Сословная мораль

«	Что позволено Юпитеру [однажды обернувшемуся быком для похищения Европы], не позволено [настоящему] быку.	»
— Публий Теренций Афр, позже стало пословицей

«	я человек второго сорта и я плевать хотел на вас людишек третьего и ниже по иерархии сортов	»
— Пирожок с тропом

«	Человек начинается только с барона.	»
— Имперский князь Альфред Виндишгрец

Сословная мораль — это когда для персонажей разного социального положения действуют разные этические нормы, и, во многих случаях, разные писаные или неписаные юридические. Например, бунтовать против короля для польского крестьянина времён Речи Посполитой — преступление, а для шляхтича — неотъемлемое право, для которого даже существовало специальное название «рокош». Индусам нельзя есть мясо, но касте кшатриев (воинов) можно, если мясо — не говядина, кроме того, низшим кастам можно иметь только одну жену, а высшие касты могли иметь несколько жён. Русская помещица Салтычиха мучила и убивала крепостных крестьян, было резонансное дело, но ей это очень долгое время сходило с рук; а крестьянина, поднявшего руку на барина, ждал очень скорый суд, казнь или ссылка. Прятаться при виде опасности или бежать с поля боя для члена воинской касты — позор, для крестьянина — вполне нормальное и ожидаемое поведение. В современном обществе сословий де-юре не существует, но попробуйте-ка подать в суд на высокопоставленного госчиновника — вместе посмеёмся.

Навозно-средневековый обоснуй (с точки зрения благородного): а как бы мы посмотрели на того, кто «сохраняет нейтралитет», когда нас пытаются убить или изнасиловать? Правильно — как на пассивного союзника наших врагов. Таким образом тот, кто стоит в сторонке и как бы не мешает злодеям творить злодейства, а героям спасать котят — пассивный союзник зла, а никакой не нейтрал, точка. И потому с точки зрения благородного рыцаря — рядовых обывателей и называют не только подлыми, но и vilain (vilain — дословно «злодей»), что даёт рыцарю полное моральное право обращаться с подлыми вилланами так как он считает нужным. Потому что он — хороший и благородный, а они — подлые и плохие, потому ему с ними можно всё: можно и ограбить виллана, и даже убить, не говоря о том чтобы с чистой совестью взять вилланскую девку силой; если во время штурма вдруг понадобился свет, то можно поджечь дом виллана, а если он станет тушить горящий родной дом, то его можно зарубить за то, что мешает.

И да, когда упоминают, что гарнизон осаждённой крепости отпустили под честное слово, то это прежде всего касается благородных рыцарей и их личных «копий», а вот подлых наёмников могли и порубить, а если это город, то после того как отпустили благородных, город могли и разграбить, устроив резню среди его жителей.

• При этом само слово «подлый» исходно и означало «низкий» (в смысле «низкого уровня»), так что обвинение кого-либо в подлости фактически означает, что он ведет себя как простолюдин (с неявным подтекстом, что благородным людям так нельзя).

Романтически-средневековый обоснуй: благородство и титул обозначают не только привилегии, но и обязанности. Рыцарь обязан рисковать жизнью, защищая своих данников, а те, в свою очередь, обязаны обеспечить ему эту возможность, освобождая от труда в поле. Рыцарь может по своему желанию сражаться с равными ему, с теми, кто может за себя постоять, то есть, с такими же рыцарями, но не с крестьянами — в том, чтобы победить того, кто не знает, с какой стороны держать меч, нет ни чести, ни повода для хвастовства. Рыцарь, который этих правил не соблюдает, и ведёт себя так, как персонаж из предыдущего пункта — отступник, нарушивший свой обет, и пресечь его злодеяния — благородное дело, но и крестьянин, который пытается вести себя на равных с рыцарями, тем самым претендует и на их обязанности (к которым он негоден!) и заслуживает того, чтобы его соответственно проучили. А если он действительно способен быть рыцарем, то его можно и нужно в рыцари же посвятить (что способен сделать любой другой рыцарь — и что, кстати, случалось в том числе и в реальной жизни).

Обоснуй из «Нет мира под оливами»: единственной защитой от хаоса и бессмысленного кровопролития в борьбе за власть является закон, который берёт начало в обычае. Обычай гарантирует сеньорам их власть и привилегии, если покуситься на него, то можно покушаться и на другие обычаи (среди которых, например, «убивать людей просто так — плохо»). Обычай же гарантирует (иногда) городам и крестьянским общинам вольности — на них покушаться нельзя точно так же по той же причине.

