Молодые годы короля Генриха IV

Материал из Posmotreli
Перейти к навигации Перейти к поиску
« Aut vincere, aut mori![1] »
— Девиз молодого принца Наварры, Генриха Бурбона

Молодые годы короля Генриха IV (нем. Die Jugend des Königs Henri Quatre) — роман-биография немецкого писателя еврейского происхождения Генриха Манна. Вместе с продолжением «Зрелые годы короля Генриха IV» составляет дилогию, повествующую о становлении Генриха Бурбона как короля всей Франции. В этой части особое внимание уделено моральному и личностному развитию Генриха. Разъясняются причины его религиозной беспринципности, милосердия и несвойственной аристократии близости к народу.

Сюжет[править]

История романа начинается с тех самых юных лет короля, когда он едва умел ходить, но уже отчаянно сражался за право перенести понравившуюся ему девочку через речку, да-да! Все именно так. Сам Генрих после смерти деда стал наследником королевства Наваррского, королевой которого является его мать. Примерно в то же время он впервые и увидит королевский двор Франции. Там он знакомится с Екатериной Медичи, которую мать советовала остерегаться, а также с королем Карлом IX и его братьями и сестрой: герцогом Анжуйским (Генрихом), герцогом Алансонским (Франсуа) и Марго.

Его мать, королева Жанна, прибыла ко двору нехотя, дабы заключить очередной мирный договор между католиками и гугенотами. Отношения между двумя королевами сильно напряжены: Екатерина Медичи видела в гугенотах лишь оружие против влиятельных Гизов, и Наварра это прекрасно понимала. Ситуацию накаляет также и то, что отец Генриха, Антуан де Бурбон, изменяет жене с подачи Медичи, а также изменил гугенотам, приняв католичество.

Эта встреча заканчивается не на самой лучшей ноте: начинается новая война между религиозными фанатиками, а Генрих Бурбон остается на попечение отца, а точнее — просто заложником королевы Екатерины. Естественно, его принуждают принять католичество, чему способствуют старания его отца, а также друзей — двух Генрихов: герцога Анжуйского и наследника герцога Гиза.

Со временем погибает Антуан де Бурбон, решив погадить под пулями, а Генриху Наваррскому удается покинуть двор[2]. Он встает под знамена гугенотов и своей матери в Ла-Рошели, сражается под командованием Людовика де Конде (дяди и истинного гугенота) и адмирала Колиньи (не дяди, но тоже истинного гугенота). В это время он находит себе истинных друзей в рядах протестант, среди которых и ещё один Генрих (который сын Людовика де Конде).

По прошествии многочисленных войн гибнут лидеры как гугенотов, так и католиков. Протестанты лишились принца Конде, паписты — Франсуа де Гиза. Королева Жанна и адмирал Колиньи решаются на заключение очередного мира с Екатериной, для чего оба отправляются в Лувр. Там королевы приходят к соглашению, одним из условии которого является бракосочетание Генриха Наваррского и принцессы Марго (которая совсем недавно получила урок от своей матери и брата короля на тему «как нехорошо спать с Гизом»). Казалось бы, все замечательно: мир достигнут, двор обретет рогоносца, а сам король изображает искреннюю любовь к адмиралу Колиньи. Да как бы не так! Королева Жанна отправляет письмо сыну, где излагает ему все свои планы, и письмо, естественно, попадает в руки королевы Екатерины. Жить Жанне осталось недолго, и умерла она сама или нет — никто не знает.

Новый король Наварры, получив весть о смерти матери и её последних словах: «Войти в Париж только тогда, когда будешь сильнейшим», воспринял это по-своему. Набрав с близлежащих земель побольше дворян-гугенотов, он попер жениться.

Несмотря на то, что, наверное, только небеса не говорили ему: «Это ловушка, идиот!». Генрих весело проводит время в Париже, оставив планы о мести за мать на далекое будущее. Теперь его интересовали только Марго и запланированный поход на испанскую Фландрию. Это бездействие раздражало Колиньи и развязало руки Екатерине Медичи. Устроив вместе с герцогом Анжуйским и итальянскими советниками тёмную своему сыну, она явилась к нему со словами: «Ты такой трус, слабак, вообще ничтожество, а вот если разрешишь гугенотов порезать…». Король мужественно держался, ожидая своего названного брата Наваррского, но он так и не пришел. Впав в свойственное ему безумие, он позволил матери свершить задуманное.

Из гугенотов-дворян в Париже выжили лишь единицы, умерли многие друзья Генриха, в том числе и адмирал Колиньи. Устранением последнего занялся лично герцог Гиз, который хотел отомстить за отца. Сам адмирал молил Господа, чтобы тот сказал: «Ты, дескать, невиновен в смерти Франсуа Гиза», но услышал в ответ слова, что он виновен (то ли это были глюки самого Колиньи, то ли кто-то удачно выдал себя за Бога, то ли Манн хотел изобразить общение Колиньи с Господом без всякого подвоха, добавив тем самым драматизма в кончине адмирала). Оставшийся гугеноты, в том числе и два Генриха, были вынужденны принять католицизм.

Далее последовали несколько лет, в течение которых Генрих Наваррский смиренно «наслаждался» жизнью в Лувре, сражаясь против своих единоверцев-гугенотов, попивая во время походов с гуманистом Монтенем (что очень важно), и вынужден был добровольно изображать из себя неофициального придворного шута (как это парадоксально не звучит). За это время Генрих Конде уже успел бежать и снова возглавил гугенотов в их борьбе, король Карл IX испустил дух, а Генрих Наваррский оставался в ежовых рукавицах королевы Медичи.

