Взрослые не верят в волшебство

«	Никакого волшебства не существует!	»
— Вернон Дурсль Гарри Поттеру после инцидента с исчезнувшим стеклом.

Ути-пути, милое дитя, что ты там лепечешь? Дракон? Ты же большой мальчик, ты знаешь, что они бывают только в сказках. Куда ты показываешь? А, ты про эту картинку. Это не дракон, это тираннозавр рекс. Они давно вымерли, потому что лапы перед едой не мыли, ха-ха. Кто ревёт? Да какие драконы, малыш, просто у парохода в порту сегодня странный гудок, сломанный, похоже. Где огонь? Да, подожгли траву плохие дети, никогда не делай, как они! Прекрати уже нести глупости, умные дети не верят в драконов. Что? Что у меня за спиной? Обернуться? Ой, бл…

Троп, характерный для детских произведений, автор которых считает сам себя вечным ребёнком и стоит типа на стороне детства: в реальности творятся настоящие чудеса, кругом волшебники, вампиры и привидения, но эти идиотские взрослые не верят в волшебство! Даже если предоставить им стопроцентно достоверные доказательства. Даже если волшебные существа и явления объявятся прямо у них под носом, тупые, не верящие в волшебство взрослые тут же придумают им «рациональное» объяснение и будут верить в него, вне зависимости от того, насколько оно дебильное и нелогичное. А если взрослый считает себя наблюдательным и рационально мыслящим, то это ещё хуже: он начнёт ловить живых, разумных и чувствующих волшебных существ, чтобы вскрыть их и написать какую-нибудь дурацкую диссертацию или делать ещё что-то в том же роде. Поверить в сказочных существ, найти с ними общий язык и быть хоть сколько-то адекватными чудесному миру могут только дети и, может быть, немногочисленные жители страны эльфов среди взрослых. А здравомыслящие и не верящие в сказки взрослые — идиоты, без вариантов.

Троп может пересекаться с «никто не верит ребёнку», но не верящий в волшебство взрослый часто не верит не только ребёнку, но даже и своим глазам.