• Как вариант: общество с привилегированным классом профессиональных воинов — меньшее зло в сравнении с гибелью общества под ударами сил тьмы и хаоса. Воин должен быть свободен от производительного труда, чтобы иметь возможность посвятить свою жизнь битвам со злом и тренировкам между ними. Он также должен лучше питаться и получать приоритетный доступ ко всевозможным материальным благам, чтобы быть здоровым, крепким и вооруженным по последнему слову техники. Рыцарь, в отличие от простолюдина, изучал тактику и военное дело, а следовательно, в критической ситуации простолюдин или безоговорочно повинуется приказам рыцаря, или умирает. Что лучше — отдавать часть своего дохода аристократу, который тебя защищает, или потерять все во время очередного набега условных варваров или орков? Жить своей жизнью, растить детей и возделывать землю, кланяясь господину, или окончить жизнь в рабстве или на алтаре темного божества Империи Зла? Что же до рыцарей, то им также нужна мотивация защищать крестьян. Далеко не для всех слово «честь» что-то значит, потому нужно добавить материальный стимул: пусть крестьяне будут для рыцаря источником его дохода. Не смог защитить деревню, которая тебя кормила — молодец, иди теперь в наемники или еще куда-нибудь, чтобы с голоду не помереть.

Особый случай сословной морали — классовая или революционная. Это когда старый строй свергают и создают перевёрнутую пирамиду, в которой бывшие угнетённые теперь получают привилегии (за прежние страдания и чтобы догнать угнетателей по достатку и образованию), а бывшие угнетатели лишаются гражданских прав (чтобы, не дай бог, не вернули старые порядки силой или хитростью). С прикрученным фитильком, так как обычно такая мораль предполагается как временная, пока новые порядки не станут окончательными и бесповоротными, а там уже можно и всех уравнять. В принципе, заслуживает своего тропа.

Примеры

• Любое произведение, правдоподобно описывающее феодализм или рабовладельческий строй.

Комплексные франшизы

• «Песнь Льда и Пламени»/«Игра престолов»:
  • Пёс (в прошлом — мелкий служивый дворянин, де-факто рыцарь, хотя посвящение в рыцари проходить отказывается наотрез, ныне — дезертир и изгой) на следующее утро ограбил приютившего его на ночь крестьянина и совершенно не видел в этом ничего плохого. (Хотя тут скорее социальный дарвинизм и право сильного). А вот путешествующая с ним Арья, представительница куда более благородного рода, считает это омерзительным из-за нарушения законов гостеприимства.
  • Восьмой сезон, выборы нового короля Вестероса. Лорды поднимают Сэма на смех после предложения дать право голоса крестьянам. «Может, ещё и собакам разрешить голосовать?!».
  • За исключением этих примеров, сериал жутко и нещадно троп игнорирует. Варис, к примеру, в открытую и на полном серьёзе заявляет лордам, что стремится прежде всего заботиться о простом народе.
    • Варис-то на то и мастер над шептунами, что соврёт — недорого возьмёт. Другие примеры будут?

Фольклор

• Былины. Добрыня спас Забаву Путятишну, но, хотя она и не против, жениться на ней он не может, потому что она княжеского рода, а Добрыня — крестьянского (мезальянсы осуждаются везде, где действует сословная мораль). Для какого-либо поручения в былинах тоже обычно выбирают не по заслугам, а по роду — каждому свое занятие! Когда Садко пытается всеми силами избежать опасности для жизни (и принесения в жертву), это нормально, потому что он купец — а богатырь-воин не просто не должен бежать от опасности, а, кажется, буквально обязан ее специально искать: смысл жизни воина — в том, чтобы набрать экспу стяжать как можно больше боевой славы!
  • То же самое касается саг и рыцарских романов. Быть вспыльчивым и нарываться на драку с каждым встречным воином — добродетель для представителя воинского сословия, а для всех остальных — в лучшем случае способ выставить себя посмешищем.
  • Более того, в былине князь вообще оставляет Добрыню без награды! А вот в советском её пересказе по сути возводит его в княжеское сословие, пожаловав ему город с пригородами. Изменившаяся мораль как она есть.
    • Но выдать Забаву за Добрыню он и в пересказе не может; у былин есть канон, в котором жена Добрыни Никитича — Настасья Микулична!
• Распространенный по всей Европе сюжет, где рыцарь добывает жену для своего повелителя, но сам на ней жениться не может. Почему? Да все потому же, почему Забава не может выйти замуж за Добрыню. Сословия эндогамны, простой воин не может жениться на особе королевского рода.
• У викингов было весьма специфическое представление о чести. Великий исландский герой Эгиль Скаллагримсон был взят в плен крестьянином, но украл его серебро и сбежал. Во время бегства он понял, что поступает как вор, поэтому вернулся и убил крестьянина. Затем унёс добычу уже с чистой совестью. (С Баша).
  • Впрочем, конкретно Эгиль считался редкостным отморозком и беспредельщиком даже по весьма вольным северным понятиям. Да, он был великий воин, скальд и герой, но меньшим мудаком он от этого не становился — о чём, собственно, и сага.