Положение династии Валуа становилось все более шатким, жена короля (бывшего герцога Анжуйского) не могла забеременеть, а герцог Алансонский оставался холостяком, поскольку королева Екатерина не оставляла надежд женить его на Елизавете Английской. Также начало расти влияние герцога Гиза, который чуть ли не в открытую говорил: «Сейчас у тебя кровь выйдет из пор, и я стану новым королём». Дабы этого избежать, королева приказала своему верному другу (как она думала) «Корольку» (то есть королю Наварры) втереться ему в доверие. Так он узнаёт о том, что Гиз действует на испанские деньги и настраивает Париж против королевского двора. Поняв, что он обладает уже достаточной свободой и многому научился при дворе, Генрих Наваррский решается бежать и сбегает! [3]

Достигнув родного Беарна, он собирает себе смешанный двор, состоящий как из католиков, так и из гугенотов. Десять лет он будет занят тем, что захватывает непокорные города в Гаскони и Беарне, пьет с чернью, бесчестит крестьянских девушек и собачится с наперсником двора маршалом Бироном. Из своего родного края он с интересом наблюдает за тем, как Екатерина Медичи и король Генрих III сгибаются под Гизом и выходками бывшего герцога Алансонского (который уже стал Анжуйским), и с негодованием — как очередной борец за Францию (коим стал принц Конде) обещает за иностранную поддержку кусок той самой Франции.

Когда дело в королевстве стало совсем плохо, к нему явилась самолично Екатерина Медичи с дочерью Марго. Безрезультатно. Марго осталась в Беарне, но, не желая терпеть неуважение со стороны мужа, она вконец с ним разругалась и покинула его. Затем к нему «на поклон» явился сам Генрих III, пытающийся уговорить Наварру принять католицизм, стать официальным наследником Франции (герцог Алансонский уже умер, а Генрих Наваррский являлся ближайшим родственником мужского пола… в 11-м колене) и вместе действовать против Гиза. Генрих Наваррский отказался становиться папистом, но это не помешало ему все же стать официальным наследником королевства.

Вернувшись в Лувр, Генрих III объявляет тёзку Наварру наследником и сбегает из Парижа от озверевших горожан. Для видимости он отправляет против Генриха Бурбона небольшой отряд (якобы усмирить еретика), который тот с легкостью разбивает. В то же время страсти при королевском дворе в Блуа накаляются, король Франции решается прикончить герцога Гиза, не забыв поставить ногу на его лицо, как тот в свое время сделал с адмиралом Колиньи. Екатерина Медичи незаметно скончалась от такого стресса (Как!? Кого-то при дворе убивают и без меня!).

Два оставшихся Генриха объединяются (кстати, насчет Генрихов — принц Конде тоже скончался, будучи отравлен женой), дабы взять непокорный Париж. Но короля Франции убивает фанатик Клеман, натравленный сестрой покойного герцога Гиза. Из королевской армии в 45 тысяч остается лишь 12 тысяч, согласных воевать за Генриха IV Наваррского. Среди его сторонников неожиданно оказывается маршал Бирон, с которым он разбивает последних Гизов в битве при Ивре. И так заканчивается его молодость…

Сравнение с Дюма[править]

Александр Дюма также описывал этот период в своей трилогии о гугенотских войнах, но между данными произведениями есть существенная разница. Если Дюма в свойственной ему манере пренебрегает историческими фактами и оставляет происходящее в стране на втором плане ради изображения дворцовых сентиментальностей, то в данном повествовании все наоборот. Отношения между супругами и любовниками стоят на втором, если не на тридцать третьем месте.

Существует разница во временных рамках: Манн описывает от и до, в то время как Дюма описывает лишь самые, но в основном не самые яркие эпизоды религиозных войн. Хотя Молодые годы по объему занимает меньше чем трилогия Дюма, но они более подробно описывает то время. Можно сказать, что Манн пишет для тех, кого Генрих интересует как исторический деятель, а Дюма для тех, кто предпочитает больше сентиментальности.

Также есть разница в изображении героев:

  • У Манна Генрих изображен как несчастный заложник королевского двора, перерастающий в крутого короля. У Дюма его образ схож с образом Антуана Бурбона, описанного в «Молодых годах…», а именно: похотливость (по версии Манна, Генрих хотел не изменять своей жене, пока не произошла та самая ночь) и вероломство. [4]

"Как раз наоборот, у Дюма он король прячущий честолюбие и храбрость под веселыми шутками, король народа.

  • У Манна Екатерина Медичи изображена как Полное чудовище, в то время как Дюма относится к ней более благосклонно.
  • У Дюма Карл IX сам не против Варфоломеевской ночи, то у Манна его дозволения добиваются чуть ли не пытками.
  • А также ещё много-много персонажей существенно отличаются друг от друга.

Что тут есть?[править]

Примечания[править]

  1. Победить или умереть!
  2. Горе автору статьи! Он забыл, как Генрих это сделал.
  3. Это была не первая его попытка.
  4. Автор статьи прочитал лишь половину «Королевы Марго», потому не может объективно сравнить два произведения (а прочитал лишь половину потому, что его выбесило такое изображение Генриха Бурбона у Дюма).