Гаргантюа и Пантагрюэль

«	В какой избе-читальне на земле Хохочут над романами Рабле?	»
— Леонид Филатов, «Любовь к трем апельсинам»

«Гаргантюа и Пантагрюэль» (La vie très horrifique du grand Gargantua, père de Pantagruel) — Opus Magnum французского писателя Франсуа Рабле (François Rabelais, 1494—1553) в пяти томах, выходивший в 1533-64 гг. Книга, полная пантагрюэлизма (ну не знал мэтр Франсуа слова «троллинг», не знал!), была осуждена богословами Сорбонны и запрещена церковью как еретическая и богохульная, попала во все списки запрещённых книг. Однако мощь раблезианской сатиры оказалась настолько велика, что Рабле, никаких других книг не написавший, стал Ихним Всем, а его единственная книга стала величайшим памятником французского Ренессанса.

Канонический переводчик — Николай Любимов. Он не мелочился: создавал не «адаптацию», не «обработку» и не «выжимку», как все остальные переводчики сего труда (многие из них ещё и явно краснели как маков цвет и смягчали, где и что могли). О нет, Любимов попросту взял весь текст на старофранцузском, как он есть, и перевёл подряд, причём разумно-творчески, с умеренной выдумкой на тему «как органично передать на русском тот или иной прикол», но притом без отсебятины, которой замараны некоторые другие его переводы (кхм, «Уленшпигель»… Кхм, Ремарк…). В знак того, что переводит он со старо-, а не с современного французского, Любимов вовсю стилизовал старорусскую речь: вместо «пёрнуть» у него «трахнуть», вместо «навешаю вам люлей» у него «накладу вам»… но это не беда. Любимов также старался не упустить ни один из бонусов для современников, которыми текст перенасыщен. То же касается и множества отсылок к малоизвестной ныне античной и церковной классике. Неподражаемый Любимов умудрился перевести всё это легко, органично и… читабельно. Тем не менее книгу рекомендуется читать с хорошими комментариями, иначе далеко не весь юмор дойдёт. А в общем и целом этот перевод — сам по себе — сделался почти таким же литературным памятником, как и переведённый оригинал.

• Колокольный колокол, колокольствующий на колокольне, колоколительно колоколя, вызывает у колоколящихся колокольственное колоколение.
• «Уж верно, господа жеребцы, вы тут осликаете?» — вопросил осёл. «Что-о-о?!» — прогневался жеребец. «Ух… Я хотел сказать: жеребцуете ли вы тут, господа жеребцы?».
• «Если бы я умел так же хорошо ржать, как жрать, из меня вышел бы славный жеребчик».
• «In vino veritas, а из доброго vini не сделать дурной латыни».
• И тому подобное!

Канонический иллюстратор — Гюстав Доре. Только он передал дух.

Сюжет

Как это часто бывает в сатирических произведениях, сюжет имеет второстепенное значение. Главное — сатира!

• Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочинённая магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтессенции. Книга, полная пантагрюэлизма.

У короля Утопии, великана Грангузье и его жены Гаргамеллы рождается сын Гаргантюа. В юном возрасте Гаргантюа удивил отца открытием, что лучше всего подтираться пушистыми гусятами. Грангузье нанимает для сына двух учителей-богословов, чьё наставничество сделало Гаргантюа значительно глупее. Поняв, что средневековое образование никуда не годится, Грангузье нанимает учителя нового времени — Понократа , и отправляет сына учиться в Париж.

Тем временем пастухи Грангузье поссорились с лернейскими пекарями. Пекари пожаловались своему королю Пикрохолу, что послужило началом войны. Войска Пикрохола начали разорять и захватывать земли Грангузье. На монастырских виноградниках им в одиночку даёт отпор монах брат Жан. Грангузье старается решить дело миром — пытается и договориться, и откупиться, но Пикрохол, засев в замке Ларош-Клермо, грезит войной и завоеваниями. Огорчённый Грангузье пишет Гаргантюа письмо, прося его вернуться домой.

