Калл. К концу первой книги трилогии, исправился и подружился с протагонистом. Человек вовсе не глупый, не фанатичный, но опытный «церковный администратор». А вот отец-настоятель монастыря Святого Иосифа Приблудного и безымянный священник в деревне, где собирались сжечь Веронику — образчики тропа.
• Валерий Смирнов, «Золото мистера Дауна» — пародия на троп. Шаман Ы-Гаго как хотел крутил безвольным и глупым вождём Хупой, а потом в Землю-от-баобаба-до-большой-воды пришли советские интернационалисты, и уже Генеральный секретарь ЦК Засрундии Ы-Гаго как хочет крутит безвольным и глупым главой президиума Верховного Совета Засрундии Хупой.
• Николай Шундик, «Белый шаман». В случае с Пойгиным субверсия — его первоначальное настороженное отношение к советской власти было из-за того, что представитель этой власти наломал дров по неопытности. А вот с Вапыскатом троп играется прямо (что, впрочем, не мешает тому тайком бегать к русскому доктору, лечиться от экземы).

Кино

• «Земля Санникова» А. Мкртчяна и Л. Попова (ну очень вольная экранизация одноимённой книги Обручева).
• «Человек с бульвара Капуцинов» — здесь в роли такого шамана выступает местный пастор. Впрочем, здесь им двигала не столько зависть к популярности мистера Фёста, сколько ревность и желание добиться благосклонности первой красотки города.
  • Интересный факт: пастора сыграл И. В. Кваша. Через несколько лет ему доверили роль шамана в…
• … «Сердца трёх» — сеньор Торрес перед индейцами выставлял себя человеком с Солнца, те поверили и без задней мысли (на самом деле это был хитрый план местного шамана) решили напоить его расплавленным золотом.
  • Кстати, зигзаг: коварный шаман сам является чужаком в этом племени. Просто он уже давно прижился.

Телесериалы

• «Секретный агент Макгайвер» — внезапный зигзаг. В одном из эпизодов Макгайвер стукнулся головой, вроде как попал в Англию времён короля Артура, где встретил Мерлина — придворного фокусника, прикидывающегося магом, и сразу же начал всячески его разоблачать. Но всё оказалось гораздо сложнее. Гораздо. Видимо, создатели вдохновлялись Твеном…

Мультфильмы

• «Волшебный карандаш» — ближе к финалу. Тут скорее пародия на троп.
• «Астерикс завоёвывает Америку».
• «Дорога на Эльдорадо» — и жрец вовсе не шарлатан, в отличие от героев.
• «Три богатыря на дальних берегах» — аверсия: богатыри отлично поладили с местным мудрецом.

Мультсериалы

• Castlevania (2017) — церковникам на Лизу донесла горе-знахарка, у которой та отбивала клиентуру.

Комиксы

• «Тинтин в Бельгийском Конго». Здесь откровенная опора на штамп, как на «общее место». Данный комикс Эрже — всё-таки постмодернизм в отношении всех этих «сюжетов про дикарей», на которых росли поколения европейской детворы. Поэтому шаман Муганга говорит: «Этого, белый коротышка, слишком большой влияний получил. Скоро люди меня, своя шаман, расхотеть слушать. Надо оно, белого этого, тю-тю навсегда…» — и потом долго пытается сделать, как задумал.

Музыка

• Владимир Высоцкий.

«	Но есть, однако же, ещё предположенье, Что Кука съели из большого уваженья, Что всех науськивал колдун — хитрец и злюка: «Ату, ребята, хватайте Кука! Кто уплетёт его без соли и без лука, Тот сильным, смелым, добрым будет — вроде Кука!» Кому-то под руку попался каменюка, Метнул, гадюка, — и нету Кука!	»
— «Одна научная загадка, или Почему аборигены съели Кука»

«	Шаман недаром злится, стреляет из нагана: Мы в клуб его не пустим разглядывать бананы. Шаман подохнет скоро, примёрзнув к пистолету! Спасибо! Спасибо! Спасибо вам за это!	»
— «Манго-Манго», «На север привезли бананы»