Узнаваемая классическая музыка

(link)

Стереотипно (и зря!) считается, что классическая музыка — это что-то такое непостижимое, понятное только твердолобой элите. Тем не менее, есть предостаточно классических мелодий, которые знают все (или многие), и «о чём оно» — понятно всем. В фильмах, изредка в играх (а иногда, в виде упоминаний, даже в книгах) может использоваться для создания определённого настроения (и подчёркивания значимости этого настроения), или для создания видимости интеллектуальности (и чтобы все поняли, что это та самая интеллектуальная музыка, какого-нибудь Шнитке никто не узнает), либо просто потому что за права платить не надо, за качество беспокоиться не нужно, а что-нибудь более редкое автор не вспомнил. Да и ещё много применений может быть.

Нередко узнаваемая классическая мелодия бывает по совместительству музыкальным триппером.

Примеры

Немецкие классики

• Людвиг ван Бетховен:
  • Пятая симфония. Первых четырёх нот с лихвой хватит: все сразу поймут, что произошло что-то роковое, внезапное, тяжёлое, шокирующее (как сам Людвиг называл это место, «Судьба стучится в дверь»). Если после рокового известия нужно и дальше нагнетать обстановку, то после этих четырёх нот можно проигрывать и следующие ноты, они тоже вполне узнаваемые.
  • Девятая симфония, а если точнее, её часть, называемая «Ода к Радости». Тут и радость, и пафос, и торжество, опционально — с хором. Нередко используется в саркастическом смысле, для создания бафоса: когда по уровню драйва подходит, а вот по степени пафосности и торжественности и/или радости — нет.
  • «Лунная соната», точнее, её начало. Кодификатор печальной фортепианной мелодии. Третья часть тоже известна, но меньше.
  • «К Элизе». Знакома каждому, у кого в руках хоть раз была почти любая музыкальная шкатулка.
• Вольфганг Амадей Моцарт — много чего: от весёленьких «Маленькой ночной серенады», «Турецкого марша» и арии Папагено и особенно (особенно!) Царицы Ночи из «Волшебной флейты» — до надрывно-трагического Реквиема (особенно его 7 часть — Lacrimosa).
• Иоганн Себастьян Бах: «токката и фуга ре-минор (BWV 565)» — кодификатор зловещей органной музыки.
  • «Ария» (неправильно — «Воздух») из оркестровой сюиты № 3 ре мажор. Вторая композиция, с которой ассоциируется Бах. Так и хочется представить золотистое предзакатное небо и старинный осенний парк…
  • Его же органная хоральная прелюдия фа-минор. На ум сразу приходит фильм «Солярис» Андрея Тарковского, где эта тема в аранжировке Э.Артемьева сопровождает самые медитативные кадры: невесомость в библиотеке, «Охотников на снегу» Брейгеля, текущую воду, «возвращение» Криса…
  • Органная фуга соль-минор стараниями шестерых весёлых шведов теперь намертво прибилась к песне про Красного Барона. Заходите на Ютуб, почитать комментарии, а там с первых строк уже «And he's flying HIGHER!»
  • И, конечно, «Шутка» из оркестровой сюиты № 2. Лёгкая, изящная, стремительная, немного печальная.
• Франц Шуберт — «Аве, Мария» «Деус Вульт!».
  • И его же «Серенада».
• Рихард Вагнер:
  • «Полёт валькирий». Если что-то величественно и пафосно летит по небу, нужна эта музыка. Есть с ней, к сожалению, и неприятная ассоциация.
  • Увертюра из оперы «Тангейзер». Использовалась в пропагандистских материалах нацистов (например, в съёмке посещения Гитлером выставки «арийского искусства», показанной в фильме «Обыкновенный фашизм»), поэтому ассоциируется в том числе с тоталитарным искусством Рейха и нацизмом вообще.
  • И свадебный марш из «Лоэнгрина», который на Западе используют примерно как у нас марш Мендельсона.
• Карл Орф — «O Fortuna», открывающий (и закрывающий) номер из кантаты Carmina Burana. Самый известный пример зловеще-пафосного песнопения. Куда менее известно, что там ещё много частей, которые не все такие мрачные (есть и застольные, и любовные). Да и эта песня по тексту не столько мрачная, сколько жалобная — на музыку положены слова средневековой песенки проигравшегося в пух и прах студента, который клянёт переменчивую судьбу.
• Георг Фридрих Гендель:
  • Хор «Аллилуйя» из оратории «Мессия». Торжественный пафос в лучшем виде!
  • «Сарабанда». Этот фрагмент (а вернее, четвёртая часть из сюиты ре-минор для клавесина) был использован Стэнли Кубриком в фильме 1975 года «Барри Линдон», и с тех пор стал очень популярен в случаях, когда нужно создать торжественное настроение для трагического события. А ещё именно её играет на гитаре Чёрный Ловелас.
• Рихард Штраус, «Also sprach Zarathustra» («Так говорил Заратустра», вступление «Рассвет»). Телепрограмма «Что? Где? Когда?» десятилетиями использует начало этой симфонической поэмы в своей заставке, а Стэнли Кубрик позаимствовал его для своей «Космической одиссеи».
• Иоганн Штраус-старший осчастливил этот мир «Маршем Радецкого», которым всегда заканчивается новогодний концерт Венского филармонического оркестра. Образец бравурного марша, достойный Палаты мер и весов.
• А его сын Иоганн Штраус-младший — кучей вальсов, самый известный из которых — «На прекрасном голубом Дунае». Считается неофициальным гимном Вены.
• Иоганнес Брамс. Самая знаменитая его вещь — венгерский танец (номер пять, если быть точными). Да и колыбельная не отстаёт.
• Ференц Лист — «Венгерская рапсодия» (№2). По классике жанра один мультяшный персонаж обязан исполнить её до конца несмотря ни на что, а второй постоянно ему мешает.
• Феликс Мендельсон — свадебный марш из увертюры «Сон в летнюю ночь» известен настолько, что даже не требует музыкальной иллюстрации (но она всё-таки будет).

