Михаил Успенский

Успенский Михаил Глебович
Дата рождения: 29.11.1950
Место рождения: Барнаул
Дата смерти: 13.12.2014
Место смерти: Красноярск
Вид деятельности: писатель, журналист
Годы деятельности: 2004 — наст.вр.
Направление или жанр: фэнтези, фантастика, сатира, постмодернизм
Язык произведений: русский
Дебют: Змеиное молоко

Михаил Глебович Успенский (29 ноября 1950, Барнаул — 13 декабря 2014, Красноярск) — российский писатель-фантаст, сатирик и журналист. Яркий представитель русского постмодернизма — того, который на самом деле постсоцреализм.

Магистральные темы в творчестве

• Бафос, хороший и разный.
• Бонус для гениев и современников — злостно и постоянно. Читая Успенского без хотя бы пары лет высшего гуманитарного образования, рискуешь потерять половину удовольствия.
• Каламбур, особенно часто литерал — без них Успенский писать просто не мог, ИЧСХ, до самого конца получалось хорошо.
• Серьёзный сюжет из прибаутки — один из основных тропов всего творчества. Успенского часто называют подражателем сэра Терри Пратчетта, но брать следует выше и сравнивать по меньшей мере с профессором Доджсоном.

Произведения

Жихарь и иже с ним

Единственное в творчестве Успенского, что можно назвать крупным литературным циклом. Включает трилогию, посвящённую, собственно, богатырю Жихарю, два спин-оффа в антураже пред- и послепетровской эпохи и два романа-учебника, рассчитанных на подростков.

Посмотри в глаза чудовищ

В соавторстве с Андреем Лазарчуком, третий том «Марш экклезиастов» — также с Ириной Андронати.

Дорогой товарищ король

• Бабай — Бабаи носят за спиной мешки и уволакивают в них детей, а если сильно припрёт, так и взрослых. Один такой исполин попался на пути главных героев, и несдобровать бы им, не кинься ему под ноги ванесса.
• На тебе! — (за-)главный герой являет собой концентрированного совкового чинушу-карьериста, а фамилия у него Востромырдин.
• Неуправляемая сила — всякий выходец из СССР, попав в неведомое Замирье, может производить ту’умоподобные эффекты, матерясь (там это называется «Митирогнозия Магика»). Проблема в том, что матерятся обычно в состоянии сильного эмоционального возбуждения, поэтому эффекты могут быть… какие угодно. Но в основном разрушительные, от обрушения потолка до нашествия кочевников-кирибеев.
• Смертельное приглашение — король Листорана самым честным образом пригласил всех баронов королевства на собрание, но не учёл магического влияния своих речей. А придворные всё поняли по-своему…

Остальное — судьба

Роман из межавторского цикла S.T.A.L.K.E.R., который Успенского сгоношили написать незадолго до смерти. Естественно, игры уже пожилой писатель не проходил, но лор вселенной изучил очень дотошно и выдал текст, стебущий оную вселенную в весьма и весьма успенском стиле.

• Кабацкая драка — в баре «Хардчо» дерутся регулярно. Пара эпизодических сталкеров даже нарочно спровоцировала драку, чтобы один зашвырнул другого за барную стойку, а тот увидел там, есть ли у никогда не выходящего из-за неё бармена ноги. Всё пошло слишком так — «разведчик» получил так сильно, что вырубился ещё в полёте.
• Любовь и железяка — воспоминания Матадора о проходке, которую он когда-то водил по Зоне. В её составе были, кроме прочего, боевой человекоподобный робот «Мистер Снупи» и гламурная богачка, которая этим роботом периодически пользовалась не по назначению.
• Никогда не доверяйте обложке — нет, она-то здесь стандартная абстрактно-сталчковая, прикопаться не к чему. А вот аннотация прилеплена вообще как не от этой книги — ну нет в романе никакого сталкера Маркиза!
• Оммаж:
  • Многократный — Стругацким, из произведения которых (о чём многие в наше время забывают) вселенная и выросла. Собственно, само название — цитата из песни, которая поётся в «Пикнике»… и в самом романе тоже.
  • «Тарасу Бульбе»

