Традиционное гостеприимство

«	Мусульманин никогда не осквернит свой дом кровью. С того мгновения, как вы попали в кишлак, — вы гость. Убить гостя, даже неверного, — „харам“. Запомните, пока вы находитесь в кишлаке — вы в безопасности. Но как только вы ступили за границу кишлака, тот же хозяин, который пять минут назад поил вас чаем, может выстрелить вам в спину, потому что убить неверного — подвиг, ступенька в рай.	»
— 9 рота о специфике тропа в реалиях воюющего Афганистана

Традиционное гостеприимство — обычай, широко распространённый у самых разных народов на Земле. Если к тебе пришёл гость, то встреть его, поднеси хлеб-соль, накорми, уложи спать (в некоторых культурах — с дочерью, женой или, на худой конец, служанкой хозяина) и ни в коем случае не причиняй ему вреда. Он тоже причинить тебе вред не имеет права. Чем конкретно ты будешь его потчевать — это уже зависит от тебя, но если хочешь, чтобы о тебе пошла добрая слава, как о щедром человеке — уж не пожалей гостю угощения. Если гости прибыли не «просто так», а на праздник, тогда ты, как хозяин, вдвойне обязан выставить им самый лучший стол, какой можешь.

Слова «хлеб-соль» во многих культурах нужно понимать буквально: в сказке про Али-Бабу Абу Хасан под видом купца просится к Али-Бабе на ночлег и просит приготовить для него пищу без соли — и именно по этой причине Марджана его «вычислила», опознала и со спокойной совестью прирезала: правило «разделить с гостем соль», ессно, работает в обе стороны!

Если гость тебе не нравится, самое большее, что ты можешь ему сделать — это плохо накормить, жёстко постелить и рано выставить вон. Если ты причинишь ему вред, а тем паче — убьёшь его, ты кончишься как личность и начнёшься как отпетый негодяй. Равно как и он, если причинит вред тебе, как хозяину.

Примечательно, что недопустимость причинения вреда гостям проходит в том числе в серьёзной литературе эпохи Возрождения. Сам Данте, описывая ледяное озеро Коцит (последний круг Ада), отрядил предателей родных и предателей родины дальше от центра, нежели тех, кто предал сотрапезников. Иными словами, этот тип предательства у Данте котируется как самый отвратный грех из всех возможных: хуже только Иуда Искариот, Брут и Кассий.

Традиционное гостеприимство было незаменимо во времена до того, как появилась гостеприимство коммерциализованное и индустриализованное. Сейчас оно поувяло, но рудименты его сохранились в различных культурах, как общенародных (обычай подавать гостям чай или кофе), так и субкультурах (автостоп, вписка).

Практическая же польза традиционного гостеприимства была в том, что холодильников не было, и если так случилось, что ты забил скотину не зимой, или принёс с охоты какого-нибудь кабана или оленя, которого в одиночку не сожрать, то самым разумным было проявить щедрость пригласив гостей, чтобы успеть съесть мясо прежде, чем он протухнет от жары. Естественно, то что ты пригласил всех поесть мяса, подразумевало, что и тебя тоже пригласят, когда уже кто-то другой забил скотину на мясо или принёс с охоты крупную дичь.

На современном Ближнем Востоке кофе может играть столь же важную же символическую роль, что и соль (см. выше): человек, которому дали напиться воды, гостем ещё не считается, а вот выпивший чашечку кофе — гость со всеми вытекающими!

Крайним случаем нарушения традиционного гостеприимства является смертельное приглашение, и оно карается строже всего.

Примеры

Мифология и фольклор

• Библия — жители Содома были наказаны за нарушение обычая гостеприимства.
  • А позднее, в Книге Судей, за подобные выкрутасы одно из колен Израиля чуть было не истребили остальные одиннадцать.
• Всеотец Один любил инкогнито бродить среди смертных, прося ночлега дождливыми холодными ночами. Тот, кто впускал и угощал его, получал благословение, а не открывший дверь сразу же отправлялся в Хельхейм.

