Горе от ума

«	О стихах я не говорю, половина — должны войти в пословицу.	»
— А. С. «Наше Всё» Пушкин был полностью прав

«Горе от ума» — самое известное, значительное и единственное крупное литературное произведение русского писателя Александра Сергеевича Пушкина Грибоедова. Это пьеса в стихах, написанная неравностопным ямбом. Закончена она была в 1824 г., но впервые полностью опубликована лишь в 1862. Впрочем, это ей не помешало разойтись на крылатые слова. Пьеса относится к комедиям, однако автор статьи считает её довольно грустной.

Тут надо сказать пару слов об авторе. Это был настоящий вундеркинд — в шесть лет свободно владел тремя иностранными языками, а в тринадцать окончил словесный факультет Московского университета. В отличие от многих русских писателей-дворян, которые жили на доходы от поместий, а литературой баловались, он работал дипломатом. (Правда, пошёл работать он не от хорошей жизни — его овдовевшая мать так круто взялась за управление поместьем, что крестьяне устроили бунт, и все деньги ушли на его подавление). У него был выбор — отправиться в Америку или в Персию. Грибоедов выбрал последнюю. Учитывая опасность миссий, в которые его отправляли, он и воевать умел. (А ещё масон и немножко разведчик). Но этого его не спасло — в Тегеране разъярённая толпа захватила русское посольство и убила всех его сотрудников, кроме одного. «Его [Грибоедова] тело было настолько изуродовано, что его опознали только по следу на кисти левой руки». Персидский монарх Фетх Али-шах долго извинялся, в том числе прислал знаменитый алмаз — лёгкого желтовато-бурого оттенка, с глубокой бороздкой — алмаз носили как талисман — и тремя выгравированными именами его владельцев.

Но это никак не могло ни вернуть России талантливого писателя, ни утешить вдову. Грибоедов женился на грузинской аристократке, красавице Нине Чавчавадзе. Они познакомились, когда писатель обучал девочку Нино французскому языку и игре на фортепиано, потом они влюбились друг в друга и обвенчались, когда ему было 33 года, а ей всего 15. И вскоре после свадьбы она овдовела. От неё долго скрывали известие о смерти мужа, но когда она всё-таки узнала, то преждевременно родила ребёнка, который прожил всего несколько часов (его едва успели окрестить). Она так и не вышла повторно замуж и всю оставшуюся жизнь носила траур по мужу, неизменно отвергая многочисленные предложения руки и сердца.

В 1883-1917 в России присуждали премию имени Грибоедова лучшую пьесу. Вручение происходило 30 января — в день его гибели.

Персонажи

«	Хоть давным-давно погиб поэт великий, Но жива княгиня Марья Алексевна, До сих пор молчалины безлики Часто побеждают чацких гневных! … Освещает солнце мрачные подвалы, Тучи с неба отогнать ветрам по силе, И хоть чацких на земле извечно мало, Только ими и горда всегда Россия!	»
— Александр Розенбаум, «Удивляюсь»

• Александр Андреевич Чацкий, главный герой. Резонёр. «Пишет, переводит». До этого был госслужащим немалого ранга: «с министрами про вашу связь, / Потом разрыв…». Как выразился Пушкин, имеет привычку постоянно метать бисер перед свиньями. Обладатель редкого умения читать монологи в разговоре с другими.
  • Чацкий не обязательно был госслужащим. Он мог общаться с министрами, как частное лицо на правах бывшего однокашника по элитарной гимназии. Фамусов предлагает ему «Поди-ка, послужи», а не «Поди-ка, вернись на службу»
• Софья Фамусова, 17 лет. Когда-то в детстве часто общалась с Чацким, по мере взросления переключилась на Молчалина, который всего лишь использует её, причем последнее вывело протагониста из себя. Яркий пример изменившейся морали: с точки зрения той эпохи ночные посиделки Софьи с Молчалиным чудовищно скандальны, а их показ на сцене близок к порнографии. Актрисы 19 века стыдились играть этот разврат! Отсюда мощная характеристика Пушкина. Современный читатель, наоборот, недоумевает: чего эти двое ботаников не переходят к решительным действиям, раз уж всё равно встречаются?
• Павел Афанасьевич Фамусов, её отец (мама умерла, вероятно, недавно — семья в трауре), высокопоставленный чиновник. Старик Похабыч — приставал к Лизе. (И лицемер: «Свободен, вдов, себе я господин… / Монашеским известен поведеньем!..») Постоянно заискивает перед выгодными людьми, заводит деловые связи. Представитель поколения, заставшего французскую революцию и якобинский террор в сознательном возрасте, скорее всего в свои 15-20 лет, чем отчасти и обусловлен его консервативный настрой.
• Алексей Степанович Молчалин, возлюбленный Софьи и секретарь Фамусова, живущий у него в доме. Тоже лицемер и хамелеон: «В мои лета не должно сметь / Своё суждение иметь». Выходец из Твери, возможно, даже не дворянин по происхождению. По мнению Чацкого, «Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей — Высокий идеал московских всех мужей».
• Сергей Сергеевич Скалозуб, потенциальный жених Софьи и военная косточка. Буревестник фанатского сообщества: единственный нормальный человек и настоящий полковник, который косит под тупого солдафона, или «Скотинин своего времени»? Выходец из бедного или захолустного дворянского рода, поскольку из всех родов войск служил в одном из наименее предпочтительных для дворян родов войск. Ныне богат и успешен («и золотой мешок, и метит в генералы»), отчего и является, с точки зрения Фамусова, завидным женихом для Софьи.
  • Как положено военному, использует язык Черномырдина. «Зачем же лазить, например, самим!.. Мне совестно, как честный офицер».
• Прислуга: Лиза, горничная Софьи, её возлюбленный Петрушка, буфетчик, который также выполняет для Фамусова секретарские обязанности, безымянный лакей Чацкого и швейцар Филька.
• Антон Антонович Загорецкий, «отъявленный мошенник, плут», шулер и сплетник.
• Репетилов, отчаянное трепло. Внутримировая пародия на Чацкого.
• Хлёстова. Её прототипом считается Настасья Дмитриевна Афросимова, которая в романе «Война и мир» получила имя Мария Дмитриевна Ахросимова.
• Супруги Горичи — Наталья Дмитриевна, которая ведёт себя по отношению к мужу как идише мамэ, и подкаблучник Платон Михаилович, кавалерийский офицер, ушедший в отставку по настоянию жены под предлогом болезни и скучающий от ничегонеделания.
• Престарелый князь Тугоуховский. Изъясняется хмыканиями в самом буквальном смысле. «А‑хм?» «Э‑хм?» «И‑хм?» «У‑хм?» — и этого словарного запаса ему вполне хватает!
• Две графини Хрюмины (бабушка и внучка) и прочие гости Фамусова — малозначительные, но интересные светские лица.
  • Старая графиня произносит звонкие согласные глухо. Никаких объяснений нет, Возможно, она немка? Или просто с младых ногтей получала образование у немцев-учителей?