«	…Зайдут, бывало, в бар «Хардчо» несколько ветеранов — Зоной крещённые, Зоной битые, Зоной просвеченные, Зоной повязанные, — и слышны приветствия со всех сторон: — А, это ты, Бабай! — Здравствуй, Козолуп! — Откуда тебя чёрт несёт, Дисбат? — Ты как сюда зашёл, Долото? — Здорово, Дракула! — Здорово, Ирокез! — Думал ли я видеть тебя, Симпсон? И бродяги, собравшиеся со всей Зоны, целовались взаимно, и понеслись вопросы: — А что Кощей? — А что Даун? — Что Бородавка? — Что Короед? — Что Намбер Ван? И слышали только в ответ ветераны, что Кощея подловил контролёр у Пристани, что с Дауна живьём сняли кожу «монолитчики», что Бородавку одолели кровососы на Чёрном хуторе, что голову у Короеда откусила химера, а оплошавшего Намбер Вана повязали менты в Предзонье и увезли в самый Киев на неправедный материковский суд. И понуряли головы ветераны, и раздумчиво говорили: — Добрые были сталкеры! …Жалко, что не дожил Николай наш общий Гоголь до появления Зоны — уж он бы такое написал!	»
— ЧСХ, клички Козолуп, Долото и Бородавка слизаны с аналогичного момента у классика даже без изменений

• Свинья — это смешно: «— Я вот думаю, — сказал Техас, — если псевдоплоть произошла от свиньи, то почему из неё не делают псевдосало?»
  • В моде «OGSE» таки делают. Стоит проверить по датам выхода — не отсылка ли.

Райская машина

• In medias res — каждая глава разбита на две части: бо́льшая первая происходит «сейчас», меньшая вторая — несколькими годами раньше. Вторая часть предпоследней главы вплотную примыкает к первой части первой главы. И эпилог-переворот во второй части последней главы.
• Выживальщик — с прикрученным фитильком. «Дом Лося» вроде бы и удалён от цивилизации, и почти наверняка имеет подземный бункер, но у протагониста ориентировочно через три года изоляции банально стали кончаться припасы.
• Добровольно немой — субверсия. Знаменитый молчальник Илларион (он же Алёша Чумовой, вокал и этническая перкуссия) действительно не разговаривает с людьми… Но при необходимости риторически обращается к небу или прочим деталям пейзажа.
• Каин и Авель — по мнению автора, легенда о Каине и Авеле является памятью о геноциде неандертальцев кроманьонцами. Аналогичное продвигал Сергей Лукьяненко в «Шестом дозоре».
• Марионеточное государство — видимо, марионеточными стали все государства вне «золотого миллиарда». Конкретно Россия контролируется «чертями» (charity forces), а уголовный кодекс состоит из одной статьи «за разжигание».
• Нацистская сверхнаука — собственно, заглавная машина создана в немецком концлагере как средство для «чистого» избавления от трупов. В наше время «западная цивилизация» распространяет пропаганду, будто Землю скоро уничтожит астероид, но спасение есть, а именно: все в машину, она вас телепортирует на райскую прародину человечества. Но желательно проявить гуманизм и пропустить вперёд стариков и представителей слаборазвитых африканских народов. Протагонист, проживший последние лет пятнадцать в тайге, пытается понять, как же мир докатился до такого, и как разоблачить американских гадов. Вот только, судя по эпилогу, машина всё же работает как задумано, а не как видится извне, и таки отправляет «пассажира» в рай.
• Не знает униформистики — капитан-есаул-мужик Светозар Богданович Денница одет в пёструю мешанину униформ и изъясняется не менее пёстрым русско-немецко-украинско-французско-английским суржиком. А шо вы таки хотели от обрусевшего и спившегося Люцифера…
• Отшельник — святой старец дружит с медведями и успешно лечит паломников (большей частью паломниц — от бесплодия). Впрочем, вскоре после знакомства с протагонистом святой старец перебирается в город, сбривает бороду и устраивается в клуб лабать на гитаре: двадцать семь ему уже, военкомата уже можно не опасаться.
• Примитивная мечта — подстреленный «настоящий полковник» майор Кыров продолжает бредить о евроремонте и борделе, который организует в отремонтированной квартире. «Знаете, трогательная деталь: перед смертью он что-то говорил про моющиеся обои, про тёплые полы, про мебель… Собирался жить!»
• Проснулся в — в последней главе протагонист, видимо, таки попал в рай. Хотя страницей раньше он разоблачил мировой заговор и как дважды два доказал, что все байки про рай-Химэй — сплошной обман народа.
• Умный плюс сильный — протагонист Мерлин — умный, лучший друг Сергей «Лось» Панин — сильный (в детстве — физически, позже — ещё и финансово).