Литература

Русскоязычная

• Лев Толстой, «Хаджи-Мурат» — сюжет начинается с появления заглавного героя в ауле Махкет. Местный житель Садо принимает гостя, которого приказал задержать сам имам Шамиль. «У меня в доме, пока я жив, никто ничего не сделает. А вот в поле как? Думать надо».
• Василий Ян, «На крыльях мужества» — педаль в пол: гостя убил его враг, тайно пробравшийся в дом. Хозяева об этом вообще ничего не знали. Тем не менее — «Хозяин, который не уберёг от руки убийцы своего гостя, не заслуживает пощады». При этом хозяин (отнюдь не трус и не слабак) полностью согласен с этим доводом и безропотно позволяет себя убить, не пытаясь не только сопротивляться, но даже оправдываться!
• «Волкодав» — у просвещённых народов вроде аррантов не работает, но у традиционных вроде веннов, сольвеннов или вельхов, соблюдается.
  • С другой стороны Волкодав прекрасно осознаёт, что у харюков («трясинных вельхов») это самое «гостеприимство» является единственной добродетелью.
  • Сам Волкодав, которого принесли израненным в замок Винитара, по приходу в сознание первым делом говорит хозяину, что убил его отца. Негоже скрываться за общим хлебом от кровной мести. Молодой Винитар в свою очередь проявляет ответное благородство — на этот раз Волкодав будет его гостем столько времени, сколько понадобится для выздоровления, и потом уйдёт без преследования. А ещё Винитар написал князю Глузду письмо, которое спасло Волкодава и его спутников от ложного обвинения.
• Сергей Лукьяненко, «Атомный сон» — аверсия. Протагонист-злодей Драко принимает угощение от встречного путника, а после трапезы говорит: «Зачем ты со мной поделился? У тебя же не так много припасов. Ты думал, что это защитит тебя? Дурак! Драконы не подчиняются человеческим обычаям!»
• Метавселенная Рудазова — джинны. Знаем, помним, соблюдаем. Хотя устроить поединок с гостем по обоюдному согласию — совсем другое дело!
• Юлия Латынина, «Сто полей» — кровник Белых Кречетов, приехавший к ним в замок по делу, сперва кутается в плащ и делает вид, что умирает от жажды. И только после того, как выпивает поднесенную ему чарку воды, снимает капюшон, показывая, кто он такой.
• Владимир Лёвшин, «Чёрная маска из Аль-Джебры» — Обжоры Среднегеометрические.
• Сергей Чичин, «Гнев генерала Панка»: именно таков подход к гостеприимству у самого генерала, и того же он ждёт от окружающих. Правда, и в том, чтобы подпоить гостя, а потом засаду устроить — тоже ничего плохого нет. Зато нарушившему священный закон гостеприимства пощады ждать не приходится.
• Егор Чекрыгин, «Хроники Дебила» — царь Виратуга Иксай, обидевшись на смерть своего брата в поединке, попытался уморить жаждой посольство соседнего государства, нарушив все обычаи гостеприимства. Этот поступок с лёгкой руки главного героя быстро привел к смерти царя, кровавой по местным меркам гражданской войне и пятну позора для всего царства, которое так и не было смыто, несмотря на чуть ли не полную смену правящей элиты.

