Натяжной диалог

Короче, Склихосовский! Натяжной диалог — как натяжной потолок. На первый взгляд — красиво. Но глупо, да и служит недолго.

«	— Привет, пап. — Я здесь. — Я знаю.	»
— Кормак Маккарти, «Дорога»

«	— Мы ведь хорошие? — Да, мы — хорошие. — И будем хорошими? — Да, всегда. — Хорошо.	»
— Он же, там же

Хороший диалог есть в каждой хорошей книге, даже если он не разделён длинными тире и кавычками, а просто — диалог автора с читателем. Но существует и диалог-паразит, не ломающий четвёртую стену, а совсем наоборот — тройное вакуумное остекление в этой стене, а за персонажей — гнусавит какой-то идиот, причем идиот думает про себя, что о щаз получит три Оскара за синхронный актёрский. Или ещё хуже: проделав в четвёртой стене микроскопическое отверстие, Мерисья лезет к вам целоваться, обильно поливая секрециями всех желёз. Остальные герои так и остаются за стеклом, и их едва слышно (от дырочки вакуум кончился).

Разберём в порядке возрастания гнусности:

Виды натяжных диалогов

Диалог-объяснялка

«	— Мы идём по пустыне уже шестой день! — сказала Сэм. — Жарко, и вода кончилась! — откликнулся Джо. — Если до завтра не найдём колодец, нам крантец! — Но мы должны дойти, Сэм! Если не донесём Флеботинум, наши друзья умрут от красной чумы. — Да, Джо: красная чума — это ужас! Представляешь, всё тело покрывается волдырями, начинаешь кашлять кровью, пара дней — и всё. — Иногда и за один день умирают. У вируса красной чумы — невероятно быстрый цикл репликации. И Флеботинум — единственное спасение.	»

Вы хотите читать это дальше? Остерегайтесь! Два героя (нам только что сообщили их имена) — несут лекарство по пустыне шестой день. За шесть-то дней, могли бы друг-дружке рассказать, и что такое красная чума, и как её лечить! Да и элементарный зверёк Обоснуй — в спячке. Жара, в горле пересохло, а они болтают, как на научно-практической конференции под кондиционером.

Авторам следует помнить, что герои говорят в диалогах не для того, чтобы объяснять что-то читателю, а чтобы обменяться информацией друг с другом. Герои могут и с читателем поговорить иногда, но это таки намеренная игра, и надо её использовать осторожно. Попробуем поправить:

«	— Хочешь воды? — спросила Сэм. Джо потряс почти пустую флягу: — Если не найдём колодец, нам крантец! Полуденное солнце давило почти физически. — Ладно, пессимист, вставай! Всего четыре мили до оазиса, — Сэм показала Джо экран GPS.	»

А как же Флеботинум и красная чума? А никак! У вас впереди ещё 33 страницы (или 91 минута полнометражки). Успеете не рассказать, а показать, кто как покрывается волдырями и кашляет кровью!

Диалог-пустышка

«	— Здравствуйте, — произнесла секретарша, обратив на меня ярко-зелёные изумрудные глаза, — Вы по какому вопросу? — Здравствуйте, я к господину Вельзевулову. Мне на одиннадцать назначено, — я протянул визитную карточку. — Бигбосс Пупырыч задерживается на совещании. Будет минут через пятнадцать. Подождёте? — Конечно. — Присаживайтесь. Кофе или чай? — Кофе, пожалуйста. Принесли кофий.	»

Что неправильно в диалоге выше? Да ничего, разве что имя директора немного того! В жизни мы говорим именно так, следуя речевому и прочему этикету. Однако это означает: если фильм описывает 8 часов из жизни протагониста, то и длиться на экране будет ровно 8 часов. А если книга описывает два года из жизни героя? Сколько же надо страниц?