Театр

• Иван Карпенко-Карый, «Мартын Боруля» — пополам с «Что за фигня, автор?» (времена не те, да и вроде как автор не декларировал такое отношение в реальности — хотя в значительной мере основано на реальной истории его рода Тубелевичей-Тобилевичей и борьбы его отца за признание дворянства). Часто проводят параллели с «Мещанином во дворянстве», но если там очень уж спорно, виноват в неудаче сам главный герой или его окружение, то здесь намного жестче и намного однозначнее. Ничем хорошим не заканчиваются не только глупости, которые делает Мартын (неумелое копирование дворянского этикета, попытка выдать дочь замуж за непойми-кого и странное поведение во время сватанья), но и вообще ВСЕ его действия: что попытка в судебном порядке отстоять свою честь, что отправка сына на обучение, что попытка доказать свое (судя по всему, все-таки настоящее) дворянское происхождение (времена-то уже не те, но в то время это все-таки имело больше значения, чем, примером, в наше). И то, что плоха именно цель, а не методы, автором всячески подсвечивается: дело селянина — труд, при том, именно физический, а попытки вырваться из этого — от лукавого.
  • Откровение у холодильника: неудача Мартына, возможно, несколько повысила шансы на выживание его семьи тридцать с небольшим лет спустя во время революции. Но крайне маловероятно, что автор предвидел и заложил этот скрытый смысл в пьесу осознанно.
• Комическая опера (оперетта) Гилберта и Салливана «Микадо» — высокопоставленный чиновник Пу-Ба не очень охотно приветствует школьниц фразой «Как поживаете, девочки?» и поясняет другому чиновнику, что никогда еще не говорил «Как поживаете, девочки?» никому, меньшему по статусу, чем биржевой маклер. В викторианские времена это было особенно смешно, поскольку среди биржевых маклеров не было не только девочек, но даже и взрослых женщин.
  • Гилберт Кийт Честертон для иллюстрации того, что в Оксфорде не учатся бедняки «в том смысле этого слова, в каком бедны многие люди, которых мы видим на улице», цитирует отрывок из другой оперетты Гилберта и Салливана («стихи нашего великого сатирика сэра У. Ш. Гилберта»):

«	А третий был простой барон. Рассудку вопреки, Забыв, что низок родом, он Искал ее руки.	»
— эссе «Оксфорд со стороны»