Сюжет

Действие I. У Софьи и Молчалина было ночное свидание (по словам Софьи, все ограничилось игрой на пианино). Фамусов едва их не застукал, но Лиза всякими хитростями смогла этому помешать. Всё-таки двое мужчин встретились, и папенька был очень недоволен, что его дочь общается с бедняком. Потом Софья стала обсуждать с Лизой своих кавалеров, и служанка высказала мнение, что Чацкий очень хорош. Вскоре он явился собственной персоной,

Свёрнуто

проехав «сорок пять часов, верст больше седьмисот». Чацкий вспоминал о тёплых детских отношениях с Софьей (что там было — подростковая любовь или друзья детства — непонятно) и огорчался, что после трёхлетней разлуки она встретила его крайне сдержано. Он начал стебаться над разными анонимными персонажами, что, в свою очередь, огорчило Софью. Действие II. Чацкий пришёл в кабинет к Молчалину, и в разговоре откровенно намекнул, что не прочь жениться на Софье. Фамусов стал его учить, как надо делать карьеру: вести себя подобострастно. Чацкий стал возражать, Фамусов решил, что он опасный вольнодумец, и пришёл в ужас. Затем к Фамусову пришёл Скалозуб. В беседе с Фамусовым он рассказал о своей службе, Фамусов стал намекать ему на женитьбу, а также представил Чацкого, не преминув подпустить шпильку. Чацкий обиделся и выдал длинную тираду, от которой Фамусов сбежал. Тут появилась Софья, закричала «упал, убился!» и грохнулась в обморок. Это Молчалин свалился с лошади. Скалозуб пошёл ему помогать, А Чацкий и Лиза приводили Софью в чувство. Увидев, как она переживает из-за падения, Чацкий пришёл к выводу, что она неравнодушна к Молчалину. Тут он пришёл в сопровождении Скалозуба, с ушибленной рукой на перевязи, а оставшись наедине с Лизой, стал к ней приставать и соблазнять подарками. Действие III. Чацкий допытывался у Софьи, почему она приняла настолько близко к сердцу падение Молчалина, и она стала расписывать его достоинства, однозначно опровергнув симпатию к Скалозубу. Затем она ушла, нарисовался Молчалин. Чацкий поболтал и с ним, уверявшим, что его основные добродетели — «Умеренность и аккуратность». Тут к Фамусовым стали съезжаться гости. Софья решила напакостить раздражавшему её Чацкому и пустила слух о том, что «он не в своем уме». «Любите вы всех в шуты рядить, Угодно ль на себя примерить?» Сплетня побежала, как огонь по бикфордову шнуру, и вскоре причиной безумия было названо пьянство, а затем начался спор о том, сколько душ он имел — три или четыре сотни. При его появлении Фамусов сказал, что он нездоров и надо отдохнуть. Чацкий опять выдал тираду, но его никто не слушал — все пошли танцевать и играть в карты. Действие IV. Чацкий собрался уезжать, но пока лакей искал кучера, к нашему герою подбежал Репетилов и начал признаваться в дружеских чувствах и рассказывать, как совершил поворот направо и сменил разгульную жизнь на чтение книг. К счастью, тут подвернулся Скалозуб, и Репетилов направил свою кипучую энергию на него. Скалозуба сменил Загорецкий, донёсший до сведения Репетилова ценную информацию о сумасшествии Чацкого. Тут Софья услышала шаги и позвала Молчалина. Чацкий решил пока не уезжать, а всё-таки выяснить, что за отношения у его любимой с этим типом. Лиза пошла звать Молчалина, и он признался, что «любовника я принимаю вид / В угодность дочери такого человека…», не подозревая, что Софья и Чацкий его слышат. Возмущённая Софья потребовала, чтобы он убрался из дома, иначе она всё расскажет отцу. На шум прибежал Фамусов и, застав дочь с Чацким, обвинил её в бесстыдстве — «чем он тебя прельстил? / Сама его безумным называла!» Чацкий понял, что «этим вымыслом я вам еще обязан». Разозлённый Фамусов пообещал наказать всех — и Фильку, который допустил наличие посторонних, и Лизу, которая устраивала свидания, и дочь — «в деревню, к тетке, в глушь, в Саратов», а Чацкому велел, чтоб его ноги здесь больше не было.

Чацкий опять выдал длинный монолог, закончив его словами: «Карету мне, карету!» Последнюю реплику в пьесе произнёс Фамусов: «Что станет говорить / Княгиня Марья Алексевна!»

Тропы и штампы

Пьеса недаром разошлась на цитаты. Кое-какие из них даже стали тропнеймерами на нашем проекте:

• Смесь французского с нижегородским — из монолога Чацкого:

«	— Здесь нынче тон каков На съездах, на больших, по праздникам приходским? Господствует ещё смешенье языков: Французского с нижегородским?	»
— Чацкий

• Читать, как пономарь — а это уже Фамусов наставляет слугу: «Читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой».

Прочие тропы:

• Апарт — в количествах.
• Аристократ-работяга:

«	…Профессоры!! — у них учился наш родня, И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерье. От женщин бегает, и даже от меня! Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник, Князь Федор, мой племянник.	»
— Княгиня