Русские классики

• Пётр Ильич Чайковский — пожалуй, король тропа:
  • Музыка из балета «Щелкунчик». На Новый год/Рождество от неё деваться некуда. Вас не радуют гирлянды? Ёлки надоели? От мандаринов воротит? Ничего, мы заставим вас проникнуться новогодней атмосферой! Сеанс «Феи Драже», или «Вальса цветов», или чего-нибудь ещё направит вас на нужную колею!
  • «Лебединое озеро». Разные мелодии оттуда (особенно «Танец маленьких лебедей» и «Адажио») стали чуть ли не музыкальной темой жанра балета как такового. Ну, и по настроению тоже могут использоваться. У живших в СССР ассоциируется либо с трауром по кому-то из первых лиц государства, либо с путчем 1991 года.
  • «Увертюра 1812 года». Оркестровая бомбёжка в буквальном смысле! Где еще в качестве музыкальных инструментов могут использоваться колокола и пушки?
  • Ну и конечно, ария Германна из «Пиковой дамы». Что наша жизнь? Игра!
• Николай Римский-Корсаков — «Полёт шмеля». Два компонента — полёты и нервность. Вообще, изначально было не отдельным произведением, а лишь интермедией в опере «Сказка о царе Салтане», и даже названия своего не имело, но в результате запомнилось больше, чем вся опера. Это ещё и измеритель музыкальной виртуозности: сможешь сыграть «Полёт шмеля» — ты крут!
  • Также две арии из оперы «Садко»: варяжского гостя и индийского гостя. Первую по понятным причинам любят перепевать металлисты.
  • И «Шехерезада», обработку которой делали не кто иные как Deep Purple.
• Михаил Глинка — «Славься», торжественная финальная песня из оперы «Иван Сусанин». Имела шансы стать гимном, но в итоге гимном почему-то сделали другую мелодию Глинки, «Патриотическую песнь» без слов. С ней субверсия — она гораздо менее узнаваема и ассоциируется даже не с Глинкой, а с лихими 90-ми.
• Сергей Прокофьев — зловеще-пафосный «Танец рыцарей» из балета «Ромео и Джульетта».
• Александр Порфирьевич Бородин — «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь», точнее, песня половецких девушек оттуда. Её часто поют соло: «Улета-ай ты на крыльях ве-етра-а…»
• Георгий Свиридов — «Время, вперёд!» Отрывок из шестой части этой сюиты долгое время звучал в заставке программы «Время» на советском Центральном телевидении. Собственно высокая чистая медь из проигрыша используется для иллюстрации того, как «наш паровоз вперёд летит», а остальная часть звучит более авангардно и обычно звучит за кадром каких-нибудь документалок о великих стройках.
• Альфред Шнитке. Вопреки тому, что утверждает статья, одно его произведение всё же растаскано на заставки к передачам и документальным фильмам и вообще на слуху — танго из оперы «Жизнь с идиотом».
  • Не только танго. Почти весь саундтрек к фильму Элема Климова «Агония» был растаскан на музыкальные цитаты.
  • И не только танго. «Парабабабам... Парабарабум...». Да, «Полёт» из «Сказки странствий», грустный, лиричный, но при этом наполняющий душу теплотой.
• Владимир Вавилов. Никому не известный при жизни лютнист прославился посмертно, когда «классические произведения» с его пластинки растащили по консерваториям... и обнаружили, что нигде больше они не встречаются. «Аве Мария Каччини» (которую Вавилов вообще-то даже не выдавал за Каччини, как-то само прилипло) и «Канцона и танец Франческо Ди Милано» (более известная как «Город золотой» «Аквариума») — это всё он.