Литература

Отечественная

• А. П. Чехов, «Ворона» — забавный зигзаг. С одной стороны, военный писарь для офицера — полное ничтожество, которому можно скомандовать «Пошёл вон!», встретив в борделе, и потом ещё наказать… а с другой стороны, этот писарь — сын богатого купца, потомственного почётного гражданина, а угодил в армию из-за «всеобщей повинной… военной всеобщности», то есть после Манифеста о введении всеобщей воинской повинности 1874 г. (но, благодаря отцу, занял место, на котором не рисковал погибнуть), и у него карманы набиты деньгами, а в карманах у офицера в тот момент «один скомканный, пахнущий керосином рубль, пуговица, две копейки», да и одна из девиц бросилась на шею офицеру прямо при этом писаре… Словом, всё кончилось совместной оргией, а наутро офицер не смог распечь писаря и только тихо послал его к чёрту, махнув рукой.
• А. И. Куприн, «Поединок». Общество в целом уже не феодальное, но пережитки ещё очень сильны. «Мир разделялся на две неравные части: одна — меньшая — офицерство, которое окружает честь, сила, власть, волшебное достоинство мундира и вместе с мундиром почему-то и патентованная храбрость, и физическая сила, и высокомерная гордость; другая — огромная и безличная — штатские, иначе шпаки, штафирки и рябчики; их презирали; считалось молодечеством изругать или побить ни с того ни с чего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр…».
  • А это об отношении спесивого офицера к «нижнему чину», то есть рядовому солдату: « — А ударить его, каналью, не смей. Нет-с, в прежнее время никаких личностев не было, и лупили их, скотов… Ты меня хоть от службы увольняй, а я все-таки, когда мерзавец этого заслужил, я загляну ему куда следует! — Бить солдата бесчестно, — глухо возразил молчавший до сих пор Ромашов. — Нельзя бить человека, который не только не может тебе ответить, но даже не имеет права поднять руку к лицу, чтобы защититься от удара. Не смеет даже отклонить головы. Это стыдно!»
• Трилогия Максима Горького «Детство. В людях. Мои университеты» — в одном из эпизодов рассказывается про морального урода, являющегося барином, и потому безнаказанно стреляющего в прохожих простолюдинов из перепелиного ружья мелкой дробью. Полиция своё абсолютное бездействие оправдывает тем, что барин из этой пукалки убить никого не может. Один из героев любил доводить барина, бегая под его окном…
  • При этом сам герой — из купцов, и глухое противостояние между стремительно нищающим и опускающимся дворянством и набирающим силу купечеством пронизывает весь цикл — да и по большей части всю литературу того времени.
• М. Е. Салтыков-Щедрин, «Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил» — эталоннейший пример. На необитаемом острове, где по современным стандартам все должны быть равны, наш троп отыгрывается до предела (мужик сам вьёт верёвку, которой генералы привязывают его к дереву), при том, что генералы раздеты и беспомощны в дикой природе, а мужик при желании легко сам привязал бы к дереву обоих. Потом он ещё и возврашает генералов в Петербург, за что получает рюмку водки да пятак серебра: веселись, мужичина!. Почему так мало?! Потому что генералы не представляют себе, что мужику можно дать сто рублей или десять. Не то сословие. Максимум — «рупь целковый», но и пятака кажется достаточно.
• Братья Стругацкие, «Трудно быть богом». «Потомки древнейших родов Империи шагу не могут ступить, чтобы не натолкнуться на всяких там лавочников и мясников!»
• «Крылья» Юрия Нестеренко — кастовое государство Гант-Ру, в котором каждая каста имеет свою мораль и систему ценностей.
• «Этернианский цикл» Веры Камши — сословная мораль пополам с каким-то примитивным ницшеанством. Особенно ярко подсвечено в последних книгах: есть сверхчеловеки, как правило высшее дворянство и крутые военные. Они прекрасны, и непобедимы, и не подвержены скверне. И есть во всем им противоположное низкородное быдло. Вот разве что семейство Арамона из худородных, а Селина всё равно сияет добродетелью не хуже Богородицы — но это исключение, которые, как известно…
  • А исключение ли это? Мать Селины — графский бастард. Под вопросом, поскольку сила Повелителей, например, проявляется только в мужчинах.
    • Слово Божие гласит, что старшие дети Арамоны необычны по неким магическим причинам: Луиза во время беременности бросила кольцо в воду, пожелав, чтобы дети не были похожи на отца, и тем самым заключила договор с какой-то магической сущностью.
      • Слово Божие добавило, что благодаря кольцу появился только исключительно достойный Герард. А Селина — это уже ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ПЛАТА за Герарда. Кстати, достойных простолюдинов там тоже хватает: от семейства Варнике (крестьяне), до бастардки Катари (королева). А ещё уже в первой части таможенники Шеманталь и Коннер, слуги Рокэ Алвы, бакранские горцы, переводчик-гоган Каприоль и много кто ещё.