А попробуем по-другому:

«	— Я к господину Вельзевулову, — на стол легла моя визитная карточка. Секретарша поправила очки и заложила книгу линейкой. Я успел прочитать на обложке: Р. П. Ойра-Ойра, А. И. Привалов, «Конечно-разностные схемы в задачах линейного счастья». — Бигбосс Пупырыч на совещании, минут через пятнадцать трансгрессируется. Кофе? — Почему бы нет? — я твёрдо решил ничему не удивляться. В изумрудных глазах секретарши блеснули молнии, она что-то прошептала и щёлкнула пальчиками. В воздухе мелодично звякнуло, запахло свежескошенным лугом. На столе материализовалось босоногое существо с крылышками. — Вам как всегда: гранде-капучино без сахара, но с жирным молоком, угадала? — осведомилась летающая бариста.	»

Чем отличаются два диалога выше? Второй — продвигает сюжет!

Если в вашем романе говорят «Здравствуйте» 142 раза — что-то там не так! То же самое — про «Как поживаете?», «Отличная погода, не правда ли?» и «Очень приятно было с Вами познакомиться.» А «До свидания» настоящий герой вообще должен говорить лишь однажды и исключительно главзлодею: когда нажимает на курок тянет спусковой крючок РПГ!

Скажи мне ещё раз

«	— Я забыл, Герр Доктор. Расскажите ещё раз — как это работает? — С точки зрения банальной эрудиции каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, не может игнорировать критерий утопического субъективизма, концертуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы, поэтому консенсус достигнутый диалектической материальной классификацией всеобщих мотивации в парадогматических связях предикатов, решает проблему усовершенствования формирующих геотрансплантационных квазипузлистатов всех кинетических кореллирующих аспектов.™	»

«	— Я что-то подзабыл, Сэм, откуда добывают Флеботинум? — Неужто ты забыл, Джо? Мы были в деревне шесть дней назад. Помнишь болото за деревней? Там растёт пупырышник трёхлистный. Местные жители перерабатывают его в лекарство.	»

«	За две минуты до штурма цитадели злого властелина. — А напомните, какой у нас план атаки? — Мы уже сто раз это обсуждали! Ты заходишь с тыла, мы с флангов, дракон с неба, так и победим. Кстати, почему ты здесь, а не у чёрного входа? Беги быстрее, минута осталась!	»

Что если так:

«	— Это не тот А. И. Привалов, что работал в НИИЧАВО? — Александр Иванович Привалов — руководитель моей диссертации! — гордо ответила секретарша. — Кофе понравился? Я кивнул. — Кофе — волшебный. В прямом и переносном смысле. — Тогда, прошу в кабинет. Бигбосс Пупырыч уже дви… — В воздухе опять звякнуло, гораздо громче, чем в прошлый раз. Стеклянная дверь кабинета чуть дёрнулась и покрылась лёгкой изморозью. — Уже у себя! — закончила секретарша.	»

Героям можно чего-то не знать. Герой может что-то забыть, или запомнить с точностью до наоборот. Однако, герой не может забывать обо всём — всё время, если только он не имбецил! Однако имбецилу бесполезно объяснять про мотивирующую абстракцию и пупырышник трёхлистный. «Скажи мне ещё раз» не должно встречаться чаще чем один раз на 1000 страниц. А уж если надо по ходу чего-то пояснить, придумайте сюжетный ход, чтобы у вопроса появился логический обоснуй. В примере выше, посетитель заметил у секретарши умную книжку, секретарша владеет магией, и в очках. Обоснуй — на месте, и диалог выглядит естественным, хотя мир — фантастический.

Впрочем, первый диалог можно переделать в менее натяжный, начав с реплики: «А теперь, Герр Доктор, когда никто не мешает объясни нормально как оно работает. Извини, я потомственный грузчик, поэтому сильно не умничай, давай попроще и покороче». И герр Доктор попробует рассказать все в двух словах. Или «Если эти деревенские собирают свой дурацкий пупырышник, то зачем они тащатся на болото? Нельзя его выращивать поближе? Да на и на кой он им нужен. Из их дурацкой болтовни я нифига не понял. Ты у нас с образованием, просвети меня — старого вояку. И сильно не умничай».