• Бонус для современников:
  • Биография Чацкого. Что именно случилось с его блестящей карьерой (а она действительно блестящая, раз уж слухи об его успехах дошли в Москву из Варшавы через Петербург) — из пьесы неясно, но момент, когда эта карьера внезапно обрывается, по времени совпадает с резким сворачиванием александровских реформ и поворотом в сторону реакции.
  • Между прочим, Чацкий — вполне себе реальная ПОЛЬСКАЯ фамилия (см. Тадеуш Чацкий), что придаёт пьесе дополнительный акцент вида «польская шляхта лезет со своим уставом в монастырь российского дворянства». Опять же, вспоминаем, что польские земли вошли в состав Российской Империи совсем недавно, да ещё и на весьма льготных условиях — есть из-за чего невзлюбить выскочку/впасть в гонор от собственной исключительности.
  • Чацкий не просто так спешит в Москву: Софье как раз исполнилось семнадцать лет («В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно»), и Фамусов начал подыскивать ей женихов.
  • «Клоб» — это клуб, где тусуются. Нет, не сельский и даже не ночной (и не ещё какой-нибудь), а элитный, вроде того, в котором любил проводить время Майкрофт Холмс.
  • Фармазоны — это не мошенники (как по нынешней фене), а (франк)масоны: насчёт них в начале XIX века мутили не меньшую конспирологию, чем теперь. Тем более что они в то время были поактивнее (см. хотя бы «Войну и мир»).
  • Когда графиня говорит «пусурманы». т. е. «бусурманы», она вряд ли имеет в виду именно мусульман. В старые времена бусурманами звали и западных христиан (см. «Бородино» Лермонтова: «Вот затрещали барабаны — и отступили басурманы»), так что эта фраза может быть отсылкой к скандальному переходу Чаадаева (прототипа Чацкого) в католицизм.
    • Вряд ли она имеет в виду что-либо конкретное вообще — она глухая и пытается кое-как распознать сказанное ей, со сплошными ослышками.
  • А Фамусов-то ещё тот ходок налево! «Я должен у вдовы, у докторши, крестить. Она не родила, но по расчету. По моему: должна родить» — в дореволюционной России биологические отцы бастардов часто становились крёстными. Помимо прочего, это отводило от них подозрения — ведь по канонам церкви отец не может быть крёстным.
• Нёрд — возможно, им был «химик и ботаник князь Фёдор», который «от женщин бегает» (и даже от тётушки), персонаж-призрак.
• Гувернантка — мадам Розье, гувернантка Софьи, тоже «призрак».
• Домашний варвар. Хлёстова: «Какая у меня арапка для услуг, Курчавая! горбом лопатки! Сердитая! кошачьи все ухватки! Да как черна! да как страшна! Ведь создал же Господь такое племя! Чёрт сущий…» (опять «призрак»).
• Единственный нормальный человек:
  • С точки зрения составителей программы по литературе для средней школы — Чацкий. А вот Пушкин не без оснований считал его наивным и глуповатым молодым человеком, наслушавшимся речей человека умного (скорее всего, самого Грибоедова) — и пихающим свежеусвоенные идеи куда надо и куда не надо.
    • Глуповатый молодой человек такую блестящую карьеру бы не сделал (Чацкий служил на уровне министров, хоть и в Варшаве, но в его-то годы!). Наивный — да.
  • А вот Гончаров, хоть и восхищался Чацким, наиболее разумным персонажем считал Софью. Хотя она приняла за чистую монету ухаживания Молчалина (но ей же всего 17!. И она наивна, как большинство людей в этом возрасте. Так что не тянет на самого разумного… На хорошую интриганку — да.).
  • Не исключено, что на самом деле единственный нормальный человек — это Скалозуб.
  • Женский вариант — Лиза. Как она Молчалина раскусила, в противоположность Софье, да какой решительный отпор ему даёт! «Её — по должности, тебя… — От скуки! Прошу подальше руки!»
  • Фольклорное мнение гласит, что в Китае умным человеком считают Фамусова. Конфуцианство действительно одобряет карьеру через соблюдение приличий, формальностей и субординации.
  • А психотерапевт Михаил Литвак в своих книгах указывает, что умный человек — Молчалин. По той же причине, что выше:

«	…Мне завещал отец: Во-первых, угождать всем людям без изъятья — Хозяину, где доведется жить, Начальнику, с кем буду я служить, Слуге его, который чистит платья, Швейцару, дворнику, для избежанья зла, Собаке дворника, чтоб ласкова была.	»
— Мочалин

• Довольно странное заявление именно от психотерапевта: как правило, расплатой за такой уровень конформизма служит высокий уровень внутренней фрустрации. Возможно, Молчалин и сделает карьерку к тридцати годам — но в нагрузку приобретёт расшатанные нервы, психосоматическое заболевание и, возможно, алкоголизм. Так что Молчалин скорее хитрый, чем умный.

• Знаменитая завершающая фраза — «Ах, Боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна (sic!)!» Хотя фразу Чацкого «Карету мне, карету!» знают всё же больше.
• Знают именно за это — все помнят множество удачных фраз. А ещё знают, что Скалозуб — тупой солдафон, а Чацкий — вольнодумец и почти декабрист. Хотя разве что дурак Фамусов может усмотреть вольнодумство в утверждениях, что нужно служить, а не прислуживаться, думать о деле, а не о лицах, и не вести себя так, будто на дворе до сих пор век матушки Екатерины.
• Конфликт поколений — Чацкий и Фамусов. Хотя тут дело не только и не столько в поколениях.
• Костры из книг — Фамусов: «Уж коли зло пресечь, собрать все книги бы, да сжечь!» Троллит или нет?
• Красавица Икуку — старая графиня Хрюмина плохо слышит:

Загорецкий: Нет, Чацкий произвел всю эту кутерьму.

Графиня: Как, Чацкого? кто свёл в тюрьму?

Загорецкий: В горах изранен в лоб, сошёл с ума от раны.

Графиня: Что? к фармазонам в клоб? пошёл он в пусурманы?

• Лицемерие — это смешно — «Ох! глухота польшой порок» — говорит эта графиня, безуспешно попытавшись рассказать князю Тугоуховскому новости о Чацком… которые она безбожно переврала по причине собственной глухоты.
  • В ещё большей степени Фамусов. Подозревает в распутстве покойную жену (вслух, при дочери!), а сам клеится к служанке прямо во время траура по усопшей.
• Любит слабых мужчин — Софья. Есть умный и независимый, пусть и наивный, Чацкий, смело противопоставляющий себя мнению общества; есть блестящий жених Скалозуб. А она предпочитает Молчалина — не только самого слабого и ничтожного из них по личным качествам, но ещё и низшего по положению, подчинённого её отца. (Ох уж этот романтизм!)
  • НД: Вероятно, оттого, что Молчалин не слабый и ничтожный, а уравновешенный карьерист, не желающий участвовать в бессмысленных разговорах и интригах. И кроме того, весьма перспективный жених: в свои 25-30 лет уже получил от Фамусова чин коллежского асессора (майора) и потомственное дворянство, и если б ничего не омрачило его служебного роста, явно сделал бы столь же впечатляющую карьеру по гражданской части, что и Скалозуб по военной.
  • Только Софья вряд ли может себе позволить ждать, пока Молчалин выслужится настолько, чтобы его сочли подходящим для неё женихом: она вот сейчас на выданье, и пока он сделает карьеру, она, скорее всего, будет давно замужем. Так что молчалинские перспективы едва ли её вдохновляют, а вот то, что он из её поклонников выглядит самым тихим и послушным — вполне возможно.
    • А еще она считает его очень добрым. Когда он вместо танцев играет в карты со стариками, она считает это жалостью, я не заискиванием перед влиятельными стариками.
• Любовный многоугольник — Чацкий любит Софью, Софья любит Молчалина, Молчалин любит (или хочет) Лизу. Лиза любит буфетчика Петрушу. Сбоку торчит Фамусов, который начал приглядываться к той же Лизе. Та подобного поворота весьма боялась («Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев и барская любовь»). Но пронесло. А ведь в этом многоугольнике еще и нелюбимый Софьин жених Сергей Скалозуб есть!
• Мы для них животные! — Хлёстова «Взяла с собой / Арапку-девку да собачку; / Вели их накормить ужо, дружочек мой, / От ужина сошли подачку». И действительно, между крепостной (или рабыней?) и собачкой нет разницы!
  • Зато Хлестова все-таки заботится о домашних любимцах.
• Надмозги. Некий начинающий переводчик переводил французскую фразу «Ne pas etre dans son assiette». Одно из значений слова assiette — это «глубина морского или речного дна, достаточная для прохода конкретного корабля». Соответственно, фраза «Ne pas etre dans son assiette» буквально означает «быть не на своей (т. е. недостаточной для данного корабля) глубине», а в переносном смысле — «чувствовать себя неуверенно, подобно кораблю, заплывшему на слишком мелкое место». Но «assiette» может означать и «тарелка», а товарищ перевёл как «не в своей тарелке». Грибоедов вложил эти слова в уста Фамусова, чтобы подчеркнуть его малограмотность; так фраза и пошла в народ.
• Не дождалась — мнение Чацкого о Софье. Хотя ему вроде бы никто ничего и не обещал. С другой стороны,

