Бонус для современников

Короче, Склихосовский! Деталь повествования, смысл которой был очевиден публике в момент выхода произведения; последующим же поколениям требуется отдельное пояснение.

«	…А свой мобильный я забыл в метро!	»
— Одностишие В. Вишневского 1990-х годов. Если вы не поняли, в чём его юмор — узнайте в разделе «Русскоязычная литература»

Автор вовсе не задумывал его как бонус. Он писал как о чём-то само собой разумеющемся. Но прошли годы, и читателям уже надо объяснять, что имелось в виду.

Разница между этим тропом и бонусом для гениев в том, что бонус для гениев всё же требует от целевой аудитории произведения специальных знаний. Бонус для современников ссылается на очевидные на тот момент факты массовой культуры.

Когда специальные знания включают в себя объект всё ещё популярной пародии, имеем Эффект Большой Крокодилы.

Если непонятки возникают при столкновении в тексте с предметом коммуникации, может сочетаться с тропами Телеграф, телефон и бильд-аппарат и Датировка по электронике.

Примеры

Мифология

• «Уксус» которым напоили распятого Христа, подразумевает поску, стандартный напиток римских легионеров, подкисленную уксусом воду (наподобие современных «электролитов»). Её так обеззараживали, чтобы в армии не начались эпидемии.

Фольклор

• Вьетнамский фольклор включает отсылки к периоду разложения родоплеменного строя и следам матрилокального брака:
  • Слепой юноша, скрыв свой недостаток, женится на дочери зажиточного крестьянина. Приняв несущую рис тёщу за собаку, он бьёт её палкой. Сбежавшимся родственникам он поясняет, что по старому обычаю только жена может подавать мужу рис, а тёще, тем более такой молодой, это строго запрещено, и его объяснение считают очень здравым. Это след табу на общение зятя с тёщей во избежание инцеста.
  • Расхожий сюжет о работнике, которому за работу на полях хозяина обещана дочь в жены (существует, помимо вьетнамского фольклора, и в белорусском, и в абхазском, и т. д.) — отражение матрилокального брака, где муж входил в семью жены и работал там.
  • Злой богач приказывает убрать остатки мяса с пира в его кладовые. Это подчеркивает его злобную сущность, поскольку он действует как феодал, а рассказчик мыслит в парадигме родоплеменного общества, когда остатки мяса принадлежали всем членам общины, а не только помещику.
  • У злодея от новостей печень посинела. Это не цирроз, а представления азиатов (не только вьетов, но и, например, монголов) о печени как вместилище чувств. К тому же, при циррозе она скорее желтеет и становится бугристой.
  • В ручье помутнела вода. Это значит, что выше по течению, в горах, кто-то занимается подсечно-огневым земледелием, возникло новое поселение.
• Шанти про пьяного матроса в одном из куплетов предлагает «уложить его в постель с капитанской дочкой». Сухопутная крыса могла бы подумать, что речь идет о подсовывании пьяницы в кровать к дочери капитана корабля, что неизбежно вызовет недовольство последнего. Но бывалому британскому моряку было очевидно, что «капитанская дочка» — это плетка-девятихвостка, и постельный режим после общения с ней весьма показан.
  • А девушек на борт, как правило, и не брали…
• «Шёл трамвай четвёртый номер, на площадке кто-то помер, не доехал до конца, ламца-дрица гоп-ца-ца». Согласно петербургской легенде, трамвай был именно ленинградским: в довоенном и послевоенном Ленинграде трамвайный маршрут номер 4 был очень длинным и характерно мнемоничным: «от_Голодаю и на Волково кладбище». Когда в шестидесятых маршрут сменился, песенка утратила смысл и зажила совсем отдельной жизнью. В действительности широкой публике четверостишие стало известно в 1930 году благодаря роману Ильфа и Петрова «Золотой телёнок», где номер был девятый, а трамвай, вероятно, одесским. В 1975 году песню с однозначно одесскими же куплетами популяризовал Аркадий Северный, у которого номер, вероятно под влиянием стихотворения Сергея Михалкова «Одна рифма» уже стал десятым.
• Анекдот о мальчике, который мечтает стать премьером, появился в определённый четырёхлетний период, и не имеет никакого смысла позже (если, конечно, ситуация не повторится).
  • Анекдот как жанр, отражающий наблюдаемую реальность, вообще находится в тесной связке со временем. Например, молодёжи, родившейся через десяток лет после перестройки, многие советские анекдоты уже непонятны.
• Многие загадки, описывающие ушедшие реалии. Взрослые знают, что такое «висит груша, нельзя скушать», а некоторые дошкольники уже не помнят, как выглядела лампа накаливания.
  • С прикрученным фитильком, потому что есть как светодиодные лампы аналогичной формы, так и люди, принципиально покупающие «нагревательные элементы», которых полно в хозяйственных магазинах, вместо энергосберегающих.
  • Лампочка — плохой пример, ибо «груша» остаётся самым популярным форм-фактором ламп: их хотели в своё время вытеснить люминесцентные «спиральки» и «четыретрубки», но их скоро запретят гораздо более строго, ибо ртуть: в магазине такие найти всё труднее.
  • А вот хулиганская загадка про марку может быть непонятна даже многим взрослым: зачем вообще марки нужны? Потому что можно было не стоять в очереди на почту, а просто бросить письмо в специальный ящик, марки означали, что отправление оплачено и почему их нужно было лизать? использовался клей на крахмальной основе, который размягчался слюной, нынче же используется невысыхающий клей, прикрытый неклеющейся плёнкой. Зато приобрела ещё более хулиганский подтекст, которого не было изначально голландские марки - как форм-фактор дозировки LSD.
• Сюда же традиционные детективные задачи, если для их разгадывания нужно знать что-то, характерное для времени создания. Иногда получаются зигзаги, как в загадке про телефонный звонок. Полицию вызвали по некоему адресу. Прибыли, нашли труп. Выяснили, что звонил друг. Якобы убитый позвонил ему, звал на помощь, потом раздался шум, выстрел и все смолкло. Как поняли, что звонивший лжет? Из слов друга следовало, что убитый не сказал ему, где находится, но тот вызвал полицию к нему домой. Лет двадцать назад сюжет загадки разбивался о новую реалию — наличие определителей номера. Друг звонил со своего телефона, значит, он дома. Теперь, когда стационарных телефонов все меньше, звонить можно откуда угодно, так что загадка живет в прежнем виде.
• Поговорка «Не пьёт только сова, потому что днём спит, а ночью магазины закрыты» утратила актуальность с распадом СССР и появлением круглосуточных ларьков и магазинов. А с появлением закона о запрете продажи спиртного в ночное время она всплыла снова, но с изменённым окончанием: «...а ночью алкоголь не продают».

Театр и аудиоспектакли

• Аристофан, «Облака» (как и вообще классическая древнегреческая комедия):
  • Молодой Фидиппид длинноволос — это протестная прическа для афинянина, поскольку соответствует спартанской моде (а на дворе Пелопонесская война).
  • «Мыслильня» Сократа и других философов изображается как школа лжецов, отрицающих греческий пантеон и поклоняющихся облакам и природным стихиям; высмеивается как активное участие профессиональных ораторов в судебных процессах, так и вольнодумство Сократа (за которое его в итоге казнили) и других натурфилософов, пытавшихся объяснить природные явления без сверхъестественных причин.
  • Клеон, которого комедия постоянно обвиняет в воровстве и взяточничестве — радикальный афинский политик и полководец, незнатный, но богатый, сменивший у власти в Афинах былую аристократию.
• Шекспир в принципе состоит из бонусов для современников чуть более, чем полностью, особенно на английском языке. Например, его пьесы напичканы каламбурами и подтекстами, которые были понятны его современникам, но сейчас полностью теряются. На TVTropes этому посвящён целый раздел.
  • Вот, пожалуй, самый наглядный пример. В «Генрихе IV» судья, стыдя Фальстафа, говорит: «Вы следуете за принцем, словно злой ангел», на что тот отвечает: «Не совсем так, милорд: дурной ангел легковесен, а обо мне этого не скажешь». В чём тут соль? Судья под «злым ангелом» подразумевает, естественно, беса-искусителя. Но в Англии времён Шекспира (но не времён действия пьесы — тут анахронизм) ходила золотая монета «ангел», и в устах Фальстафа «дурной ангел» означает фальшивую монету, которая легче настоящей. Для зрителей пьесы это было очевидно, но даже современным англичанам непонятно без комментариев.
  • А взять безобидную фразу Гамлета Полонию: «Знаю, вы торговец рыбой». Положим, современный читатель догадывается, что Гамлет намекает на торговлю Полония дочкой. Однако в елизаветинские времена эпитет «рыботорговец» означал либо сутенёра, либо грязного развратника. То есть Гамлет кроет Полония последними словами. Это не тонкий намёк, а очень гнусное оскорбление, от которого зал (и Полоний) должен оторопеть. Дальнейшая беседа Гамлета с Полонием для современника — поток скабрезностей и грубой, но точной иронии. Примерно уровень качественного современного стенд-апа. Для нынешнего зрителя — поток непонятных метафор, в котором адекватны от силы две-три фразы, а остальное бред какой-то.
  • «Гамлет» содержит шикарную шутку-нутряк: Полоний рассказывает, что в молодости сам играл в театре в роли Цезаря. Шекспир писал свои пьесы не просто так, а на конкретную театральную труппу; в частности роль Полония предназначалась на актёра, который действительно в молодости играл Цезаря (и это была очень маленькая роль в пьесе про Брута, то есть Полоний отнюдь не блистал в театре). Зритель-современник похохатывал, пока не выяснял, что Полония, как и Цезаря, зарэжут.
  • Даже простейший случай, монолог актёра про Пирра и Гекубу, ныне требует пояснений. Казалось бы, как Пирр, который пиррова победа, связан с Троянской войной?! Ну, извините. Пирром прозывали Неоптолема, сына Ахилла. Этот хмырь прославился абсолютной отмороженностью, по беспределу завалил мужа Гекубы (Приама), и вообще устроил на руинах Трои форменное безобразие. И эти Пирр с Гекубой — не просто бафос, а отсылка к модному в те времена Кристоферу Марло с его «Дидоной».
• Мольер, «Тартюф»:
  • Почему так важны, и даже могут сыграть роковую роль, бумаги в ларце, которые оставил на хранение Оргону его друг Аргас? Первые зрители пьесы, французы 1664 года, всё понимали с полунамёка: Аргас был участником Фронды, после поражения восстания ему пришлось эмигрировать, а политическую переписку он попросил спрятать Оргона. Тогда за подобное можно было и впрямь поплатиться головой.
  • «Судейша с важной миной на табурет складной укажет вам в гостиной». Во французских домах XVII века табуреты предназначались для гостей самого низкого общественного положения. А уж складные — вообще для тех, кого ставили лишь немногим выше бродяг. Дорина намекает, что Тартюф — дворянин в первом поколении, да ещё с крайне дурной репутацией, и оттого он совсем невыгодная партия: такую семейную пару не будут уважать не только «отцы города» но даже какие-то юристы (Зажиточные, относительно уважаемые… но буржуа, т. е. не дворяне, а значит — по определению люди второго сорта. Впрочем, под «судейшей» тут подразумевается супруга главного городского судьи, — гостей по традиции рассаживала именно хозяйка дома, жена хозяина, — а главный городской судья чин видный, хоть и без дворянского статуса; он если и не числился собственно среди «отцов города», то уж во всяком случае состоял ПРИ них).
• Д. И. Фонвизин, «Недоросль»:
  • Сам термин «недоросль» означает дворянина-подростка, обычно до 16 лет, еще не вступившего в службу и неженатого. Митрофан явно засиделся в недорослях — 16 скоро, а он даже считать толком не умеет.
  • Стародум упоминает о своем бывшем друге-графе, «сыне случайного отца». Речь не о том, что мать родила графа неизвестно от кого — «быть в случае», «быть „случайным“ придворным» означало быть в фаворе у императрицы или кого-то из ее могущественных приближенных. Однако логично, что обладатель графского титула не мог быть сыном постороннего мужчины, разве что кто-то из родителей — монарх.
  • Госпожа Простакова советует брату «образ выменять господина офицера» после того, как Милон разнял их драку — то есть, проще говоря, молиться на того, как на икону; в отношении икон не употреблялся термин «купить», только «выменять» — ценников на иконах не было, вместо этого покупатель постепенно выкладывал на стол все большую сумму денег, а продавец отдавал образ, когда считал ее достаточной.
  • В русских печатных изданиях «Недоросля» есть ещё один бонус (немногие из них имеют сноску с объяснением). Что значит «Портной учился у другого, другой у третьего, да первоет портной у кого ж учился?» Это слово интуитивно понимается как «первый», но что это за странная грамматическая форма и как это вообще произносится? Не легче и тогда, когда печатают «первоёт» — ударение, оказывается, на «ё»? А правильно читать «первОет». Даже с двумя точками над «ё». Потому что крестьяне и сельские помещики в то время вместо «первый» говорили «первОй», а вместо частицы «то» у них была частица «от», так и получалось «первОй-от», то есть «первый-то». Лучше бы в наше время это слово уже как «первой-от» печатали, но увы, традиция.
• А. С. Грибоедов, «Горе от ума»:
  • Скалозуб — случай, пограничный между бонусом для современников и бонусом для гениев: современники в армейских вопросах разбирались тоже не шибко хорошо, и даже такие маститые критики, как Белинский, заклеймили Скалозуба обычным карьеристом.
    • Правда, это нам Грибоедов и Белинский кажутся современниками. В реальности Грибоедов начал писать пьесу, когда Белинскому было 5 лет, закончил, когда будущему критику было 12, а первая статья Белинского о пьесе появилась еще спустя 16 лет, в существенно изменившейся стране. Представьте себе (правка пишется в 2021 году) 30-летнего блогера, описывающего произведение конца 90-х годов об эпохе начала 90-х годов…
  • Скалозуб получил свой орден «за третье августа», когда уже было подписано перемирие.
    • Или нет, если учесть, что третье августа — оно вообще-то каждый год бывает и Скалозуб вполне мог сражаться в другом конфликте. 3 августа 1812, например, было в самом разгаре Смоленское сражение.
      • Речь идет о кампании 1813-го года, так что это конкретное 3-е августа. Перемирие еще действовало, но русско-прусские части под командованием Блюхера уже ввязались в четырехдневные бои с французскими фуражирами на нейтральной территории (оба упомянутых Скалозубом егерских полка находились именно там). Сейчас это действительно скорее бонус для гениев (автору правки в свое время удалось найти описание того, что же происходило в первых числах августа, только в дореволюционном издании), но вот для современников это должно было быть примерно как для нас сейчас «был на Донбассе, когда минские соглашения подписали».
  • Биография Чацкого. Что именно случилось с его блестящей карьерой (а она действительно блестящая, раз уж слухи об его успехах дошли в Москву из Варшавы через Петербург) — из пьесы неясно, но момент, когда эта карьера внезапно обрывается, по времени совпадает с резким сворачиванием александровских реформ и поворотом в сторону реакции.
    • Прототипом Чацкого считается Чаадаев, карьера которого резко оборвалась после того, как его отправили доложить находившемуся в Германии царю о бунте Семеновского полка. Что именно случилось точно неизвестно (есть разные версии: например, что сослуживцы стали считать Чаадаева стукачом, или что он, не разобравшись, сделал доклад в присутствии иностранных дипломатов и предал международной огласке секретную информацию). Так что тут бонус не для современников и даже не для гениев, а для тогдашней великосветско-дипломатической тусовки.
  • Чацкий не просто так спешит в Москву: Софье как раз исполнилось семнадцать лет («В седьмнадцать лет вы расцвели прелестно»), и Фамусов начал подыскивать ей женихов.
  • «Клоб» — это клуб, где тусуются. Нет, не сельский и даже не ночной (и не ещё какой-нибудь), а элитный, вроде того, в котором любил проводить время Майкрофт Холмс.
  • Фармазоны — это не мошенники (как по нынешней фене), а (франк)масоны: насчёт них в начале XIX века мутили не меньшую конспирологию, чем теперь. Тем более что они в то время были поактивнее (см. хотя бы «Войну и мир»).
  • Когда графиня говорит «пусурманы». т. е. «бусурманы», она вряд ли имеет в виду именно мусульман. В старые времена бусурманами звали и западных христиан (см. «Бородино» Лермонтова: «Вот затрещали барабаны — и отступили басурманы»), так что эта фраза может быть отсылкой к скандальному переходу Чаадаева (прототипа Чацкого) в католицизм.
• Н. В. Гоголь, «Ревизор»:
  • Городничий предлагает Хлестакову осмотреть городской острог и тюрьмы. Это подчеркивает плохое положение дел в округе, так как в маленьком городке почему-то есть и тюрьмы (аналог современного следственного изолятора), и острог (аналог крытой зоны). Возможно, городок изначально был ссыльным?
  • Судья берёт взятки исключительно борзыми щенками. Современники могли оценить размах — породистый щенок русской борзой стоил огромных денег. Живи Ляпкин-Тяпкин сейчас — наверняка брал бы только айфонами последней модели. В реальной жизни тем, что брал борзыми щенками, не принимая никаких других взяток, прославился граф Шереметев (не путать с ШереметЬевыми — потомками их крепостных).
• Мюзикл Смехова и Никитина «Али-Баба и 40 разбойников»:

«	Собиратель Историй: А что за перевалом? Мустафа: Разбойничий привал. Собиратель Историй: Там, за перевалом? Мустафа: Там, за перевалом. Там, там, там-там, там там-там.	»
— В. Смехов

Мало кто помнит сейчас популярную песню Фрадкина на слова Рождественского «Там, за облаками» с припевом «Там, там-тарам, там-тарам».