Три холма, охраняющие край света

• Говорить стихами — Макмерри, дворецкий-телохранитель Фицморисов, изъясняется исключительно рэпом. А дядя главной героини, между прочим, умеет во сне пятистопным ямбом бредить!
• Опосредованная передача ругательств — разговор? подслушанный с помощью шпионского дрона, который переводит сначала на маори, а потом на русский, с учётом гуманности и политкорректности.

Чугунный всадник

• Бездна времени — «…но тут всех переплюнул сам виновник торжества: как-то, расчувствовавшись, он вполне чётко и связно произнес с экрана: „Да я Адамову бабушку ещё вот такой соплюхой помню!“»
• Беспощадная толерантность — фигурирует иронический лозунг «За нарушение прав человека — расстрел на месте!» (валялся среди неликвида и «ничего толком не объяснял», но сам факт, что его сделали…). А вообще, правозащитники в Заведении прекрасно описываются древним анекдотом: «Москва был! Лозунг видел! „Всё во имя человека, всё для блага человека“. И человека того видел!».
• Большой Брат следит за тобой — Кузьма Никитич Гегемонов. Всё видит, всё знает, обо всём говорит (правда, словесной окрошкой). Едва ли что понимает, увы.
  • Он же — карикатурный диктатор, которому приписываются все без исключения прогрессивные деяния.

«	…а и на самом-то деле Кузьма Никитич был немал-человек. Каких только титулов не удостоился он при жизни: и центральный преобразователь, и успешный первооткрыватель, и ведущий основоположник, и достойный продолжатель, и верный ученик, и воинствующий материалист, и провозвестник всего прогрессивного, и творец совокупного общественного продукта, и организатор жизни, и начальник всего, и руководитель вроде Володи, и лицо колоссального мирового значения. Как начнут на праздники перечислять с утра, к отбою только и закончат величание. Но главный его титул — неустанный борец со смертью.	»

• Борец за нравственность — бывший библиотекарь Заведения Дериглазов «богов, богинь, фавнов, сатиров, менад и дриад и прочих растелешенных и распущенных персонажей с помощью кисточки и чёрной туши нарядил в шофёрские трусы и наглухо закрытые купальники», чем обломал начальству всю культурную программу. Начальство, живописцев Возрождения и Нового времени только за это и ценившее, наградило «эротически грамотного» борца за нравственность соответственно: в тот же день в Заведении появился новый библиотекарь, а старый удостоился высокой чести прижизненной мумификации.
• Воинствующая бездарность — в первую очередь «самый учёный человек в Заведении» академик Диавол (Иаков) Христофорович Фулюганов — пародия на Лысенко (в детстве — маленький гадёныш, мучитель животных и игрок в гестапо). Но вообще многие персонажи подходят под троп, только без подсвечивания. Некоторые даже пытались отнести к таковым самого неутомимого борца со смертью Кузьму Никитича Гегемонова.
• Доктор Поц — медицинские работники …БНОГО ЗАВЕДЕНИ…, а именно: врач-стрикулист, врач-волосопед, врач-сатанатам, врач-стукотолог. Без сомнения, это были весьма узкие специалисты по чрезвычайно редким профилям. Правда, дипломы они друг другу оформили с отличием.