«	Я очень ветрено, быть может, поступила, И знаю, и винюсь; но где же изменила? Кому? чтоб укорять неверностью могли. … Ах! если любит кто кого, Зачем ума искать и ездить так далёко?	»
— Софье тоже неудобно

• • Хотя, если они «три года не виделись», сколько той было раньше? 13 лет?
• Ненадёжный рассказчик — чуть менее чем все.
• Нерешительный мальчик, решительная девочка — один из мирообразующих принципов московского матриархата. «Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей — высокий идеал московских всех мужей». И если чета Горичей — иллюстрация, то Софья с Молчалиным — субверсия, поскольку она-то — явная половинка такой пары, а Молчалин под вторую половинку старательно косит.
• Поседеть за одну ночь — тётушка Софьи поседела за три дня после того, как «молодой француз сбежал у ней из дому». Пародия, так как она просто забыла с горя подкрасить волосы.
• Правда о слоне — прошлые отношения Чацкого и Софьи. Точно, что они были влюблены друг в друга в ранней юности, когда ему было 17-18 лет, а ей — 13-14 (хотя Софья теперь считает, что Чацкий её обманывал: «Потом опять прикинулся влюбленным»). С точки зрения Чацкого, они расстались с подразумеваемым обещанием быть верными — и поэтому он радостно влетает к Софье, уверенный, что она ждала его. С точки зрения Софьи, Чацкий бросил её тогда, уехав делать карьеру, — и теперь она на него крепко обижена. На самом деле… ну, точно мы это знать не можем, но скорее всего, они просто недообъяснились. Чацкий ускакал «заслуживать» любимую — делать карьеру, чтобы к её совершеннолетию Фамусов охотно отдал дочь ему в жёны; Софья же была уверена, что Чацкий отставил её в сторону, как надоевшую игрушку, увлёкшись новой игрушкой — карьерой.
• Прииски, каланы и русские — граф Фёдор «Американец» Толстой легко опознал себя в герое монолога Репетилова — «В Камчатку сослан был, вернулся алеутом»… В «Своей игре» утверждалось, что среди алеутов он действительно жил, но его никто не ссылал, он туда ездил в экспедицию. Прозвище он получил за то, что, участвуя в кругосветном плавании Крузенштерна и Лисянского, был за неподобающее поведение высажен на Камчатке, а оттуда (что, впрочем, известно лишь с его слов) сбежал на Аляску и жил там какое-то время.
• Разнообразить униформу — на уровне полков. Зигзаг — в то время единообразной униформы не было, и формы разных полков различались по уставу, а не по прихоти их личного состава («Мундир у вас, конечно, павлоградский?»):

«	Хлёстова: Не мастерица я полки-то различать. Скалозуб: А форменные есть отлички: В мундирах выпушки, погончики, петлички.	»
— Действие 3

• Сирано — Лиза. Поневоле помогает барышне встречаться с Молчалиным втайне от отца.
• Словоерс — обращение с ним тишайшего Молчалина к Чацкому понятно. Но внезапно так заговорил сам Фамусов, обращаясь к сделавшему блестящую карьеру Скалозубу, за которого он не отказался бы выдать дочь.
• Смищной аксэнт — старая графиня Хрюмина произносит звонкие согласные глухо. Никаких объяснений нет, Возможно, она немка? Или просто с младых ногтей получала образование у немцев-учителей?
• Скомпрометированность. В XIX веке актрисы отказывались играть Софью со словами: «Я порядочная женщина и в порнографических сценах не играю!». Такой сценой они считали ночную беседу с Молчалиным, который не был мужем героини.
• Субретка — амплуа Лизы.
• Супружеская измена — Фамусов намекает на «покойницу жену». «Бывало, я с дражайшей половиной / Чуть врознь — уж где-нибудь с мужчиной!» Да и сам — судя по тому, как точно рассчитывает, когда вдова-докторша должна родить (уж не от него ли?) — тот ещё ходок налево .
• Умный — не значит мудрый — конечно же, Чацкий. Действительно умный человек и говорит умные вещи. Но при этом зачем-то троллит Фамусова, мечет бисер перед дураками и явно не может понять, почему это Софья на него сильно обижена, хотя она несколько раз открыто высказывала претензии. Допрыгался до того, что та пустила слух о его безумии, чтобы отомстить. В защиту Чацкого можно сказать, что он в этот момент сильно не выспался, пребывает в некотором шоке от того, что представляет собой московское общество, которое он успел подзабыть, да и вообще ещё молод.
• Упущенная любовь: он пытается вернуть любовь Софьи после трёх лет отсутствия… ага, щас!
• Характерное имя:
  • Чацкий, согласно распространённой версии, аллюзия на Чаадаева, которого тоже прозвали сумасшедшим за опасные идеи (в черновиках его фамилия так и пишется — Чаадский). Ещё в черновиках были варианты Чадский и Чатский (от английского chat). В окончательный версии всё это очень гармонично соединилось.
    • Есть также версия, что первый прототип Чацкого — таки Чаадаев, однако в процессе написания ещё более близким прототипом стал Вильгельм Кюхельбекер. Вот и пришлось фамилию рихтануть. Не исключено, что и Пушкин троллил персонажа, чтобы подколоть своего давнего друга Кюхельбекера (ну любил он это делать, ещё с Царского лицея).
  • Скалозуб — очевиднейшая анаграмма от «зубоскал». И действительно: остроумие полковника даже подсвечено в пьесе.
  • Репетилов — позёр без собственного мнения (фр. répéter — повторять).
  • Фамусов — известный и уважаемый аристократ (англ. «famous» — известный; этот язык в России тогда знали куда меньше, чем французский).
    • Впрочем, не менее вероятен латинский корень, означающий «молва» или «репутация». Даже в развязке пьесы Фамусов больше всего беспокоится о том, что будет говорить княгиня Марья Алексевна.
  • Молчалин — лицемер, антагонист пьесы.
  • Софьей (греч. «мудрая») — с IQ у неё всё в порядке, хоть она и легковерна. Более того, Гончаров (да-да, тот самый отец Обломова) в своём очерке по пьесе «Мильон терзаний», доказывает, что именно Софья — самый умный персонаж, умнее Чацкого. Если вспомнить, кто на ходу придумал схему уничтожения репутации героя, и походя запустил, веришь.
  • Загорецкий — очень легко всем загорается.
    • Есть версия, что Зарецкий, организовавший дуэль Онегина с Ленским, был задуман Пушкиным именно как аллюзия на Загорецкого.
  • Хлёстова — словами реально хлещет. «Не поздоровится от этаких похвал — И Загорецкий вот не выдержал, пропал!»