• Там же — смачные поцелуи Хасана с разбойниками. Пластинка записывалась в 1981 году, когда любитель этого дела дорогой Леонид Ильич был еще жив.

• В пьесе Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак» тоже немало таких моментов, адресованных как современникам, так и историкам. К примеру, перед началом «Клоризы» восторженный зритель с восторгом перечисляет сыну имена прибывших на представление членов Академии: «Будю, Поршер, Бурзе, достойный поклоненья, Кюро, Бурдон, Арбо… Какие имена! И ни одно из них не будет знать забвенья». Шутка в том, что все эти достойные господа и в своё-то время особой известностью и популярностью не пользовались, а фамилии Будю и Бурдон попросту перевраны.

Литература

Русскоязычная

Классики

См. Р. М. Кирсанова, «Розовая ксандрейка и драдедамовый платок» — исследование одежды как момента характеристики героев в русской классической литературе. А также Юрий Федосюк, «Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века».

• А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»:
  • «Облатка розовая сохнет / На воспалённом языке». Татьяна пьёт таблетку? Нет, она собирается заклеить конверт с письмом.
  • А само письмо — по сути, набор цитат из популярных тогда французских любовных романов (автор ещё и подсвечивает: «Она писала по-французски»). Современники, с этими романами прекрасно знакомые, легко понимали, до какой степени Татьяна ими зачитывалась — и как мало у неё было иных знаний о делах любовных.
  • «Шишков, прости — не знаю, как перевести». Шишков — борец за чистоту русского языка (такие уже тогда были), утверждавший, что не нужно французских заимствований, и предлагавший говорить «тихогром» вместо фортепьяно.
    • Гуманитарии, в общем, в курсе лингвистических баталий того времени, так что бонус для гениев.
  • «К Talon помчался: он уверен, Что там уж ждет его Каверин» — Каверин имел репутацию кутилы, а Talon — известнейший петербуржский ресторан.
  • «Сидит форейтор бородатый» — форейторами в барских имениях традиционно были подростки или юноши. Ларины так долго не выезжали из деревни, что у старого форейтора выросла борода, а нового обучить не успели.
  • Современник мог бы предположить, что Ленский, судя по его фамилии — бастард кого-то из князей Оболенских.
  • И ещё очень много чего, едва ли не в каждой строчке, просто поверьте на слово. А если интереснее поподробнее, то читайте комментарии к роману (в том числе Пушкина), зря, что ли, их писали?
• М. Ю. Лермонтов, «Бородино»: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром…» — это не начало разговора родственников, а обращение новобранца к ветерану — тому самому «дяде» или «дядьке», как их называли.
  • В то же время, зачин «Скажи-ка, дядя, ведь не даром…» — явный оммаж Лермонтова сразу к двум своим родственникам, героям войны Афанасию Алексеевичу Столыпину и Павлу Ивановичу Петрову. Собственно, «Бородино» во многом основано на их воспоминаниях, хотя и изложено от лица простого солдата-артиллериста.
  • Дополнительный бонус: персонаж называет басурманами врагов в целом, значит, прошёл турецкую кампанию. Действительно дядька!
• И опять Н. В, Гоголь, «Мёртвые души» — Манилов держит табак в картузе. Это вовсе не тот картуз, который головной убор. Картузом назывался ещё и сверток из плотной бумаги, в которой табак продавался. Стало быть по ряду причин (вроде хронического недостатка денег), вынужден обходиться без табакерки. А может, просто еще одно проявление маниловской непрактичности.
  • В самом начале книги сказано, что губернатор города NN «имел на шее Анну, и поговаривали даже, что был представлен к звезде; впрочем, был большой добряк и даже сам вышивал иногда по тюлю». В комментариях к книге только и сказано, что звезда — орден Станислава. Вы уже вообразили грозного, но добродушного вояку, на досуге занявшегося вышиванием? Ой, вряд ли: эти награды — самые «низшие» изо всех орденов Российской Империи. Орден Анны вручался и гражданским — за выслугу лет, а Станислава вообще выдавали чуть ли не за любую ерунду, вроде успехов на поприще благотворительности. Его частенько издевательски именовали «На и отвяжись!» И имеем мы в итоге никчёмного чиновника, который сидит на своём месте уже десять, а то и двенадцать лет, но больше ничем не сумел отметиться.
• П. П. Ершов, «Конёк-горбунок» — детская сказка. Советские дети, не знакомые с религиозной темой, не понимали, как это — «постами мясо есть»? Кусками, что ли? И где Иван якобы «католицкий держит крест»?
  • А что такое «постучали ендовой»? В примечании к одному из изданий так и написано: «Постучали ендовой» — выпили. Ендова — старинный сосуд для (сладкого) вина, разновидность чары.
  • Ширинка в те времена была вовсе не застёжкой штанов, а полотенцем.
  • Там же — «ростом только в три вершка». Тринадцать сантиметров с небольшим — не слишком ли миниатюрная лошадка даже для сказки? Нет, в то время рост лошадей (и людей, кстати, тоже; отсюда двенадцативершковый Герасим) измерялся «сверх двух аршин», то есть рост Горбунка (в холке) 2 аршина 3 вершка — чуть больше полутора метров. Конь далеко не богатырский, но вполне нормальный, даже по английским меркам (ниже десяти хэндов = тех же двух аршин = 142,3 см — уже пони).
    • Рост крестьянских лошадей (обыкновенно невысоких) часто измерялся в вершках сверх одного аршина. В таком случае Конек-Горбунок высотой был примерно с мотороллер. Как раз миниатюрная лошадь, но сидеть на такой вполне можно.
• А. Майков, «Весна! Выставляется первая рама». Рама, вмонтированная в оконный проём? Куда? Зачем портить окно? — вопрошает житель многоквартирного дома. Ах, рамы в те времена не крепились наглухо, и писал это человек, живший в особняке?
  • Речь о зимних рамах, применяемых многими и поныне, но известных горожанам уже не так широко.
• Л. Н. Толстой:
  • «Анна Каренина». «Когда нас воспитывали, была одна крайность — нас держали в антресолях, а родители жили в бельэтаже; теперь напротив — родителей в чулан, а детей в бельэтаж». Допустим, мы залезем в словарь посмотреть смысл этих слов. Но в чём фишка размещения именно там?
    • Речь, видимо, идет о чрезмерно строгом отношении к детям, принятом в середине XIX века («детей должно быть видно, но не слышно»), которое позже сменилось распущенностью (с точки зрения персонажа) — а вовсе не о том, что родителей кто-то действительно сажал в чулан. У этажей дома в то время было чёткое разделение по престижу: в бельэтаже (второй этаж) были расположены гостиные, бальные залы, господские спальни, а в антресоли (верхний этаж с низкими потолками и маленькими окнами) селили прислугу, там же устраивались кладовки и чуланы (куда запирали детей в наказание). Объясняется это очень просто — лифтов не существовало, потолки были высокими, и подъём по лестнице выше второго этажа был физически труден, а потому неприличен для благородных господ. Показательным примером является Хлестаков, который реально квартировал на четвертом этаже, но спохватывается и говорит «я и позабыл, что живу в бельэтаже».
  • «Детство» — Наталья Савишна после неудачной попытки выйти замуж посвятила себя воспитанию матери протагониста и «надела чепец». Чепец надевали женщины, не сумевшие выйти замуж и таким образом показывавшие, что останутся старыми девами.
• Куприн, «Гранатовый браслет» — когда близкие Веры приходят разбираться к Желткову домой, он крайне оскорбляется, услышав угрозы полицией. Ему, как простому служащему, больно лишний раз осознавать, что муж Веры не считает его равным себе: два дворянина решили бы вопрос на пистолетах, пусть это и было запрещено.
• А. К. Толстой, «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» — кто все эти люди из заключительной части стихотворения (там, где «к министрам перейдём»), начиная с вынесенного в заглавие Тимашева, в наше время не поймешь без примечаний. Хотя это по-своему отвечает замыслу автора — смотрите, мол, какая мелочь пузатая пришла на смену великим людям!
  • «Сон Попова» — аналогично: карикатурой на кого именно является тамошний министр (на министра внутренних дел графа Валуева) современному читателю уже непонятно. Впрочем, сатирическая ценность стихотворения сохранилась по сей день.

Двадцатый век и далее

• К. Чуковский, «Крокодил» — разгуливающий по улицам антропоморфный крокодил сам по себе являет необычное зрелище и может напугать, но такую агрессию со стороны жителей Петрограда, очевидно, вызвало то, что Крокодил говорил по-турецки (в первой редакции — по-немецки; вероятно, замена одного языка другим связана с началом Великой Отечественной войны). Сказка написана в 1916 году, когда шла Первая мировая война, противниками России в которой были Германская, Австро-Венгерская и Османская империи. Потому и невзлюбили Крокодила питерцы практически сразу.
• А. Блок, «Двенадцать» — надо было знать, что тарифы «на время» и «на ночь» были в публичных домах:

«	…И у нас было собрание… …Вот в этом здании… …Обсудили — Постановили, На время — десять, на ночь — двадцать пять… И меньше — ни с кого не брать…	»
— Это немного комично — профсоюз проституток [2]