• «Архимаг» — пополам с правом сильного. Правящая аристократия Серой Земли — колдуны, которые имеют право сделать с плебеями буквально что вздумается. И даже нищий бесталанный колдунец, за сорок лет не поднявшийся выше фиолетового (низшего) плаща, будет с полным правом вытирать ноги о магната-простолюдина. Стараниями Ванессы ситуация сдвигается в лучшую сторону, но то-то и оно, что только слегка: начинают работать социальные лифты — в колдовской гимнасий принимают не по протекции, как раньше, а по результатам всеобщего экзамена; земля у колдунов принудительно выкуплена в казну и сдаётся в аренду пейзанам…
• Трилогия «Рыцарь ордена» Сергея Садова: рыцари в том мире — это вообще особый статус (и любой другой рыцарь может его проверить), не наследственный (нужно испытание проходить), при этом дворянин может и не быть рыцарем, если не хочет проходить испытание (обычно проходят), не-дворянин теоретически тоже может пройти испытание. Во всех странах у них куча привилегий, правда, в том же Амстере (который торговая республика) они достаются очень формально, если рыцарь не сделал чего то полезного, и даже там над ГГ пошутили, дав награду, очень полезную торговцу, но никак не рыцарю. Глава города потом сказал, что, если у ГГ получится-таки использовать её — он не будет мешать, а то зарвались уже. Получилось.
• Его же «Ледяная принцесса» — аристократы и, отдельно, Древние Рода (при этом, если член Древнего рода свои обязанности перед Империей не выполняет — вылетит из рода, или сам род потеряет статус и плюшки, как положенные по закону, так и те, что от родомагии. В том числе из-за этого наследников выбирают очень осторожно). Лейнара при этом вполне себе может общаться с обычными людьми. На Земле, правда, если её в политические беседы втягивают не знающие о её происхождении люди — удивляются, почему она не любит демократию, поддерживает монархию, и так далее. И всё это подробно обосновывает в том числе работами земных же философов и политиков.
• Первые книги из цикла про Орден Аарн Иара Эльтерруса — в том числе… Орден Аарн. Вспоминаем отношение членов самого же Ордена к пашу — как лично, так и, например, процедуру проведения Поиска. У них, конечно, были некоторые основания так себя вести, а с рук это сходило благодаря тому, что технологии Ордена — лучше. Потом исправились.
• В. Зыков, Дорога домой (цикл) — раб при встрече со свободными обязан встать на колени и опустить голову.
  • Магократии Нолд и Тлантос. Законы разные для магов и не-магов, среди магов же царит право сильного.
• И. Дравин, Чужак (цикл) — простолюдина за нападение на дворянина просто казнят. Дворянина могут попробовать убить на дуэли.
  • В город Серен отправился Охотник (на пенсии) с семьёй с целью купить земельный участок и осесть. Пока он, оставив жену с детьми в таверне, обходил городских бюрократов, в эту самую таверну заглянула группа молодых дворян. Дворянчикам приглянулась красивая девушка, и они потребовали их «обслужить». Семья Охотника отказалась — Охотники не являются простолюдинами. Дворяне отказа не приняли, девушку изнасиловали, мать и вступившегося за сестру парня убили. Охотник при попытке отомстить был арестован и казнён по подложному обвинению. В ответ Гильдия Охотников взяла город штурмом и вырезала семьи всех участвовавших в инциденте дворян, присовокупив к ним правящую семью, пытавшуюся замять дело. С тех пор Серенская Резня вошла в поговорку.
• С. Юрченко, «Дороги Чёрного Хрусталя» — разная мораль и разные законы для благородных магов (сребровласых), просто магов, купцов/ремесленников и крестьян. Частично нивелирующими факторами являются Инквизиция (и вообще Церковь) и Круг Капитанов (совет элитных кондотьеров, в котором большинство — маги-бастарды).
• Вейская империя — из уважения к мёртвому полковнику Федерации его враги устраивают почётные похороны. Бемиш думает, что его теперь презирают за то, что он не защищал свой же космодром, как за него сражался полковник. Бемиша успокаивают — на торговца понятия о чести даже не распространяются.
• Вадим Проскурин, «Мифриловый крест» — дворянку изнасиловали. Если бы насильниками были крестьяне, то их бы просто прибили безо всякого суда. Купцам пришлось бы извинятся и платить большой штраф. Изнасиловали бы монахи — нет состава преступления (женщина в этом мире не может отказать монаху. Любая женщина. Про императрицу есть вопросы. Про мужчину и монашку — не сказано). Но изнасиловали дворяне. В этом случае должна быть дуэль со смертельным исходом, но отец-дворянин оценил свои и врагов боевые навыки… и решил что кровная месть тоже подойдёт. В итоге Разбойный приказ давил бунт, потому что трупы посыпались с обоих сторон.
• Константин Костин, «Ксенотанское зерно» — истинная свобода, по мнению дворян, в том и заключается, что дворянин может делать всё, что захочется. Быдло же должно знать своё место, а не пытаться подняться до уровня свободных людей.