Итальянские классики

• Джоаккино Россини:
  • Финальная часть увертюры из «Вильгельма Телля» стала постоянной темой погонь и просто быстрого движения. Ты-гы-дым, ты-гы-дым, ты-гы-дым-дым-дым…
  • А разные фрагменты увертюры «Севильского цирюльника» — музыкальные темы много чего.
  • Весёлую каватину Фигаро «Largo al factotum» (больше известную как «Фигаро тут, Фигаро там») тоже где только не используют.
• Джузеппе Верди — Аида, «Триумфальный марш». Уникально тем, что самый известный отрывок произведения находится не в начале/конце, а примерно в середине композиции.
• Томазо Альбинони — «Адажио соль минор». Идеально подходит для создания слезогоночной атмосферы. В виде песни сто раз перепето всеми от Сары Брайтман до Николая Баскова (последний ею одно время и был больше всего известен), вариантов текстов тоже куча. А самое интересное то, что сам Альбинони это произведение не писал! Это мистификация: менее известный Ремо Джадзотто выдал своё творение за «забытую классику, обнаруженную в архивах».
• Антонио Вивальди — весь цикл «Времена года», особенно — Allegro non molto из «Зимы». Как и «Полёт шмеля» Римского-Корсакова, является показателем мастерства скрипача: сумеешь сыграть — ты крут!
• Никколо Паганини — «Каприс №24», мелодия для скрипки, хорошо известна металлистам как вступление к песне «Арии» «Игра с огнём».
• Витторио Монти. Мы говорим Монти — подразумеваем чардаш. Хуже того, обратное тоже верно. А ведь Монти даже не венгр!
• В последнее время создатели боевиков полюбили арию Калафа «Nessun Dorma» из оперы «Турандот» Дж. Пуччини.
• Ария Канио «Vesti la giubba» из оперы Руджеро Леонкавалло «Паяцы» (известная у нас как «Смейся, паяц, над разбитой любовью»). Для придачи большего трагизма какому-нибудь печальному событию.
• Луиджи Денца: вы вряд ли помните его имя, но точно слышали арию «Funiculì, Funiculà». Менее известно, что это рекламная песня, рекламировавшая собственно фуникулёр.

Прочие классики

• Эдвард Григ:
  • Конечно же, «В пещере Горного короля»! Эти до жути таинственные и загадочные ноты, постепенно переходящие в неистовый драйв, вот уже более ста лет не отпускают умы и неизменно служат музыкальной темой разным троллям, гномам и прочей нечисти, в основном связанной с подземельями. Кстати, изначально, в опере «Пер Гюнт» эта композиция была со словами и в таком виде вполне соответствовала уже этому тропу.
    • Слова там такие:

«	«Slagt ham! Kristenmands søn har dåret Dovregubbens veneste mø!»	»
— всего одна строчка, но с каждым разом всё яростнее и неистовее.