• • Он же «На железной дороге». «Вагоны шли привычной линией, / Подрагивали и скрипели; / Молчали желтые и синие; / В зеленых плакали и пели.» До революции вагоны первого класса окрашивали в синий цвет, второго — в жёлтый, а третьего — в зелёный.
• И. Ильф и Е. Петров, «дилогия про Остапа Бендера»:
  • Начало романного действия, разворачивающегося в «уездном городе N», приурочено именно к 15 апреля 1927 года совсем не случайно. В этот день газеты сообщили о событии, которое «левая оппозиция» объявила крупнейшим поражением советской внешней политики, чреватым смертельно опасными для страны последствиями. В этот день начался последний этап открытой борьбы троцкистской «левой оппозиции» со сталинско-бухаринским партийным руководством. Однако и для героев романа этот день — рубежный. 15 апреля Ипполит Матвеевич и отец Фёдор Востриков, исповедовавший умирающую тёщу Воробьянинова, узнают, что фамильные бриллианты она спрятала в один из двенадцати стульев мебельного гарнитура, когда-то украшавшего воробьяниновский особняк.
  • Описание одежды Воробьянинова — брюки с завязками у щиколоток, светлый узорчатый жилет, полусапожки, напульсники — даёт понять, что когда-то тот был состоятельным модником, а теперь по бедности вынужден донашивать старый и вышедший из моды костюм.
  • Там же упоминают, что он был ранее предводителем дворянства и похож на Мациста. Предводитель дворянства — выборный глава дворянского сословного самоуправления. Эта должность требовала широких знаний во всех сферах и порядочности — большая часть бюджета шла на благотворительность, а в узком кругу провинциальных дворян воровать деньги было бы очень сложно. Мацист — герой кино тех лет, то есть Киса в молодости был атлетически сложенным красавцем.
    • Те, кто прочёл вырезанные главы о детстве и молодости Воробьянинова, ухохатываются с такого предводителя. Мерзопакостнейший типок же. И «широких знаний во всех сферах» у него чуть более чем ноль. Хотя предводителем уездного дворянства стал (по блату), да и в губернские предводители метил (помешала Великая Октябрьская). А всё почему? Он таки действительно не тырит из общего бюджета, поскольку слишком глуп и понтовит для этого (а вот профукать отцовское добро, жениться по расчёту и профукать снова — это умеем). Как в том КВНовском номере: тупой депутат много не наворует.
    • Ну, такие уездные предводители дворянства не были редкостью: Салтыков-Щедрин в «Пошехонской старине» изобразил такого — Струнникова. Его ничто, кроме вкусной еды и славы предводителя дворянства, не интересовало, поэтому он тратил все средства на обеды и балы, а дворяне того уезда были аполитичные, им хотелось просто угощаться и развлекаться, вот они за него и голосовали.
  • Гимназист в ресторане был «переодет», словно шпион или преступник. Учащиеся царских гимназий были обязаны носить мундир и картуз с вензелем, а в увеселительных заведениях — тем более в компании проституток! — им бывать строго запрещалось.
    • Причём в провинции этот запрет порой доводили до абсурда. В «Кондуите и Швамбрании» упомянут эпизод попадания автора в детстве в гимназический кондуит за то, что посетил кондитерскую (!) с родителями (!!). Дело происходило в городе Саратове близ Покровска (ныне Энгельс), т. е. даже не там, где учился автор (!!!) — на его беду, в кондитерскую зашёл директор гимназии.
  • Бендер одет не менее примечательно — хотя погода стоит холодная, на нём нет пальто, нет носков и белья под рубашкой. Это значит, что он только что вышел из тюрьмы — арестовали Бендера в тёплое время года, бельё и носки истрепались за время заключения, костюм и обувь же дожидались хозяина в тюремной кладовой.
    • Тот факт, что Бендер сел в тёплое время года, а вышел в прохладное, говорит о том, что срок был небольшой (может, полтора года, но скорее всего — шесть месяцев). Такой срок можно было получить за небольшое хищение или аферу. По тогдашним законам первая судимость обычно отсидкой не заканчивалась, значит, Бендер рецидивист. И действительно, во второй части мы узнаём, что до Старгородской тюрьмы Остап успел посидеть и в Бутырской. Это сейчас мы знаем Бутырку как следственный изолятор, а в то время туда можно было попасть только с обвинительным приговором.
  • Сын турецкоподданного же! Сейчас многие полагают, что Бендер имеет турецкие корни (что он и сам шутливо подсвечивает, называя себя ещё и потомком янычаров), но это не так. Наверняка его отец был еврей или караим, принявший турецкое подданство. Почему именно турецкое? Турки легче всех их принимали. И к тому же именно под турками тогда находилась территория современного Израиля, а турецкие посольские работники относились с пониманием к желающим переехать на историческую родину. Некоторые из них возвращались в царскую Россию, будучи турецкоподданными, потому как у них было больше прав в России, чем у своих же евреев — и без крещения, служившего «переходом в русские». В начале ХХ века этот факт знали все, потом он подзабылся, но сейчас в интернетах об этом пишут довольно много.
  • Певица в «Праге» хорошо известна в Марьиной Роще — во времена действия романа Марьина Роща была откровенно криминальным районом, так что современникам было сразу всё ясно насчёт репертуара певицы.
  • Пикейные жилеты — как и в случае с Воробьяниновым, бывшие бизнесмены носят некогда дорогие и стильные, а на момент действия книги уже давно вышедшие из моде жилеты из плотной хлопчатобумажной ткани — пике. Современникам не требовались горькие жалобы Фунта на то, что он вынужден ходить в пасхальных брюках — им и так ясно, что старики донашивают остатки былой роскоши, благо одежда из пике при минимальном уходе практически неубиваемая.
  • Беседуя с Васисуалием Лоханкиным, Бендер спрашивает, из какого класса гимназии тот вылетел за неуспеваемость, и констатирует: «До физики Краевича вы не дошли». Это шпилька в адрес Лоханкина: учебник физики Краевича считался очень сложным, и Бендер подчеркнул, что Лоханкин «сдулся», даже не дойдя до настоящих препятствий. А ещё показывает, что Бендер учился в гимназии.
  • Из горящего дома Лоханкин спас книгу «Мужчина и женщина». Это серьёзная немецкая энциклопедия (изданная до революции в русском переводе) о мужской и женской физиологии, институте брака и социальном положении полов… Однако особой популярностью пользовался первый том, поскольку в нём было много фотографий обнажённых женщин.
  • Кстати, о половом вопросе. Предложение Бендера Паниковскому, канючащему «Я старый! Меня девушки не любят!» обратиться во Всемирную лигу сексуальных реформ тоже не так уж безобидно. Дело в том, что одним из основных направлений деятельности Лиги была защита прав секс-меньшинств… (Но члены Лиги и обычную гетеросексуальную «свободную любовь» призывали полностью легализовать и прекратить как-либо осуждать — а для этого отменить даже самые понятия «блуд», «прелюбодеяние», «адюльтер»).
  • Клаксон на «Антилопе Гну» играет мелодию «Матчиш — прелестный танец». В последние годы песню вытащили из полного забвения, а вот во второй половине XX века мало кто осознавал, что песенка была преисполнена исключительно фривольными намёками. И таким образом, весьма неплохо подчёркивала историю самого Козлевича и его автомобиля в Арбатове: благопристойных пассажиров он так и не дождался.
• Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита» — в рассказы Берлиоза об истории религии Булгаков вставил маркеры, указывающие на источник знаний: энциклопедию Брокгауза и Ефрона. Это как сейчас знать всё только из Википедии. Вывод: Берлиоз далеко не такой образованный человек, каким пытается выглядеть. Впрочем, в отличие от Википедии, энциклопедию Брокгауза и Ефрона редактировали не читатели, а коллектив профессионалов, так что сомнительные факты, отвергаемые тогдашней наукой, в неё попасть не могли.
  • Некоторые вещи на балу у Воланда, вроде обезьяньего оркестра — явные аллюзии на приём в американском посольстве, на котором бывал автор.
  • Последние два гостя — это бывший глава НКВД Генрих Ягода и его помощник, пытавшийся отравить нового главу НКВД Ежова в его собственном кабинете. Современники автора, следившие за открытыми процессами над высокопоставленными «врагами народа» сразу узнали бы эту яркую подробность. Фамилии «гостей» не были названы, потому что по завершении процесса виновных нельзя было упоминать (как и самого Ежова, который к моменту написания этих строк повторил их судьбу после выявления многочисленных фактов нарушения законности). Стало быть время действия романа — май 1938-го (расстрелянные в марте 1938 «гости» присутствуют на балу в первый раз).
  • Да и вообще, повесть отсылает ко многим личностям, известным в театрально-писательской Москве конца 1920-х — 1930-х.
  • Кентурион Марк Крысобой — бонус не просто для современников, но для «целевой аудитории» автора, то есть людей хотя бы с гимназическим образованием, знающих древнеримские реалии. Без этих знаний непонятно, почему какой-то центурион (буквально — командир сотни, на наши деньги лейтенант или капитан) запросто вхож к первому лицу Иудеи. На деле же Марк не просто центурион, а «командир особой кентурии», то есть первой центурии первой когорты; de facto — заместитель командира легиона. А что звание de jure низкое — так в Риме была такая система.
    • Следует отметить, что центурион первой когорты (примипил), в отличие от остальных центурионов, входил в число старших офицеров легиона.
    • И это максимум, до которого мог дослужиться военный не из богатой знатной семьи, не занимающийся политической деятельностью. Все более высокие должности были выборными и нередко доставались дилетантам в собственно военном деле.
  • Допрос Иешуа содержит ряд моментов, которые легко были бы понятны современникам Иешуа, но для современников автора уже проходили, как бонус для гениев.
• Его же «Белая гвардия» — Шполянский представлен читателю как «знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест». Помимо явно ироничной интонации, здесь важно уточнение про награду. Как раз тогда Керенский раздавал «Георгиев» направо и налево, то есть это тот редкий случай, когда Георгиевский крест стоит не слишком много.
  • Современники к тому же понимали (даже если не все из них поголовно, а только близкие к литературным кругам): сам образ Шполянского — это непочтительная личная аллюзия на Виктора Шкловского.
• «Собачье сердце» — На тебе! про самый первый советский фильм «Уплотнение» Луначарского, где тоже уплотнили квартиру профессора.
  • «Я вам, сударыня, вставлю яичники обезьяны» — оказывается, кроме проведением подпольных абортов несовершеннолетним жертвам богатых и высокопоставленных педофилов, профессор впаривает старикам и старушкам Похабычам весьма популярный фуфломицин от полшестого. Понятно, что в послереволюционной России эта тема особого развития не получила, но в США и Европе Самуил Воронов, Джон Бринкли и другие «светила науки» какое-то время гребли деньги лопатой, благо падкие на сенсацию журналисты трубили о «чудодейственном средстве» на каждом углу. Отношение же дипломированных врачей к успехам «коллег» было более чем скептичным. Более того, автор (тоже дипломированный врач) подсвечивает фиктивность операции использованием нетипичного для места действия животного. Понятно, почему профессор предпочитает проводить операции на дому (и даже с мастерством опытного лохотронщика раскручивает пациентку на дополнительную оплату) — в государственной поликлинике его бы никакая «крыша» от разоблачения не уберегла.
• «Роковые яйца» — «соединенная американо-русская компания выстроила, начав с угла Газетного переулка и Тверской, в центре Москвы, 15 пятнадцатиэтажных домов, а на окраинах — 300 рабочих коттеджей, каждый на 8 квартир, раз и навсегда прикончив тот страшный и смешной жилищный кризис, который так терзал москвичей в годы 1919-1925» намекает на проект двухэтажных «термолитных» домов завода «Красный богатырь», которыми как раз застроили окраину Сокольнической рощи. Снесли этот район уже в 1970-е и теперь этот проект кажется, конечно, совершенной фантазией..
• А. Н. Толстой, «Золотой ключик, или Приключения Буратино» — ныне это просто детская сказка и очень вольный пересказ/антифанфик «Приключений Пиноккио». А вот театральная Москва 1930-х увидела в образе Пьеро А. Блока, в Карабасе-Барабасе узнали Мейерхольда, Папа Карло и Джузеппе — Станиславский и Немирович-Данченко соответственно. А за самим Буратино замечали Максима Горького.
• В произведениях, написанных до Великой Отечественной войны можно встретить упоминание езды на подножках трамвая. Например: Сергей Михалков, «Мой друг» — «Он … Не виснет на подножках»; Самуил Маршак, «Рассказ о неизвестном герое» — «Парень вскочил / На подножку трамвая». Подножки исчезли, когда двери трамвая стали открываться внутрь салона, либо вообще отъезжать вдоль кузова. В трамваях начала XX века двери либо открывались наружу, причём вручную, а то и вовсе отсутствовали. Сегодня повисеть на подножке можно разве что на канатном трамвае Сан-Франциско.
  • Сюда же и упоминания о катании на «трамвайной колбасе». Колбасой называли торчащую из-под торцевой площадки головку сцепки, встав на которую ногами и держась за поручни или оконную раму, можно было с известным риском поехать в нужном направлении. У современных вагонов сцепки обычно либо складываются под кузов в нерабочем положении, либо вовсе не устанавливаются (только петли для буксировки).
    • У всё ещё самого популярного на постсоветских просторах чешского «Tatra T3» торчащая сцепка в наличии, и некоторые особо одарённые личности умудряются на ней кататься.
  • А у троллейбусов всех моделей, производимых в СНГ, и у трамваев минского производства, как правило, есть удобная лесенка сзади.
• Опять Михалков. «Мы живём в одной квартире / Все соседи знают нас. / Только мне звонить — четыре, / А ему — двенадцать раз». Или Лев Квитко: «Пойду я к соседу, / Петру Кузьмичу, / Пойду я к соседу / И в дверь постучу!» Что за дела? Это коммунальные квартиры — дело, обычное для довоенного СССР.
  • Современные дети едва ли поймут, о чём речь в хрестоматийном «Рассеянном» Маршака, когда «Стал натягивать гамаши / Говорят ему: „Не ваши!“». А чьи, спрашивается?! Другого жильца коммунальной квартиры, вестимо.
    • У Маршака здесь ещё и сатира нравов: что человек по рассеянности берёт не свои вещи, соседи по коммуналке без внимания не оставляют, а что он по рассеянности надел на голову сковороду и на ноги перчатки — на это им уже наплевать, никто ничего не говорит. Плюс… трамвай останавливается по требованию (!), а у перрона двое суток стоит отцепленный вагон с открытой дверью (!!!)
• Аркадий Гайдар:
  • «Судьба барабанщика» — когда Славка примчался, чтобы навестить в больнице раненого Сергея, то Славка упомянул, что с Сергеем разговаривал «майор из НКВД» Герчаков. Современный читатель подумает: «Ну майор, обычное звание для следователя или оперативного работника». Но во времена написания повести, в 1938 году, упоминание «майора из НКВД» (при этом неважно из какого именно управления НКВД — рабоче-крестьянской милиции или государственной безопасности) покажет уровень, на котором велось расследование покушения на убийство Славкиного отца, который делал что-то для оборонной промышленности — ведь тогдашние майоры госбезопасности носили ромбы в петлицах, как армейские комбриги, это было первое звание высшего комсостава, говоря тогдашним языком.
  • «Тимур и его команда» — эпизод, в котором тимуровцы пишут ультиматум квакинцам, а те его читают. Тимур узнаёт у дяди, как пишутся ультиматумы, а тот отвечает, что каждая страна пишет ультиматум на свой манер, но в конце для вежливости полагается приписать: «Примите, господин министр, уверение в совершеннейшем к Вам почтении». В шайке Квакина Алёшка объясняет, что такое ультиматум: «Это такое международное слово. Бить будут». А теперь вспоминаем, что время действия повести — август 1939; время выхода фильма и книги — вторая половина 1940. Стоит вспомнить, что в эти времена границы государств менялись чуть ли не каждый месяц: сперва предъявлялся безупречно уважительный ультиматум, потом получившая его сторона либо «добровольно» уступала, либо… да, «бить будут».
• А. Твардовский, «Василий Тёркин» — Вася мечтает о том, что, придя на вечорку, он бы не стал курить махорку, а достал бы «Казбек». Сразу ясно, что Тёркин — простой деревенский парень, для которого и дешёвые папиросы — это уже шик и предел мечтаний.
  • Туда же и «Баллада о браконьерстве» Е. Евтушенко. «Ты куришь „Казбек“, председатель. Ты поотвык от махорки».
  • Вообще в сталинское время, когда писался «Василий Тёркин», сигарет с фильтром ещё не было, и папиросы «Казбек» считались достойным куревом. Можно вспомнить их упоминание в довоенном стихотворение Константина Симонова и в песне военного времени «Шаланды, полные кефали» и трепетное отношение подпомощника коменданта к папиросам «Казбек» в романе В. Богомолова «В августе сорок четвёртого». А в 1960-е появились уже сигареты с фильтром, и, как следствие, «Случай в ресторане» («Извините, „Kaзбек“ не курю»). Похоже, в случае с «Казбеком» обговариваемый троп можно применить дважды — по-одному они понимались в сталинское время, по-другому в позднем СССР и по-третьему — в наше время.
• Н. Н. Носов, любой рассказ из серии «Однажды мы с Мишкой…». Взрослые в этих рассказах зачастую представлены лишь женщинами, либо стариками. Если взглянуть на период написания рассказов, становится понятно, что мужчины — на фронтах ВОВ.
• Мемуары оружейного конструктора М. В. Марголина носят название «Я солдат ещё живой». На время написания эмоциональный окрас этих слов был донельзя ярок — отсылку к стихотворению А. Твардовского «Смерть и воин» узнавал каждый.
  • Да и сейчас тоже. Просто узнают Киплинга, а не Твардовского.
• Василий Шукшин, «Печки-лавочки». Вор-попутчик, рассказав ГГ и его жене заведомо неправдоподобную байку о поезде, перелетающем через реку, тонко намекает, что он конструктор то ли оружия, то ли ракет, поэтому не имеет права говорить о работе. Читатель, не заставший СССР с его тотальным засекречиванием и эвфемизмами, рискует не понять намёк и в книге, и в экранизации.
• Эдуард Успенский, юмористическое стихотворение «Рыболов» — герой так перегрузил свою лодку различными вещами, что она затонула. Среди этих вещей упоминается керогаз. Современный читатель уже плохо представляет, что это такое, и потому совершенно не чувствует иронии. А читатель недавнего прошлого понимал: чтобы взять с собою на рыбалку громоздкий керогаз, а не гораздо более удобный в полевых условиях примус, действительно надо быть еще тем Жителем Страны Эльфов.
• Он же, Меховой интернат — список учеников показан в виде: БИБИ-МОКИ, НАЦ. МУРАВЬЕД. и т. д. В советские времена, в классных журналах действительно указывали национальность учеников.
• В книгах А. Бушкова (особенно написанных в лихие 1990-е) такое встречается неоднократно.
  • «Крючок для Пираньи» — в образе одиозного депутата, из которого циничные кукловоды в итоге сделали «сакральную жертву», современник легко узнавал конкретного правозащитника С. А. Ковалёва.
  • «На то и волки-2» — вполне точно описываются политические волнения Беларуси (для приличия переименованной в Рутению) конца 1990-х вплоть до упоминания фамилий реальных политических деятелей вроде Вячерко. Или вы думаете, что Жэстачайший Бацька сразу взял и спокойно сел на картофельный трон?
  • А «Анастасию» уже надо выпускать с примечаниями к каждой странице!
• Виктор Пелевин, господа! Его произведения во многом написаны «на злобу дня», и всевозможные отсылки в каком-нибудь «Принце Госплана» или «Generation „П“» уже могут быть непонятными для не заставших соответствующие эпохи.
  • Например, герои «Принца» вовсю играют в компьютерные игры прямо на работе. Сейчас это выглядит довольно странно — в наши дни офисные машины, мягко говоря, малопригодны для сколь-нибудь приличных видеоигр (да и начальство едва ли одобрит). А тогда, на рубеже 1980-90-х, специализированных игровых компьютеров ещё толком не было (не только у нас, но и в мире — эпическая битва видеокарт 3dfx и ATI началась только во второй половине 1990-х), потому большинство игр нормально запускалось на самом обычном компьютере, если конечно он имел видеокарту с поддержкой хотя бы с EGA, а не MDA без графического режима вообще, или CGA с… довольно своеобразным набором цветов (тем не менее, около половины игр запускалось даже на CGA, выглядя при этом вырвиглазно). Иметь ПК (хотя многие имели дома что-то типа Spectruma, но это уже другая история) дома считалось просто невероятной роскошью, зато во всевозможных учреждениях они уже не были какой-то дикой экзотикой.
  • И не только для не заставших. Автор правки впервые прочитал «Generation „П“» в 1999 году, а когда стал перечитывать лет 10-15 спустя, далеко не сразу вспомнил некоторые реалии того времени.
• Сергей Васильевич Лукьяненко — большой любитель добавить разных бонусов и отсылок в свои произведения. Не обошёл он стороной и связанные с конкретыми эпохами бонусы.
  • «Звёзды — холодные игрушки». Действие происходит в 2020-х гг. Главный герой, играющий с соседским мальчиком по сети, говорит ему: сегодня вечером поиграть не получится, дед займёт телефон. Если кто не понял, в 1990-е гг. подключение по сети было через модем, по телефонной линии. Т. е. если компьютер вышел в сеть, нельзя звонить по телефону, а если говоришь по телефону — не выйти в сеть. У нынешнего молодого поколения, не заставшего 1990-е и начало 2000-х, понимание ситуации не складывается. Дома нет стационарного компьютера и всего один смартфон, поддерживающий какую-то простенькую сетевую игру?
    • Россией в описываемом сеттинге правит некий диктатор Генерал Шипунов. Те, «кому за» или кто интересовался российской политикой 1990-х, без проблем поймают намёк на генерала А. И. Лебедя, которого многие противники тогдашней власти и сторонники «сильной руки» видели в роли авторитарного национального лидера.
    • Там же главный герой ездит на «старенькой дюжине». В СССР достаточно престижные, для того времени, модели ВАЗа получали последовательный номер 210X, и назывались соответственно: шестерка, семерка, восьмерка, девятка… На момент написания романа появилась «десятка». «Дюжиной» по такой логике должна быть модель ВАЗ-2112 (та же «десятка», только хэтчбек), хотя автор правки ни разу не слышал, чтобы её называли «дюжиной».
  • «Ночной дозор». В первом романе цикла вышедшем в 1998 г. Антон Городецкий, как и другие Иные, активно пользуется мобильным телефоном, и все это происходит во времена, когда «трубка» ещё является статусной принадлежностью «новых русских» и её обслуживание стоит среднемесячную зарплату, и все это, в отличие от вопиющего неканона в экранизации, очень и очень активно намекает на то, что почти что все состоящие в Дозорах Иные внешне воспринимаются как успешные и состоятельные люди, в чём им просто-напросто помогает магия, и Светлым тоже, ага, темнее и острее. Не бедный, но более стеснённый в средствах герой, кстати, пользовался бы пейджером.
    • Насколько помнит автор правки, к тому времени купить мобилу мог уже почти каждый, а вот общаться по ней стоило ощутимых денег. Года этак до 2003 студенты-понторезы общались по мобилке в режиме «успеть за 6 нетарифицируемых секунд».
    • По идее, мобильник у Городецкого служебный. В первой книге он ещё чрезвычайно скромен и считает личный автомобиль или отпуск на Шри-Ланке неимоверным буржуйством (а в пятой уже разглагольствует на тему «что это за москвич, что не знает, сколько лететь до Испании»).
    • Как бы в тексте подсвечивается, что работники Ночного Дозора зарабатывают сильно выше среднего (но всё-таки меньше, чем в Дневном).
  • «Лабиринт отражений» — в виртуальной реальности пепси-кола бесплатная, зато кока-кола — столько же, сколько и в реальной жизни. Причина? В СССР и пепси и фанта имелись в продаже, а вот кока-кола была только заграничной и воспринималась как нечто ОЧЕНЬ крутое! И даже когда после Перестройки СССР прекратил существование, кока-кола по инерции продолжала восприниматься как нечто очень крутое.
  • «Геном» — инверсия шутки ради: в далёком будущем повсеместно распространились генетические модификации, наделяющие людей теми или иными «специализациями». Соответственно носители модификаций именуются в соответствии с заложенной в них профессией с добавлением «-спец», а все модифицированные в целом зовутся просто «Спецы». Как же тогда назвать тех, кто по каким-то причинам не модифицирован и соответствует обычному человеку, как в дикой природе? Ну они получаются «натуральные люди», так что вполне логичным образом их называют «натуралами». Если «натурал» освоил какую-то профессию, его также могут обозначать по названию профессии. Потому в экипаже есть Пак Генералов — гей, навигатор, клонофоб и натурал. Современному человеку ухо режет, а им ничего.
    • Тут ещё и «бонус для фидошников»: «гей Пак Генералов» это было «На тебе!» вполне конкретному модератору RU.REMONT (специально обученная эха, чьей тематикой был «ремонт» геев). Реакция цели оказалась немного предсказуемой.
  • Также Лукьяненко всегда, начиная с ранних книг, любил вставлять в текст «актуальные» короткоживущие мемы и просто шутейки для узкого круга. Хватало ума и вкуса ими особо не злоупотреблять, но всё же — кто там уже вспомнит в текущем году, почему «рында» — это должно быть смешно? В шести воинах ФСБ (б. КГБ, б. ГПУ) нетрудно и сегодня узнать супергероев Marvel и DC — но почему именно в таком составе и порядке? Да что там говорить — даже фраза «Афтомат жжот» в устах волчицы-оборотня вызовет скорее недоумение, чем понимающую улыбку…
• Алексей Калугин, «Не так страшен чёрт»: Градоначальник, захвативший Москву — явный Лужков. Он даже кепку всегда носит.
  • Ещё Лужкова вывел в своём цикле «Лоскутный мир» Дмитрий Казаков: это мэр города Ква-ква Мосик Лужа. Исключительная сволочь, но другие кандидаты на ту же должность ещё хуже.
• «Космоолухи» — в первой книге разгневанный неподчинением корабельного искина капитан в сердцах обещает при первой возможности поменять Машу на любой другой образ: хоть на собачку, хоть на кошечку, да хоть на говорящую скрепку! Молодёжь уже и не застала версию Microsoft Office 97, в которой была визуализация подсказчика-советчика — по умолчанию как раз скрепка, хотя кошечка и собачка в настройках тоже имелись.
• Метавселенная Рудазова — цикл рассказов о домовых, а конкретно — зависающий в сети и апщающщийсо па-олбански гремлин Венька. История интернетов так динамична, что всего лишь лет через пяток отсылки к Доктору Пилюлькину и Мицголу без лурка уже не воспринимались.
• Да, так в чём юмор одностишия Вишневского в эпиграфе? Одностишие написано в начале 1990-х: в те годы мобильная связь стоила баснословно дорого, поэтому владельцами мобильных были, как правило, те, кто на метро не ездит, а ездит на личном автомобиле (возможно, даже с водителем).
  • Первое время мобильники на постсоветском пространстве были не просто дороги, а шли в одну цену с автомобилями. Т. е. герой Вишневского вполне мог продать машину ради мобильника, а потом действительно забыть его в метро, оставшись вообще без всего. Но такая трактовка никому в голову не приходила, все воспринимали его героя как современного завравшегося Хлестакова (и да, это было, действительно смешно).