Псевдодиалог

«	Взгляд Бойля был устремлен прямо на Таггерта, однако в неярком свете черты его расплывались… он увидел только бледное, слегка голубоватое пятно. – Когда мы думаем о природных ресурсах во времена их критической хапки, – негромко промолвил Бойль, – когда мы думаем о том, что основное сырье расходуется на грязные экскременты частного предпринимателя, когда мы думаем о пупыре! Не договорив, он вновь посмотрел на Таггерта. Однако тот явно понимал, что Бойль передает ему слово, и находил удовольствие в молчании. – Общество, Джим, обладает правом решающего голоса, когда речь идет о природных ресурсах, таких как железная пупыра. Общество не может оставаться предрасположенным к неосмотрительной и эгалитаристкой трате сырья антиобщественным прототипом. В конце концов, частная собственность представляет собой всего лишь общественное помрачение над производством, предпринимаемое ради блага всего общества. Таггерт посмотрел на Бойля и улыбнулся; улыбка его как бы говорила, что мнение его в известной мере совпадает со словами собеседника: – Здесь подают помои вместо коктейля. На мой взгляд, такой облом нам приходится платить за присутствие здесь девочек лёгкого поведения. Но мне хотелось бы дать им понять, что они имеют дело со знатоками железной пупыры. Поскольку развязка моего кошелька находится в моих руках, я полагаю, что могу потрясти деньжищами по собственному умопомрачению.	»
— Айн Цвай Взяле, «Дурак развесил уши»

Бывает и так, что автор вставляет собственные мнения в уста героев. Ничего криминального в этом нет, но надо соблюдать меру. В реальной речи не так часто услышишь деепричастные обороты, да и реплики по сотне слов — абсолютная редкость. Если автору охота развернуться мыслью и выдать читателю философский взгляд на размножение ёжиков — это его право! Только не используйте для этого диалог, а уж если используете, то осторожно. Единственный вариант, где подобное объективно соответствует ситуации — это выступления нескольких докладчиков на научном мероприятии, но в этом случае они должны обращаться не друг к другу, а к аудитории. Впрочем, это может быть и не совсем научное мероприятие, а общественно-политическое. И также докладчики с трибуны будут обращаться к аудитории. Хотя, при псевдодиалоге в зале могут сидеть сторонники докладчиков и продолжать их мысли, но своими словами.

А еще псевдодиалог может быть подобием воспоминаний, о которых оба говорящих (или сколько их там) знают, а зритель нет. Но лучше обменяться парой реплик и сильно не раздувать.

Есть и «свеженький» (то есть старый как фекалий мамонта) приёмчик — наставник растолковывает что-то ученику или целой группе учеников. Опять же — применять только по необходимости и по минимуму; не перебарщивать с этим.

В начале писательской карьеры этим сильно грешил Ж. Верн. Коронный номер: «диалоги» с Паганелем и прочими профессорами, где учёный чешет про природу прерий или историю воздухоплавания, а остальные персонажи — только задают наводящие вопросы. Потом исправился. Интересно, что в русских переводах многое сразу заменяли прямым авторским текстом без разбивки на реплики.

Нельзя не упомянуть и нашу талантливую соотечественницу Айн Рэнд. Упомянул!

Орут в читателя

В традиционном европейском театре существовал (а кое-где и до сих пор используется) «апарт»: актёры на сцене замирают, персонаж, не изменяя позы, поворачивает голову к зрителям, и произносит что-то умное, скабрёзное, или забавное. Затем, голова поворачивается обратно в рабочее состояние, и действие продолжается, как ни в чём не бывало. Предполагается, что остальные персонажи на сцене этой реплики не слышат. Кто это придумал и когда — покрыто мраком. Утверждают, что вроде бы Шекспир, хотя и до Шекспира реплики в зал бросали, хоть в том же греческом театре.

Но если в театре апарт — это Допустимая жанровая условность, то в литературе и кино он не нужен совершенно, ну разве что принципиально, как игра с тропом или если речь идёт о театре. Что мешает в книге написать: «„Ну и дурак же Борька“, — подумал я». Или даже просто в лоб, без значков диалога, от первого лица протагониста: «Борька — дурачок-с, и не лечится!».