Гаргантюа и его друзья возвращаются из Парижа, по пути разрушив один из вражеских замков. Прибыв домой, Гаргантюа знакомится с братом Жаном, и снаряжается в поход. Они побеждают один из вражеских разведотрядов и берут в плен их предводителя Фанфарона, которого отпускают с миром. Фанфарон пытается убедить Пикрохола в бессмысленности войны, за что был обьявлен предателем и казнён.

Войско Гаргантюа осаждает Ларош-Клермо и берёт замок штурмом. Пикрохолу удаётся сбежать, но он становится бродягой. Грангузье по случаю победы закатывает пир и награждает соратников. Брат Жан просит позволить ему построить свой монастырь, непохожий на другие, и основывает Телемское Аббатство.

• Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами.

У Гаргантюа и его жены Бадебек рождается сын. Бадебек умерла при родах, и Гаргантюа, погоревав о ней, закатывает пир в честь рождения сына, которому даёт имя Пантагрюэль. Когда мальчик подрос, отец отправляет его учиться в Париж. Наставником Пантагрюэля становится Эпистемон. В Париже Пантагрюэль изучает множество наук и становится знаменитым диспутантом Сорбонны.

Однажды на улице Пантагрюэль встречает Панурга, который становится его лучшим другом. После того, как Пантагрюэль распутывает сложнейшую судебную тяжбу, он обеспечивает себе репутацию мудрейшего человека в Париже. Из Англии прибывает учёный Таумаст, пожелавший своими глазами повидать Пантагрюэля и подиспутировать с ним, но без слов, изъясняясь только знаками. Этот диспут берёт на себя Панург, представившись учеником Пантагрюэля, и побеждает.

Вскоре Пантагрюэль получает известие, что Гаргантюа похищен, а королевство дипсодов разорило Утопию и осадило столицу амавротов. Пантагрюэль и его друзья срочно покидают Париж. Вчетвером они побеждают 660 вражеских рыцарей, взяв их хитростью, и выясняют у пленных, что дипсодов ведёт король Анарх, и в его войске есть 300 великанов. Они отпускают пленника, дав ему баночку с очень острым вареньем, и велят, чтобы он отдал его своему королю. Король и его войско, попробовав варенья, стали заливать жар вином и допились до потери сознания.

Ночью Пантагрюэль атакует лагерь, сперва сжигая его а потом затапливая его своей мочой. Войско великанов спасает Анарха. Их предводитель, великан Вурдалак, увидев Пантагрюэля, вызывает его на поединок. Остальные великаны остаются в стороне, но увидев, что Пантагрюэль обезоружен, но всё равно побеждает, бросаются на него. Пантагрюэль убивает их всех, используя в качестве оружия самого Вурдалака. При этом случайно гибнет и Эпистемон, но Панург воскрешает его.

Пленного Анарха Панург делает разносчиком соуса и женит на старой шлюхе. Пантагрюэль освобождает амавротов и завоёвывает дипсодов, и становится королём. Лишь одна провинция не сдаётся, и Пантагрюэль решает их завоевать, но начинается сильный дождь. Пантагрюэль накрывает войско своим языком, по которому Алькофрибас залезает ему в рот и обнаруживает там целую страну.

Гаргантюа обучается наукам.

• Третья книга героических деяний и речений доброго Пантагрюэля.

Главным героем книги внезапно становится Панург. За помощь и заслуги в покорении Дипсодии Пантагрюэль дарит ему замок Рагу, доходы от которого Панург пропивает/проедает/прогуливает/протрахивает на три года вперёд.

Однажды Панург надумал жениться. По этому вопросу его обуревают множество сомнений, главное из которых — будет ли он рогат. Ведь он сам наставил другим людям немало рогов, но очень не хочет носить их сам. Панург спрашивает совета у друзей, а потом прибегает к гаданиям. Гадает по Гомеру и Вергилию, пытается толковать сны, потом обращается к гадалкам, сивиллам и шарлатанам. Однако все прорицания оказываются слишком противоречивы.