Зарубежная

«	Мужики, что злы и грубы, На дворянство точат зубы, Только нищими мне любы! Любо видеть мне народ Голодающим, раздетым, Страждущим, не обогретым! Пусть мне милая солжёт, Ежели солгал я в этом! Нрав свиньи мужик имеет, Жить пристойно не умеет, Если же разбогатеет, То безумствовать начнёт. Чтоб вилланы не жирели, Чтоб лишения терпели, Надобно из года в год Век держать их в чёрном теле.	»
— Бертран де Борн, рыцарь и трубадур

• «Огнём и Мечом» Сенкевича. Скшетуский спасает Богдана Хмельницкого (не зная кого спасает) от нападения. Тот желает пожать ему руку и поблагодарить. Скшетуский медлит, желая сначала узнать — со шляхтичем ли имеет он дело?
• Усама ибн Мункыз, мемуары «Книга назидания» — автор рассказал, как во время перемирия с крестоносцами гостил у тамплиеров, и более того — ему разрешили молиться по-своему в церкви, переделанной из мечети и построенной на месте разрушенного римлянами иудейского Храма.
  • А при чём здесь сословия?
    • Ему разрешили как благородному рыцарю, а крестьянина за такую наглость прогнали бы прочь и избили бы (удар кольчужной рукавицей вполне сравним с кастетом, а избиение сапоги в кольчужных чулках, гораздо тяжелее просто сапог). Богатого Купца за такую просьбу оштрафовали бы (но, если бы купец стал жадничать и отпираться, то избили бы не меньше крестьянина, потому что благородному можно и нужно «ставить подлую чернь на своё место», а купец для рыцаря такая же чернь как крестьянин, только «слишком богатый»).
• Г. Х. Андерсен, «Пропащая»: служанка, обручившаяся с хозяйским сыном, студентом, поддается на уговоры его матери («ты не так воспитана, не так образована, как он. Неровня вы — вот в чем вся беда! Я уважаю бедных, и в царствии небесном они, может быть, займут первые места, но тут-то, на земле, нельзя заезжать в чужую колею»).
• О. Хаксли, «О дивный новый мир» — классовые различия программируются генетически и закрепляются уровнями подачи кислорода до «родов» из конвейерных инкубаторов и годами внушения во сне после. У каждого класса — своя мораль, и каждый уверен, что именно он — самый счастливый.
• Оруэлл, «1984» — партийная элита («внутренняя партия»), обычные члены партии и пролы. При этом последние самые низшие в иерархии, однако «пролы и животные свободны». Что даёт весьма точное представление о том, почему им предоставляют свободу и как к ним относятся.
• Внезапно, «Пернский цикл» Энн Маккефри — привилегии Вейра. Всадники могут просто… забрать что хотят. Даже если, например, мастер этот заказ делал для кого-то ещё. Еду они как бы тоже не сами производят. Насколько этим пользуются — зависит от воспитания а также из какого времени всадник: те, кого Лесса привела из прошлого, считают все привилегии нормой; те, кто, как Лесса, родился незадолго до последнего Прохождения — ведут себя более-менее корректно.. Перед последним Прохождением даже раздавались голоса на тему — а зачем нам всадники, от которых толку нет, пусть полезным чем займутся. Только вот обычный житель вполне может стать всадником (земельный аристократ тоже может, пример — Джексом) но… будут проблемы, потому что обязанности всадника, особенно во время Прохождения, и обязанности лорда-холдера не особо сочетаются. Привилегии оправданы тем, что всадники действительно защищают жителей во время Прохождения. И в итоге те же всадники смогли сделать так, что больше Прохождений не будет.
  • Джексом — особый случай, как раз именно потому, что он — лорд холдер. Он не проходил всаднического обучения в полном объёме и никто не ожидает от него, что он будет сражаться с нитями. Впрочем, сословная мораль работает с ним ничуть не меньше — например, будучи дворянином, он имеет полное право огуливать всех привлекательных крестьянок собственного холда, без зазрения совести — а те и рады, даром что получают за это недешёвые подарки. А вот с женитьбой на Шарре у него возникают проблемы, так как хотя та и мастер-лекарь, и сестра Торика, но Торик — холдер худородный и вообще «самовыдвиженец» (в смысле, сам свой холд и основал, потому и худородный, так-то он по происхождению купец), поэтому гордящиеся древностью своих родов лорды Великих Холдов поначалу устраивают ей обструкцию.
  • Надо не забывать, что Древние всю свою жизнь (кроме, возможно, раннего детства) провели на войне, где вся остальная планета их изо всех сил поддерживала. А современные всадники наоборот — только начали свою войну.
• Coeur Al’Aran, «Forged Destiny» — ЛитРПГ (мир по правилам CRPG). Каждый человек рождается с определённым классом, который и определяет его касту и с ней положение в обществе. Для воинского класса (Мечник или Лучник) есть варианты: Воины — сражаются друг с другом во имя государства, Герои — защищают мир от нечисти (в данном случае от чудовищ Гримм, это фанфик по RWBY), Преступники (хотя официально кастой не считаются) — воруют и убивают. Дворяне — правят (или как минимум принадлежат к королевскому двору), ну а Подзащитные («Needs Protection» Caste, NPC) крестьяне и ремесленники — кормят и снабжают всех вышеперечисленных. Движущей силой сюжета являются персонажи, эти традиции нарушающие: Кузнец, прикидывающийся Рыцарем (Жан); Ассасин, которой надоело, что за классом не видят человека (Блейк) и первая в мире Жнец, которая несмотря на странные скиллы и перки хочет для себя (и всех будущих Жнецов) большего, чем пожизненно махать косами в страду (Руби). Справедливо для центрального королевства. Соседствующий Атлас — магократия, а пустынный народ — меритократия. Причём деление на Касты с одной стороны оправданное системой типа камень-ножницы-бумага из-за Характеристик, с другой стороны весьма условное, так как в принципе и без Навыков и Перков можно заниматься, чем хочешь или должен, что доказывает как раз пустынный народ.
• Рафаэль Сабатини, «Одиссея капитана Блада» — капитан королевской пехоты собирался повесить без суда всех, кого подозревает в мятеже, но его чуть удар не хватил, когда ему сказали, что среди мятежников есть английский пэр, лорд Гилдой. Простолюдина убивай на здоровье, а за аристократа можно и свою голову сложить, так-то. В итоге королевские судьи помариновали-помариновали знатного бунтовщика, да и выпустили в обмен на искреннее раскаяние и некоторый денежный взнос. Тем, кто оказался с ним рядом, повезло меньше. Хозяина дома, куда принесли раненого лорда, продали в рабство (ещё, до кучи, солдаты разграбили его дом и, кажется, изнасиловали дочку, а сам он не вынес плавания и умер по дороге). Так же поступили и с самим Бладом, который оказал раненому первую помощь. Что характерно, ни тот, ни другой в мятеже участия не принимали. Лорд Гилдой, разумеется, даже не попытался помочь своим спасителям: такие, как они, для него никто, и звать их никак.
• Виктор Гюго, «Человек, который смеётся» — подсвечено в описании «развлечений» золотой молодёжи: «Так поступали с бедняками богачи. Жаловаться на них было невозможно. Впрочем, все это считалось шутками. Если бы это проделывали бедняки, их сослали бы на каторгу, но этим занимается золотая молодежь».
• E. William Brown, «Fimbulwinter» (цикл о Daniel Black) — Дэниэл офигевает от местного общества постоянно. Нет, не от отношения к нему — его статус странствующего мага сомнению никто не подвергает. От отношения к женщинам. Как подчиненным (Авилле пришлось сначала выяснять почему он так считает, а потом прямо попросить не вмешиваться хотя бы и не отвергать инициативу от прислуги), в значительно меньшей степени — более менее равным по статусу (вроде тех же Церизы с Авиллой). При этом в некоторых сложных ситуациях вообще на автомате действует, в результате получает полноценную и без оговорок клятву от полу-фэйри Элин а когда спрашивает ее — нет ли у нее обязательств перед Конклавом Магов — та отвечает что если Конклаву она нужна как специалист — пусть сами договариваются с Дэниэлом. Те же эльфы при первой встрече вообще серьезно опасаются что им за поддержку придется и эльфийских дев в гарем предоставить, приходится разубеждать. Сами эльфы с их слугами-людьми тоже троп, Дэниэл прямо поставил условие что у слуг этих должна быть возможность уйти если они захотят.
• Виктор Гюго, «Человек, который смеётся» — подсвечено в описании «развлечений» золотой молодёжи: «Так поступали с бедняками богачи. Жаловаться на них было невозможно. Впрочем, всё это считалось шутками. Если бы это проделывали бедняки, их сослали бы на каторгу, но этим занимается золотая молодёжь».