Альтернативные мнения о Чацком

Чего только о нем не говорят. Его рисуют кем угодно, от романтического героя до негодяя и шута. На самом деле, кем будет Чацкий зависит от того, как поставить пьесу: дайте эту роль актеру с твердым голосом и хорошей игрой, а остальные комическим актерам и Чацкий станет тем, кому захочется сочувствовать, а дайте роль Чацкого комику — вы получите историю про дурака, мнящего себя умным. Тем не менее, ниже мы приведем несколько самых распространенных взглядов на этого персонажа.

Чацкий — единственный нормальный человек

Например, потому что он единственный думает о том, что в действительности все не так уж радужно, приводя в пример ситуацию с продажей детей («зефиров и амуров») поодиночке в отрыве от семей. Он единственный думает о том, что с этим надо что-то делать. Скорее всего он перевел своих крестьян с барщины на оброк, чем уменьшил доход от имения (вероятно, именно это имеет в виду Фамусов говоря «именьем, брат, не управляй оплошно»), но облегчил участь крестьян. Кстати, так же поступил и Евгений Онегин, за что получил у соседей репутацию «опаснейшего чудака». Зато гоголевский Собакевич от перехода на оброк сам получил изрядную пользу.

Можно понять, почему Чацкого так раздражает общество, преклоняющееся перед глупым французом только потому, что он француз, но при этом кичащееся своим патриотизмом («а потому что патриотки»).

Раздражает его и слепое почитание мундира, пустого и способного только следовать приказам, то же тупое подчинение и порядок, при котором повышают того, кто лучше подлижется, а не того, кто лучше работает, в штатской службе, и Фамусов, который считает это образцовым поведением — в такой службе и в самом деле трудно найти смысл.

К тому же это общество считает чтение и занятие наукой ненормальным (не только для Чацкого, в разговорах за это осуждаются князь Фёдор и брат Скалозуба).

Да и сумасшедшим его объявили за то, что он говорил, а не за то как: если вспомнить, то не один Чацкий не понимает, с кем имеет дело — и Фамусов, и Скалозуб, и Репетилов часто не видят, с кем говорят (например, разговор Фамусова и Скалозуба), а Хлестова рубит сплеча и ничуть не менее прямолинейна. Но когда обсуждают безумие Чацкого, признаком его безумия для света является не резкость фраз и не их подача (хотя это, конечно, могло повлиять на говорящих), а слова о том, что барышни-дворянки подражают заграничным модисткам (графиня-внучка приняла эти слова на свой счёт, хотя далеко не факт, что Чацкий имел в виду именно её), мужу Натальи Дмитриевны нужна свобода от мелочного контроля жены, а выслуживаться — мерзко.

Что же касается Софьи, то здесь Чацкий, кажется, склонен переоценивать других. Характеристику, которую даёт Софья Молчалину, он просто не в состоянии принять за похвалу. Разница в возрасте для того времени не является таким уж страшным делом — женить тридцатилетнего и шестнадцатилетнюю было нормой (ну или по меньшей мере допустимым), даже наоборот — не приветствовались браки равного возраста. Вопросом остаётся, почему же уехал Чацкий. Он уезжал со слезами на глазах, при этом вроде как по доброй воли, но писал мало писем, если вообще их писал.

Чацкий — самовлюбленный дурак

Говоря откровенно, Чацкий отнюдь не кажется таким уж умным человеком. Он спорит с Фамусовым, совершенно не слушая, что тот говорит, и не замечая, что его самого не слушают, не может понять, когда Софья почти прямо говорит ему, что любит Молчалина, не замечает почти ничего, что происходит вокруг. Да и любовь к Софье, если слегка подумать, выглядит несколько… странновато: как бы хороша Софья ни была сейчас, но влюбился в неё Чацкий до своего отъезда, после чего, хотя и говорит, что вспоминал ее, но не разу не писал ей на протяжении трех лет.

Упоминаемое Софьей и Лизой остроумие относится к тем временам, когда молодой человек щеголял своими шуточками и подколками перед четырнадцатилетними девчонками. Тогда, возможно, Софья и восторгалась умом Чацкого — но сейчас, когда он едва появившись начинает презрительно высмеивать и родню Софьи, и ее знакомых — неудивительно, что девушка быстро охладевает к острослову: «Не человек — змея!».

Чем дальше, тем больше поведение Чацкого становится капризным и детским: он влезает в беседу Фамусова со Скалозубом, так что старик прямо и довольно грубо приказывает ему заткнуться «Эй, завяжи на память узелок; просил я помолчать, не велика услуга»; толкает пафосную речь о своём презрении к мундиру (Скалозуб ловко сделал вид, будто речь только о гвардии, или, будучи человеком, придерживающимся формальностей, и самом деле не понял, что Чацкий имеет виду вообще все мундиры). Во всей красе Чацкий показывает себя, когда Софья от страха за упавшего с лошади Молчалина падает в обморок: сперва истерит от ревности, а в заключение, убедившись, что перед ним не собираются расстилаться в благодарностях за помощь, уходит: «Моим усерднейшим стараньем, И прысканьем, и оттираньем, Не знаю для кого, но вас я воскресил». Кстати, ничего этого он не делал, а только командовал: помогала барышне Лиза.