На других языках

• «Цветы сливы в золотой вазе» — великое множество мелких бытовых вещей, которые были очевидны и само собой разумеющимися для современников, и не понятны для современного человека. Например, перед воротами стоит экран — почему? А потому что китайцы верили, что злые духи могут ходить только по прямой и не в силах экран обогнуть. Или когда Ли Пин-эр появляется в белой кофте и синей юбке — это значит, что она в трауре, но не прочь опять выйти замуж.
• Данте Алигьери, «Божественная комедия». Современники знали, что за деятелей поэт разместил по аду. А нынешний читатель знает этих деятелей именно из Данте.
• Франсуа Рабле, «Гаргантюа и Пантагрюэль». Вся книга — собственно, цикл книг — чуть ли не из одного этого только и состоит. По крайней мере, очень к тому близко. Большинство этих бонусов к тому же — для образованных современников мэтра Франсуа.
  • Например, навешивание церковных колоколов на шею кобыле Гаргантюа — явный намек на доходы от налога на колокольни, которые король Генрих II передал своей любовнице Диане де Пуатье.
  • Глава же про библиотеку Святого Мартина — стёб над современными автору схоластами, который современного читателя смешит разве что пошловатыми титлами. Один только трактат De modo cacandi («О способе ходить по большой нужде») многого стоит.
  • А свою покойную супругу Бадбек, умершую родами, безутешный Гаргантюа описывает (в стихах) вот так: «Лицом она была — резной ребек, // Швейцарка — животом, испанка — телом». Как это понимать? Нам-то уже нужно в библиотеке в книги зарыться, чтоб докопаться до сути. А современники врубались с лёту: Бадбек была с рябым лицом — по-видимому, после оспы (ребек — музыкальный инструмент, на деревянную деку которого ОБЯЗАТЕЛЬНО наносили обильную резьбу), она не имела здоровенного брюха, но живот у неё и плоским тоже не был, и вообще она отличалась рубенсовской красотой, то есть была дородна, в теле («швейцарка»), а телосложение её было пропорциональным, эффектным, грудь — не чрезмерно большой, но и отнюдь не маленькой, кости — крепкими, а не сверхтонкими, плечи — широкими, но не слишком, не уродливо («испанка»).
• Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера». Помимо «общей» сатиры, наполнено вполне конкретными аллюзиями, полностью понятными читателям того времени. Сейчас же для их понимания нужны соответствующие пояснения.
• Диккенс, «Домби и сын» — угроза подчинённому: «Для тебя, милейший, конопля уже посеяна!» Конопля? Наркотик? Нет, имеется в виду тот сорт, из которого получали волокна и делали в том числе верёвки, на которых, в частности, вешали преступников.
• У того же Диккенса в «Посмертных записках Пиквикского клуба» судья, увидев, что к нему в глубинку прибыли какие-то странные джентльмены, начинает с ходу подозревать заговор и даже готов вызвать войска (!). В наши дни этот судья кажется человеку, не подкованному в истории, глупым параноиком, безумным конспирологом, который не пойми с чего всполошился на фоне сплошной идиллии… Ан нет, никакой идиллии на самом деле не было. Британская глубинка в те трудные и страшные годы (относительно комфортные только для «чистой публики», в частности Пиквика и его друзей, а так — ну не прямо наши лихие 90-е, но близко) и правда была постоянным очагом тлеющего, а порой вспыхивающего мятежа (из-за несправедливых законов), и порой захолустье превращалось в натуральную горячую точку, власти даже войска вызывали и из пушек стреляли в собственный народ. И конечно, у мятежников было разветвлённое подполье, за представителей которого судья и принял главных героев…
• Александр Дюма, «Три мушкетёра».
  • Два века назад публика прекрасно понимала, что имена Атос, Портос и Арамис — выдуманные, псевдонимы главных героев, обнищавших аристократов, которым гордость не позволяет трепать родовые имена, о чём не раз говорится прямым текстом. Более того, Athos это вообще французское название горы Афон, поэтому комендант Бастилии говорит: «Но это же гора, а не человек». Однако реальность нереалистична: прототипа Атоса действительно звали Арман де Силлег д’Атос д’Отвиль, потому что в его владения входил городок Афон-Аспи. Перечисленные рядом с ним в документе, от которого оттолкнулся Дюма, имена Исаака де Порто и Анри д’Арамица также настоящие.
  • Ещё больший прикол с Атосом. Пока большинство товарищей отдаёт предпочтение шампанскому либо красному сухому вину, Атос даже дома ежедневно употребляет испанские вина. Ну, нравится человеку испанский продукт больше отечественного, такому аристократу положено быть гурманом, правда? А вот современник автора прекрасно понимал, что под испанскими винами подразумевались херес и малага, т. е. жёсткий крепляк, с которым нормальный человек вёл бы себя куда осторожнее.
  • Кстати, а сколько пили мушкетёры в целом? По книге мы не раз замечаем, что к обеду на две персоны обычно заказывают четыре бутылки вина. На наш современный взгляд это весьма много: даже опытного выпивоху, если он на скорость приговорит две бутылки каберне (не говоря уж про бьющее газами по башке шампанское), к концу обеда будет изрядно пошатывать, а то и подташнивать. Но это если идёт о нашем с вами обеде, когда быстро смолотил первое-второе-компот и побежал. Ну, а обед благородных дворян совсем другое дело: несколько перемен блюд, между которыми паузы, и застольная беседа, и игра в кости. Т. е. практически праздничное застолье на полдня, примерно как у нас день рождения или выезд на шашлыки. Согласитесь, полтора-два литра (а бутылки в то время были чаще литровыми) сухого вина на одного взрослого мужчину — вполне адекватная доза, чтобы несколько часов спокойно попивать, закусывать, расслабиться и не улакаться. Заметим также, что раньше вина в целом были слабее, чем сейчас.
    • К тому же в те времена меню привелигированных слоев общества состояло из мяса и мясных продуктов чуть менее чем полностью. В романе есть один список блюд (в исполнении Арамиса): "Спроси шпигованного зайца, жирного каплуна, жаркое из баранины с чесноком и четыре бутылки старого бургундского!", который вполне соответствует типовому обеду. Гарниры практически не использовались, овощи отсутствовали полностью, кроме мяса ели только хлеб, и жирная пища в таком количестве заметно снижала эффект от выпитого.
    • Зато Атос, обедая в Амьене с д’Артаньяном, заказывает не четыре бутылки, а шесть. Увлечение креплёным дало свои плоды, и графу де ла Фер уже нужна двойная доза обычного вина, чтобы вставило. Такая толерантность к спиртному — один из симптомов второй стадии алкоголизма.
  • Портос в «Двадцати годах спустя» мечтает стать бароном. Современники понимали, как крепко достали беднягу насмешки родовитых соседей: ведь барон — самый мелкий из аристократических титулов. А заодно было понятно, что в своих мечтах Портос не выходит за рамки разумного: более высокий титул заполучить ему явно не светит.
    • Бонус не для современников, а уже для историков: как раз при Людовике XIII система титулов во Франции была наконец упорядочена, и графом мог называться только тот, кто владел графством. Барон же являлся прямым вассалом короля, поэтому баронством по желанию можно было назвать любое владение, а можно было стать и безземельным бароном.
• Л. Кэрролл — обе сказки про Алису переполнены кучей отсылок и На тебе! в адрес современных автору учёных и даже политиков. Из последних чаще всего доставалось Гладстону и Дизраэли (последнего, ставшего прототипом карикатурного Единорога с иллюстраций, вполне помнят и сейчас, но больше как острослова). Ныне, без соответствующих указаний, всё это проходит «мимо кассы».
  • А животное Квази-Черепаха (Mock-Turtle), из которого варят квази-черепаховый суп, выглядит как черепаха с телячьими ногами, рогами и хвостом. Современному читателю был бы, очевидно, вполне понятен образ Палочкового Краба, выглядящего, как треска на деревянных крабьих ногах и с деревянными фальшивыми клешнями (есть современный перевод, где фигурирует Минтакраб)? Так вот, mock turtle — это суповой набор для «черепахового супа», по факту состоящий из телячьих мозгов да копыт, отдалённо напоминающих при разварке черепашатину.
    • В одном из переводов подсветка: «Это Черепаха Как Бы, из неё варят как бы черепаховый суп».
    • В раннем переводе Демуровой она превратилась в Под-Котика = мех кролика использовался для имитации меха морского котика. Но акакдемическое издание с классическими иллюстрациями вынудило вернуться к малопонятной Черепахе Квази.
  • Стихотворения в обеих книгах это пародии на хорошо известные современникам автора произведения, ныне большей частью забытые (если про «Twinkle, Twinkle, Little Star» ещё могут помнить, то кто сходу опознает какие именно нравозудительные стихи пародируют «Как дорожит своим хвостом ‎Малютка крокодил!» и «Дядя Вильям, — спросил удивленный малыш»?).
• Марк Твен:
  • «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна» — что за странное имя у последнего? Ну был бы он Гектор, а то Гекльберри какой-то. Дело в том, что это вообще не имя, а название одного из американских видов голубики, фигурирующее во множестве фразеологизмов со значением «мелкая сошка», «пятачок за пучок», «бедняк».
    • Все-таки в данном случае это имя. Американские протестанты, в отличие от католиков или, тем более, русских православных (строго привязанных к святцам в выборе имен), могли использовать в качестве имени чуть ли не любое понравившееся слово. Конечно, «растительные» имена чаще давали девочкам (например, популярное в южных штатах Магнолия), а мальчикам в качестве имен любили давать фамилии (Вашингтон, Линкольн и т. п.), но Финну-старшему понравилось название ягоды. Кстати, и в наши дни самые замысловатые имена в США дают детям те, кого относят к White trash. Еще и разные неформалы, вроде родителей Хоакина Феникса, но на кого больше похож отец Гека?
      • Есть версия, что Финны — ирландцы по происхождению (и значит, вряд ли протестанты). А фамилии вместо имён мальчикам давали не абы какие, а чаще всего фамилию матери, чтобы увековечить её вместе с отцовской. Особенно если мать была в своей семье единственной наследницей, и, значит, её потомки бы звались иначе. К примеру, у Купера в «Шпионе» есть персонаж Пейтон Данвуди, — Пейтон было фамилией его матери. А его сын от Фрэнсис Уоррен получил имя Уоррен Данвуди. У того же Купера в «Трилогии о Литтлпейджах» героя второй части зовут Мордаунт Литтелпейдж — опять-таки, изначально Мордаунт было фамилией его матери. Да и сам Купер уже во взрослом возрасте стал именоваться Джеймсом Фенимором Купером. Опять-таки, Фенимор — фамилия его матери.
      • Чаще всего — не значит всегда. Писателя Вашингтона Ирвинга мать назвала в честь Джорджа Вашингтона, а ее девичья фамилия была Сондерс. Писателей Эптона Синклера, Синклера Льюиса тоже назвали не по фамилиям их матерей. Одного из первых летчиков США Линкольна Бичи назвали в честь президента. А вот его соперника Барни Олдфилда назвали еще интересней: его настоящее имя Berna, и так отец назвал его в честь однополчанина. Насчет католичества Финна-старшего: даже если бы это было так, что бы помешало этому алкашу дать сыну имя не в честь святого, а какое в голову пришло? Ведь в США зарегистрировали бы любое, не то что в Российской империи. Все же нет, не выходит с католичеством: ни одного раза не упоминается, что Гек Финн и его отец какой-то не той веры, что все вокруг. В литературе 19 века, если общаются католики и протестанты, это обязательно подчеркивается, а тут ничего подобного не наблюдается. Будь они католиками, местные кумушки, которые не хотели, чтобы их дети якшались с Геком, потому что он голодранец с плохими манерами, еще бы добавляли, что он, к тому же, папист. И в церковь бы он вместе со всеми не ходил, когда жил у вдовы Дуглас. А он ходил и потом жаловался на это занудство Тому («еще и в церковь таскаться приходится, сидеть там и потеть, а я их паршивые проповеди на дух не переношу! Мух там ловить нельзя, табак жевать тоже. И ходи все воскресенье в обувке»). Будь он католик, он бы сразу на это сослался, и вдове пришлось бы переманивать его в свою веру. Еще и отец возмущался бы везде, что сына тянут в омут еретичества. А между мальчишками были бы споры в духе «вы поджаривали наших мучеников. — А вы наших вешали» (Теккерей).
  • «Дневник Адама» — после изгнания из рая Ева, сваливая вину на Адама, начинает с подачи змея утверждать, что запретным плодом были не яблоки, а лимоны. Когда Адам возражает, что лимонов он тоже не ел, Ева объясняет, будто под «лимонами» понимаются не буквальные фрукты, а вообще все сводящее скулы, вроде плохих острот. Это насмешка автора над современными ему протестантскими теологами, трактовавшими Библию на свой лад путем выиискивания там иносказательного смысла — например, некоторые трезвеннические секты даже сейчас утверждают, будто на самом деле Христос никогда не пил вина, а воду на свадьбе якобы претворял в виноградный сок.
• А. Конан Дойл, цикл про Холмса. Книга Светозара Чернова «Бейкер-стрит и окрестности», раскрывающая тогдашнюю атмосферу, занимает пятьсот страниц:
  • Доктора Уотсона зовут Джон Х. Уотсон, второй инициал не раскрывается, при этом жена однажды назвала его Джеймсом. Возможно, просто описка вместо Джона, но на этом базируется фанатская теория, что второе имя доктора - Хэмиша, шотландский эквивалент имени Джеймс. Шотландское его происхождение частично перекликается и с военной службой (в разы более популярной у шотландцев, чем у англичан) и с лёгкой грузностью — вполне себе типаж тех времён.
  • Рассказ «Случай с переводчиком». Холмс мыслит методом исключения, стараясь угадать, в каком роде войск служил другой персонаж. «Походка не кавалерийская, а пробковый шлем он все же носил надвинутым на бровь, о чем говорит более светлый загар с одной стороны лба. Сапером он быть не мог — слишком тяжел. Значит, артиллерист». На самом деле в оригинале было не helmet («шлем»), а hat («шляпа»). Российский читатель вряд ли знает, что форменный головной убор британских артиллеристов и сапёров полагалось носить сдвинутым вправо.
  • Ещё можно вспомнить «Знак четырёх», где в сценах с мальчишками-помощниками британская денежная система показана во всей своей мозголомной красе. Без комментариев и не понять, насколько гениальный сыщик был щедр с Уиггинсом сотоварищи.
    • Для читателей, знакомых и с другой английской литературой (осиливших Джеймса Гринвуда, к примеру) было вполне ясно: Холмс неимоверно щедр — шиллинг для уличного мальчишки натуральное богатство! А уж за обещанную гинею мальчишки действительно перевернули бы весь Лондон верх дном ради поиска катера.
  • Он же, мистический рассказ «Номер 249» — зачем протагонист, отправляясь уничтожить заколдованную мумию, берет у друга-медика ланцет? Дело в том, что это сегодня ланцетом называют одноразовый ножичек для вскрытия нарывов или взятия проб крови, а в 19 веке ланцет представлял собой обоюдоострый хирургический нож, выполнявший заодно функцию скальпеля — и вполне способный покромсать мумию. Авторитетнейший медицинский журнал «The Lancet» назван именно в честь этого почтенного инструмента, а не жалкого скарификатора.
• Герберт Уэллс, «Война Миров» — эпизод с марсианской машиной по производству алюминия. В конце XIX в. (момент написания книги и время действия) этот крайне распространённый металл был дорог и сложен в получении (настолько дорог и сложен, что весы из сплава золота с алюминием подарили Дмитрию Менделееву как почётную награду за заслуги в химии!), так что его беспроблемное и массовое производство очень наглядно показывало тотальное технологическое превосходство марсиан. Примерно так сегодня бы смотрелась штамповка алмазных окон из угля. Более того, за описанный марсианский алюминиеизвлекатель, работающий без озёр токсичных отходов, ряд современных инженеров и конструкторов натурально продали бы души.
• Л. Буссенар, «Капитан Сорвиголова» — достаточно богатые офицеры частенько должны были сами финансировать свои части, хотя бы частично. В кавалерии это, собственно, и означало покупку лошадей. Хороший конь стоит ох как немало, а Давид Поттер отравил двадцать пять тягловых лошадей четвертой артиллерийской батареи. А теперь смотрим на состав суда: два кавалериста и командир той самой батареи, лошадей которой траванул Поттер! Бур фактически ударил по карману собственных судей — и ударил крепко.
  • Не будем задаваться вопросом, почему Жан не предложил компенсировать стоимость скотинки из своего кармана в обмен на жизнь друга.
    • Скорее всего, именно это Жан и имел в виду, обещая выхлопотать Поттеру помилование — попросту предложил бы членам суда компенсацию за павших лошадей с надбавкой за моральные страдания. Но такие дела делаются наедине, в приватной обстановке — затем и время нужно. А председатель попался упёртый и не желающий понимать намеков — ещё бы, аж целый герцог! — и отсрочки не дал.
      • Судя по поведению судей, описанному в дальнейшем, это всё равно ни к чему бы не привело.
• Ричард Олдингтон, «Смерть героя». Герой думает по поводу процесса над Оскаром Уайльдом: «Людей наказывают только за то, что они любят зелёный цвет». Действительно, что тут такого? На самом деле, это цитата из ирландской народной песни «The Wearing of the Green»: «they are hanging men and women for the wearing of the green». Герой Олдингтона вспоминает цитату по поводу приговора Уайльду как пример неадекватного возмездия. И правда, за зелёный цвет в XVIII—XIX веках в Ирландии можно было попасть под обвинение в сочувствии бунтовщикам. Вообще, после скандала с Уайльдом (который носил в петлице знаменитую зелёную гвоздику) зелёный цвет стал на некоторое время символом однополой любви. Вкладывал ли сам Уайльд (который, по всей видимости, был всё-таки бисексуалом, а не геем) такое значение в свою гвоздику — неизвестно, но обвинители на процессе про неё даже не вспоминали, хотя там всякое лыко шло в строку.
  • А еще по поводу приговора Уайльду А. Э. Хаусмен написал стихи, в которых повторяется фраза for the colour of his hair, напоминающая for the wearing of the green.