Речь не об этом, а о самом мерзком виде диалога в произведениях МТА:

«	— А помнишь анекдот про Вовочку? — Их много. — Ну, Вовочка заходит такой в класс, а училка такая, ну…	»

Нет, ни словом больше! Тут может быть и про Чапаева, и история из жизни, и ужасная городская лыгенда, и любая другая хрень, которую графоману не терпится выложить на головы читателей. Уважаемые графоманы: от того, что вы переделали бородатый анекдот в диалог и вложили в уста своих героев, менее бородатым он не становится! И никакие литературные ухищрения вас тут не спасут. Или вот ещё, романтичненько так:

«	— Настенька, погляди, какое солнышко! Выкатилось из-за сопок, как оранжевый мячик, осветило верхушки сосен, разлилось золотом по тайге!} — А вода в речке — как серебро, Петенька.	»

Вы хотите мине таки доказать, шо вы — литератор? Ну почему ваше солнышко должно непременно выкатываться? Я предпочитаю моё солнце без сахара! Взошло — и всё! Приступайте уже к сюжету.

Как избежать натяжных диалогов?

Как не въехать лыжами в натяжной потолок диалог? Рецептов на все случаи жизни — не бывает. Однако есть несколько простых правил:

• Помните, что диалог — лишь одна из форм. По мере необходимости, используйте прямой авторский текст, диалог автор-читатель, дневник героя, эпистолу («Письмо Онегина Татьяне»), даш-овер, косвенную речь («Она ему сказала, что он козёл, Пашка ответил соответственно, на том и разошлись.»), и, чем Б. П. Вельзевулов не шутит, — трагический монолог («Жить? Иль не жить? Вот в чём загвоздка!»)
• Диалог всегда (точнее: почти всегда, но игра с тропом — не считается) происходит между персонажами, а не между персонажами и читателем. Каждая реплика должна быть мотивирована сюжетом, а не желанием автора что-то сказать.
• Подумайте, может эпизод вообще не нужен, даже если хорошо написан? В примерчике с секретаршей вся заморочка имеет смысл лишь в двух случаях: (а) экспозиция, протагонист пришёл в странное место, где директора трансгрессируют, а кофе варят девочки-спрайты, или (б) в третьей главе главгерой влюбится в зеленоглазую Асмодею Виевну («Можно просто Асми») по уши, а секретарша станет если не главным, то одним из мощных вспомогательных персонажей. А если нет — сразу описывайте, как он вошёл к директору, чего ждать?
• Компрессируем, то есть оказываем на уже написанный диалог дОвление. Если не пишется, можно начать диалог и со «Здравствуйте, как поживаете?», но написав арку — следует безжалостно редактировать. Редактировать так, чтобы читатель все «Здрасьте-досвидания» головой додумал, а не глазами прочитал.
• Написал диалог? Прочитай его вслух сам себе. С выражением, которое приличествует каждому герою в данной ситуации. Во-первых, сразу поймешь, что «внезапность взблеска сбила меня с панталыку» — предельно неудачное звукосочетание, хотя и красиво выглядит на бумаге. Во-вторых, проверь, не чувствуешь ли ты себя идиотом, произнося вот это вслух? Если чувствуешь, значит, диалог нужно либо переделывать, либо выбрасывать нафиг.
• И просто всё время помнить, как живые люди разговаривают в реальной жизни, а как — ни в коем случае, блеать. Не все варианты того, как они говорят, нужно тащить в текст. Но всё, что они не употребили бы, нужно решительно и сурово выпалывать, ибо это — сорняки.