Поведение Чацкого на балу, пожалуй, окончательно ставит всё на свои места. Да, он высмеивает всех окружающих. Но при этом делится мнением с теми же, кого высмеивает. Обстебал Загорецкого, Хлёстову (открыто ржать над пожилой женщиной в её присутствии, ну-ну), Горича, ещё кого-то, потом перешёл в соседний зал, а затем вернулся, чтобы предыдущему залу обругать другой. Обыкновенное сплетничество в особо крупных масштабах. Вы бы так стали себя вести, если не нравится общество? Едва ли. Так обычно ведут себя перепившие неуравновешенные люди, просто лезут ко всем по очереди и про всех судачат. Правда, на выходе Чацкий таки демонстрирует рациональное зерно: сразу отшивает Репетилова (что с удовольствием подчёркивает Гончаров). Ужас у холодильника: неужели Чацкий на балу действительно «шампанское стаканами тянул», а на свежем воздухе его попустило?

В общем и целом, ничего удивительного, что московский бомонд охотно признал Чацкого сумасшедшим. Псих не псих, а ни приятным, ни полностью адекватным человеком его назвать нельзя.

Кроме того, автор старательно обходит вопрос о его финансах. Чацкий тратит много — у него в Москве дом с прислугой, он ездит по заграницам, делает дорогие подарки. Откуда же эти деньги? Судя по фразе Фамусова «Имением не управляй оплошно, а главное — пойди ка послужи!», Чацкий не работает, и живет на доходы от имения. Причем, если он им управляет — значит родители уже умерли, Фамусов это подтверждает: «Андрея Ильича покойного сынок». Что же означает «Имением не управляй оплошно»?. Раз Чацкий надолго уехал в Европу — то лично управлять имением не мог, «дистанционки» и Скайпа тогда не было. Возможны два варианта: либо он все оставил «на самотёк» (и тогда имение быстро пришло в упадок, согласно воспоминаниям современников такое бывало часто), либо нанял управляющего («приказчика») и тот его обокрал (согласно воспоминаниям современников, такое тоже случалось нередко)

Чацкий прав, но всё равно дурак

По мысли Романа Носикова, Чацкий — это такой хипстер-креакл XIX века, смотрящий на Россию глазами Европы, из которой только что вернулся. Что же он видит этими глазами? Что Фамусов — дурак, трус, враг просвещения и певец подхалимажа. Что Скалозуб (даже с учётом альтернативного мнения, о котором ниже) — карьерист и держиморда, который на гражданке продолжает мыслить армейскими категориями, чуть-чуть не военный социопат. Что Софья — меркантильная кю, ищущая в возлюбленном не душевных качеств, а удобства пользования, которому идеально соответствует лизоблюд Молчалин. Что, неправ Чацкий? Кругом он прав, но, как в одном старом анекдоте, есть нюанс.

«	Дело в том что, в описываемый Грибоедовым период была… …создана система образования, включавшая на начальной ступени приходские одноклассные школы и двухклассные уездные училища, далее следовали четырёхклассные гимназии и, наконец, в основу высшего образования было положено обучение в университетах и немногочисленных технических учебных заведениях. Центральными звеньями этой системы были российские университеты (Московский, Петербургский, Казанский, Дерптский и др.). Наряду с ними существовали и сословные дворянские учебные заведения — лицеи, самым известным из которых был Царскосельский лицей. Военное образование дети дворян получали в кадетских корпусах. В эти годы образование в России сделало существенный шаг вперёд. Если в XVIII в. оно оставалось привилегией высших дворянских кругов, то уже в первой четверти XIX в. получило широкое распространение в дворянской среде, а позднее и среди купечества, мещанства, ремесленников. Заметно выросло в стране число библиотек, среди которых появилось много частных. Все больший интерес у читающей публики стали вызывать газеты и журналы, издание которых заметно расширилось («Северная пчела», «Губернские ведомости», «Вестник Европы», «Сын отечества» и др.). Неплохо дела обстояли и в науке: …В первой половине XIX в. русская наука достигла значительных успехов. Успешно изучалась русская история. Впервые образованный читатель получил обширную, написанную литературным языком 12-томную «Историю государства Российского», созданную в 1816—1829 гг. Н. М. Карамзиным. Заметный вклад в отечественную медиевистику внёс Т. Н. Грановский, лекции которого в Московском университете имели большой общественный резонанс. Значительных успехов добились русские филологи, А.X. Востоков стал основателем русской палеографии, в тесном содружестве работали русские и чешские славяноведы. В первой половине XIX в. русские моряки совершили около 40 кругосветных путешествий, начало которым положили экспедиции И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на парусниках «Надежда» и «Нева» (1803—1806). Предпринятая в 1819—1821 гг. Ф. Ф. Беллинсгаузеном и М. П. Лазаревым экспедиция к Южному полюсу на шлюпах «Восток» и «Мирный» открыла Антарктиду. В 1845 г. начало работать Русское географическое общество. В 1839 г. благодаря усилиям В. Я. Струве открылась знаменитая образцовая астрономическая обсерватория в Пулково (под Петербургом), оборудованная крупнейшим телескопом. Мировую известность получили работы отечественных математиков: В. Я. Буняковского, М. В. Остроградского. Существенным вкладом в развитие математики было создание Н. И. Лобачевским так называемой неевклидовой геометрии. Успешно работали в области электричества русские физики. В. В. Петров открыл электрическую дугу (1802), имевшую большое практическое значение, занимался проблемами электролиза. Работы Э.X. Ленца были посвящены вопросам превращения тепловой энергии в электрическую, П.Л. Шиллинг явился создателем электромагнитного телеграфа (1828—1832). Впоследствии в 1839 г. другой русский физик Б.С. Якоби соединил подземным кабелем столицу с Царским Селом. Якоби также много и успешно работал над созданием электрического двигателя, лодка с таким двигателем прошла испытание на Неве. В мастерской Якоби использовалось еще одно его открытие — гальванопластика, изготавливалась скульптура, медные барельефы, которыми, в частности, был украшен Исаакиевский собор в Петербурге. Над изучением структуры металлов трудился металлург П. П. Аносов, химик Н. Н. Зинин сумел получить анилиновые красители из бензола, мировой известностью пользовались биологи К. Бэр и К. Рулье. Русские медики начали использовать наркоз при операциях (Н. И. Пирогов применил обезболивающие средства и антисептики в полевых условиях), работали в области переливания крови (А.М. Филомафитский). И так далее. По ссылке можете почитать сами: театр, литература, архитектура и так далее… Словом, совершенно затхлая страна, как и положено державе-победительнице Европы. Ну и, естественно, постоянные общественные обсуждения проектов отмены крепостного права. Но кто такие эти прислуживающиеся Якоби, Лазаревы, Беллинсгаузены, Лобачевские по сравнению с молодым человеком, только что прибывшим из Европы?! Из стран, где понимают что такое свобода? У него в этой стране — одно сплошное горе от его ума. У Аносова нет горя, у Ленца — нет горя, у Шиллинга — нет горя. А у Чацкого — есть. Почему? Ответ: у них ума по сравнению с ним маловато. На вопрос: Как это? Отвечаю: Смотря что считать за ум. В данном случае за ум принимается не интеллектуальная сила, не вычислительные способности интеллекта, не созидательная синергия знаний. Нет, за ум тут принимается понимание жизни, правильного и неправильного, терпимого и нетерпимого, добра и зла. То есть, за ум тут принимается ничто иное как идеология. И вот в рамках этой идеологии воины-мореплаватели Лазарев и Беллинсгаузен, учёные Ленц, Шиллинг, Аносов — ни в какое сравнение не идут с ничего не совершившим на свете, кроме европейского турне, молодого человека с правильным отношением к жизни. Его стандарты морали настолько высоки, что не позволяют ему соучастия в ужасной России с её крепостным правом и дурными вкусами в области моды, в отличие от падших мореплавателей, реформаторов образования и учёных.	»
— Роман Носиков. «Гореотумизм. Почему у них почётно презирать Родину»