«	Видно, вправду он виновен, если терпит град угроз! Нет, ведут его в темницу за преступный цвет волос.	»
— Перевод С. Маршака

• «Волшебник из Страны Оз» — это не только детская сказка, которая у нас известна в весьма вольной адаптации как «Волшебник Изумрудного города» (в сиквелах которого, впрочем, всевозможных На тебе! тоже хватает). Современниками она воспринималась ещё и как политическая сатира на реалии США конца XIX в.
• Ярослав Гашек, «Похождения бравого солдата Швейка» — много чего. Гашек обожал использовать в романе реальные имена и фамилии, да и все питейные заведения были пражанам хорошо известны. Другие бонусы скрыты получше и иногда теряются при переводе.
  • Фельдкурат Отто Кац спрашивает Швейка «Водку пьёте?», а тот отвечает: «Никак нет, водку не пью, только ром». В оригинале упоминалась не русская водка, а родная чешская коржалка — фруктовая наливка на спирту, напиток крепкий, но дешёвый. Швейк здесь выдаёт некоторую претензию на финансовое благополучие: дешёвое вино, мол, не пью, только что подороже! Аналогом мог бы быть диалог типа «Агдам» пьёшь? — Нет, только «Массандру!».И под ромом в книге подразумевается не пиратский напиток с Кариб, а «Штро» из картофельной патоки, термоядерной крепостью 60-80 градусов. Другого рома в начале ХХ в. в Австрии почти не было.
  • Любимая песня Швейка «Шли мы прямо в Яромерь», которая в тексте нигде целиком не цитируется — редкая похабщина. Швейк-то тот ещё пошляк! Причём похабель там в духе трактирщика Паливца — без секса, на тему задницы и дерьма: солдаты, надувшись пивом, из озорства вставляют в зад старухи-жены лесника по имени Кача (то есть Катя) свисток её мужа.
  • Дурачок Пепка-Прыгни, угодивший на двенадцать лет в тюрьму за «измену» — тёзка Швейка и императора Франца Иосифа! Да-да, «Иосиф» — это по-чешски «Пепик». Вот так Гашек показал, что было бы, если бы Швейк действительно был идиотом, а также лишний раз потроллил государя императора.
• А. Линдгрен, «Малыш и Карлсон» — Карлсон, стащив что-нибудь, оставляет на месте монетку в пять эре. Есть версия, что незадолго до написания «Карлсона» в Швеции прошла денежная реформа, и монеты в пять эре начали постепенно изыматься из обращения. Карлсон, видимо, где-то свистнул огромный запас уже изъятых монеток. А его требование выплатить награду именно пятиэровиками было принято за демонстративный акт безобидного, в общем, троллинга, которым и являлось. Правительство наверняка оценило юмор: частники очень неохотно принимали к оплате такие монеты, а государство их всё равно снова изымет из оборота; к тому же диковинный летун выглядит шутом, но не идиотом и вряд ли попытается расплатиться за что-то большим количеством пятиэровиков одномоментно, ибо это у него очевидно нигде не прокатит.
  • На самом же деле монеты в пять эре были выведены из обращения в Швеции только в 1985 году, а действие повестей разворачивается в начале 1950-х. Монеты продолжали чеканиться при Густаве V (когда их начали чеканить не из светлого сплава, а из бронзы), Густаве VI Адольфе (тогда они радикально сменили дизайн) и Карле XVI Густаве. Инфляция была, и на пять эре ничего толком нельзя было купить (подсвечено Малышом, который упоминает, что стаканчик мороженого стоит 50 эре), но даже монетки в 1 и 2 эре в Швеции ходили аж до 1972 года. Просто пять эре до 1972 года были самой крупной, тяжёлой, «ухватистой», солидно выглядевшей монеткой — поэтому и нравилась детям, даже если они понимали, что стоит она недорого. Возможно, Карлсон следует той же логике — признаёт только пятиэровики, и те никогда не пересчитывает.
• «Золушка» Шарля Перро — каким это образом часы в первый бальный вечер (а их в сказке два) пробили одиннадцать часов и три четверти? Всё просто — часы с боем могут быть настроены не только на удары раз в час, но и на удары раз в любой промежуток времени (особенно если в них больше одного колокола). И такие были (в русской классике тоже встречаются) — в основном били каждые полчаса или каждые 15 минут. Это в XX веке массово перешли на часы с боем «раз в час».
• Чжан Тянь-И, «Линь Большой и Линь Маленький»:
  • Бабао наряжается стереотипным ангелом из европейского фольклора, в платье и с куриными крыльями, и глупый богач Бабах сразу ему верит — выпад автора против типичного решателя всех проблем из современных ему детских книжек, написанных под впечатлением от западных сказок.
  • Дурацкое имя принца крови — тоже отсылка к стилизациям под европейские сказки (король, три сына, поиски приключений).
  • Сяо Линь отказывается везти королевский поезд на море, пока не доставлены вагоны с продовольствием для голодающих — реверанс в сторону крупной забастовки китайских железнодорожников.
• Сага о Форкосиганах — Буджолд любит заигрывать с гранью гетеросексуальности у некоторых героев, поэтому нужно смотреть на датировку романов и взгляды на современные книге взгляды в американской сексологии. Например в «Осколках чести» (1986) отношения Эйрела с Джесом Форратьером скорее проходили по тропам «gay until graduation»/«it’s just a phase», а вот Этан с Афона — полноценный гомосексуал на генетическом уровне: как раз тогда был расцвет теории, что за строгую гомосексуальность отвечают именно гены. Конечно, Этан и не мог стать гетеросексуалом — на Афоне нет женщин. Даже увидеть портреты женщин — авторов статей в научном журнале — он смог, лишь получив особый допуск. Но он всё равно мог не испытывать влечения к мужчинам.
• Знаменитая вступительная фраза «Нейроманта»: «Небо над портом было цвета экрана телевизора, настроенного на мёртвый канал». И какой же цвет имеется в виду? Современному читатель придётся вспомнить, как это выглядело у телевизора с электронно-лучевой трубкой. А ведь книга всего лишь 1984 года. Парадоксально, но даже здесь не все однозначно! В разных интервью Гибсон описывал его и как черно-белый «снег», классический для телевизоров времени написания книги так и как зеленовато-серую дымку люминофора на более ранних, чёрно-белых телевизорах 1950-х годов, зато без четко различимого «снега».
  • А некоторые комментаторы даже «за» более современный вариант — глубокий синий цвет, который показывали при обнаружении отсутствия сигнала телевизоры более нового поколения.
• 87th Precinct — во время стриптиза, устроенного возлюбленной, Коттон Хоуз понимает, что убийца не знал, как женщины носят чулочный пояс (в то время — под трусами), а значит, был девственником. Впрочем, Коттон и сам не обращал на это внимания — все-таки мужчина. А вот в наше время не догадается и большинство женщин: колготки почти вытеснили чулки с рынка в нишу «эротического белья». Да и там чулки в основном на силиконовых подвязках, а не на поясе.
• В любовном романе Сабрины Джеффрис «Неприличная любовь» самое страшное оскорбление, которое может позволить себе леди — это «Вы, сэр, не джентльмен». Русскоязычные читатели могут решить, что это просто способ назвать наглеца грубияном, но англичане поймут: — «не джентльмен» — значит, несмотря на благородное происхождение, собеседник недостоин никакого уважения. То есть она его всё равно что «быдлом» назвала. Впрочем, у героя — сына контрабандиста и вообще мужчины весьма резкого — даже эти страшные слова вызывают только смех.
• «День Шакала» Фредерика Форсайта — книга написана по уже свершившимся событиям и для современников изобиловала мелкими деталями:
  • Получение новых документов по свидетельствам о рождении умерших в раннем детстве до распространения общих электронных баз данных было весьма распространено среди преступников.
  • Шакала называют «цепным псом Чомбэ», что отсылает к гражданской войне в Конго и участвовавшим в ней наемникам.
    • Педаль в пол — Шакал, исходя из временной шкалы, был в числе воевавших в 1960—1961 годах, когда этот конфликт был не на слуху.
  • Французская разведка представляет собой стереотипную всемогущую спецслужбу, способную похитить человека в другой стране и добывающую информацию очень жесткими методами. Хоть это и кажется перебором, но вполне реалистично — в 60-х годах французская СДЭКЕ была одной из самых сильных спецслужб в мире и серьезно влияла на политические события. Например французы оперативно организовали и провели похищение Антуана Арго из Мюнхена в ноябре 1963 года, что фактически послужило концом ОАС.
    • Корсиканцы действительно были костяком оперативников Пятого отдела СДЭКЕ, времен описываемых событий так как среди французских офицеров были сильны симпатии к ОАС.
• «Псы войны» того же Форсайта — то, что под страной, откуда эвакуируются наемники в начале книги, подразумевается Биафра, тогдашние читатели могли понять по мелким деталям, в частности — внешнему описанию неназванного лидера проигравшей стороны.
• «Остров сокровищ» — Бен Ганн мечтает о сыре. Современники автора, по крайней мере моряки, на этом месте проникались к бедолаге сочувствием, понимая, как тот изголодался по хоть какой-то нормальной еде, Дело в том, что сыр, которым питались простые моряки в походах был, деликатно выражаясь, не очень — чтобы хоть как-то разжевать эту твердокаменную глыбу, его приходилось подолгу вымачивать в воде. Даже если учесть, что жуткий саффолкский сыр на предполагаемый момент действия романа (1765 год) уже несколько лет как заменили на более качественные сорта, всё-таки особым лакомством сыры и тогда не были.
  • Кстати, Бену крупно повезло — ему перепал настоящий деликатес, итальянский пармезан, который доктор Ливси носил в специальной табакерке явно не для всех и каждого. Но вряд ли Бен рассчитывал именно на такую удачу.
  • То, что главный герой стал именно юнгой на корабле, современникам очень наглядно показывало, что он из простых. Был бы он из благородных, то стал бы мичманом.
• Дэвид Брин «Почтальон» — оммаж + бонус для современников. «Мемориал Теодора Старджона», установленный в Юджине 1989 году. Сам роман опубликован в 1985, Старджон умер в мае 1985 в Юджине.

Сетевая

• Правила злого властелина. Правило № 99: «Любой файл чрезвычайной важности будет размером как минимум 1.45 мегабайт». Понятно, почему не 1.23, не 1.67 и не 2.26? 1.44 мегабайта вмещала в себя стандартная дискета 3,5 дюймов.
  • Существовали и двойной ёмкости, на 2.88, так что файл бы это не спасло. Редкие, но вполне себе доставаемые.
    • Вот только насколько известно автору правки, для работы с таковой дискетой будет нужен соответствующий флоппи-драйв, а также настройка ОС. В принципе, можно вообще не ставить 3.5" флоп, ограничить менее вместительными 5-дюймовками.
  • В наше время есть некоторые проблемы с файлами больше 8 гигабайт (нет, емкостей, которые их вместят, более чем достаточно, но вот в разметку могут и не влезть), но способы им противостоять вполне известны, так что даже это не спасет, если взломщик подготовился.
• Иван Кошкин, «Амурские звери»:
  • «… Твердо ответил Медведь, — Только ты ему намекни, чтобы не наглел. И чтобы „превед!“ не показывал. — Потому что медведи страшно не любят, когда им говорят „превед“, — ответил [охотовед] Лапочкин».
  • Когда Гарант захотел погладить мимимишных рысят, мама завизжала: «Я тебе поглажу! Ты их рожал? Растил? Кормил? Гладить он их будет, наел там рожу в Москве, думаешь, сюда приехал и можешь чужих детей гладить?! Еще в животик их поцелуй! Только тронь котят, я тебе все глаза выцарапаю, говнюк!» «Ты бы ещё в животик поцеловал!». Читатели от смеха валились пацтол, вспоминая, как реальный президент РФ поцеловал в живот 5-летнего Никиту Конкина.
• Леонид Каганов, стихотворение «Формула Перельмана»: «За нее отдать хоть жизнь, хоть почки обещал Эйнштейн. И он был рад отгадать три буквы в нижней строчке — те, что „e=mc²“. Формула же всех процессов в мире, чтоб представить мог любой плебей: это где-то пятьдесят четыре метра интегралов и дробей. Если там подставить в логарифмы имя, телефон, объем груди, и еще чего-нибудь для рифмы вынести за скобки позади, сверху — GPS-координату, снизу — подпись, и число, и год — то она покажет каждый атом! В смысле, что и где произойдет». Читатель прошлого века, как наверняка и читатель будущих десятилетий ни за что не обратил бы внимания на то, что объём вычислений измеряется в метрах, и что их именно пятьдесят четыре. Но современники знают, что 54 метра — это стандартная длина рулона туалетной бумаги, и могут выдвигать смелые предположения, где именно выдающийся математик выводил свою формулу…