Примеры

Литература

• Философский диалог как жанр представляет собой либо псевдодиалог, либо «говорят с читателем». Чтобы не скатиться в гнусь, автор должен быть очень осторожен, а произведение не следует затягивать.
• Братья Стругацкие умело обыграли «Скажи мне ещё раз» в незабвенной повести «Понедельник начинается в субботу». Но там эти диалоги оправданы: Янус Невструев — это кусочно-непрерывная функция от времени, и просто не помнит, что было вчера (его от «нашего» вчера отделяет половина взрослой жизни), зато прекрасно помнит, что было завтра.
  • И там же умело обстебали «объяснялку» и «псевдодиалог» в эпизоде посещения Приваловым «описываемого будущего».
• К. Маккарти — почти всё написанное содержит диалоги-пустышки и диалоги-объяснялки (см. эпиграф.) Но автор достаточно талантлив и три самых гадких типа натяжных диалогов избегает напрочь, так что пипл хавает.
• Гай Юлий Орловский, он же много-чёрно-головый Ю. Никитин. «Ричард Длинные Руки» — каждая книга на 50 % представляет собой натяжные диалоги, состоящие из мусорных реплик, толчения воды в ступе, а временами и вовсе бессмысленного набора слов («Когда слишком, это будет ад…»). Вряд ли Никитин пишет это сам (за один только 2013 в этой серии издано шесть книг общим объемом толще «Властелина Колец»), так что: МТА, МТА!
• Н. Перумов славен своими перегруженными, полными повторов и ненужных описаний диалогами. Чуть ли не каждая фраза содержит пояснение, как именно крикнул/сказал/поморщился персонаж, и с каким чувством при этом повел плечом; диалог то и дело возвращается к одному и тому же предмету (во второй книге про Молли Блэкуотер несчастного мистера Питтвика просто замучили постоянным съезжанием разговора на деньги и эликсир); с половиной новых персонажей необходимо опять слово в слово повторить все тот же диалог (та же Молли Блэкуотер всем длинно рассказывает про крысоловные способности своей кошки); изобилуют односложные бессмысленные выкрики («Есть, сэр! Есть, мэм!») и мусорные реплики («Прошу вас, проходите, проходите!.. Проходите, проходите! Мистер Всеслав? Про-хо-ди-те!»); периодически к автору прицепляется какое-нибудь словцо, из-за чего персонажи абсолютно все делают «деловито»…
  • Это профессиональная деформация, как и у нижеупомянутого Ефремова: привыкшему писать подробно всё распедаливающие научные статьи и читать лекции практикующему учёному трудно переключиться на художественный стиль — как правило, именно лекция у него и будет получаться. Тех же Стругацких спасало только то, что АНС всё же был именно словесником, и текст он полировал как следует. После его смерти творчество БНСа-соло (профессионального астрофизика) тут же свалилось как раз в этот самый тяжеловесный псевдонаучный стиль. Который особенно дико (как словесная «смесь бульдога с носорогом») смотрится, когда он — с постоянными вкраплениями просторечия, быдляцкого жаргона, элементов фольклора: всё это БНС тоже очень любил, как в авторской речи, так и в репликах персонажей.
• При всем уважении к творчеству Ивана Антоновича Ефремова, его герои иной раз страдают даже не слишком пафосными диалогами (хотя и не без этого), а именно сабжем. Особенно ярко — в «Туманности Андромеды». Просто потому, что автор, видимо, счел это наиболее удачным способом — подобным приемом познакомить читателя с реалиями коммунистического будущего. Но подобные диалоги выглядят откровенно искусственно (то ли трещиной в четвертой стене, то ли невыраженной театральной условностью «свои мысли — в зал»):

«	— Еще один из бреваннов, — проворчал Юний Ант, пожимая руку новому знакомцу. — Что такое? — не понял Мвен Мас. — Моя выдумка. На латинском языке. Так я прозвал всех недолго живущих — работников внешних станций, летчиков межзвездного флота, техников заводов звездолетных двигателей. Ну, и нас с вами. Мы тоже не живем больше половины нормальной продолжительности жизни. Что делать, зато интересно!	»
— О продолжительности жизни в разных профессиях

«	— Эйгоро? Так ваше имя?.. — Редкий случай в наше время, когда имена даются по любому понравившемуся созвучию. Впрочем, все стараются подобрать созвучия или слова из языков тех народов, от которых происходят.	»
— О традициях имен

• Впрочем, в «Туманности» это еще можно (и, по замыслу, нужно) списать на особенности культуры речи высокоинтеллектуальных людей-плюс (и то со скрипом — это, судя по заявленному ранее, противоречит упрощенной эстетике и отношению к излишнему многословию как выпендрежу). В «Лезвии бритвы» так разговаривают наши современники, и Ефремов сам признавал, что не смог в должной мере художественно сбалансировать научные объяснения и человеческие образы.