Тогда Панург решает собрать совет, приглашая богослова, лекаря, судью и философа. Каждому из них он задаёт два вопроса — стоит ли ему жениться, и будет ли он рогат. Каждый из них даёт такой же противоречивый и неопределённый ответ, как и прочие. Пантагрюэль предлагает Панургу, раз уж умные люди не разрешили его сомнений, посоветоваться с дураком. Выбор падает на шута Трибуле. Шут отвечает Панургу набором слов и даёт ему в руки пустую бутылку. Панург расценивает это как совет обратиться к Оракулу Божественной Бутылки.

• Четвёртая и пятая книги героических деяний и речений доброго Пантагрюэля.

Пантагрюэль собирает флот для путешествия к Оракулу Божественной Бутылки. Во время путешествия флот заплывает на различные острова, каждый из которых представляет собой сатиру на самые разнообразные слои общества и высмеивает их пороки. В финале же флот добирается до Фонарной Страны, где и расположен Оракул Божественной Бутылки. На вопрос Панурга, стоит ли ему жениться, Оракул отвечает «Пей!».

Значение и влияние

В предисловии автор описывает собаку, грызущую мозговую кость. На что ей эта грязная, несъедобная кость? Персонажи Рабле на протяжении всего повествования обсуждают разврат, пьянство, задницы, члены, пердёж, дерьмо, венерические болезни и прочие невысокодуховные вещи, а также всевозможные их комбинации. Иезуит Гаррасс, называя книгу Рабле «наставлением в разврате», был недалёк от истины.

Но собака, «самое философское животное в мире», грызёт грязную кость не просто так — она знает, что внутри находится костный мозг, самая вкусная в мире еда. В своей книге, под оболочкой пьянства и разврата, Рабле высмеивал человеческие пороки, средневековый догматизм, невежество и лицемерие духовенства, судебное крючкотворство и много чего ещё.

Но помимо высмеивания, Рабле, будучи одним из первопроходцев Ренессанса, предлагает собственное видение нового мира и нового человека. Автор воспевает принципы гуманизма и глубокую жажду знаний. Наиболее полно его взгляды раскрыты в главах о воспитании Гаргантюа Понократом, и особенно — в описании Телемского аббатства.

Немного об авторе

Развлекайтесь и веселитесь, читая мою книгу, только не забудьте за меня выпить!

Не боись, выпьем!

Поскольку из-за своей книги автор был преследуем и гоним, известно о нём не слишком много. Дважды бывший монах, сперва бывший францисканец (ушёл, ибо был слишком умным), затем бывший бенедиктинец (ушёл, ибо был недостаточно умным). Человек эпохи Возрождения, причём эталонный — покинув монастырь, стал врачом, а потом юристом, филологом, натуралистом, богословом (успел даже побыть викарием), но в памяти потомков остался как писатель-сатирик.

• Болтливый рассказчик/Налить воды — владел этим приёмом в совершенстве, однако лил не воду, а вино. Перечислить поимённо всех корабельных поваров? Подробно описать каждый ход шахматного бала? Пересказать все восклицания пьяниц на пиру? Потратить две главы на описание одного костюма, а потом ещё одну главу на объяснение, почему одежда именно такая? Недаром в предисловиях Рабле сравнивал свою книгу с выпивкой, а наливал он очень щедро!
  • Обоснование: изначально это была пародия которая пережила пародируемые книги — и теперь смотрится как литьё воды…
• Наше Всё во Франции.
• У Рабле был псевдоним Алькофрибас Назье, анаграмма его собственного имени. Первые две тома Рабле выпустил под этим псевдонимом, последующие — под своим настоящим именем.
  • Литературную деятельность совмещал с врачебной практикой, а под третьей частью ГиП подписался: «Франсуа Рабле, доктор медицины и старшина (calloïer) Гиерских островов»/
• Устаревшие научные теории: «Природа не терпит пустоты» (Natura abhorret vacuum) — гипотеза, существовавшая ещё с античности (автором фразы-кодификатора считают всё того же Аристотеля, хотя и есть вероятность, что её выдумал Рабле).