Потому-то Чацкий и дурак. Вместо того, чтобы самому прийти на смену фамусовым и молчалиным и своими мозолистыми руками построить такую Россию, за которую не будет стыдно (Фамусов сам подсвечивает, что Чацкий на это способен: «но захоти — так был бы деловой»), Санандреич становится в позу: дескать, пусть сначала страна и общество начнут соответствовать его высоким запросам — и вот уж он тогда и служить будет рад, и вообще! Страна и общество, естественно, прогибаться под Чацкого не спешат — не затем они столько лет выстраивали свой порочный гомеостаз. И искренне оскорблённый этим Чацкий истерично хлопает дверью со словами «Пора валить!» «Карету мне, карету!»

Чтобы написать такой удивительной (и обоюдной!) остроты сатиру на типаж среднестатистического либерала, при этом всецело соглашаясь с исповедуемыми им идеями, следовало воистину быть Грибоедовым.

Тайна личности Скалозуба

Итак, кем же является Скалозуб? Классическое и советское литературоведение, начиная с самого Белинского, дают однозначный вердикт: «Скотинин нашего времени» — пустоголовый бахвалистый солдафон. Детально расписывать эту позицию не нужно, она знакома любому, закончившему среднюю школу. Совершенно другой точки зрения придерживается Кирилл Еськов, явно вдохновлённый изысканиями Могултая (Александр Аркадьевич Немировский) в ЖЖ.

«	…Павел Андреевич тут же реконструировал для меня боевую биографию Скалозуба — государев человек Грибоедов-то, оказывается, прописал ее со множеством точных и понятных военному деталей. Что в словах «Засели мы в траншею», применительно к 3 августа в Силезскую кампанию 1813-го, нет решительно ничего уморительного, и Георгий второй степени, что «на шею», за такое — в самый раз; что все полки, где тот служил — по их номерам — егерские: это про «созвездие маневров и мазурки»; что как раз Сорок пятым егерским Ермолов в ту пору имел обыкновение затыкать все дыры в кавказских Линиях, и оттого сентенция «Довольно счастлив я в товарищах моих…» — это привычный могильный цинизм фронтовика, а вовсе не откровения простодушного карьериста; ну, и так далее. Итак, перед нами — «метящий в генералы» тридцатипятилетний примерно полковник специальных войск, добывший серебряное шитье на эполеты не где-нибудь, а на Кавказе: сделать столь стремительную карьеру можно лишь там, где, по вышеозначенным причинам, «вакансии как раз открыты»… «А теперь возьмите пьесу, Григорий Алексеевич, — предлагает мне ротмистр, — и просто перечитайте все реплики полковника, подряд, твердо исходя из того, что с мозговыми извилинами в той голове — точно лучше, чем в среднем по больнице»… И ведь — действительно так! Все эти «пожар способствовал ей много к украшенью» и «фельдфебеля в Вольтеры» — это же откровенное, в глаза, зубоскальство-скалозубство над тем столичным бомондом — и сановным, и фрондерствующим. И кстати — он ведь там, по факту, сумел заткнуть саму княгиню Марью Алексевну!.. Вот такое любопытное вышло у нас литературоведенье от разведслужбы…	»
— К. Еськов, «Америkа (reload game)»

Впрочем, персонаж Еськова (а возможно и сам Кирилл Юрьевич), кое-что путает: взбесить Скалозуб сумел не Марью Алексевну, а Хлёстову, и Георгия «на шею» (не путать с «солдатским Георгием»!) получить в 1813 он не мог — его давали лицам в звании не ниже полковника. За 3 августа 1813 он получил «Анну на шею» (2-й степени), тоже далеко не последний орден, означающий к тому же что к тому моменту Скалозуб был награждён Анной 3-й степени и ходил в чине штабс-капитана.

С другой стороны, Скалозуб ничуть не стесняется «Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы», очень оскорблён тем, что его «за полком два года поводили» (не давали должность, соответствующую званию; к слову, весьма похожий эпизод был и в биографии самого Грибоедова!), и откровенно говорит «Мне только бы досталось в генералы». Кроме того, Чацкий добавляет меткий эпитет «Хрипун, удавленник, фагот». Фаддей Булгарин, вспоминая о кампании 1805 года, говорил так: «Офицеров, которые употребляли всегда французский язык вместо отечественного и старались отличиться светскою ловкостью и утонченностью обычаев, у нас называли хрипунами, оттого, что они старались подражать парижанам в произношении буквы r (grasseyer)». Кстати, полк Скалозуба (45-й егерский) после войны несколько лет стоял во Франции в составе оккупационных войск, так что знание французского ему наверняка пригодилось, да и французский акцент мог привязаться там. Ну и нельзя отрицать откровенной комичности персонажа, регулярно изрекающего фразы, достойные Козьмы Пруткова.

В итоге персонаж складывается очень интересный. В ЖЖ даже реконструировали биографию Скалозуба. С одной стороны — крутой вояка и явно неглупый человек (при этом, в отличии от Чацкого, прекрасно понимающий, когда и кому стоит демонстрировать свой ум), с другой — циник и карьерист. Гораздо более глубокий и многогранный образ, чем кажется на первый взгляд, и, к сожалению, ставший жертвой того, что большинство читателей и критиков плохо разбираются в особенностях истории российской армии.