На других языках

• Дж. Г. Байрон, поэма «Корсар» — Конрад пробирается во дворец Сеида под видом дервиша, но под предлогом обета отказывается есть за его столом (потому что в это время пираты Конрада готовят нападение на флот Сеида). Соль также заслужила особое упоминание: «Ты болен, дервиш? Ешь… Иль этот дом — \ Дом христиан? или враги кругом? \ Ты отвергаешь соль — священный знак! \ С тобою соль деливший уж не враг: \ Враждебные связует племена, \ Братает ненавидящих она!»
• В. Скотт, «Айвенго»:
  • Седрик Саксонец в непогоду впустил в свой замок и ненавидимых норманов, и презираемого еврея.
  • Игра с тропом: король Ричард в гостях у весёлого монаха ссылается на обычай, чтобы угощающий его хозяин мог присоединиться к трапезе, не изображая из себя ханжу-подвижника. Монах охотно присоединяется.
  • Он же, «Резня в Гленко» (см. Реальная жизнь).
• Проспер Мериме:
  • «Кармен» — рассказчик разделил кров с известным бандитом Хосе Наварро и предупредил его о приближении отряда улан. «Я задавал себе вопрос, правильно ли я поступил, спасая от виселицы вора и, быть может, убийцу потому только, что поел с ним ветчины и рису по-валенсиански. Не предал ли я своего проводника, совершавшего законное дело; не обрёк ли я его мести негодяя? Но долг гостеприимства!.. Дикарский предрассудок, говорил я себе, я буду ответствен за все преступления, которые учинит этот бандит… Но предрассудок ли, однако, этот внутренний голос, не сдающийся ни на какие доводы? Быть может, из щекотливого положения, в каком я очутился, мне нельзя было выйти без укоров совести».
  • «Маттео Фальконе»: заглавный герой, гордый корсиканец, недолго думая, убивает собственного малолетнего сына за то, что тот (да ещё и за плату в виде серебряных часов) сдал солдатам преступника, которому обещал убежище.
    • За убежище, кстати, он стребовал плату с преступника — пять франков. По обычаю брать деньги с гостя не полагалось.
• А. Дюма, «Граф Монте-Кристо» — главный герой, пожив на Востоке, перенял немало арабских обычаев, в том числе закон гостеприимства. Поэтому в доме своего врага Морсера он отказывался есть и пить, несмотря на все уговоры, чем возбудил подозрения Мерседес (которая как раз была осведомлена об этом обычае).
• «Хоббит, или Туда и обратно» — Бильбо обязан проявлять его, хотя и не рад нашествию гномов, и он проявляет. В экранизации упростили и опошлили — гномы ведут себя как наглое быдло, а хоббит не выгнал их пинками, вероятно, потому, что боится получить в морду. В книге они вели себя, вопреки хулиганской песенке, более вежливо и даже услужливо, столы сами накрыли и всю посуду помыли.
• «Плоский мир»: Ахмед-71 час из «Патриота» — субверсия. Ахмед был клатчским стражем порядка, и как-то раз у него попросил убежище убийца. Согласно клатчским правилам традиционного гостеприимства, Ахмед обязан был не только принять его и угостить, но и пальцем не трогать в течение трёх суток. А за трое суток можно уйти далеко. Таков был хитрый план убийцы, но Ахмет его сорвал, убив гостя за час до истечения срока. В честь чего и получил прозвище.
• «ПЛиО»: до Красной свадьбы традиционное гостеприимство считалось нерушимым обычаем. А вот после — уже нет, ибо прецедент теперь имелся. Особенно следовало опасаться происшествий в гостях Фреям, которые и устроили массовую резню гостей в своём замке: например, лорд Мандерли принял Фреев в своём городе, напоил, накормил, проводил, попрощался, а потом — как только они перестали быть гостями — приказал своим людям убить их. Пока что лишь читательская теория, но крайне убедительная.
  • Старик Фрей и его домочадцы, помимо вероломства, отличились знатной недальновидностью. Мало было прецедент создать, так во время Красной свадьбы полегли не только Старки, но и представители целой кучи домов Севера и Речных земель. Лорды ну очень благодарны за смерть своих отпрысков, так что теперь всякого зазевавшегося Фрея может завалить вообще кто угодно (включая, например, другого Фрея) и свалить на кого угодно. Поди разберись, у кого мотив явнее был!
  • В легенде, которую рассказывала Брану старая Нэн, боги покарали Повара-Крысу, убившего королевского сына и подавшего его мясо королю в пироге, не за убийство само по себе и не за то, что он накормил короля мясом его сына, а за то, что он убил гостя под своим кровом — «а этого боги не прощают».
  • Нарушения Гостеприимства, судя по всему, случались и раньше. Проблема в том, что этот случай является чем-то вроде нарушения международных соглашений. То есть сделавший это будет считаться полным отморозком, его род минимум на несколько столетий - аналогично, и против него могут восстать его же вассалы. Делать это можно, только будучи уверенным в своей победе и отсутствия выживших представителей пострадавшей стороны. Ну кто же знал, что младшая дочь Неда Старка не погибла, а превратилась в самого смертоносного убийцу на континенте!
    • Дурь старого Уолдера была даже не в этом, а в том, что помимо Старков там были перерезаны ещё и Мандерли с Талли. Одних Старков другие Великие Дома ещё могли спустить ему с рук, но тут это был уже Эребор.
• Рассказ Нила Геймана «Истина — пещера в черных горах»: на своём пути к пещере бандит и карлик пользуются гостеприимством не слишком симпатичного горца, который, несмотря на то, что не скрывает неприязнь, разрешает остаться на ночь.
• Кордвайнер Смит «На планете ураганов» — безумный и бессмертный Джон Весёлое Дерево в край задолбал всех жителей поместья Бьюрегард. Но закон родной планеты Джона и хозяина поместья запрещает выгнать гостя. К счастью, протагонист Кэшер О’Нейл — тоже гость, и он-то никаких обязательств перед другими гостями не имеет…
• «Досье Дрездена» — закон гостеприимства является одним из ключевых правил в сверхъестественном мире. В «Грязной игре» Гарри, оказавшись гостем Аида, понимает, что теперь он не имеет права обокрасть сокровищницу Аида.