Тропы в романе

Гаргантюа на Соборе Парижской Богоматери.

• Canis Latinicus — речь лимузенского студента (том второй, глава шестая) переполнена собачьей латынью настолько, что Пантагрюэль называет его еретиком — ему кажется, что лимузенец «нарочно придумал какой-то дьявольский язык». Во времена Рабле в парижских университетах было принято говорить по-латыни, и лимузенец пытается подражать франко-латинскому жаргону, принятому среди школяров, «на самом же деле он обдирает с латыни кожу». Студент считает, что говорит на прекрасном французском языке: «Гению моему несродно обдираре, как выражается этот гнусниссимный сквернословус, эпидермный покров с нашего галликского вернакула, — вицеверсотив, я оперирую в той дирекции, чтобы и такум и сякум его обогатаре, дабы стал он латинокудрым». К нормальной речи лимузенца приучили так же, как и гоголевского школяра — стрессотерапией.
• Панургово стадо — тропнеймер. «Панург, не говоря худого слова, швырнул кричавшего и блеявшего барана прямо в море. Вслед за тем и другие бараны, кричавшие и блеявшие ему в лад, начали по одному скакать и прыгать за борт. Началась толкотня — всякий норовил первым прыгнуть вслед за товарищем. Удержать их не было никакой возможности, — вы же знаете баранью повадку: куда один, туда и все».
• Бафосное имя — найдите в этом кирпиче хоть одно небафосное имя!
  • Ну разве что исторические личности, вроде шута Трибуле.
• Сверхгигант — о двух великанах, отце и сыне. Дедушка Грангузье тоже отличался изрядными габаритами.
  • Гаргантюа и Пантагрюэль по ходу повествования постоянно меняют размеры: то они просто великаны, то Гаргантюа наравне со всеми учится ездить верхом и фехтовать, то он оказывается настолько громадным, что в одиночку разносит вражескую крепость, под языком может укрыться целая армия, а в глотке расположена целая страна с населёнными пунктами.
  • Упитанный силач — Гаргантюа и Пантагрюэль. Они от рождения сильны необычайно, но в придачу к этому ещё и любят повеселиться — особенно пожрать.
• Новый, точно такой же — друзья-наставники заглавных героев: Гимнаст, Эвдемон, Понократ и примкнувший к ним брат Жан при Гаргантюа строго соответствуют Карпалиму, Эвсфену, Эпистемону и примкнувшему к ним Панургу при Пантагрюэле. Зигзаг, ибо первый роман о Пантагрюэле вышел раньше «Гаргантюа».
• Реклама алкоголя — вся книга целиком. Сам автор сравнивал свою книгу с бочкой вина. В предисловиях читателю предлагается непременно выпить перед чтением. Вино здесь — сначала лекарство от жажды, а потом и вовсе от всех болезней, и ответ на все вопросы, и даже способ управления погодой. В конце концов, Оракул Волшебной Бутылки на вопрос Панурга «следует ли мне жениться?» отвечает «Пей!»
• Список кораблей — а также книг, имён, прозвищ, ругательств, блюд, животных… Если у автора появлялась хоть малейшая возможность сделать список — он непременно его делал на несколько страниц.
• Человек эпохи Возрождения — да практически все положительные герои (особенно их воспитатели и слуги — Понократ, Эвдемон, Гимнаст, Брат Жан, даже Панург и т. д., тысячи их). Неудивительно, учитывая, что роман написан как раз в означенную эпоху и именно таким человеком.
• Антиклерикализм во все поля.
  • Баран Божий — великий хулиган троллил их в хвост и в руно.
  • Пастырь вредный — в широком ассортименте, причём как среди сторонников Реформации, так и среди противников («народ папоманов» и «народ папефигов»). Гениальный мэтр Алькофрибас не щадил ничьих опухших гондурасов.
