Свобода воли — высшая ценность

«	Если ты выдернешь волосы, ты их не вставишь назад, И твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад.	»
— Наутилус Помпилиус, «Тутанхамон»

«	Моя религия, Humanifesto, учит так. Плохо, если у человека отнимают имущество. Еще хуже — если у него отнимают здоровье или жизнь. Но хуже всего — если у него отнимают свободу стремиться к счастью, потому что только в этом стремлении приобретает смысл имущество, здоровье, и жизнь. Моя религия учит так. Можно отнять имущество для того, чтобы защитить жизнь. Можно отнять жизнь, если это необходимо для защиты свободы людей стремиться к счастью. Можешь считать меня экстремистом, но я так и сделал.	»
— «Чужая в чужом море»

Свобода воли — корень всех зол? Хорошо, дорогой наш тоталитарный миротворец, мы согласны. Тогда почему бы вам не подать личный пример и не пройти вашу чудодейственную бетризацию самому, чтобы мы на практике убедились, что она совершенно безопасна и не несёт никакого вреда, кроме пользы?

Не хотите? Не удивительно.

Злодей делает для себя исключение именно потому, что в глубине души понимает: свобода воли — высшая ценность. И что не будь её, он сам не стал бы злодеем и не поднялся бы в своей злодейской иерархии так высоко. Ему очень досадно признавать, что эти смешные нерациональные романтики в чём-то более правы чем он, такой умный и великий… Но факт — вещь упрямая: именно благодаря свободной воле его противники одерживают верх над его армией болванчиков с прополосканными мозгами. Проклятье, да его власть может быть (нет, правда может!) сколько угодно более мирной и утопической — но сам факт того, что она была навязана насильно, уже есть повод, чтобы против неё сражаться!

Впрочем, свободу воли может ценить и злодей — пламенный леворюционер (вплоть до анархиста) или просто умный и понимающий психологию. Именно для него писаны правила тёмного властелина, где отдельно оговорено: любые прихвостни, служащие поневоле, рано или поздно если не предадут, то хотя бы нагадят посреди берлоги или просто фатально затупят — зато среди тех, кто служит добровольно, попадаются воистину ценные кадры. Такой злодей почти непременно носит приставку «анти-», ибо в наше время свобода считается всё-таки лучше несвободы наличием свободы.

Следствием из наличия свободы воли является способность из двух зол выбрать третье, а в случае попытки прямо воздействовать на разум — преодолеть её героической силой воли. Вопрос о том, обладают ли свободой воли Силы, Что Пребывают, приводят к дихотомии На всё воля Божья vs Каббализм

А что, собственно, есть свобода?

Как учит нас загнивающая Педивикия, свобода воли — это способность делать выбор вне зависимости от обстоятельств. Разногласия возникают обычно по поводу списка этих обстоятельств.

Дело тут в том, что жёсткий детерминизм признаётся разве что совсем упоротыми ретроградами, так как насмерть убивает любую возможность этики. Любой поступок субъекта определён внешними обстоятельствами — вот эти обстоятельства и следует привлекать к ответственности, если оный поступок вдруг покажется преступным, а осуждать самого субъекта попросту нелогично. Наказание также бессмысленно: совершит ли злодей рецидив, тоже всецело зависит от внешних обстоятельств, причём большинство этих обстоятельств мы даже отследить-то не можем, не то что предсказать. Ну разве что правосудие сознательно зачищает тех, кто воспитывался во враждебных обслуживаемой им социальной системе обстоятельствах (потому что перевоспитывать их всё равно бессмысленно: бытие определяет сознание!) И, кстати, поощрять героя, совершившего геройский поступок, столь же нелогично — он тоже действовал исходя из обстоятельств, вот их и награждайте.