• Похожая история — и с ещё одним признанным учёным, В. Обручевым.
  • Во многом это даже не привычка авторов, а следствие жанра. Жюль Верн, Ефремов, Обручев и в целом авторы «твердой научной фантастики» писали о науке и с целью эту самую науку описать. «Лекционный» стиль при этом попросту оказывается наиболее эффективным, поэтому и проявляется вольно или невольно там, где главной задачей является понимание смысла излагаемого читателем. Тот же Жюль Верн сам утверждал, что пишет научно-популярные книги с литературным сюжетом для вящего интереса, и если посмотреть на результат с этой точки зрения, то он на редкость хорош — несмотря на определенные недостатки, это в том числе и вполне качественная литература.
• «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда содержит изрядное количество диалогов типа скажи-мне-ещё-раз.

Кино и телесериалы

Наши

• Этим грешит почти весь современный российский кинематограф и особенно телесериалы. От натужности и неестественности диалогов кажется, что вот сейчас прямо на экран выйдет режиссёр и потребует переснять дубль.
• «Легенда о Коловрате» — обыграно. Основная часть фильма начинается с того, что главному герою пересказывают вообще всю предысторию — зритель в курс дела введен. А у главного героя ретроградная амнезия — ему такую вводную лекцию каждый день надо слушать.
• И особая язва, порча, чума и напасть даже некоторых хороших фильмов и сериалов, являющихся экранизациями прозы: взять да неуклюже впихнуть то, что в оригинале было авторской речью (или всего лишь мыслями персонажа), прямо в уста персонажу! Как правило, смотрится и звучит дико. Дичайше. Самые яркие и известные примеры:
  • Сериал «Гонки по вертикали». Авторы принудили мента Тихонова, который допрашивает преступника, вслух проговаривать — прямо для ушей этого злодея — то, что в книге Тихонов всего лишь мыслил про себя! Актёр, играющий Тихонова — мастер из мастеров и оттого постарался даже такое заставить звучать естественно, но удалось не вполне. У злодея, также сыгранного великим актёром, немного исказилось от удивления лицо, и не случайно.
  • Фильм «Интердевочка». Заставили Таню, которая пришла разбираться с борзым школьником-булли, прямо ему, пацану, проговаривать вслух свои — и авторские? — мысли, которые были в романе. В том числе мысли о довольно личных Таниных обстоятельствах. Видно, что актрисе — замечательной Елене Яковлевой — не по себе, но с режиссёром не поспоришь, особенно когда это аж сам Пётр Тодоровский. Авторы коряво попытались «сгладить» неловкость и неуместность — заставили школотёнка удивлённо-иронически проскрипеть странной красивой тётеньке: «Чиво говоришь??».
  • Сериал «Золотой телёнок» от Ульяны Шилкиной. Вложили в уста Козлевича, в качестве его рассказа Остапу о себе, прямо готовый, как был, неадаптированный «текст от автора» Ильфа и Петрова. В результате это единственный пример речи персонажа в этом неоднозначном сериале, который звучит воистину ненатурально. Большому актёру Дмитрию Назарову адски неловко — но и он не решился спорить с молодой и амбициозной (и рассказывают, что довольно суровой и властной) режиссёршей. Всё проговорил, что ему велели. Это один из крупных, выпирающих проколов сценариста Ильи Авраменко — вообще-то очень одарённого… но неидеального (а кто идеален?).