  • Пастырь нерадивый — брат Жан. Бражник и обжора (впрочем, иных героев у мэтра Алькофрибаса и не водится), да к тому же, в отличие от не уступающего ему в трикстерстве Панурга, не дурак помахать как тяжёлыми, так и острыми предметами.
  • Религия — это плохо — аверсия. Положительные персонажи не лишены христианского благочестия, и в ответственные моменты даже молятся. «На Бога уповать всегда обязан воин честный». Да и положительные богословы присутствуют, например, мэтр Гиппофадей, толкающий весьма толковую проповедь.
• Антропоморфная еда — путешествие на остров Дикий, где живут Мясные Колбасы. Сражаться с ними отправили корабельных поваров.
• Армия из одного человека — конечно, Гаргантюа и Пантагрюэль.
  • Пантагрюэль в одиночку разделал армию короля Анарха, триста великанов, их предводителем. Правда, он и сам не сильно уступал им по габаритам, зато противники были в тяжёлой броне. (А ещё часть этих великанов Панург просто-напросто отравил). В советской адаптации Заболоцкого подвиг перешёл к его отцу.
  • Во время войны с Анархом Пантагрюэль отправляет ему баночку с молочаем и зёрнами красного перца, вымоченными в водке — мол, если тот сможет съесть хоть ложечку, то он достоин сражаться с Пантагрюэлем. После ложечки «компота» Анарху пришлось заливать вино в глотку через воронку, потом зелье решили попробовать его приближённые, с тем же результатом, ну а потом войска Анарха увидели, что начальство забухало, и ужрались вусмерть просто на всякий случай.
  • Побеждённого Анарха женили на старой шлюхе и сделали разносчиком соуса. Анарх стал лучшим разносчиком соуса в стране, вот только жена его постоянно колотит. Причём сделано это было из самых гуманных побуждений — дело в том, что один из слуг Пантагрюэля в ходе войны был убит, но воскрешён, и в рассказах о загробном мире сообщил, что там всё наоборот: бедняки и философы стали важными господами, а цари и епископы — нищими слугами. Вот Пантагрюэль с Панургом и решили превентивно «позаботиться о будущем» своего врага :-) .
  • Весёлый монах Жан Зубодробитель в одиночку перебил армию, которая грабила его монастырь (хотя эта армия была не ахти), но всё же он вынес толпу ландскнехтов палкой от креста… В меньшей степени под троп попадает Гимнаст.
• Забавная болезнь — автор рассуждает о всевозможной «венере» с такой же лёгкостью, как о каком-нибудь насморке.
• Загробный мир обыкновенен — в одной из глав персонаж по имени Эпистемон рассказывает, чем на том свете заняты сильные мира сего, жившие в разные эпохи. Царь Ксеркс, например, продаёт на улице горчицу, Фемистокл работает стекольщиком, а римский папа Каликст бреет непотребные места.
• Боевая гимнастика — Гимнаст. Гаргантюа тоже вполне на такое способен, но драться предпочитает грубой силой.
• Вечная загадка:
  • Что обозначали знаки, которыми обменялись Панург и Таумаст, и о чём они вообще диспутировали? Рабле отказывается их объяснять, ссылаясь на то, что в Англии выйдет книга, где будет всё разъяснено.
  • Что за растение пантагрюэлион? Имел ли в виду автор реальное растение (и какое?).
• Гигантский несмышлёныш — Пантагрюэля приковывают к колыбели цепями, служащими для перекрытия гаваней.
• Говорить словесной окрошкой:
  • Судебное разбирательство сеньоров Лижизад и Пейвино и вынесенный Пантагрюэлем приговор. Словесная окрошка занимает без малого три главы.
  • Торжественная речь магистра Янотуса о просьбе вернуть колокола.