Можно, конечно, возразить, что наказание имеет смысл как раз-таки как одно из внешних обстоятельств, влияющих на решение этого злодея и других потенциальных злодеев в будущем сотворить злодейство. Но тогда вопрос в другом: в какой именно момент изменить совершённый выбор становится невозможно? Какое именно обстоятельство становится решающим? Не может ли случиться так, что оно произошло ещё задолго до того, как наш потенциальный злодей осознал себя (или даже появился на свет — это уже почти фатализм), и значит, любые попытки повлиять на последующий выбор пусть даже одного конкретного индивида заведомо бессмысленны?

Однако на уровне неодушевлённых объектов детерминизм таки работает (при квантовом порядке величин — с оговорками), иначе в мире царил бы весёлый хаос, и никакие причинно-следственные связи попросту не были бы возможны. Поэтому всё сводится вопросу о том, что есть личность, этой самой свободой обладающая: всего лишь продукт мозговой активности или же нечто внешнее, всего лишь пользующееся мозгом как инструментом и, следовательно, в известном смысле свободное от него? С этим вопросом тесно связан другой: существует ли свобода воли тогда, когда она не реализуется? Иными словами, заключённый, соблюдающий лагерный режим и подчиняющийся надзирателям, но в глубине души по-прежнему не принимающий тех ценностей, за неприятие которых, собственно, и сидит — свободен или нет? И третий вопрос: а есть ли возможность определить, обладает ли создание свободой воли? Может, оно просто ловко прикидывается?

Примеры

Мифология и фольклор

• Христианство на вопросы в духе «Почему существует зло, если Бог добр и всемогущ?» отвечает: да именно потому, что Он не тоталитарный миротворец, и Ему важнее не чтобы кругом царило одно оголтелое добро, а чтобы Его творения выбрали добро свободно. А этого они не смогут сделать, если не будет существовать возможности выбрать также и зло. И да, в Своём всемогуществе Он свободен — то есть волен как проявлять его, так и не проявлять.
  • Вопрос о том, существует ли свобода воли тогда, когда она не реализуется — один из краеугольных камней различия (пост-)православной и (пост-)католической культуры, уходящий корнями в малопонятный современному человеку вопрос о филиокве. С католической точки зрения persona est relatio, то есть свобода субъекта существует только тогда, когда реализуется во взаимодействии с другими субъектами. Само слово persona в изначальном смысле означало актёрскую маску-личину, то есть нечто, через что субъект взаимодействует с другими. В православной же теологии наиболее адекватным аналогом понятия «личность» является ὑπό-στᾰσις, буквально — «под-стоящее» или, точнее, «подлежащее» — точный аналог латинского substantia. Следовательно, свобода является именно субстанциальным качеством человеческого существа вне зависимости от того, какими рамками ограничено её проявление в конкретный момент. Именно поэтому в (пост-)православной культуре не находит горячего отклика идея борьбы за экономические и политические свободы: главная свобода — у каждого в голове, и только её следует бояться утратить. Хорошо это или плохо — каждый свободно решает для себя.
    • С православно-католическими расхождениями связано и разное восприятие Ада, как фактора свободы воли. В православной органической традиции (где свобода реализуется внутри) грех воспринимается как болезнь духа, а Ад — как естественное состояние духа, слишком сильно пораженного этой болезнью, что делает вопрос об аде незначимым для вопроса о свободе воле (как существование цирроза печени и рака легких не делает несвободным выбор между пьянством/курением и отказом от них). В католической юридической традиции (где свобода реализуется во взаимодействии персон) грех воспринимается как преступление, ад — как закономерное наказание за преступления, — и тут уже возникает возможность для рассуждений в духе «Грешить-то разрешили свободно, но ад за грех гарантировали, какая уж тут свобода выбора…»
  • А вот Мартин Лютер стоял на позициях жёсткого детерминизма. И именно за это его продолжают не любить даже те православные и католики, которые согласны с тем, что насчёт зажравшихся на индульгенциях папёжников и не знающей собственной веры паствы он был таки прав. Порождённые Реформацией течения вроде кальвинизма/пуританства только подтверждают.
• Буддизм стоит скорее на компатибилистских (то есть сочетающих признание и свободы, и детерминизма) позициях. С одной стороны, личностные качества человека (а значит, и спектр выборов, которые он способен сделать) определяются его кармой. С другой — жёсткий детерминизм сам Гаутама считал наиболее опасным из всех заблуждений и прямо призывал переть против плохой кармы хотя бы в её рамках и нарабатывать карму хорошую, чтобы рано или поздно воплотиться тем, кто сумеет достичь паранирваны.