Кино

• «9 рота»: капитан-разведчик рассказывает новобранцам о специфических афганских обычаях (см. эпиграф).

Телесериалы

• Vikings — Бьёрн Железнобокий пришёл на переговоры с конунгом Харальдом Прекрасноволосым и Иваром Бескостным, по окончании переговоров Ивар приказал было своим людям напасть с мечами на Бьёрна, но был остановлен хозяином дома Харальдом возмутившимся такому нарушению гостеприимства.
• «Мандалорец» — Куилл неоднократно помогал Мандо (и весьма значительно), но всегда отвергал предлагаемую им награду. По его словам, он всё делал потому, что это был долг радушного хозяина перед его уважаемым гостем.

Аниме и манга

• Pokemon — отношение к этой традиции в сеттинге очень серьёзное: Эш и его товарищи нередко отдыхают в домах случайно повстречавшихся им людей (иногда ещё и не один день), которые практически никогда не отказывают им в гостеприимстве и искренне рады своим гостям.
• Golden Kamuy — несмотря на то, что отношения между японцами и айнами развивались ох как непросто, традиции гостеприимства не нарушаются: гостям, пусть даже и «сисамам», айны зачастую искренне рады и никогда не отказывают в помощи. По пути в Абашири герои останавливаются у многочисленных братьев и сестёр бабушки Асирпы, а в экспедиции на Карафуто и у других малых народов: сахалинских айнов, нивхов, ороков.

Реальная жизнь

• Знаменитое русское «Накорми, напои, в баньке попарь да спать уложи» появилось под влиянием монгольского уложения Яса, составленного ещё Чингисханом. Дело в том, что выгнать путника со своей стоянки в степь — гарантированная смерть для него, и это считалось убийством.
• По словам антрополога Дробышевского, поначалу гавайцы приняли Джеймса Кука по местным законам гостеприимства, но то, что, едва отплыв, он вскоре вернулся из-за шторма обратно, противоречило местным обычаям, что и породило острый конфликт, закончившийся его гибелью.
• Из истории Шотландии. Однажды во время сильной метели клан Маклин (родственники Макдональдов, поддерживавшие якобитов) приютил у себя в Гленко роту Аргайльского полка под командованием капитана Роберта Кэмпбелла (который поддерживал Вильгельма Оранского). Прогостив две недели, Кэмпбелл потребовал у Маклинов присягнуть на верность Оранскому, и после отказа вырезал во сне мужчин и сжёг Гленко, отчего многие выжившие погибли от холода. Однако некоторые из его офицеров подобные действия не поддержали, и сыновьям главы Маклинов удалось сбежать. Когда история стала известна, Роберт Кэмпбелл был вынужден покинуть Шотландию, Оранский с огромным трудом отвертелся от обвинений, а репутация клана Кэмпбеллов в Шотландии была уничтожена. Гленко был отстроен заново, сейчас на его пабе красуется табличка «Бродячим торговцам и Кэмпбеллам не входить». Лет десять назад один владелец гостиницы в Глазго (гордый потомок Макдональдов) отказал клиенту в обслуживании на основании того, что фамилия того — Кэмпбелл, клиент подал в суд — и проиграл. В общем, «спроси у горца о Кэмпбеллах — и он плюнет прежде, чем ответить».
  • Кстати, резня в Гленко, как и ещё один похожий эпизод шотландской истории, т. н. Чёрный Ужин, когда юный граф Уильям Дуглас с братом были убиты во время ужина с ещё более юным королём Шотландии Яковом (Джеймсом) II, по приказу его двоюродного деда Джеймса Дугласа, собственно, и послужили прототипом Красной Свадьбы. Старый лис Большой Джеймс, впрочем, в отличие от Уолдера Фрея, поимевшего с этой истории одни проблемы, оказался тем ещё кармическим Гудини, свалив вину на канцлера Уильяма Крайтона, а сам благополучно унаследовал титулы и поместья внучатого племянника.
• Иоанн Добрый, заподозрив своего сына в участии в заговоре, неожиданно вовравшись к нему в замок… повесил всех его пировавших гостей, за исключением короля Карла Злого, которого просто избил и арестовал. А объяснения своего сына, что это просто его гости, а никакие не заговорщики, и гостепреимство нарушать нельзя не стал слушать.