«	— …Вот я тебе лучше целый ряд лекарств пропишу, противопаркинсонических да адреноблокирующих, оно и полегчает. С этими словами врач выдвинул из стола ящик, доверху наполненный белым порошком. Тихон сразу узнал порошок: это был мел, который он, Тихон, вот этими руками лично толок в ступе, пока не был направлен в швейные мастерские. Сатанатам быстро и ловко рассыпал порошок в пяток пакетиков и перебросил их стукотологу. Тот, не долго чинясь, взял ручку и красиво надписал на каждом пакетике: «Экстракт мужского папоротника густой»; «Натрия бромид»; «Масло касторовое»; «Эрготамина гидротартат»; «Линимент бальзамический по А. В. Вишневскому». Так что хорошо ещё, что на самом деле всё это был голимый мел, а то бы Тихон налечился. — Этих препаратов, — похвалился стукотолог, — там, наруже, днём с огнём не найдёшь — мы вам их за валюту покупаем! И подписал на каждом пакетике: «Принимать целый день».	»

• Камаз Отходов — первый начальник Санитарной Службы Нафик Героев, «даже среди санитаров числившийся садистом».
• Комическое непонимание сути по причине эффекта голубого щенка:

«	— Баб, вот ты говоришь, что вибратор у тебя всё здоровье отнял, а в школе сексологичка сказала, что он как бы полезный… — Ты слушай больше в школе! После него руки могут потом всю жизнь трястись, и детей не будет… Как ещё я Панку родила — до сих пор удивляюсь… — А у вас вибраторы китайские или немецкие были? — Кого китайские! Завод «Серп и молот»! Вот такущая балда чуть не пуд весом!	»

• Надули — полетел — после того, как из Кузьмы Никитича от удара булавой вышел весь воздух, его попытались снова надуть, вместо кислорода использовали водород — и полетел, родимый!
• Непристойно — значит смешно — «В брошюрке он неопровержимо доказывал: ежели в поэме „Руслан и Людмила“ везде, где речь идет о Черноморе, вместо слова „борода“ подставить „елда“, то выйдет очень хорошо и озорно».
• Нескончаемая революция — внутримировой пример: книга-пародия на латиноамериканскую литературу (годами пятью позже сказали бы «на сериалы», но на момент издания на просторах Необьятной из сериалов знали разве что «Рабыню Изауру»).
• Ожившая статуя — вымыть откопанную во дворе Заведения статую, конечно, было нужно. Но не кровью же…
• Проституция — из главы «Министерство лёгкого поведения» пытливый читатель узнает о том, как некоему государственному мужу при посещении «ночной бабочки» пришла идея поставить на службу социалистическому отечеству все эти аграмадные денежные потоки. К сожалению, вскоре выяснилось, что проституция и плановая экономика сочетаются очень плохо.
• Спасительное безумие — некоторые жители …БНОГО ЗАВЕДЕНИ… спасаются в нём от недоброжелателей (по их собственному мнению). Впрочем, по мнению читателя, им там самое место.
• Страшная мстя — Ашот Аршакович Баблумян, бригадир армянской бригады строителей, тратит большую часть заработка на то, чтобы от души обмочить ограду турецкого посольства — то есть, он специально едет в Москву, договаривается с милицией, употребляет внутрь несколько литров пива — а потом подходит к зданию посольства, расстёгивает штаны — и пошло дело! Подсвечено автором: «Человек, знающий историю только по нашим учебникам, мог бы сурово осудить Баблумяна, а у меня язык не поворачивается».
• Чтобы ты задолбался — подопечные Заведения строчат брезентовые рукавицы, даже если ниток не завезли. А когда как-то раз вместо брезента по ошибке завезли стальной лист — умудрились склепать рукавицы и из него (местный остроумец тут же окрестил получившееся «ежовыми рукавицами»). План же на эти рукавицы давался такой, «что даже Кузьма Никитич оторопело вздрагивал, зачёркивал в цифре последний ноль и с неожиданной силой бросал листок обратно вверх. Обитатели при этом становились на колени и умоляюще протягивали руки к голубому квадратику неба. Чаще всего листок возвращался, и это считалось признаком того, что вышние силы с поправкой согласились».