Кино

• Французский фильм «Великая иллюзия». Французские лётчики Марешаль и Боэльдьё сбиты немецким асом фон Рауффенштайном. Он приглашает французов на ужин, пока их не забрали в лагерь, не отказывает в гостеприимстве и простолюдину Марешалю, но за столом его не замечает, а с аристократом Боэльдьё легко находит общий язык.
• Статский советник — Пожарский пытается уговорить Иглу, дворянку, забросить все эти революционные игрушки и просто вернутся в семью.

Телесериалы

• «Последний император» — во время детских игр сын кормилицы чуть не расшибся, и император подбежал к нему, чтобы его поднять, тот стал с извинениями бить поклоны императору, а окружающие стали его ругать за то, что он доставил императору такое неудобство, прервав его игру.

Веб-комиксы

• «Tales of the Blood Moon» от Gesperax — в выпуске «Происшествие в столице», когда дело дошло до публичной порки леди Афанасии и Ливонны, и их заковали в колодки, то леди Афанасии, как аристократке, позволили принять наказание в хоть немного приличной позе, а вот несчастную Ливонну выпороли в максимально неудобной и унизительной позе.

Аниме, манга и ранобэ

• Zero no Tsukaima — весьма правдоподобно показано то, как обычный человек из нашего мира способен создать себе проблемы на пустом месте в средневековом обществе из-за незнания основ сословной морали и этикета дворянства. Главный герой Хирага Сайто несколько раз влетал по этой причине в крупные неприятности (и один раз всё чуть не закончилось его смертью). Удивительно то, что Сайто вообще смог сколь-либо долго прожить в местном фэнтези-мире, куда попал в качестве фамильяра, со своей возмутительной для местных аристократов (в среде которых он и вертится) манерой общения. Впрочем, это частично объясняется его статусом — для местных магов-дворян он не наглый простолюдин-магл, а всего лишь питомец бездарной магессы (которая вообще младшая дочка герцога), и ему (вернее, его хозяйке) многое прощается.
• Мой очаровательный лакей: отлично показано межклассовые отношения, когда главная героиня (которая полжизни провела у него личным лакеем) узнала что она внучка герцога (и по статусу чуть ли не выше главного героя), то ей было очень тяжело называть его не Ваша светлость, а просто по имени
  • кузена главной героини который являлся вторым сыном герцога, был отпущен полицией под честное слово, несмотря на то что он попытался главную героиню изнасиловать