• Единорог — Пантагрюэль в Атласной стране видел не одного, а целых 32.
• Завоеватель — король Пикрохол: по итогам войны с Грангузье нищий олух, но какие у него были планы! Откровенный стёб над завоевателями и вроде как над Карлом V лично.
  • Король в изгнании — итог правления Пикрохола.
  • Мэри-цзы — советники Пикрохола. Их стратегические планы по завоеванию мира бестолковы настолько, насколько это вообще возможно.
  • Так грубо, что уже смешно — много где, но эпизод расправы брата Жана над войсками Пикрохола стоит отметить особо. Автор описывает гуро достаточно подробно: как-никак, врач.
• Комически точные числа — кодификатор тропа номер один. Чего только стоит описание того, как одели Гаргантюа: «На рубашку его пошло 900 локтей полотна Шательро, и еще двести на квадратные ластовки, которые подшили под мышками. Для куртки взяли 813 локтей белого атласа, а для шнуровки 1 509,5 собачьих шкурок. На штаны взяли 1 105,5 локтей белой шерстяной материи; На его башмаки пошло 406 локтей ярко-голубого бархата; На камзол пошло 1 800 локтей синего бархата; Пояс ему сшили из 300,5 локтей шелковой саржи. На безымянном пальце правой руки был перстень в форме спирали, и в нем были вправлены бледный рубин, остроконечный бриллиант и изумруд из Физона, стоимости неоценимой. Ибо Ганс Карвель, великий ювелир короля Мелинды, их ценил в 69 894 018 длинношерстых баранов». И подобная точность будет сопутствовать всё произведение.
• Корабельный кот — Салоед. Засветился в единственном эпизоде, когда Панург сдуру принял его за чёрта и обделался.
• Ментор-вредитель/Ментор-дурак — Грангузье нанял для обучения своего сына аж двух таких. Сначала юного Гаргантюа обучал мэтр Тубал Олоферн, а после его смерти — мэтр Дурако Простофиль. Обучение заняло около 50 (!) лет, за которые Гаргантюа значительно поглупел, поскольку оба учителя преподавали совсем не то, что пригодилось бы в жизни. Для сравнения был представлен 12-летний Эвдемон, обучавшийся у мэтра Понократа всего два года, за которые прокачал скиллы философии и красноречия до максимума.
• Мир тысячи островов — На протяжении двух книг из пяти команда корабля «Таламега» только и делает, что заплывает на всевозможные острова, в большинстве случаев населённые. А плывут они к Оракулу Волшебной Бутылки, который тоже находится на острове.
• Мне на самом деле семьсот лет — возраст персонажей указывается редко, но в начале второго тома Гаргантюа было 524 года.
• Нелюбовь к отдаче долгов — Панург. На вопрос Пантагрюэля о долгах Панург выдаёт философскую тираду длиной в две главы, в которой восхваляет должников и заимодавцев.
  • Полиглот — Панург. Знакомство с Пантагрюэлем начал с наивного хвастовства своими знаниями (Рабле — который и сам в реале был представителем тропа — впилил заодно в эту сцену, шутки ради, ещё и пару довольно убедительных конлангов!).
• Непристойно — значит, смешно — книга построена на этом чуть более, чем полностью. Например, юный Гаргантюа обладал пытливым умом и экспериментировал: кем лучше подтереть задницу? Опытным путём пришёл к выводу: «лучшая в мире подтирка — это пушистый гусёнок». Цыплёнком, впрочем, тоже подтирался.
• Испортить воздух — во все поля. Персонажи используют «ветреные речи» для самых разных целей. Панург умудряется даже флиртовать с дамами, пукая в нужные моменты, а из ветров Пантагрюэля рождаются пигмеи.