Прочие произведения

• «В ночь с пятого на десятое» — написано в духе «Процесса» и «Дьяволиады». Герой устраивает забег по бесконечному учреждению, сражаясь с бюрократией при помощи волшебного блата.
• «Вред» — после обмывания первой получки оказалось, что ученик токаря — мастер высочайшего класса (как выяснилось постепенно, вообще универсальный гений), но… только в пьяном виде. После излечения от алкоголизма потерял все свои таланты и совершенно опустился.
• «Годзилла вышел не из моря» (совместно с Андреем Лазарчуком) — прототипом Годзиллы послужил белорусский пасечник Алесь Рыгорович Гадзила, якобы наводивший ужас на японцев во время русско-японской войны.
• «Жёлтая подводная лодка „Комсомолец Мордовии“»
• «Новогодний маньяк» — старик Отморозко — не кто иной, как Морозко. Да, тот самый, вполне себе положительный — хотя и строгий к лентяям и обладателям прочих недостатков. С помощью ГГ избавился от плохой репутации и устроился работать школьным сторожем.
• «Устав соколиной охоты» — сатирическая повесть о двух уполномоченных агентах царя Алексея Тишайшего.
• «Холодец» — в холодильник с холодцом ударила молния, и всё заверте…

Фанфики

Змеиное молоко

Официальный фанфик по миру Полудня Стругацких и, вроде бы, литературный дебют Успенского. Главный спойлер: персонажи повести «Парень из преисподней» оказались совсем не теми, кем их считали, а сотрудниками контрразведки Великого герцогства Алайского. А сам Гаг - и вовсе сыном и наследником герцога.

• Ложная инвалидность — «Было слышно, как в фургоне завозились легко- и тяжелораненые. Кряхтя и стеная, они с удивительной легкостью и проворством вытолкнули грузовик, начали таскать с обочин бревна, камни, обломки бетона и подкладывать их под колёса. Герцог только головой мотал да успевал выруливать, куда надо».
• Мёртвая рука — именно таким образом контрразведка Алайского герцогства боролась с вмешательством землян-прогрессоров в дела государства. «Попытка побега, равно как и попытка освобождения, приведут к немедленному взрыву. Всё организовано по Правилу Мёртвой Руки. Знаете — сидит солдатик, держит кнопку…».
• Опосредованная передача ругательств:

«	Он ревел о том, как трижды горел в бронеходе, в то время как господа дикобразы отсиживались в окопах, о нравственном облике господ дикобразов, о некоторых особенностях интимной жизни господ дикобразов, о поведении жён господ дикобразов во время войны, о благороднейшем происхождении детей господ дикобразов, о том, как господа дикобразы… — Ой, хорошо… — сказал заслушавшийся дикобраз. — Штатскому человеку и не понять, как хорошо.	»

• Расплывчатое толкование приказа:

«	— Референта расстрелять? — осведомился адъютант. — По необходимости, — туманно ответил премьер.	»

• Революция не по-детски — педаль в асфальт и откровенное На тебе! апологетам Октябрьской революции.
• Рекурсивные предтечи — оригинальное предположение по поводу Странников:

«	Промелькнуло скромное сообщение, что в лаборатории полимеров Джанет Круликовской под Кейптауном удалось синтезировать вещество, по свойствам своим неотличимое от нашего любимого янтарина. А кто, по-вашему, изобрел янтарин? — Разумеется, Странники. — Если Странники изобрели янтарин, следовательно… Да, и людены — мы, и Странники — мы. Вся история со Странниками уже описана в литературе, причем в детской. Только там это называется „поиски Слонопотама“. Бедные мы медвежата, бедные мы поросята — мы шли по собственным следам. То, что мы этих следов пока не оставили, ни о чем не говорит…»	»