Кино

Отечественные фильмы

• Комедии Леонида Гайдая 1960—70-х годов в огромных количествах содержат подобные бонусы, уже не понятные многим современным зрителям:
  • Много шуток завязано на номера и числа. В «Бриллиантовой руке» Лелик приезжает на такси с номером «28-70 ОГО» — 2 рубля 87 коп. стоила бутылка водки после деноминации. В «Операции Ы» номер машины Бывалого «ББТ 27-71» — 2 руб. 10 коп. стоила бутылка вина 0,75 л. В «Иване Васильевиче» добавочный номер Шпака 3-62 — столько стоила бутылка водки до 1982 г. Все эти цифры населением тогда считывались на раз, благо цены были фиксированные государством. А номер «Д 1-01», который Бывалый вешает на инвалидку перед тем, как ехать на дело, вообще дипломатический и полагался только английскому послу (это вся троица, благодаря смекалке Бывалого, таким манером тонко «косит на психов»! То-то их и отпустили так быстро, см. «Кавказскую пленницу»...).
  • «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». Фраза недовольного водителя грузовика «Где этот чёртов инвалид?» и ответ Бывалого «Я инвалид!» в наше время могут потребовать дополнительных объяснений — почему именно инвалид? Сейчас уже не каждый узнает в транспортном средстве Бывалого не просто машину типа «Антилопа-гну», а конкретно советскую инвалидную мотоколяску 1960-х годов.
    • И дополнительный смысл здесь в том, что Бывалый не только незаконно получил упомянутую коляску в собственность (после смерти владельца их следовало сдавать государству, так как выдавались они бесплатно), но и нагло пользуется положенным инвалиду послаблением — запарковал транспортное средство в «пешеходной зоне» на рынке.
      • Ну или он действительно инвалид, просто не на что-то сразу заметное. Как вариант, инвалидность есть у кого-то из троицы.
        • Игравший Бывалого Евгений Моргунов еще в молодости заболел сахарным диабетом (в результате чего и растолстел), следствием болезни были постоянные проблемы с ногами, которые под конец жизни ему собирались ампутировать (по-видимому, это и пришлось бы сделать, если бы артист не умер от инсульта). Так что человек с подобной внешностью вполне мог быть инвалидом или, по крайней мере, без сильных натяжек оформить инвалидность.
          • Стоит обратить внимание: на рынке в новелле, конечно, холодновато, но не совсем уж лютый дубак. Это видно по относительно легко одетому Никулину-Балбесу. А вот Моргунов вынужден одеть на ноги выше валенок толстые тёплые гетры. Чтобы не мерзли больные ноги.
    • Когда к Дубу в разгар испытания его «изобретения» явился Шурик, он выгнал его, сказав, что слушает «Ван Клиберна». Кто такой Ван Клиберн (на родине известный как Вэн Клайбёрн)? Оказывается, это не просто первый обладатель платинового диска среди классических музыкантов, это ещё и первый победитель международного конкурса имени Чайковского, одобренный лично Хрущёвым, благо что из Соединённых Штатов. Понятно он в то время звучал из каждого утюга. Дуб делает распространённую ошибку, не склоняя имя пианиста. Причина этой ошибки очень проста: личное имя Van (Вэн), и в самих-то США довольно редкое, в СССР было и вовсе неизвестно массам, и поэтому почти все советские люди приняли его за хорошо знакомую им голландскую приставку van («родом из оттуда-то»), и дворянскую и недворянскую. В школе ведь учили и про ван Левенгука, и про Ван-Де-Граафа… Более продвинутые граждане вдобавок прекрасно знали, что в США полно потомков выходцев из Голландии (давний президент США Мартин Ван Бюрен не даст соврать).
    • Племянник автора правки (тогда ребенок, теперь давно уже нет) заинтересовался, зачем хулиган Федя собирался надеть на Шурика компьютер, да еще и деревянный («На тебя наденут деревянный макинтош…»). Нынешним же детям это слово уже вообще ничего не скажет.
      • А в 1965 году все всё правильно понимали: макинтош — непромокаемый прорезиненный плащ особого фасона, модный, в частности, в 1940—1960-х гг.; такую технологию прорезинивания ткани изобрёл в 1823 году химик Charles Mackintosh. «Деревянный макинтош» (XIX—XX век, кримин. жарг.) — гроб, т. е. Федя грозился, что убьёт Шурика; отсюда и шуточка про «музыку».
        • А изобретённая в 1984 году модель компьютера, поскольку она Apple, была названа в честь сорта яблок MacIntosh. Сюда же отсылает и имя старшего брата Эпплджек из мультсериала про разноцветных лошадей.
        • И тут же рядом бонус для гениев. Федя-то, оказывается, не так прост — он любит почитать книжки! С высочайшей вероятностью, эту угрозу насчёт деревянного костюма и неслышной «виновнику торжества» музыки он попятил не откуда-нибудь, а из одного из рассказов О. Генри! (В советское время О. Генри часто и охотно издавали и переиздавали, а в 1962 году Гайдай, обожавший этого автора, экранизировал три самые, пожалуй, популярные новеллы. Цитата, впрочем, не из какой-то из них.)
  • Иван Васильевич меняет профессию. Ручка, которую Милославский позаимствовал у Шпака, а потом подарил послу, тоже приметная, популярная тогда безделушка. Зрителю этого не показывают, но очевидно, что при переворачивании с картинки женщины во вкладыше ручки съезжает купальник.
    • Когда Иван Грозный называет год своего рождения, милиционер принимает это за неудачную шутку и говорит: «Тоже мне, Тарапунька и Штепсель нашелся!». Ну, и кто сейчас помнит этих юмористов, действительно популярных на момент выхода фильма?
    • Там же: «Икра чёрная! Икра красная! Заморская икра — баклажанная!» При этом от икры ценных пород рыб буквально ломятся блюда, тогда как баклажанной икры — с чайную ложечку. Можно представить, каково было это увидеть советским попаданцам, а также зрителям: ведь в те времена баклажанную икру продавали в каждом магазине, тогда как красная и черная ценились на вес золота.
      • Попаданцы, однако, икрой не соблазнились. Икру вкушает царица. Царь предпочитает, кажется, почки. А царицу норовит угостить щучьей головой. Видимо, супруга Бунши любила закупаться рыбьими бошками впрок, чтоб подешевле. А его самого из потрохов кормила именно почками, а не сердечками и печенью. Хотя, конечно, советский дефицит, но уж конкретно семья Бунши от него вряд ли так уж страдала.
    • К слову, в советское время икра была существенно более доступна. Год рождения граждан можно определить по тому, пробовали они черную икру или нет.
    • Баклажанную икру в советское время очень любили. Домашнюю. Которую можно приготовить, если дождаться сезона и отстоять давку на рынке (благо, духовки в газовых плитках были почти у всех, испечь синенькие не проблема). Доступная в остальное время года покупная консервированная икорка считалась эрзацем, который разве что вприкуску ко второму за столовским обедом сойдёт.
      • И, кстати, зрители очень легко определяли, что на царский стол подали именно магазинную икру. Домашняя-то готовилась с помидорами, и по цвету её легко отличить даже по такому махонькому кусочку. (Трудно было бы во времена Грозного готовить с помидорами.)
    • Автору правки встречался вывод о том, что ситуация вполне адекватная с точки зрения самого исторического периода, в котором происходят события, со скидкой на утрирование: рыба тогда была продуктом не особо пафосным, тогда как первые свидетельства о баклажанах в России вообще датируются несколькими годами позже; в принципе, вполне могли быть и такое, что доставили несколько штук к царскому столу, но это действительно было бы куда круче рыбы. Но это уже не имеет отношения к сабжу этой статьи.
    • А если еще подумать… черная и красная икра на столе русского царя — это красивые символы, дары из присоединенных к стране земель — Астрахани и Сибири (лосося ведь там промышляют). Правда, Сибирь завоевывали лет через десять после событий фильма (датировка по Марфе Васильевне), цели добились и вовсе после смерти царя (а до лососёвых добрались ещё позже), но не будем строги к истории, потому что фильм «не совсем реалистический и не строго исторический», да и вообще это сон, в котором смешались известные Шурику (парню явно образованному и неглупому) сведения об эпохе. Впрочем, особо ушлые заезжие сибирские купцы вполне могли подсуетиться.
      • Это какой-то особо изощренный СПГС, во времена Грозного осетровые водились не только в Астрахани, а практически по всему течению Волги, и лосось помимо Сибири вполне себе заходил в Северную Двину, например.
• «Джентльмены удачи»: во времена выхода фильма взрослый зритель прекрасно понимал, что главный герой — фронтовик, о чём Трошкин, забывшись и выйдя из образа, упоминает прямым текстом, к немалому удивлению Хмыря и Косого. Но уровень его крутизны мы понимаем, когда в своей квартире он перебирает личные вещи, среди которых — две медали «За отвагу», медаль «За боевые заслуги», Орден Отечественной войны II степени и Орден Красного Знамени! Кульминация фильма ясно доказывает, что получил их Трошкин не за красивые глаза: в схватке с Доцентом директор детского садика демонстрирует недюжинную выдержку и навыки рукопашного боя, ловко вышибая нож из руки противника… Таким образом, власти выбрали именно Трошкина для миссии под прикрытием не только за редкостное внешнее сходство с имперсонируемым Белым («Доцентом»), но и за наличие спецподготовки.
  • При ближайшем рассмотрении всё оказывается ещё интереснее! Во-первых, такой набор медалей с большей вероятностью получил бы военный разведчик — то есть, как было упомянуто, человек со спецподготовкой. Трошкин, персонаж Леонова из «Джентльменов удачи» был участником битвы на Курской дуге и служил в гвардейской части. И это странным образом коррелирует с ролью Леонова из фильма «Белорусский вокзал», где его герой — командир разведотряда десантного батальона 1-го Белорусского фронта. «Джентльмены удачи» вышли на экраны в конце 1971 года, а съёмки начались в декабре 1970 года. Но «Белорусский вокзал», хоть и вышел в том же 1971 году, в апреле, но снят был до начала работы над «Джентльменами удачи». Таким образом, это почти один и тот же герой в исполнении Евгения Леонова — ветеран-разведчик, который вполне мог повоевать на Курской дуге, а потом оказаться в составе 1-го Белорусского. Собственно, 1-м Белорусским фронтом стал Центральный фронт, составлявший северный фас Курской дуги (он сначала был Донским, потом Центральным, потом Белорусским, затем, наконец, 1-м Белорусским). Если бы не разные профессии, вообще получился бы практически один персонаж. Кто поспособствовал такой схожести образа: сценаристы с подачи Леонова или сам Леонов — неясно.
  • А ещё на дачах запрещалось возводить стационарные строения, в которых можно жить круглый год, а вместо них можно было строить только дощатые «времянки». Исключением из этого запрета были всякие номенклатурные дачи, вроде профессорской дачи, показанной в фильме (простому кандидату строить такое у себя на даче не разрешили бы).
    • — Возможно, что это не дача, а участок под ИЖС, полученный в 50-ых годах с поставленным на нем типовым деревянным домом. Такая практика в означенное время существовала.
    • А можно узнать поточнее, чем регламентировалось, что можно строить на дачных участках? У деда автора данного вопроса на оном стоял полноценный деревянный, но дом, построенный по на основе купленного в деревне, разобранного и перевезенного. Дед при этом номенклатурщиком не был.
• «Бриллиантовая рука»: уже люди 1960-х годов рождения не узнают типажи участников банды (а вот их родители из больших городов опознавали). Шеф — ушедший на покой послевоенный спекулянт, отмывающий честно нажитое, Геша — стиляга, ставший фарцовщиком, Лёлик — мелкий артиллерийский офицер (отсюда его любовь к военной лексике), попавший под хрущёвское сокращение армии 1960 года и ушедший в криминал.
  • Вообще-то сокращённые офицеры очень неплохо устраивались на гражданке: их с удовольствием брали на должности руководителей среднего звена на госслужбе или заводах/фабриках. Главный принцип трудоустройства: чем дальше от Москвы-Питера, тем больше тебя ценят. Особенно популярны у офицерских семей были «фруктовые» и/или «курортные» Молдавия, Крым, Кавказ, Кубань (акцент Лёлика жирно намекает именно на последний вариант). Так почему же Лёлик оказался в Москве и работает подручным у какого-то (пускай и крупного) спекулянта? Судя по всему, он на должности успел принять участие в махинациях, вылетел с волчьим билетом и лишился жилья (формально квартиры отставным офицерам выдавали сразу после нового трудоустройства, а фактически только через пару лет, когда дом будет сдан в эксплуатацию, так что за косяки можно было и пролететь мимо жилья).
    • У Лелика западнобелорусский акцент (известно, что Папанов намеренно использовал этот выговор, знакомый ему по родственникам матери). Место действия фильма (и, соответственно, проживания Лелика) — черноморское побережье, а никак не Москва. Ну и слесарь-авторемонтник — это в те времена и есть «очень хорошо устроился» (а Лелик вполне мог быть и не просто слесарем, а заведующим станцией техобслуживания). Так что все сходится, кроме одного: неясно, почему он бывший именно артиллерист. Куда более вероятен — с учетом места жительства, демонстрируемых навыков и оборудования — моряк, морской пехотинец или водолаз. Спецназовцем ВМФ он быть явно не мог — данные подразделения стали создавать уже после отставки Никиты-Кукурузника.
  • Наконец, кто сейчас разберет, что в «Бриллиантовой руке» пародируются тогдашние детективы типа «Черного бизнеса», а сцена торга из «Операции Ы» — это неприкрытый оммаж аналогичной сцене торга из «Ленин в 1918 году»?
• «Афоня». Современникам — по крайней мере прошаренным, или, как тогда говорили, «соображающим» — сразу становилось ясно, что это за странный бородатенький и плюгавый хулиган с могучими дружками-телохранителями, которому Афоня неосторожно ляпнул: «Козёл ты, а не дама!». Не хулиган это. Это очевидный фарцовщик, а может быть, при этом и мажор (сын видного «делового», не в смысле урки, а в смысле — деятеля не из профессионального «преступного мира», но со связями и с полу-/мало-/незаконным доходом), намеренно неброско одетый, чтобы им не заинтересовался ОБХСС и/или «органы».
• Все больше молодых людей недоумевают от советских реалий в фильме «По семейным обстоятельствам». Почему риэлтор и портниха-надомница ведут себя как шпионы? А потому что им грозил реальный срок за «нетрудовые доходы» — до 5 лет с конфискацией имущества.
  • Ещё рельефнее в фильме «Лёгкая жизнь» с Раневской и Яковлевым.
• «Служебный роман» — пополам с бонусом для гениев (скажем, филологов узкого профиля — исследователей просторечия, идиом и поговорок). В новом тысячелетии уже не каждый зритель с ходу поймёт, в чём именно заключается юмор Верочкиной фразы «Ну, можно, конечно, и зайца научить курить…». Суть проста: в той ситуации (пересмотрите сцену «тренинга») Верочка, «простая как семь рублей одной бумажкой», не очень-то тактично и учтиво себя повела, причём уже не в первый раз за всю беседу (первый раз был, когда она ляпнула «А вам зачем это?..» — и тут же смущённо извинилась.). Полностью идиома звучит так: «Можно и зайца научить курить, но будет ли зайцу от этого польза и удовольствие?». Многие из тех, кому в 1970-х годах было от 30 до 55, мигом просекли фишку.
  • В другой статье (кажется, «Откровение у холодильника») отмечается, что цитируемые главгероем стихи Пастернака — внутримировой «бонус для современников», своеобразная проверка «свой или чужой». «Сушёная вобла» директриса весьма неожиданно оказывается знатоком «бунтарской» поэзии.
• «Мэри Поппинс, до свидания» — адмирал Бум живёт в бункере, ожидая нашествия инопланетян. Это прозрачный намёк на резкое обострение отношений между СССР и странами Запада в 1979—1985 гг.
• «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» — директор пионерлагеря товарищ Дынин выслеживает пионеров, купающихся в неположенном месте, разглядывая в бинокль голые мальчишеские попы. Почему именно попы? Он что, педофил? Нет, потому, что это самый быстрый способ определить присутствие среди деревенских мальчишек, которые купаются-загорают голышом, пионеров из лагеря — у тех задница загорелой быть ну никак не может.
  • Забавно, что это заодно позволяет точно определить десятилетие съемок фильма: в более ранний период нудизм и в пионерских лагерях практиковался, позже купание голышом для детей школьного возраста стало неприличным для всех.
• «Ширли-мырли» — пародия на сурдоперевод новостей, который с тех времен заменила бегущая строка.
• «Лиля навсегда» — понятное дело, что тётка Анна (она же соседка) поменялась с Лилей квартирами отнюдь не по доброте душевной, но в чём тут соль? А соль в том, что в 90-е годы, из-за массового отъезда за границу обеспеченных людей, квартиры даже в центре города стоили крайне дёшево и не воспринимались как нечто крайне ценное. Именно поэтому Анна, не считая ценной свою однокомнатку, отдала её главной героине — просто покупателей, готовых нормально заплатить, на этот клоповник в те годы было трудно найти. Иначе бы тётка просто прогнала Лилю на улицу бомжевать.
• «Трест, который лопнул» (1982). Песня «Суперстрасть»:

«…И рвется в судьи спец по части взяток, В шерифы тот, кто на расправу скор, А в конгрессмены — отставной актер…» Очевидно, что упомянутый актер — это Рейган, ставший президентом в 1981 году. Возможно, что и первые два персонажа — герои каких-то реальных историй тех лет, ныне забытые. А «румяное морщинистое личико» — возможно, это намек на Елизавету ІІ?

Совместное производство

• «Дежа вю» (1989): сцена, когда Японец (Н. Караченцов) на чёрном рынке меняет Поллаку доллары по курсу 60 копеек за доллар, а потом врёт шефу, будто менял один к одному. Официальный советский курс доллара (во время съёмок, а не во время действия фильма) был около 60 коп., а подпольный гораздо выше, чем один к одному, в чём и заключался юмор ситуации.
  • Аналогично в «На Дерибасовской хорошая погода…». «Какой сегодня курс?» — «120:1!» — «120 долларов за один рубль, как видите…» (прочим агентам КГБ резко хорошеет).

Зарубежные фильмы

• Одинокая женщина в Берлине — рассказчица упоминает аборты. Бонус для современников: по тогдашним законам легальный аборт у врача было возможно сделать, только пожаловавшись на изнасилование (даже, если никакого изнасилования не было). Отсюда и рассказы о «миллионах изнасилованных солдатами немок».
  • Причем не просто изнасилование, а солдатом вражеской армии или «расово неполноценным» мужчиной — то есть, если беременность от «расово правильного», то, хоть бы и насилие — а рожай. Так что на территории собственно Рейха шансов успешно соврать было немного (пленные и прочие «расово неполноценные» находились под контролем), а вот в послевоенной неразберихе — никаких проблем.
• «Рэмбо: Первая кровь»: некоторые нюансы происходящего могут быть непонятны даже для современных американцев, а тем более за пределами США — например, отношение к ветеранам Вьетнама, конфликт между ними и ветеранами Кореи (а ведь шериф Тизл — ветеран Кореи). И почему шериф так реагирует на американский флаг на куртке Рэмбо, что в этом такого? И кстати, шериф, арестовывая и обыскивая Рэмбо, был в своём праве или нарушил закон? Таки нарушил.
  • Тут косяк создателей фильма: по книге Рэмбо имел довольно бомжеватый вид и шериф принял его за хиппи (которые, к слову, не сильно отличались образом жизни от бродячих цыган и настолько достали население, что поступок шерифа выставить грязного небритого хмыря из города не считался чем-то плохим). Рэмбо же (которого так выгоняли уже не раз) из принципа не стал ничего доказывать шерифу, что в итоге и стало причиной конфликта. Вообще, в экранизации Рэмбо получился куда адекватнее, чем в книге, а шерифа сделали изрядной сволочью.
• «Назад в будущее»: от современного зрителя, малознакомого с историей автомобилестроения, ускользает, что выбор ДеЛореана DMC-12 в качестве машины времени — сам по себе шутка. В наше время ДеЛореан ассоциируется скорее с крутой тачкой (именно благодаря фильму!), но юмор в том, что ДеЛореан был машиной очень неудачной, но сделанной с претензией на футуризм. На то Док Браун и сумасшедший учёный, чтобы выбрать именно эту машину.
  • Не совсем так: DMC-12 выбрали создатели фильма именно за дизайн. То, что машина неудачная, стало для них неприятным сюрпризом во время съёмок.
    • Может быть, выбрали за дизайн вопреки сомнительному качеству? Поскольку к 1985, когда вышла первая часть трилогии, автомобиль уже года три как не выпускался, из-за банкротства фирмы и скандалов с Джоном Делореаном. О том, что это за автомобиль, в Штатах было даже мальчишкам известно… но выглядел он и правда космически.
  • В первой части Док ехидно высказывается про японскую технику. До 1970-х японская продукция действительно славилась паршивым качеством, почти как китайская в 90-е и 2000-е. Но уже в 70-80-е (настоящее время в саге) японская техника и автомобили завоевали Америку.
• И ещё об автомобилях: помните в «Совершенно секретно!» машину, которая взрывается от того, что её чуть-чуть толкнули бампером? Это, конечно, пародия на вечные взрывающиеся машины в боевиках, но не только. Машина, которая взрывается — «Форд Пинто», в 1970-е пользовавшийся репутацией машины, загорающейся от каждого чиха.
• «Голый пистолет 2 1/2»: в баре «Зелёная тоска» на стенах висят фотографии: землетрясение в Сан-Франциско, «Титаник», дирижабль «Гинденбург» и какой-то мужик. Кто такой? Майкл Дукакис, проигравший выборы Джорджу Бушу. Устаревшая шутка.
  • Там же, изображение телескопа Хаббл. Это сейчас он воспринимается чуть ли не как главный телескоп человечества и один из успешнейших проектов НАСА, а на момент выхода фильма он был больше известен как эпически сверхдорогой долгострой, загубленный из-за чудовищной безалаберности — главное зеркало было изготовлено с дефектом, причем дефект был выявлен во время проверок двумя нуль-корректорами, но изготовитель решил, что оба инструмента ошиблись. Впоследствии во время одной из миссий обслуживания, была установлена система компенсации дефекта, но до этого Хаббл был одним из самых больших провалов в истории техники.
  • И ещё автомобиль «EDSEL», который едва не привёл к банкротству компанию «Ford» в конце 50-х. Но это больше «бонус для соотечественников».
• «Три мушкетёра» (1961) — когда д’Артаньян оказывается в доме у миледи, она предлагает ему привести в порядок свой туалет, на что он отвечает фразой «Не говорите о туалете, это напоминает туалет смертника». Начать с того, что слово «туалет» уже давно и прочно обозначает отхожее место, но даже тем, кто помнит другое значение этого слова, не совсем понятно, зачем смертнику приводить в порядок лицо и одежду. На самом деле термином «la toilette» в те времена (и до конца XX века, поэтому, возможно, тут и бонус для соотечественников) на французском внутритюремном жаргоне называли подготовку осуждённого к казни — связывание рук, завязывание глаз, а после того, как появилась гильотина, ещё бритьё затылка и переодевание в специальную одежду.