Примеры

Литература

• Трилогия Эдит Несбит «Пятеро детей и Оно»/«Феникс и ковер»/«История с амулетом» (первая часть еще издавалась под названием «Чудозавр») — педаль в пол.
  • В том же стиле многие ее рассказы.
• * Памела Трэверс, «Мэри Поппинс», один из рассказов — в парке объявился единорог, и взрослые-дебилы массово пытаются найти ему утилитарное применение: один хочет заполучить «лошадь с приклеенным рогом» для выступлений в цирке, другой собирается сделать из «нового вида» чучело и поставить в ЗООЛОГИЧЕСКИЙ МУЗЕЙ (!). Только дети и их волшебная няня помогают волшебному созданию вернуться в свой мир.
• Астрид Линдгрен, «Карлсон, который живёт на крыше». Никто из взрослых не верит Малышу, что заглавный герой существует. Педаль в пол — в ряде адаптаций, например в советских, Карлсон и обозначен как воображаемый друг.
  • В книге Малышу в конце концов поверили, потому что Карлсон объявился лично. Но… поверили «с прикрученным фитильком»: взрослым удобнее было думать, что Карлсон — не мистическое существо из скандинавского фольклора(«осоверемененый» карлик-ниссе) и не «мужчина в полном расцвете сил», а просто наглый толстый мальчишка, товарищ Малыша. Современные люди скорее поверят в пацана-хулигана с пропеллерром, чем в взрослого гнома с пропеллером.
• «Хроники Нарнии» — неоднократно:
  • «Племянник чародея»: когда дядя Эндрю попадает в Нарнию и видит там говорящих зверей, то успешно убеждает себя, что это лишь иллюзия. А ещё чародей! В дальнейшем, когда звери пытаются с ним заговорить, он слышит лишь рёв, вой и тому подобное. Хотя какой он чародей… аферист просто. Джадис его кстати раскусила, а она — настоящая волшебница и нефилим в придачу.
  • «Лев, Колдунья и платяной шкаф»: зигзаг. Может показаться, что перед нами инверсия тропа: Питер, Эдмунд и Сьюзен, которые сами ещё дети, совершенно по-взрослому не верят словам младшей сестры о волшебной стране, в которую та попала через шкаф, а вот профессор Керк, напротив, приходит к выводу, что Люси говорит чистую правду. Но с другой стороны, старшие Пэвенси определённо считают себя «взрослыми» по отношению к Люси; профессор же и сам в детстве успел побывать в Нарнии, и вообще, он тот ещё чудик.
  • «Последняя битва»: Сьюзен, став взрослой, по совершенно непонятной причине начинает считать собственные приключения в Нарнии лишь забавной детской фантазией.
    • Гномы (метафора атеистов), полюбовавшись на фальшивого Аслана, не верят в Аслана настоящего, даже когда он стоит у них перед носом и громко рычит («они это делают какой-нибудь машиной!»), и вообще, будучи допущенными в буквальный рай, считают, что заперты в грязном, тёмном и тесном хлеву (и, очевидно, останутся там навечно).
• «Гарри Поттер»: тут троп на поверку отыгран несколько необычно. Дурсли (см. эпиграф) не только маленькому Гарри Поттеру пытаются внушить, что «никакого волшебства не существует» — они и сами изо всех сил стараются так думать. Именно стараются. Именно тужатся и тщатся. Потому что прекрасно знают: существует, и ещё как. Потому что Петунья в юности сама хотела в ведьмы, но её не приняли. Потому что Петунья потом в ужасе расхотела, когда узнала, как именно и от чьих рук погибла её сестра-ведьма (мать Гарри). Потому что Вернон и Петунья давным-давно договорились: магию ненавидим и по возможности игнорируем!; даже называем её не магией, а как-нибудь вроде «…эти глупости»!; Дадли, родной сынок, ничего не должен узнать! (не прокатило); бедненького Гарри мы с детства, любыми, в том числе самыми жёсткими способами, переделаем в «нормального немагического человека», чтобы он не погиб так, как его мамаша; а если за Гарри однажды придут ЭТИ — ни в коем случае его им не отдавать (опять-таки не прокатило)…
• Айзек Азимов, рассказ «Небывальщина» (Kid Stuff): инверсия. Чтобы магический контроль эльфа подействовал на человека, надо, чтобы этот человек верил, что перед ним именно эльф, а не глюк и не чья-то мастерская шутка. Взрослый писатель в жанре фэнтези может в такое поверить, когда он в творческом режиме, а вот его сын как раз оказывается неуязвим, потому что любит комиксы и мультики, а не «глупые детские сказочки». То есть, эльф бы сумел и на него подействовать, если бы притворился каким нибудь марсианином… к счастью, в человеческой культуре он разбирался слабо и за это хорошо выхватил по своей инсектоидной башке.
• Кир Булычев ― «Заповедник сказок» и «Козлик Иван Иванович». Так себя ведёт отец Алисы, а также учёные, которые совещались, как вернуть Ивану Ивановичу человеческий облик.
• Ирка Хортица - в 10-й книге "Гость из пекла" скверная мамочка Ирки, самовлюблённая эгоистка, приезжает к ней с мужем-чертом. Буквально, с рогами (в истинном облике). В конце книги эту горе-мамашу, посулив золотые горы, её муж стимулирует её продать Ирку в рабство чертям. И даже увидев его истинный облик, она не поверила, продолжая утверждать, что всё это ей кажется; а когда стала сомневаться, черти заставили её выпить зелье, затуманивающее сознание.
  • Она же, как выясняется в одной из последних книг, и не подозревала, что её парень и отец Ирки - один из славянских богов. Несмотря на диковинные цветы, которых не существует на Земле, что он дарил ей. Несмотря на то, что постоянно видела магию Иркиной бабушки, всё равно не верила в волшебство. Зато была очень красива и удивительным образом вызывала доверие у всех, у кого хотела вызвать.