  • Наделать в штаны — мэтр Алькофрибас эту тему, конечно, вниманием не обошёл. Но сильнее всех осрамился Панург: если прочие персонажи обделываются от всамделишного страха и перенапряжения, то Панург испугался торжественного салюта и безобидного котёнка. Далее следуют философские рассуждения о природе данного явления, с историческими примерами.
  • Нахальная струя — Гаргантюа решил «угостить вином» пришедших поглазеть на него парижан. В результате утонуло намного больше людей, чем их жило в современном автору Париже.
    • Чуть позже, в войне с Пикрохолом, этот трюк проделала великанская кобыла Гаргантюа, утопив в своей моче вражеское войско под Ведским Бродом.
    • Сын тоже пошёл в отца. Немалая часть войска короля Анарха потонуло в моче Пантагрюэля. Причём мочевой пузырь Пантагрюэля больше, чем у великанской кобылы (она затопила семь миль вокруг, а Пантагрюэль все десять)
• Обжора — заглавные герои. Их сподвижники, впрочем, тоже не дураки пожрать.
• Отвратительный толстяк — на острове Раздутом жители так обжираются, что в итоге разрезают себе животы, чтобы их не разорвало. Местный хозяин трактира настолько доразрезался, что его кишки вываливаются наружу, и он решает обожраться насмерть. В итоге он, как подметил Панург, обжирнулся — своим предсмертным пуком он взорвал трактир.
• Поцелуй мой зад — меч сподвижника королей-великанов Гимнаста имел собственное имя «Поцелуй-меня-в-зад».
  • Буквально троп тоже игрался несколько раз, а уж желали друг другу (точнее, враг врагу) герои этого и вовсе без счёту.
• Птицелюди — птицы острова Звонкий. «Птицы были большие, красивые, приятные в обращении, живо напоминавшие моих соотечественников; пили и ели они, как люди, испражнялись, как люди, спали и совокуплялись, как люди; словом, с первого взгляда можно было подумать, что это люди; и все же, как пояснил нам мэтр Эдитус, это были не люди и, по его словам, не принадлежали ни к мирянам, ни к белому духовенству». На самом деле — сатира на церковную иерархию.
• Пурпурная проза — неоднократно пародируется. Например, «годбийо, внутренности жирных куаро». Жрали-то они какие-то пахомовские субпродукты, но каким языком они описаны!
• Секс животворящий — Панурга чрезвычайно сильно беспокоит похоть, и лекарь Рондибилис предлагает ему пять способов лечения: пьянство, снадобья, физический труд, умственные упражнения и секс. Панург, не колеблясь, выбирает последнее.
• Смерть от родов — Бадебек, мать Пантагрюэля, «так как ребенок оказался необыкновенно большим и тяжелым и мог появиться на свет лишь ценою жизни матери».
• Тайна исповеди — пересказывается легенда о том, как монахини некоего монастыря просили у папы Иоанна XXII права принимать исповедь. Папа вручил им небольшой ларец и велел сохранить до его возвращения. Любопытные монахини открыли ларец; оказалось, что там была маленькая птичка, которая тут же улетела. Вернувшись и найдя ларец пустым, папа отказал в просьбе: дескать, точно так же вы не сможете сберечь тайну исповеди.
• Умные люди знают латынь — неоднократно. Автор и сам учёный человек, а учёность (равно как и комическая псевдоучёность) в том столетии немыслима без латыни. Троп не раз отыгран — и столь же неоднократно спародирован.
• Это не луна! — Пантагрюэль, во рту которого находится несколько городов и население столь велико, что несмотря на то, что от зловонных испарений из глотки великана «умерло уже больше двух миллионов двухсот шестидесяти тысяч шестнадцати человек в течение недели», города продолжают процветать.