Визуальные романы

• Cinders — оценивая шансы Золушки привлечь мачеху Кармозу за подделку приглашений на бал и сокрытие завещания, Перро замечает, что дело может выгореть, поскольку Золушка родилась в более знатной семье, а мачеха в эту семью попала лишь через брак, и в целом родословная у неё поскромнее. А вот показания Тёмной Личности, который и является основным источником компромата на мачеху, особо никто и слушать не станет, потому что он простолюдин с репутацией жулика.
• Long Live the Queen — если после морской победы над Сшанжитом вы казните всех пленных, то на вас накинутся буквально все государства-соседи. Однако если казнить только простолюдинов, а знатных особ оставить в живых с целью получения за них выкупа, никто даже не почешется.

Видеоигры

• Dragon Age — общество Орзаммара делится на знать, воинов, кузнецов, ремесленников, торговцев, шахтеров и слуг. Каждой касте разрешено заниматься только своим делом. Например, будучи богатыми, знать не может заключать торговые сделки, но упоминается возможность субсидировать торговцев. Есть также лишённые касты, неприкасаемые, которым не разрешено становиться даже слугами, поскольку это чересчур почётная для них должность. Лучшее, на что может надеяться лишённый касты гном, — это жизнь на службе у главы местных бандитов. Гномы, выбравшиеся ради торговли или путешествий на поверхность, также считаются лишенными касты, но это их уже не слишком то и волнует — назад почти никто возвращаться не желает.
  • Подводится любопытный обоснуй: неприкасаемые обеспечивают гномскую цивилизацию дешёвой рабочей силой, которую в ином случае было бы сложно получить, так как гномы — медленно размножающаяся раса. Кастовость кузнецов и торговцев обеспечивает высочайшие стандарты качества товаров и безупречную добросовестность в сделках, потому что нет ни выскочек, ни халтурщиков-рвачей, одни потомственные мастера. Каста шахтёров отличается нечеловеческой осторожностью в прокладке туннелей: научены вековым опытом, знаете ли. Как следствие, их шахты — творение гения, которое даже порождения тьмы не могут разрушить. И так далее.
  • Довольно интересно, что недостатки такого общества видит даже Огрен, которого, на первый взгляд, не интересует ничего, кроме драк и алкоголя (см. один из его диалогов с Веланной).
  • Шевалье Орлея по своему кодексу должны блюсти честь, но это не относится к простолюдинам и тем более эльфам. И пусть только попробуют пожаловаться! Здесь шевалье пользуются неприкосновенностью. А если уж какого-то шевалье и накажут, то только свои или по высшему указу, но точно не из-за обиженного крестьянина или, не смешите мои тапочки, эльфа.
  • В Тевинтере, даже при тамошней магократии, среди магов на более высоком положении стоит сословие альтусов, ведущих корни от древних магов-жрецов богов-драконов, а ниже них лаэтане, — маглорожденные маги либо их далёкие потомки. Дальше следуют сопорати — обычные простолюдины, которые, из-за рабства в империи, живут лучше, чем орлейские крестьяне. Мечтой многих сопорати является то, что в семье родится ребёнок-маг, который возвысит семью в сословие лаэтанов.
• The Life and Suffering of Sir Brante — общество жестко разделено на три сословия: простолюдинов, которые работают и страдают, духовенство, которое учит божественным законам и молится и дворянство, которое правит и сражается. Уклад этот освещен самими богами и существует тысячу лет…и в этом главная проблема. Технический и социальный прогресс зашли так далеко, что в результате сословная мораль дала изрядную трещину даже в головах тех, кому ее существование крайне выгодно — в основном потому, что альтернативой отказу от сословной морали может стать крах всей системы в результате революции.
• Secretary — на еженедельной корпоративной вечеринке можно играть в покер и при определенном везении раздеть трех из четырех оппонентов. Однако при попытке дожать четвертую, явно привилегированную работницу из круга топ-менеджмента, протагонистке просто промоют мозги, заставят работать крупье до закрытия и на прощание выдадут немного на чай (без выплаты ранее выигранного, само собой).
  • В целом на вечеринке принято носить три вида ошейников: для начальства, для личных слуг, которые неприкосновенны для других, и личных слуг, которых можно полапать, но в меру и с разрешения начальника. Появление вовсе без ошейника ставит в положение парии, с которой могут сделать все что угодно вплоть до продажи на аукционе на одну ночь.