Кино

• Лабиринт Фавна: тёмный и трагический вариант, с фитильком: только героиня видит волшебный мир, но она не может предоставить взрослым внятных доказательств.
  • Есть мнение, что волшебного мира и не было: просто фантазия девочки на почве трагических событий. В конце концов, окончательный переход происходит… после смерти, что может быть логическим объяснением ВООБЩЕ всех косяков этой фантастики.
• Один из диснеевских мультфильмов про Тинкербелл: отец девочки, с которой подружилась фея — тот самый учёный-исследователь, которого к волшебным существам подпускать нельзя, если не хочешь разбудить его внутреннего доктора Менгеле.
• «Чародейки из предместья» — необычная инверсия с прикрученным фитильком. Старая волшебница живёт в обычном городке и ни от кого вообще не скрывает, что умеет творить чудеса. Рецептами из магической книги может с успехом воспользоваться даже ребёнок. Однако никто даже не пытается найти всему этому добру практическое применение — к странным событиям там относятся, как к само собой разумеющемуся, не отрицая, но и не интересуясь.
• В некотором роде инверсия в экранизации «Гостьи из Будущего». Рассказу Алисы бабушка Юли не верит, но на ходу переиначивает его в нечто правдоподобное, что и принимает на веру. В книге эта сцена отсутствует, и есть мнение, что ради внедрения в фильм поучительной басни — ничего, мол, не скрывайте от взрослых, его создатели принесли в жертву здравый смысл и логику повествования.
  • Вовсе нет - как раз в оригинале, откуда взялась Алиса, девочки внятной версии не выдвигают. Однако, бабушка с мамой Юли охотно соглашаются Юле подыграть - "Осталось только выяснить, в каком классе училась Алиса? - В седьмом!" А бабушка у Юли и вовсе не так проста, что можно выяснить из спин-оффа "Два билета в Индию": если эти события происходили ДО знакомства Юли и Алисы, то это в какой-то мере отлично иллюстрирует и почему Юля так легко поверила Алисе (только сперва предположив, что она с другой планеты), и почему поверила бабушка.
• <Забыл название> — отец не верит своим детям, что они подружились с двумя эльфами-королём и его королевой. А вот их дед мало что верит, так ещё и видит этих двух господ (и не только их).
• «Артур и минипуты» — в прошлом предки минипутов уменьшились до роста в два с половиной миллиметра, чтобы спрятаться от смертельной опасности. Маскировка сработала даже лучше, чем предполагалось: существование этого народа многим кажется настолько нереальным, что их даже не думают искать. А вот десятилетний протагонист поверил и отыскал способ, как к ним попасть. Однако это всё-таки субверсия — сам способ был описан дедом главного героя, а он, в свою очередь, узнал всё это от африканских аборигенов, занимающихся охраной границ минипутской ойкумены.
  • Вернее от одного племени, которое было в союзе с минипутами.

Настольные игры

• Changelling: the Dreaming: реконструкция тропа. В мире существуют Туманы — такое особое явление, из-за которого все смертные, кроме наименее банальных (то есть, детей, жителей страны эльфов и магов-традиционалистов), забывают о своём общении с феями, рационализируя его последствия. Даже если на главной площади города средь бела дня произойдёт кровавая эпическая битва между эльфийской кавалерией в сияющих доспехах и ощетинившейся копьями фалангой синекожих трёхметровых троллей с участием огромного осьминога и метающего пламя мага, все её свидетели через час сохранят в памяти лишь воспоминания о красочном фестивале ролевиков.

Музыка

• «Фокусник» Короля и Шута — Правда, тут разгадки фокусов, увы, весьма банальны…
• «Где водятся волшебники» из «Незнайки с нашего двора».