Телесериалы

• Убойная сила — в 1 сезоне наглядно показаны реалии коммуникации конца 1990-х: сотовая связь является предметом роскоши, зато вовсю распространены пейджеры.
  • Там же наглядно показаны реалии компьютеризации той эпохи — «умные машины» уже перестали быть экзотикой, но азами компьютерной грамотности овладели ещё не все. Типичный пример — бандит Муха, чья попытка «кинуть» Боголепова, подставив секретаршу Машу, закончилась печально именно поэтому. И правда — воровать оригиналы документов, которых сразу хватятся, будет только человек, не умеющий их скопировать при помощи компьютера. А Маша, в отличии от Мухи, умной машиной пользоваться умеет.
• «Золотой телёнок» (8 серий, реж. У. Шилкина, 2006). На могиле Паниковского написали «М С ПАНИКОВСКИЙ» (то бишь «Михаил Самуэлевич») без знаков препинания, так что нам легко принять это за «MC [эм-си] Паниковский», то есть Master of Ceremonies (конферансье и исполнитель рэпа), наподобие Noize MC или MC Вспышкина.
• Сваты. Присутствуют упоминания актуальных на момент съёмки событий. В 6 серии 3сезона упоминается свиной грипп 2009 года, в 15 серии 4 сезона — извержение исландского вулкана Эйяфьятлайокюдль, парализовавшее авиасообщение в 2010 году, а в 6 сезоне Иван и Сан Саныч едут в Киев на финал Евро-2012.
  • В 6 серии 3 сезона тема масок неожиданно актуальна сейчас.
• «The Nanny», четвёртая серия четвёртого сезона «The Rosie Show» — в одном из эпизодов появляется лично Дональд Трамп — который, оказывается, имеет целых два сотовых телефона с разными номерами. В 1996 году это подобное могло прийти в голову только очень богатому человеку со склонностью к позёрству — иными словами, именно Дональду Трампу.
  • В общем-то весь сериал такой, неудивительно, что во многих странах его не переозвучили, а пересняли с местными реалиями и знаменитостями.
• «Секретные материалы» — бонусов для современников, особенно американцев, в сериале очень много, Картер не стеснялся пихать в сценарий отсылки к реальным, в том числе совсем недавним на момент съемки событиям. Например, w:Осада_«Маунт_Кармел». В последних сезонах он себе не изменил, едко пройдясь по реформам Обамы.

Телевидение

• КВН — многие шутки, номера и особенно переделки песен создаются на злобу дня, поэтому спустя некоторое время далеко не каждый сможет их понять.
  • Например, номер с допросом на детекторе лжи, который был показан через некоторое время после телевизионной трансляции «Ошибки резидента». Если бы не такое совпадение (явно намеренное) шутку бы практически никто не понял.
  • Сюда же — и само краткое название «Клуба веселых и находчивых». Уже мало кто помнит, что КВН-49 назывался первый сравнительно массовый советский телевизор (и название передачи исходно подбиралось специально для этого).
• Да и в целом к юмористическим программам это относится. Например, «Городок» девяностых годов массово пародирует тогдашние рекламные ролики. И если тётя Ася стала мемом, то кто помнит, откуда фраза «Живой такой, весёлый»? Или, например, кто помнит «до дня рождения Александра Сергеевича осталось…»? Был тогда, в 1999-м, такой проект к столетию поэта с отсчётом дней.

Мультфильмы

Советские

• «Кошкин дом» (1958) — песенка пожарных «Хоть и Кошкин дом сгорел, но зато весь город цел» звучит (и показана) в юмористическом ключе: дескать, такие «профи». Но во времена, когда сказка писалась (начало XX века, совпадает с условным временем действия) задача пожарной службы прежде всего и была не допустить распространения пожара на соседние здания. Дома были либо полностью деревянными, либо с деревянными перекрытиями, поэтому при серьезном пожаре спасение загоревшегося дома было практически бесполезным, и надо было эвакуировать жильцов и ценные вещи, после чего не дать огню перекинуться на другие дома. Подобная практика и до сих пор сохранилась в странах, где в силу не очень холодного климата популярны не-каменные дома (прежде всего, США и Япония), а в начале XX века была практически повсеместной.
• «Сказка о попе и о работнике его Балде» (1973):
  • В массовке, исполняющей слова от автора, можно увидеть аллюзии на ВИА 1970-х (в т. ч. и конкретные).
  • Переполох, который устроил Балда у чертей — противостояние «буржуазного джаза», который играет нечисть, и развития «народной музыки».
  • Быт чертей иронично обыгрывает советский.
• «По следам бременских музыкантов» — Король поёт, обращаясь к Принцессе: «Скушай, доченька, яйцо диетическое». Сейчас таких не продают, а в советское время это были крупные яйца, снесённые не более 10 дней назад (после чего переходили в категорию столовых), и стоили они дороже других.
• «Шпионские страсти» — просто кладезь таких бонусов! Нынешний зритель уловит только общий пародийный смысл, а тогдашние современники легко опознавали как и что конкретно пародировалось — начиная от стиляжничества (и официально-ангажированных карикатур и сатир на него) и заканчивая сверхсознательными советскими гражданами в лице младенца Куки (и набившими в 1950-е годы оскомину опусами про то, как малолетка разоблачает шпионов и помогает кагебешникам).
• Оригинальное Простоквашино просто кишит отсылками к актуальным явлениям:
  • «— Мясо лучше в магазине покупать. \ — Почему? \ — А там костей больше!» — цена на мясо в магазине не зависела от количества костей, и советские продавцы вырезали и припрятывали лучшие куски мяса. Их могли продать знакомым и родственникам, чтобы не утруждать их стоянием в очереди, или «из-под прилавка», получив навар. Но поскольку в СССР связи ценились намного выше денег, то чаще эти куски отдавали «нужным» людям или обменивали на какой-нибудь другой дефицитный товар, который тоже был припрятан «под прилавком».
  • «Лучше бы она не молоко давала, а воду газированную. Пепси-колу, например». Пепси начали поставлять в СССР в середине 1970-х. Это должно было характеризовать Шарика как любителя всего популярного и модного. Как эпизод с кедами в третьей части.
  • Не все поняли, к чему относилось упоминание о «ездовых академиках» в третьем выпуске о Простоквашино. Речь о ссыльном академике Сахарове. Незадолго до выхода мультфильма за рубежом были показаны кадры, как Сахаров в Горьком то ли выталкивал свои «Жигули» из сугроба, то ли завяз на своём «запорожце» на грязной дороге и вынужден был лично впрячься спереди в машину и вытаскивать её (хорошо хоть не в одиночку), пока другие люди её толкали (показания свидетелей расходятся).
    • Успенский что — намекает, что Дмитрий Свекольников — отец дяди Фёдора — был в тот момент в Горьком и вместе с остальными помогал Сахарову вытаскивать драндулетку.
    • А юные телезрители решили, что у дяди Фёдора папа академик. Виной тому некоторая приглушённость последней части фразы «…сам видел», которая ставит все точки над i — не мог же он на самого себя со стороны смотреть.
  • Папа Дяди Фёдора — очень явное изображение шестидесятника!
  • «Усы, лапы и хвост — вот мои документы!» — отсылка на анекдот о Брежневе, у которого таковыми документами были брови.
• «Ну, погоди!» тоже полон бонусов, но автор, так как торопится, укажет только один:
  • ВИА, записывающийся на телестудии, куда влетает Волк, называется «DVORNYAGI» — здесь одновременно и отсылка к бесчисленным подражателям «Битлов», и «модный» псевдоинглиш в надписях (на барабане), и стремление «русских рокеров» втиснуть типичный местечковый текст в западную музыку (играет группа «Оловянные солдатики», а в мелодии легко опознать The Doors — Break On Through).
• «Заколдованный мальчик» — Крыса-предводительница: «Мои серые воины! Я привела вас сюда и я поведу вас дальше!» . Многие, посмотрев мультфильм в сознательном возрасте, опознают в ней Гитлера — характерные жесты, истерическая речь… Но мало кто опознает озвучившего Крысу Сергея Мартинсона, который на момент выхода мультфильма уже неоднократно сыграл не только гитлеровцев, но и самого Гитлера. А вот тогдашние взрослые зрители наверняка опознали артиста.
• «Мисс Новый год» (1991 год), хотя возможно и тогда был бонусом для гениев. Залезая в компьютер, похожий на стиральную машину (что в конце даже подсвечено), ворона восклицает: «Ага, система Би-Би-Си!». Незнающие могли бы счесть это за обычный технотрёп. Знающие же историю компьютерной индустрии сразу вспомнят британскую компанию Acorn, подарившую миру также процессор ARM, на котором сегодня крутится большая часть смартфонов и планшетов, платы Raspberry PI, новые MacBook Air, а также куча встроенных устройств вплоть до топовых стиральных машин.

Зарубежные

• Мультфильм Текса Эвери «Убийство Дэна Макгу». Почему в мультфильме, действие которого происходит на Аляске во времена «золотой лихорадки» (даже название отсылает к «дикозападному» стихотворению Роберта Сервиса), фансервисная певица внезапно именуется «Army charmer, Navy baby and Marine queen?». Да потому, что мультфильм снят во время Второй мировой войны, и фансервис предназначался для солдат на войне.
• В другом мультфильме тех времен, «Coal Black and de Sebben Dwarfs» («Черномазка и семь чорных коратышек», пародия на «Белоснежку»), злая королева показана в начале «утопающей в роскоши». Золото? Бриллианты? Да нет, автомобильные шины, спиртное, сахар… Современник-то знал, что в войну это всё было по талонам.
• Во многих старых мультфильмах студии Warner Bros можно заметить целую кучу отсылок к американской культуре начала XX века. Например, в эпизоде «Swooner Crooner» появляются известные музыканты данной эпохи в образе петухов. В том числе и легендарный Френк Синатра, который помимо непревзойдённого голоса прославился ещё и своей худобой. А противостоит ему Бинг Кросби. В одной сцене появляется Кэб Кэллоуэй.
  • Вообще говоря, пародий на того же Френка и Бинга в мультиках Warner Bros достаточно много. Так в одном из мультфильмов попугай-версия Бинга просит кота Сильвестра съесть канарейку-Френка. Или одинокий скунс, чтобы привлечь внимание девушек, поёт, закосив под Синатру.
  • А в мультфильме «Tin-Pan Alley Cats» 1943 г. пародируются афроамериканцы-джазмены, представленные в нём в виде бездомных котов. Причём если в «Swooner Crooner» негр Кэллоуэй является вполне обычным петухом, отличающихся от других чёрной расцветкой перьев, то в этом мультфильме все без исключения персонажи (кроме мимолётом появляющихся Сталина, Гитлера и Тодзё) — это коты с тёмной шерстью и, внимание, толстыми человеческими губами! Подобный блекфейс и на человеческих лицах выглядит довольно карикатурно, а на кошачьих мордах — к тому же неестественно и отталкивающе.
    • Но и этим мультфильмом звериный блэкфейс в «Луни Тюнз» и «Весёлых мелодиях» не ограничивается. В мультфильме-кроссовере «Goldilocks and the Jivin' Bears» три медведя из соответствующей сказки и Волк из Красной Шапочки также обладают тёмной шерстью и толстыми губами, а в конце мульт-агитки «Any Bonds Today?» Багз Банни гримируется «под негра», пародируя Эла Джолсона из «Певца джаза». Из отечественной мультипликации можно вспомнить зайцев-негров из «Ну, погоди!» (один боксёр из 13-го, «олимпийского» выпуска и целое племя из 17-го)

Видеоигры

• Локализация Warcraft III. Бафосные фразы многих юнитов отсылают к рекламе начала 2000-х.