Тропы вокруг романа

• Избыточный физиологизм — автор не чурается никаких подробностей, и не везде это идёт роману на пользу. Например, описание Постника невозможно читать без медицинского справочника, а рецепт приворотного зелья Панурга — без отвращения.
• Знают именно за это — Гаргантюа — это великан, который много ест. А про беднягу Пантагрюэля не знают даже того, что он приходится Гаргантюа сыном.
  • Правда, многие вспомнят про панургово стадо.
• Детям это смотреть нельзя!/Определённо не для детей.
• Затмить адаптацией: великан и обжора Гаргантюа — герой французских народных сказок. Рабле сперва написал к ним сиквел про его сына Пантагрюэля, а позже про Гаргантюа сочинил ремейк. С тех пор Гаргантюа — исключительно раблезианский, а изначальных сказок никто и не помнит.
• Бонус для современников — вся книга (собственно, цикл книг) чуть ли не из одного этого только и состоит. По крайней мере, очень к тому близко. Большинство этих бонусов к тому же — для образованных современников мэтра Франсуа. Рабле обожал высмеивать популярных в те годы политиков, литераторов, лицедеев.
  • Например, навешиваниие церковных колоколов на шею кобыле Гаргантюа — явный намек на доходы от налога на колокольни, которые король Генрих II передал своей любовнице Диане де Пуатье.
  • Глава про библиотеку Святого Мартина — стёб над схоластами. Современники самыми смешными моментами считали пародии на популярные в родном им с автором Средневековье схоластические трактаты, который современного читателя смешит разве что пошловатыми титлами. Один только трактат De modo cacandi («О способе ходить по большой нужде»/«О способах каканья») многого стоит. Его автором назван Пьер Тартаре, реальный (псевдо)учёный из Сорбонны (а tarter на жаргоне тогдашних французских школяров означало «срать», отсюда и шутка). Он и его коллеги уже давно забыты, а тогда было смешно.
• Шрамы от цензуры — в оригинале состоит из шуток о сексе и прочей физиологии чуть менее, чем полностью. Полная версия в СССР издавалась крайне ограниченным тиражом, а для общественных библиотек массово печаталась адаптированная, с переделкой юмора под рейтинг 12+. Классические примеры — в общедоступной версии слова «вытирание носа» заменили изначальное «вытирание зада», а купца Индюшонка Панург троллит утверждением, что он, Индюшонок, врёт о своём брачном статусе, так как ни одной женщине такой неудачник и даром не нужен (в оригинале герой вместо этого рассказывает, в какие места он купцовскую супругу якобы познал). Также при адаптации вырезали несколько трудных для детского восприятия глав, посвященных философским и богословским отступлениям, и заодно почему-то не пощадили абсолютно целомудренную и очень смешную главу о беседе Панурга с философом Труйоганом.
• Пощадить в адаптации — в советской переработке для детей пощадили Тубала Олоферна. В оригинале вместо него Гаргантюа доучивал другой светоч науки (такой же болван, как и предшественник), поскольку сам Тубал Олоферн скончался от сифилиса. Сифилису не место в детской книжке, потому учёный муж получил положенное жалование и был выгнан вон.
• Кошмар для переводчика — если писать полные, подробные комментарии, которые позволят заценить все приколы — это будет томище едва ли не массивней самого романа (тоже не худенького). Казалось, что если не адаптировать, не делать многочисленных купюр, а задаться искренней целью передать ВСЁ — ни у кого не получится!.. Но у Николая Любимова получилось.
• Точку ставит смерть — Франсуа Рабле так и не успел закончить и опубликовать последнюю часть своего романа. Она появилась в печати после того, как были сведены в одно целое фрагменты, принадлежащие перу самого Рабле, и неизвестно кем дописанные недостающие куски. Получился эдакий монстр Франкенштейна, где, по мнению литературоведов, в отдельных местах стиль и юмор — типично раблезианские, а в других — не очень. Тем не менее, эта часть считается каноном или, по крайней мере, полуканоном.
• Философический угар — пародия. Из детского издания вырезали не только непристойности, но и — о радость! — длиннейшие монологи на латыни, выстёбывающие философический угар (в основном — как методику ведения диспутов). Оставили самую главную изюминку — философический диалог Панурга и Таумаста… вообще без слов, по итогам которого Таумаст признал себя побежденным.
• Самоуверенный мерзавчик - С фитильком, но таки-да Панург. Эгоистичная, трусливая, самовлюблённая и до ужаса злопамятная скотина, которая не слушает никого, на всё имеет своё единственно правильное мнение и готовая унизить и убить любого, кто выставит его дураком, укажет ему на ошибку, либо просто откажет в просьбе. При всём при этом умён, свободно владеет тучей языков, хитёр как лис и невероятно обаятелен.