Благородный дикарь

TV Tropes Для англоязычных и желающих ещё глубже ознакомиться с темой в проекте TV Tropes есть статья Noble Savage. Вы также можете помочь нашему проекту и перенести ценную информацию оттуда в эту статью.

«	Человек — это не благородный дикарь, это подлый дикарь. Он иррационален, груб, слаб, глуп, неспособен быть объективным, если хоть как-то задеты его интересы, — вот он каков. Я увлечен грубой и жестокой натурой человека, потому что это его настоящий портрет. И любая попытка строить социальные институты на неправильном понимании природы человека, скорее всего, обречена на провал.	»
— Стэнли Кубрик

«	Я — теблор. Мы живём просто и видим жестокость этого вашего «прогресса». Рабы, дети в цепях, тысячеликая ложь, призванная сделать одного лучше всех прочих, —и нет ей конца. Безумие зовётся мудростью, рабство — свободой.	»
— «Малазанская Книга Павших», книга «Охотники за костями»

«Благородный дикарь с семьей», Франция, XV век. Дикарь столь благороден, что даже обладает анатомией Кена

Благородный дикарь (англ. noble savage) — это амплуа. Подразумевается, что дикарь, не знакомый с цивилизацией, более наивен и нравственен, нежели «развращенный» городской житель. Впервые это словосочетание употребил w:Джон Драйден в поэме «Завоевание Гранады» (1672); так описывал себя европейский принц, скрывавшийся под маской испанского мусульманина. Благородный дикарь — это воплощение концепции «естественного человека», который изначально добр и стремится к прекрасному. Он живет простой жизнью в единении с природой. И раз его не разлагает цивилизация, то и поступки дикаря натуральным образом благонамеренны и справедливы.

Благородные дикари встречаются в литературе с древнейших времен. Например, шумерский Энкиду, великий герой, живший вместе с дикими животными и защищавший их от охотников. Римский историк Тацит писал о благородных племенах варваров-германцев, по сравнению с которыми римское общество казалось ему упадочным и загнивающим.

В XVI и XVII веках образ благородного дикаря использовался для критики современной европейской цивилизации. В своем эссе «О каннибалах» философ w:Монтень (1580) в качестве примера относительности культуры писал о бразильских племенах, поедавших трупы врагов в знак уважения к ним. Он задавался вопросом — не большее ли варварство современная ему w:Варфоломеевская ночь (1572), когда исключительно из-за религиозных разногласий в Париже и по всей Франции были убиты от десяти до двадцати тысяч человек.

К этому же времени относятся рассказы священника Бартоломе де лас Касаса об американских индейцах. Он одним из первых начал восхищаться их простым поведением и неспособности ко лжи, противопоставляя такие добродетели разнузданности их поработителей, испанских конкистадоров.

В 1668 году появился роман «Орооноко, или Королевский раб», описывавший жизнь африканского принца, проданного в рабство и поднявшего восстание в Суринаме. Принц был благородным в обоих смыслах слова — и по происхождению, и по поведению. Поставленная по роману пьеса пользовалась популярностью в XVIII веке.

В 1854 году w:Чарльз Диккенс написал эссе «Благородный дикарь», в котором указывал на несоответствие романтического образа суровой реальности. Он писал, что дикая жизнь проходит в непрерывной борьбе с такими же дикарями, состоит из насилия и постоянного выживания, что дикари лишены морали, так как в условиях выживания и дикости она попросту невозможна. Поэтому, писал Диккенс, лучшее, что может случиться, — это исчезновение дикарей с лица земли. В дикарях нет ни добродетели, ни благородства, считает Диккенс, однако это не повод быть жестоким к этим несчастным созданиям: несмотря на свою нецивилизованность, дикарь остается человеком.

Диккенс использует выражение «благородный дикарь» в ироническом смысле, развенчивая миф XVIII века. В XIX веке восхищение «естественным человеком» уступило место дискуссии о месте, которое занимают дикари на лестнице прогресса. Прогресс для XIX века — безусловное благо, и главным вопросом теперь становится — стоит ли жалеть об исчезновении дикарей или уже нет?

Наиболее популярный относительно прошлого века образ благородных дикарей — индейцы из приключенческих романов Фенимора Купера. Они не могут противостоять колонизаторам, несмотря на то, что защищают свою землю и лучше умеют выживать в лесу. Позднее им на смену приходят другие герои — Тарзан и Конан-варвар, дикари, не лишённые инстинктивного благородства: обладающие собственным нерушимым моральным кодексом, в то же время понимающие силу цивилизации и способные у нее учиться. В современном искусстве классические благородные дикари — инопланетяне из «Аватара» Кэмерона.

Субверсия образа — когда дикарь благороден именно в силу тех прогрессивных (относительно его родной культуры) установок, которые перенял у цивилизованных людей… а цивилизованные люди, в свою очередь эти установки «переросли» и превратились в жлобов и барыг.

Образ благородного дикаря — это пример положительной дискриминации, когда хорошее отношение к персонажу полагается ему просто в силу происхождения.

Примеры

Да миллион раз же было! Автор этой статьи уверен, что неоднократно видел примеры этого тропа, но не может вспомнить достаточное их количество. Может быть, вам придёт на ум ещё хотя бы парочка?

• Чукча из анекдотов как раз попадает под архетип. Наивный, простодушный абориген, в то же время хитрый и находчивый. Собственно сами анекдоты обыгрывают тему столкновения дикаря с цивилизацией.
• «Наверное, боги сошли с ума» — главный герой-бушмен. Правда, он практически не взаимодействует с обществом цивилизованных людей, на что обычно и делается акцент.
• Комикс Раан (Rahan) — эталон тропа.
• Пятница, персонаж книги «Робинзон Крузо».
• «О дивный новый мир» Хаксли — благородный дикарь Джон.