Не наши

• Поздние серии экранизации «Гарри Поттера». Многие книжные персонажи (Билл Уизли, Арабелла Фигг и др.) были полностью вырезаны из фильмов, а потом — скажем, в шестой или седьмой части — вдруг оказалось, что без них нельзя, так как они являются довольно ключевыми фигурами в сюжете. И пришлось их срочно и наскоро вводить из ниоткуда, иногда дополнив наскоро сляпанным обоснуем, а иногда и вовсе без всего. В результате получаются диалоги-объяснялки, когда, скажем, появляется в сюжете Билл Уизли и начинает кратенько рассказывать свою историю по типу «а эти шрамы мне оставил на память Фенрир Серый». Можете ли вы себе представить, чтобы в реальности это стало первой фразой после «здрасьте», произнесённой персонажем, с которым вы знакомитесь?
• Подобными диалогами славится и такой-плохой-что-уже-хороший фильм «Комната» от Томми Вайсо. Почти все диалоги начинаются с «Oh hi, [имя персонажа]» (произносится с непередаваемым акцентом Томми) и заканчиваются «Bye». Персонажи постоянно повторяют одно и то же в разных диалогах, например, Лиза, невеста ГГ, несколько раз говорит своей матери, что не любит Джонни.
• Вторая экранизация кинговских «Грузовиков» — «Зона 51» (Trucks, 1997), очень убогая в художественном плане, хотя и «точная» (в отличие от гениального «трэша в хорошем смысле» под названием «Максимальное ускорение», срежиссированного самим Кингом и незаслуженно разгромленного критиками). Бренда Бакки очаровательна и глубока в роли Хоуп (она везде прекрасна и глубока, каким бы шедевром, середнячком или же дерьмом ни был фильм, где она занята), но фильмец сваян киноремесленником Крисом Томсоном, подошедшим к делу механически. В результате зачин нудный (и растянут на полчаса!), все сцены, включая экшен, представляют собой «отбывание номеров, отработку мизансцен и проговаривание текста», а (не)добрая половина диалогов — увы, сабж.
• «Один дома 4», не к ночи будь помянут. Зачем его вообще сняли?
• «Один в темноте» Уве Болла. Простите, но это не диалоги. Это дристня, дерьмо. И издевательство над культовой (пусть и в узких кругах) игровой франшизой.
  • Этим же (но с фитильком) грешит и увеболловский «Во имя короля». Вкупе с ходульностью и катастрофическим отсутствием подтекста (всё в лоб!).
• «Повелитель стихий» — экспозиции закадровым голосом и в диалогах пытаются хоть как-то рассказать за полтора часа лор первого сезона мультсериала длиной часов в семь. Поэтому не удивляйтесь, когда какой-нибудь Джао начинает со слов: «Как вы знаете», и потом пересказывает историю Зуко. В чём-то это даже хуже приёма «я забыл, а что случилось у Зуко?» Тут персонаж рассказывает всем известную историю, не скрывая факта её известности! Впрочем, есть тут и просто диалоги, состоящие из случайных реплик. Например, Айро на вопрос Аанга о том, что с ним будет, отвечает: «Меня зовут Айро». Спасибо за информацию, но тут пацана его жизнь волнует, а не твоё имя! Как будто кто-то просто порядок реплик перепутал. Ах да, имя самого Аанга его компаньоны узнают далеко не сразу. В первом диалоге Катара и Аанг вовсе не пытаются познакомиться, а вместо этого Катара выясняет у Аанга его предысторию, затем они обмениваются любезностями, и ни слова о том, кто они вообще такие. Потом они вместе летят на бизоне, однако тут вообще нет никакого диалога, только закадровый голос. Потому Катаре и приходится выяснять имя мальчика посреди очередного диалога, напрочь ломая логику и самого этого диалога, и сценария фильма вообще.

Мультсериалы

• «Новые приключения кота Леопольда» от итальянской студии Mondo TV. Che cosa, ma che cosa, ma guarda!.. Особенно убивает сцена, где Белый, прежде чем подстроить Леопольду подлянку, подробно проговаривает, как они «поставят ведро с водой вон туда» и как Леопольд «откроет дверь — и обольётся». И в русской версии это согласился озвучивать сам Калягин?!.. И таких горе-реплик на тринадцать серий — аж несколько?! Andatevene tutti all’inferno, signori!

Комиксы

• Комиксы Тома Кинга, особенно его «Бэтмен».