Музыка

• Владимир Высоцкий:
  • «Ноль семь» — в песне 1969 года описаны реалии междугородней связи тех лет. Ныне всё это выглядит довольно странно и необычно.
  • «Случай в ресторане» — протагонист отказывается от предложенного капитаном курева: «Извините, „Казбек“ не курю». Нам-то, что, не курит и не курит, а вот для современников Высоцкого это был лишний намёк на то, что парень из состоятельной семьи. Как уже говорилось в разделе «Литература», «Казбек» — дешевые папиросы.
  • «Баллада о детстве». «На стройке немцы пленные / На хлеб меняли ножики». Пардон, они голодали, но имели возможность делать ножи? Или у них был излишек хлеба, и им зачем-то были нужны ножи? Какое-то разгильдяйство со стороны охраны.
    • Скорее, первое. Ножики в местах заключения, несмотря на все усилия охраны, обычно водятся, а вот еды тогда и обычным гражданам, не только пленным немцам, не хватало.
    • Автор этих строк читал мемуары (вспомнить бы кого именно, но увы), автор которых раскрывал этот аспект своего послевоенного детства — у советских детей и подростков в то время было очень популярно и статусно обладать различными «трофейными» немецкими безделушками, которые добывались главным образом через обмен с пленными. Меняли всё: от таблеток сухого спирта до расчёсок, портсигаров и складных и перочинных ножей (причем особо высоко ценились ножики с красивыми пластмассовыми вставками и в особенности — со свастикой или немецким орлом). Меняли главным образом на продукты питания (откуда их брали сами дети, история, впрочем, умалчивает, но думается, что за красивый «трофей» и поголодать могли). Потому в тексте песни и «ножики», а не «ножи» — имеются в виду не полноразмерные финки, а что-то вроде подобного. Такой обмен с немцами обычно вели во время их работ в городе (в лагерь военнопленных, понятное дело, не пробраться, а на рабочих объектах охрана была минимальной). Именно поэтому «ножики» меняли «на стройке», а не где-нибудь ещё.
  • «Сидели, пили вразнобой…». Если не знать советские реалии, то непонятно — за что погубили-то несчастного стахановца, чего плохого в том, что он выдавал три нормы? А дело в том, что из-за него всем план поднимут!
    • Да и сами слова «стахановец, гагановец, загладовец». Если Стаханова еще помнят, то Гаганову и Загладу — не особенно.
  • «Песня про снайпера» — «Девятка в сердце, десятка — в лоб». На советских мишенях в форме силуэта попадание в сердце оценивалось в девять баллов, а в голову — десять. Видимо, спившийся и проигравшийся снайпер попросту выхватил трофейное оружие и пристрелил своего незадачливого партнёра.
• «Тонечка, или Городской романс» А. Галича. Что у героя брюки на «молнии» — это не случайная деталь, по меркам 1962 года такие брюки — крутая и скорее всего заграничная вещь.
• Б. Окуджава, «Как наш двор ни обижали…» — загадочные для современного слушателя строчки «А кто сначала вышел вон, / А кто потом украл вагон, — / А всё теперь перемешалось, / Всё объединилось». Что за вагон? Сам Окуджава, когда история уже подзабылась писал так: «К этой песне нужно маленькое предисловие. Когда вышла книга Высоцкого „Нерв“, она до прилавков не дошла. Пошли слухи, что украли вагон с книгами. И я тогда подумал: вот парадокс! Сначала, когда он начинал, некоторые, отплёвываясь, выходили оттуда, где он пел. А кончилось тем, что украли вагон. Теперь соединились все — и те, кто „против“, и те, кто „за“, делить теперь нечего, поздно». Первое издание Высоцкого действительно было практически невозможно купить даже на чёрном рынке.
• «Поколение дворников и сторожей» Бориса Гребенщикова. Нынешнему поколению уже не известны реалии, когда андеграундный музыкант вынужден заступать на такую должность, чтобы и музыкой заниматься, и за тунеядство не быть привлечённым. Виктор Цой, например, довольно долго проработал кочегаром в питерской котельной.
  • Они же — «дворники с улицы имени Леннона… легендарное поколение рок-н-ролльного старого города» у Константина Арбенина.
• Тоже у «Аквариума», в песне «Новая жизнь на новом посту»: «И мне хотелось бы петь об этом,/Но этот текст не залитует никто». Нынешнее поколение помнит, что значит слово «залитовать»? (Получить разрешение в Главлите или литкомиссии на текст песни перед выступлением на официальной сцене.)
  • Тогда уж и Умку вспомним: «Твои текста мы залитуем в исполкоме, потом всё это согласуем мы в горкоме, и ты споёшь для нашего пипла». Да, было именно так: официальное выступление требовало согласования текстов на уровне горкома партии.
• Земфира, «Девочка, живущая в сети» — все ли помнят, что за звук идет на фоне в конце песни? Для самого юного поколения: там пищит и шипит подключающийся к сети модем. И «усталые глаза, догнавшие рассвет» у девушки в том числе потому, что ночью сидеть по модему было и дешевле, и проще — никого не волнует наглухо занятый телефон. Последнее, впрочем, вполне понятно и сейчас — сидение в интернете полночи, похоже, никогда не выйдет из моды.
  • Тот же звук раздается в начале песни «Web of Lies» проекта Ayreon. А сама песня про девочку, которая торчит на сайтах знакомств.
• «Ленинград», песня «WWW». В припеве «WWW! Ленинград! СПб, точка ру!» упоминается поддомен «.spb». В начале нулевых поддомены были широко распространены в адресах сайтов, так как были бесплатными, сейчас же потеряли актуальность, так как стали за деньги.
  • Стоит отметить, что сайтами на поддоменах пользовались разве что начинающие, малоизвестные музыканты. Популярная группа делала свой, уникальный. Таким образом, Шнуров-сотоварищи не только подыграли названию коллектива, но ещё и лишний раз отыграли образ весёлых раздолбаев.
• «Сплин»:
  • «Орбит без сахара» — нет, ну жевательную резинку ещё вспомнят, а вот отсылку к видеоигре Duke Nukem 3D «Дюк Нюкем должен умереть» уже не все опознают. На некоторых выступлениях Дюк Нюкем заменяется на Ромео.
    • Фильм 2000 года с участием покойной певицы Aaliyah тоже вряд ли многие помнят.
  • Песня «Моё сердце», строчка «… французам не забивал». Почему именно французам? Потому что это отсылка к матчу отборочного турнира на чемпионат Европы-2000, в котором Россия победила Францию (на тот момент действующих чемпионов мира) со счётом 3:2, притом два из трёх мячей забил мало кому тогда известный Александр Панов, который после этого матча стал чуть ли не национальным героем (и представлял он скромный в ту пору питерский «Зенит», а сплины как раз питерская группа). Впрочем, периодически песня снова приобретает актуальность в зависимости от успехов игроков. А иногда Васильев меняет её на «бразильцев» или какую-нибудь ещё футбольную нацию.
• Deep Purple — Mary Long. Борцы за нравственность, конечно, тема вечная, но кто (тем более за пределами Великобритании) сейчас вспомнит тех двух, из имен и фамилий которых «слепили» героиню песни?
  • Аналогично в Pink Floyd — «Pigs (three different ones)». Не к Белому дому они обращаются, когда поют «Hey you, Whitehouse».
    • А вот господин М. Немцов в своём переводе альбома упомянул именно Белый Дом, в котором овальный кабинет.
• Pink Floyd — «Vera Lynn». Русскоязычные слушатели думали, что главный герой вспоминает какую-то подругу. Имеется в виду певица 1930-х Вера Линн, настолько популярная, что её записи во время войны даже передавали в бомбоубежищах.
• Запрещённые барабанщики, песня «Пикничок» — Шутки ради пополам с На тебе а адрес гопоты: «И кричит Сатана чертям — пацанам своим, братанам: „Обойдётесь без шашлычка — жалко же чувачка!“». Дело в том, что в конце девяностых и начале нулевых «чертями» звали тех граждан, кто к «пацанам с раена» не относился. Сейчас чаще «лохами» и «терпилами» зовут, когда-то «фраерами». И для «пацана» услышать в свой адрес «чёрт» и не дать в морду сказавшему — позорЪ.
• Johny Cash — Drive On — в начале песни есть такие строки «He said I think my country got a little off track\Took 'em twenty five years to welcome me back», отсылающие к эпохе Рейгана, когда ветераны Вьетнама перестали страдать от общественного остракизма.
• Саймон и Гарфанкель — Mrs. Robinson: так куда исчез Джо ДиМаджо (великий бейсболист, один из мужей Мерилин Монро) и к чему там эта строчка? Никуда он не исчезал, а строчка к тому, что миссис Робинсон смотрит какую-то идиотскую телепередачу, высасывающую сенсации из пальца.
  • Keep The Customer Satisfied — обращение «бой» со стороны шерифа и упоминание чистки обуви довольно чётко обозначают рассказчика как чернокожего.
• Тимур Шаов:
  • «Песня о том, как Тимур Шаов открыл для себя говно» — текст песни почти полностью состоит из почти не изменённых рекламных и предвыборных слоганов 90-х гг, которые нынешней молодёжи до 25 уже неизвестны.
  • «О кризисе древнегреческой государственности»: куплет про Ареса — намёк на министра обороны Павла Грачёва, который тратил огромные средства на шикарные машины для себя и дачи для высшего генералитета, когда в армии не было денег ни на что, а также имел маршальские амбиции (при том, что в начале 90-х звания маршала в российской армии не было). Там же: «Все хотят стать громовержцем, громовержец — бог в законе! / Зевс дряхлеет; номинально он пока еще Отец» — намёк на интриги вокруг президентского кресла во время серьёзной болезни Бориса Ельцина.
• Если говорить о рекламе, нельзя вспомнить «Отпетых мошенников» и их «Всяко-разно», обыгрывается уйма слоганов. Но не каждый слушатель теперь вспомнит, как связаны имидж и жажда и почему свежее дыхание облегчает понимание.
• Ария — в песне «Дух войны»: «Шесть минут до часа „икс“,/ Небо скоро рухнет вниз». Почему именно шесть минут? Время полёта американских ракет из Западной Германии до Москвы, в 80-е годы эти шесть минут часто упоминались в советских СМИ и были у всех на слуху.
  • Валерий Кипелов в песне «Смутное время» из одноимённого альбома упоминает некую комету в небе, «близких несчастий верный знак». В 1997 году, когда вышел альбом, для слушателей это был не просто абстрактный образ, а вполне конкретное небесное тело — тогда как раз в небесах аж полтора года маячила яркая комета Хейла-Боппа, радуя глаз любителей смотреть на звёзды и порождая суеверные страхи.
• «Краски» — «15 лет». До 1998 года первый паспорт гражданину выдавали не в 14, а в 16 лет, поэтому и «не продадут билет девочке в 15 лет».
• ДДТ, «Одолбанный Вася» (1990) — уже выросло и завело детей поколение, которое считает текст песни просто забавной бессмыслицей про наркоманов. Между тем современники знали описанные места: обдолбанный Вася шабашит (т.е., видимо, пытается заработать как уличный музыкант) у культового ещё в 1970-е для питерских неформалов кафе на пересечении Невского и Владимирского проспектов (официально безымянное, в народе «Сайгон», закрыто в 1989), а потом у Огрызка (ещё одно культовое для неформалов кафе на Невском, в подвальном помещении между Пушкинской и Марата, где потом разместился фирменный магазин Reebok). Собственно, именно поэтому Вася, которого накрывает отходняк, смотрит именно на Невский, понимает, что заработка сегодня не будет и уходит долбить траву с приятелями.

Изобразительное искусство

• «Охотники на привале» Перова — понимавшему в охоте современнику было видно, что на картине намеренно написана такая же чушь, как та, которой бывалый угощает новичка. Рожок для псовой охоты не могли взять одновременно с ружьём, да и полевого зайца вместе с лесным рябчиком в добыче не бывает.
  • Обоснуй: три охотника охотились порознь, а встреча случайна.

Прочее

• В первом русском своде законов — «Русской правде» — не упоминалось наказание за убийство князя, потому что всем и так было очевидно, что за это последует смертная казнь. А так смертная казнь ни в одной статье не упоминается, и высшая мера (поток и разграбление) — это конфискация всего имущества и лишение титула, если таковой имелся. Либо по той же причине, что и в случае с попыткой государственного переворота — во многих странах судят только за попытку. Капитан поясняет, что осудить за удавшийся переворот весьма проблематично.

Бонус для соотечественников

Основная статья: Бонус для местных

Случай, когда происходящее понятно и современному зрителю, но только в том случае, если он знаком с теми реалиями, которые имеет в виду автор.

• М. Шолохов, «Тихий Дон» — текст колыбельной, под которую засыпает Григорий, приведён без последних двух строчек (подробнее в основной статье).
• Евгений Евтушенко, поэма «Фуку», «Семьдесят, если я помню, седьмой»: «…Колымский шофер девятнадцати лет / хвастливо повесил известный портрет». Откуда иностранцу знать, чей портрет Иосифа Виссарионовича, коль кто не в курсе вешали (и вешают) в машинах сторонники «сильной руки»? Тут стоит отметить важную деталь — именно в конце 1970-х, к столетию персонажа портрета, его поклонники надеялись на официальную реабилитацию, но её так и не провели, поэтому в пику властям развилась массовая мода на развешивание кустарно размноженных фотографических карточек.
• «В джазе только девушки» — советским зрителям абсолютно ничего не говорили намёки главного героя на Shell, понятные любому живущему при капитализме.
  • Намёки, ха! Из советской прокатной версии попросту вырезали эпизод, когда Джо показывает Душечке большую белую ракушку и говорит, что его дед так и назвал свою компанию: «Shell», то есть «Раковина»!
    • Тем не менее — мало кто из советских зрителей понимал, КАКОЕ состояние это означает.
• Прецедентное право с судом присяжных просто живут этим тропом. Мало знать историю вопроса, нужно досконально знать самую актуальную историю вопроса на этот момент, а также текущие тренды в обществе и можно ли пойти против прецедента сейчас.
• Фильм «Зелёная книга» — момент, когда Тони уговаривает Дона попробовать курицу, а тот говорит, что никогда не ел курицу. А также момент, где Дона на вечере в его честь угощают «курицей по-домашнему». В США и курица, и арбуз традиционно считаются любимой едой афроамериканцев. Тони, в отличие от Дона, моментально и правильно истолковал «месседж» и конкретно вспылил на «тупых самодовольных южан» (к первоначальному недоумению и неудовольствию Дона).
  • Стереотип о любви афроамериканцев к жареной курице ныне и нам довольно известен.
• Фильм «Чёрный клановец» — один из куклуксклановцев собирается проверить внедрённого полицейского под прикрытием на предмет, не еврей ли он, и собирается он делать это не проверкой отсутствия обрезания, а на детекторе лжи, что российскому зрителю кажется надуманным. Но в США большинство протестантских сект практикует обрезание, да и вообще, в Америке во второй половине XX века (особенно в 50-60-е) обрезание делали чуть ли не поголовно всем — эта процедура до сих пор входит в американскую медицинскую страховку и зачастую делается бесплатно, по некоторым данным, обрезаны 3/4 всех американских мужчин. Так что в Штатах отсутствие крайней плоти — абсолютно не показатель того, что человек еврей.
  • Это вообще не показатель для определения национальности человека, максимум — вероисповедания (иудей, мусульманин).
    • Нерелигиозный еврей тоже может пройти через обрезание в знак принадлежности к своему народу. Впрочем, в современном мире судить о национальности или вероисповеданию по обрезанию вдвойне глупо — некоторые проходят эту процедуру по сугубо медицинским показаниям.
• «Теория большого взрыва»: гиполактазия Леонарда вполне закономерна, учитывая что он на сколько-то там индеец-чероки. У всех без исключения американских индейцев наблюдается непереносимость лактозы.
• Joker (2019) — ведь это Рональд Рейган с его рейганомикой решил сэкономить на психушках, и действие фильма, когда врач говорит что не будет больше таблеток, происходит в его правление, так что фактически получается, что именно он породил Джокера, который иначе сидел бы на таблеточках и вёл себя тихо.
• Игра «Yakuza 0» — побочная миссия, в которой Мадзима спасает жизнь налоговому чиновнику, а тот решает поинтересоваться мнением, так сказать, человека из народа. Советы по налогообложению, которые даёт Мадзима, а чиновник возьми да и прислушайся — часть той самой экономической политики, которая привела Японию к кризису в 90-е годы (действие игры происходит в 80-е). Да-да, именно так всё и было!

Маленькие секреты великой классики

Э. Варда, «Известия», № 77, 18.03.1990

Скажите, вам никогда не случалось запинаться на слове «барежевый»? Ах, не попадалось? Не спешите. А если спросить: вы читали «Горе от ума»? Тут вы даже обидитесь: кто же не «проходил» Грибоедова! Признаюсь, мне в школьные годы долго не давал покоя разговор княжен на балу: «Какой эшарп cousin мне подарил!» — «Ах! да, барежевый!» — «Ах, прелесть!» — «Ах, как мил»…

Сразу два загадочных, непонятных слова. И как я смутно предполагала, что «эшарп» — это какой-то искореженный шарф, так «барежевый» казалось словом-недоразумением, поставленным по ошибке вместо «бежевый». Однако мы так резко «проходили» мимо классики, что и в голову не пришло выяснять эту загадку у учителя.

И вот только недавно я до конца поняла этот маленький секрет — почему в начале XIX века княжне не терпелось на балу похвастать шарфом из модной дорогой ткани, а, скажем, уже в конце XIX века в рассказе Чехова о том же бареже говорится пренебрежительно: «Могла бы нонче и в барежевом походить». Подешевел бареж за полвека, вышел из моды.

Открыла мне этот секрет книга Р. Кирсановой «Розовая ксандрейка и драдедамовый платок». Боюсь, кого-то рассердит название. Абракадабра какая-то. К чему автор щеголяет непонятными словами! Позвольте, но вы, конечно, читали «Мертвые души», «Преступление и наказание»? Оттуда, оттуда эти слова. Только там мы их не заметили. Потому что не поняли. Пропустили мимо сознания. А ведь и Гоголь, и Достоевский выбирали их не зря. Они подавали сигнал, знак своим современникам. И те понимали их с полунамека. Фасон платья, покрой костюма, выбор ткани — все было самой сжатой социальной, эмоциональной характеристикой персонажа. Так в наши дни мы легко читаем язык костюма: человек в дубленке и ондатровой шапке, парень в «варенках» и кроссовках, старушка в ботах «прощай, молодость» — уже одним выбором внешних примет современный писатель передает нам отношение человека к моде, его положение в обществе, содержимое его кошелька. А вот сигналы из прошлого века до нас уже едва доходят. За сто-полтораста лет смысл потускнел, подтекст потерялся.

Книгу Р. Кирсановой открывают слова Чехова: «Для того, чтобы подчеркнуть бедность просительницы, не нужно тратить много слов, не нужно говорить о ее жалком несчастном виде, а следует только вскользь сказать, что она была в рыжей тальме».

Многие ли читатели знают, как выглядела тальма и почему она рыжая? Книга Кирсановой открывает нам, сколько мы теряем при чтении классики. Для нас пропадает окраска образа, отношение автора, мастерство детали. Порой мы даже не можем отличить пафоса от иронии. Слова Гоголя «парень в красивой рубашке из розовой ксандрейки» мы примем за чистую монету. Но вот Кирсанова объясняет нам: ксандрейка (александрийка) — ткань ярко-красного цвета! А уж коли она вылиняла или застирана до розовой, то «красоте» этой воистину грош цена.

Вот и получается, что, читая Пушкина и Толстого, Островского и Достоевского, хорошо бы нам иметь под рукой этот необычный путеводитель по классике с подзаголовком «Костюм — вещь и образ в русской литературе XIX века».

Да, это незаменимый спутник читателя. Особенно — молодого. Студента, школьника. Учителя. А какой это клад для актеров, режиссеров! Как оживут для них авторские ремарки, если будет осознан исторический, финансовый и даже политический подтекст каждого фасона, детали костюма. Шляпа боливар, которую надевал Онегин, костюм денис или венгерка, жилеты, запрещенные при Павле 1 как якобинская зараза и мгновенно появившиеся после его смерти, были языком политических симпатий, вызова, эпатажа — не хуже наших узких брюк или брюк широких.

Всю эту бурю чувств, самолюбий, нищеты и суеты, таящуюся в каждой детали костюма, открывает для нас автор-искусствовед, много лет изучающий историю костюма, русского и европейского. Но как они обогащают друг друга—взгляд на историю костюма через русскую литературу и на русскую литературу — через историю костюма.

В книге более сотни иллюстраций, большей частью — в цвете. Тут и модные журналы прошлого века, и русская живопись, в которой тоже многое мы уже не улавливаем. Так, главку «Плерезы» поясняет «Вдовушка» П. Федотова, а его же «Свежий кавалер» демонстрирует нам «Шлафор», автопортрет Кипренского — «Архалук», портрет К. Брюллова — «Альмавиву». А блестящая брюлловская «графиня Ю. П. Самойлова, удаляющаяся с бала», носит, оказывается, прическу «севинье»…

Эта небольшая нарядная книжка — первый опыт такого своеобразного комментария к русской литературе. Р. Кирсанова продолжает поиск.