• • «Утро». Солнышко медленно выплывает из-за зелёного холма, лёгкий туман, тихо поют птички… Кто-то может ошибочно думать, что это начало вышеупомянутой темы Горного короля: мол, сначала было тихо-мирно, а уж потом пришли тролли. Хотя это действительно из той же оперы.
  • Менее известная мелодия — «Шествие гномов» (таких).
  • «Песня Сольвейг». Её поют даже рэперы!
• Фридерик Шопен: «Траурный марш» — no comments. Изначально — лишь часть его фортепианной сонаты № 2. Под эту музыку хоронили многих и многих, в том числе самого Шопена.
  • Причём далеко не все слышали его полностью. Ту часть, на которую шутники кладут слова «Ту-104 — самый лучший самолёт», знают все, но поставьте своим знакомым тот фрагмент, который в приведённом выше видео начинается с 3:39 и спросите, что это.
  • Не отстает и Этюд до-минор № 12 aka Революционный. Что, уже хочется на баррикады?
• Камиль Сен-Санс:
  • «Dance Macabre», или в переводе, «Пляска Смерти». Полагается представлять Смерть, играющую на скрипке и поднимающую скелетов на танцы до первых петухов. Абстрагированно может быть темой разного таинственного и/или страшного. Программа «Что? Где? Когда?» использует эту музыку (тема окончания игры) в обработке группы Ekseption.
  • «Карнавал животных»: мелодии для льва, кур и петухов, антилоп, черепах, слона, кенгуру, рыб, персонажей с длинными ушами (это «И-а» подразумевает музыкальных критиков), кукушки, птиц, пианистов, ископаемых (тут Сен-Санс пародирует свою собственную «Пляску Смерти») и самая известная — лебедя (не умирающего, в отличие от поставленного на эту музыку балетного номера). Сен-Санс боялся, как бы его не запомнили больше всего за эту несерьёзную музыку. Ну, ему не так уж и не повезло, это лишь его вторая по известности композиция.
• Жорж Бизе — создатель оперы «Кармен». В отличие от Сен-Санса, на всемирную известность своей оперы он вряд ли обиделся бы, особенно учитывая, как сокрушительно она провалилась на премьере. В порядке возрастания известности:
  • Хабанера «У любви, как у пташки, крылья…»
  • Энергичная увертюра, стилизованная под испанскую гитару.
  • Ну и, конечно же: «То-ре-адор объелся помидор, смелее в бой!»
• Густав Хольст, сюита «Планеты». Особенно пьеса «Марс, Войну приносящий» — по образу и подобию которой делали «Имперский марш» и ещё много чего. А его же «Юпитера» неприкрыто цитирует Говард Шор во «Властелине колец».
• Сэмюэль Барбер — «Адажио для струнных». Да, это ХХ век, но вполне тянет на классику, не говоря уж об узнаваемости.
• «Танец с саблями» Арама Хачатуряна. Из балета «Гаянэ», а вовсе не «Спартак»! (какие у Спартака сабли, ну?)
• Юлиус Фучик. Нет, не тот, что написал «Репортаж с петлёй на шее». Фамилию композитора можно не знать, зато его «Выход гладиаторов» широко известен и прочно ассоциируется с парадом-алле в цирке.
• Михал Клеофас Огиньский. Полонез «Прощание с родиной».
• О существовании композитора Жака Оффенбаха знают далеко не все, а вот его канкан из оперетты «Орфей в аду» слышал каждый и вряд ли представляет этот танец под другую мелодию.
• Антонин Дворжак, Симфония № 9, четвёртая часть. Под неё происходит что-нибудь непередаваемо эпичное. Металлисты просто обожают делать её обработки. У Rhapsody она играется под названием Wizard’s Last Rhymes, у Accept — Samson and Delilah, например.
• Не совсем классика, но постепенно ею становится: творчество Эндрю Ллойда Веббера.
  • «Призрак оперы»: собственно тема призрака. Тадададавниз, тудум, тададавверх! Также довольно известна продолжающая её «Music of the Night».
  • «Эвита»: «Не плачь по мне, Аргентина».
  • «Кошки»: Memory, более всего известная в исполнении Барбры Стрейзанд и в инструментальных переложениях. Интересно, многие в курсе, что это песня старой облезлой кошки Гризабеллы?
• Пока ещё менее классик, но тоже близится к этому — Джон Уильямс. «Имперский марш» из «Звездных войн», заглавная мелодия многочисленных «Гарри Поттеров» и многие другие его произведения сейчас не менее известны, чем перечисленные выше. 5 полученных «Оскаров» и 52 номинации даром не проходят.
  • Ему на пятки наступает другой живой классик — Ганс Циммер со своим протеже Клаусом Бадельтом. Писали много что много для чего, но узнаваемыми стали после «Пиратов Карибского моря», и теперь «He’s a Pirate» настойчиво цитируется в любом саундтреке «про пиратов» вообще.
• Мотет «Te Deum» Жана-Марка Шарпантье: начало этого произведения является гимном системы «Евровидение».