Цитаты

Чацкий

• Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног. (Софье)
• Блажен, кто верует, тепло ему на свете!
• Когда ж постранствуешь, воротишься домой, / И дым Отечества нам сладок и приятен!
• Числом поболее, ценою подешевле.
• Молчалины блаженствуют на свете!
• А впрочем, он дойдет до степеней известных, / Ведь нынче любят бессловесных. (О Молчалине)
• Вон он на цыпочках, и не богат словами. (О нём же)
• Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей. (О нём же как о возможном муже Софьи)
• Но чтоб иметь детей, / Кому ума недоставало? (И это всё о нём)
• …Ум с сердцем не в ладу. (О себе)
• Хотел объехать целый свет, / И не объехал сотой доли.
• Служить бы рад, прислуживаться тошно.
• Как посравнить да посмотреть / Век нынешний и век минувший.
• Свежо предание, а верится с трудом.
• Дома новы, но предрассудки стары.
• А судьи кто?
• Времен Очаковских и покоренья Крыма.
• Мундир! Один мундир! Он в прежнем их быту когда-то укрывал, расшитый и красивый, их слабодушие, рассудка нищету…
• Кричали женщины: ура! / И в воздух чепчики бросали! (Об отношении к носителям придворных и офицерских мундиров)
• Когда в делах — я от веселий прячусь, / Когда дурачиться — дурачусь, / А смешивать два эти ремесла / Есть тьма искусников, я не из их числа.
• Я глупостей не чтец, / А пуще образцовых.
• …Мильон терзаний. (Об общении с гостями Фамусова).
• В Россию, к варварам, со страхом и слезами; / Приехал — и нашел, что ласкам нет конца; / Ни звука русского, ни русского лица. (О приезжем «французике из Бордо»).
• Послушай! ври, да знай же меру; / Есть от чего в отчаянье придти. (Репетилову)
• И вот общественное мненье! (О слухе про собственное «сумасшествие»)
• Вон из Москвы! сюда я больше не ездок. / Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, / Где оскорбленному есть чувству уголок!.. / Карету мне, карету! (В финале)

Фамусов

• А все Кузнецкий мост и вечные французы, / Оттуда моды к нам, и авторы, и музы: / Губители карманов и сердец!
• Ей сна нет от французских книг, / А мне от русских больно спится.
• …Нельзя ли для прогулок / Подальше выбрать закоулок?
• Обычай мой такой: / Подписано, так с плеч долой.
• Что за комиссия, Создатель, / Быть взрослой дочери отцом!
• При мне служащие чужие очень редки; / Все больше сестрины, свояченицы детки; / … / Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, / Ну как не порадеть родному человечку!..
• Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой. (О московских девицах).
• Ученье — вот чума, ученость — вот причина. (О безумии).
• Уж коли зло пресечь: / Забрать все книги бы да сжечь. (Там же).
• Ба! знакомые все лица! (Увидев дочь в компании Лизы и Чацкого)
• Вот то-то невзначай, за вами примечай; Так верно с умыслом.

Другие

• Лиза:
  • Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь.
  • Ах! амур проклятый! И слышут, не хотят понять…
  • К лицу ль вам эти лица! (Фамусову, который пристаёт к ней)
• София:
  • Счастливые часов не наблюдают.
  • <…герой…> / Не моего романа.
• Скалозуб:
  • …Мне совестно, как честный офицер.
  • Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы / об них как истинный философ я сужу
  • Довольно счастлив я в товарищах моих, / Вакансии как раз открыты / То старших выключат иных, / Другие, смотришь, перебиты (О карьерном росте в армии)
  • Дистанции огромного размера.
  • По моему сужденью, / Пожар способствовал ей много к украшенью. (О Москве)
  • Я вас обрадую: всеобщая молва, / Что есть проект насчёт лицеев, школ, гимназий; / Там будут лишь учить по нашему: раз, два; / А книги сохранят так: для больших оказий.
  • Фельдфебеля в Волтеры дам.
• Молчалин:
  • Ах! злые языки страшнее пистолета.
  • Мне завещал отец: / Во-первых, угождать всем людям без изъятья — / Хозяину, где доведется жить, / Начальнику, с кем буду я служить, / Слуге его, который чистит платья, / Швейцару, дворнику, для избежанья зла, / Собаке дворника, чтоб ласкова была.
• Платон Михаилович: Я правду об тебе порасскажу такую, / Что хуже всякой лжи. (О Загорецком)
• Репетилов:
  • Об детях забывал! обманывал жену! / Играл! проигрывал! в опеку взят указом! / Танцовщицу держал! и не одну: / Трех разом! (О себе в прошлом)
  • Шумим, брате́ц, шумим! (О деятельности «секретного» общества в Английском клубе)

«Не надо называть, узнаешь по портрету»

Репетилов так описал этого анонима из Английского клуба:

«	Ночной разбойник, дуэлист, В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, И крепко на руку нечист.	»
— Да умный человек не может быть не плутом

Прототипом был Фёдор Иванович «Американец» Толстой, двоюродный дядя Льва Николаевича. Но Грибоедов кое-что приукрасил. Толстой никогда не был сослан на Камчатку, что он сам не раз подчёркивал после выхода книги в свет. Кроме того, он упрекал Грибоедова в том, что по строке «И крепко на руку нечист» можно подумать, будто Толстой взяточник. Когда Грибоедов на это возразил: «Но ты же играешь нечисто», Толстой ответил: «Только-то? Ну, ты так бы и написал».

Однажды граф Толстой в очередной раз опроверг слух о своём взяточничестве, показав при этом, что не обделён чувством юмора. На одном из представлений «Горя от ума» после монолога Репетилова он встал и громко сказал, обращаясь к публике: «Взяток, ей-богу, не брал, потому что не служил!», что было встречено аплодисментами.

Сохранился один из списков пьесы, в котором рукою Толстого-Американца была внесена поправка: вместо «В Камчатку сослан был» — «В Камчатку чорт носил (ибо сослан никогда не был)», а вместо «и крепко на руку не чист» — «в картишках на руку не чист» и приписано пояснение: «Для верности портрета сия поправка необходима, чтоб не подумали, что ворует табакерки со стола».

С другой стороны, Грибоедов вполне мог ужесточить протрет вполне осознанно, чтобы подчеркнуть склонность Репетилова повторять чужие сплетни, а то и приукрашивать их, чем этот вольнодумец не отличается от того же Загорецкого.