Театр

• Рок-опера «Икар» — позиция Барда. «Счастье возможно лишь там, где ты можешь быть собою, где есть место мечтам вне чужого контроля».

Литература

• Братья Стругацкие, «Обитаемый остров» — Максим Каммерер: «…Пока я жив, никому здесь не удастся построить еще один Центр [с гипнотическим излучением]. Даже с самыми лучшими намерениями…»
  • Они же, «Трудно быть богом» — у человечества Полудня есть теоретическая возможность переформатировать жителей Арканара («Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…») — но это будет равноценно уничтожению одного человечества и созданию на его месте другого. И уважая свободу воли арканарцев, земляне подталкивают жителей планеты к тем решениям, которые считают правильными, но сохраняют их свободу воли…
• «Меганезия» — именно свобода лежит в основе «дикого атомного юга», и именно попытка эту свободу отнять послужила причиной Алюминиевой революции.
• «Роза Мира» — чем ближе к Богу, тем больше свободы. Например, в верхних мирах и время бывает многомерным (можно принять разные решения одновременно и прожить параллельно все их последствия), нет тюрьмы детерминизма. Наоборот, чем ниже ад, тем меньше свободы; в самой глубине пространство собрано в точку и время не идёт, нет никаких решений — одни мучения.

Мультсериалы

• Steven Universe — тоталитарные Алмазы с жёсткой кастовой системой и чётко прописанными правилами противопоставляются свободолюбивым людям со свободной волей. Сами Алмазы также следуют своим правилам, но при этом явно упиваются властью и своим положением.
• Adventure Time — среди выживших после Грибной войны людей не принято выбираться за пределы населяемого ими острова. Всех, кто пытается уплыть, останавливает гигантский робот Страж. Стража, как и жизнь всех людей на острове в принципе, контролирует мать Финна Минерва, чье сознание живет в сотнях кибернетических тел. Когда на остров попадает Финн, она пытается удержать там и его, но Финну удается убедить ее, что помимо множества опасностей, в мире Ууу есть и хорошие вещи, которые и помогли ему стать героем. В итоге Минерва отключает Стража и перестает запугивать население, и со временем люди начинают покидать остров и самостоятельно исследовать постапокалиптический мир.

Видеоигры

• Assassin's Creed — собственно, заглавное кредо сводится именно к этому. Правда (и школота, ставящая оное кредо в статус в соцсетях, об этом часто забывает), это также подразумевает, что и ответственность за свои свободные решения каждый несёт сам, без скидок на тяжёлое детство.
• Heroes of Might and Magic IV — собственно, причина, по которой Эмилия Найтхевен противостоит Гэвину Магнусу, а Солмир ибн Вали Барад присоединяется к ней.
• Phoenix Point — сабж является одним из основополагающих принципов Нового Иерихона. Да, иерихоновцы живут в жёстком милитаризированном обществе под авторитарным правлением Тобиаса Уэста, но они сделали этот выбор сами, в отличие от безвольных мутантов-пандоранов, воюющих с человечеством под контролем пандоравируса.
• Tales of Berseria — кто бы спорил, темные эмоции действительно могут привести к превращению человека в демона, но это совсем не повод, дорогое Аббатство, превращать человечество в безвольных болванчиков (как вы уже поступили с малахимами)!

Настольные игры

• Warhammer 40000. С прикрученным фитильком — анклавы О’Шова Зоркого Взгляда, военачальника, отколовшегося от империи Тау и несогласного с тотальным контролем касты эфирных над всеми остальными Тау.