Аниме и манга

• Собственно, подобного рода диалоги-объяснялки для зрителя (читателя) встречаются крайне часто, когда персонажи, например, обсуждают какую-то способность, куда они идут и зачем, как победили противника и т. д. Очень редко эти диалоги выглядят хоть немного естественно, именно как обычный человеческий разговор. Особенно искусственно это смотрится, когда персонажи знакомы довольно давно, и, следовательно, могли бы уже сто раз обсудить свои способности за кадром. В диалоге с врагом в 99,9 % случаев будет присутствовать фраза «Ты что, ещё не понял?» с последующим объяснением, что герой только что сделал или что собирается сделать. Педаль в пол — если сама драка длится две минуты экранного времени, а диалог-объяснялка — 15.
• Attack on Titan: с прикрученным фитильком — нового персонажа Фалько контузило, и он еле-еле шевелит мозгами, глядя вокруг мудрым бараньим взором. По такому случаю товарищи заново объяснят ему (и читателю/зрителю), кого сейчас штурмуют и чем вообще занимались прошедшие годы.
  • В диалоге Кольта и Зика — через некоторое время после той самой битвы — ярко выражен первый вариант. Знакомы мужчины не первый год, но Кольт всё равно вслух восхищается: как же лихо обладатель Звероподобного делает людей титанами посредством своей спинномозговой жидкости и особой крови. Опять же, это ответ на старый вопрос фанатов, а действующие лица должны были обсудить такую тему давным-давно. А если учесть, что первому вот-вот предстоит унаследовать силу титана второго…

Видеоигры

• Desperados: Wanted Dead or Alive, задание 15-й миссии. «Повтори мне» встречается один-единственный раз, и в интересной ситуации: партия разбросана, и рядом только «Гризли» Санчес и Кейт. А может, он просто заигрывает с красавицей?.. В целом всё напоминает даже намеренную, издевательскую пародию на троп.

«	Санчес: Карамба, Кейт! Обьясни мне план ещё раз! Я всё ещё не понимаю! Кейт: О боже, дай мне терпения. В третий и последний раз… Сначала мы должны попасть во внутренний двор гасиенды, что за этой стеной. Там я… ммм… позаимствую платье, которое висит на верёвке. — Тодо кларо! И что тогда? — Тогда я смогу свободно передвигаться по городу. — И как это нам поможет? (Камера перемещается на другой конец уровня) — Я попытаюсь уговорить нашего друга Карлоса взять меня танцовщицей в его салун. Пока я буду его отвлекать, остальные смогут проскользнуть в его офис, взломать сейф и попробовать найти какую-нибудь информацию об Эль Дьябло. На этот раз понятно? — Ммм… Можешь повторить ту часть, что в середине? — Боже, дай мне силы…	»
— Задание миссии «Танцы с дьяволом», официальный перевод.

• Mass Effect. «Объяснялками» страдает первая часть, в которой то Шепард начинает расспрашивать собеседников о каких-то общеизвестных внутри сеттинга вещах, то персонажи отыгрывают Капитана Очевидность, по сто раз пережевывая в диалогах по умолчанию известные им факты. Казалось бы, коммандер сотоварищи не вчера родились, уж точно должны знать об основах мироустройства, однако надо ведь как-то преподнести эти знания игроку. Это даже подсвечивается в диалогах: когда Шепард задает людям очередной вопрос наподобие «Что вам известно о протеанах?», ему говорят, что это, вообще-то, в школах проходят, и ничего нового он не узнает. Тем не менее, фразу «The Protheans vanished 50000 years ago» игроку на протяжении всей трилогии придется слышать едва ли не чаще, чем знаменитое «I should go».
• Starcraft 2: Heart of The Swarm. Со сценарием у кампании зергов вообще всё грустно, и данный троп — лишь одно из проявлений этого. Пример такого диалога:

«	— Рой завоевал ещё один мир. Стаи опять объединяются. — Врагам стоит нас бояться. — Нам ещё многое предстоит сделать. — Нас много, мы бесстрашны и мы развиваемся. — И мы сделали на Чаре всё, что хотели сделать. Скоро я решу, куда мы направимся дальше.	»
— Такой вот диалог между Керриган и Изшей. Соедини все реплики в монолог да вложи в уста одного персонажа — и ничего ведь не изменится.

• Oblivion — разговоры НПС между собой, для определённых кругов — чуть ли не кодификатор пустых и нелепых диалогов.

Реальная жизнь

• Многие диалоги в реальной жизни, если их перенести в художественное произведение: очень пусто и очень глупо. Понимать, чем отличается диалог в хорошем художественном произведении от диалога в реальной жизни, очень важно для любого, кто собрался что-то писать.