Неверие с броском

«	Неверие с броском — самое простое место для уничтожения тайны!	»
— «Рассуждение о жанре системы», Makkawity & Mike, 2002

«	Плыла в облачках Вобла в очках, Листала журнал с интересом. Вдруг видит — рассказ! О воблах как раз Писал знаменитый профессор: Что воблы не могут Плыть в облачках, Что воблы вообще Не бывают в очках, Что вобла с журналом, в очках — Это вздор, И верить подобному вздору — Позор! И Вобла решила По небу не плыть И даже очки Перестала носить, И больше журналов Она не читает — Обидно читать, ЧТО ТЕБЯ НЕ БЫВАЕТ!	»
— Андрей Усачев, «Вобла и журнал»

Магия воображения, говорите вы? Способность творить чудеса, ограниченная единственно лишь радиусом вашей фантазии? Ну а как насчёт того широко известного в вымышленных мирах факта, что едва ли не всё, выдуманное неким умом, имеет где-то во вселенной свою полную и абсолютную противоположность?

Неверие с броском — частный подтроп антимагии и подвариант негатора. Тот случай, когда способность персонажа развеивать магию или паранормальные явления вообще определяется — в отличие от магии воображения — не столько развитостью фантазии, сколько её укрощённостью, силой скепсиса, привычкой отрицать.

В некоторых случаях это может сочетаться с узколобостью персонажа, неспособностью принять что-либо выходящее за обычные рамки, неспособностью столь большой, что она распространяется не только на душу, но и на тело. В некоторых случаях это служит скорее иллюстрацией прекрасно развитого двоемыслия, когда персонаж прекрасно осознаёт, что отрицаемая им магия в некотором роде реальна и свободно могла бы — если бы не барьер неверия — превратить его в пыль.

Бывает и так, что первое переходит со временем во второе.

Частные случаи — Враг силён твоим страхом и Исчез в клубах логики.

Примеры

Литература

• Пирс Энтони, «Мэрфи из Обыкновении» — заглавный герой, выросший вне волшебного Ксанфа, демонстрирует присущее жителям обычного мира недоверие к чудесам. И, что характерно, в его присутствии магия и впрямь начинает сбоить. Со временем он убеждается в её реальности, но толчком к этому становятся скорее субъективные причины.
• Джон Уиндем, «Я в это не верю!» — краткий рассказ, отчасти в стиле современных крипи, повествующий о том, как один из поездов метро и часть пассажиров в нём вдруг необъяснимым образом перенеслась в христианский ад, хотя и отображённый слегка постмодернистски, но достаточно пугающий. По счастью, в поезде оказался скептично настроенный физик Уотс, чьего настроя хватило для полного развеивания всей окружающей фантасмагории. Педаль в пол: в конце намекается, что способности Уотса были намного шире «антимагических» и способны были уничтожить почти что угодно.
  • Скорее - что то, что он попытался уничтожить очередным "Я в это не верю" (власть финансовых корпораций) - так же, как и ад, существует лишь постольку, поскольку массы людей в него верят.
• Истории о Питере Пэне — прямым текстом сказано, что если кто-то говорит «я не верю в фей», одна фея сразу же падает замертво. На практике, впрочем, не проверялось.
• Сергей Белоусов, «Приключения Печенюшкина» — в первой книге цикла объявлено прямым текстом, что у людей примерно после шестнадцати лет «зарастает какая-то штука в мозгах», вследствие чего они уже не могут ни видеть волшебных существ, ни подвергаться действию волшебства. Связь этого с психологией подчёркивается во второй книге, где пресловутые «волшебные существа» подвергают взрослых волшебству направо и налево, а спохватившийся к середине книги автор вынужден сделать подсветку устами своего персонажа: «Колдовство наше на людей после шестнадцати лет не действовало. А сейчас что? Нешто вся планета в детство впала?»
• В «Досье Дрездена» обыгрывается пример из «Питера Пэна» выше — в одной из книг Гарри Дрезден бросается в бой с сидхе-отщепенцами с диким воплем «Я не верю в фе-е-ей!!!» (впрочем, это только для поднятия боевого духа, ну и из привычки хамить всем врагам).
• Сергей Лукьяненко, цикл «Непоседа». Прямо говорится, что магические способности любого мага прямо пропорциональны способности этого мага убедить окружающих в реальности его магических действий. А хороший маг и сам себя уболтать способен!
• Евгений Лукин «Портрет кудесника в юности» — неверящего в магию зачаровать невозможно. Ученик чародея (а по совместительству протагонист) по незнанию принял заказ на заклятие некоего бизнесмена. Заказ выполнить невозможно: заказанный — твердокаменный атеист. К счастью, бизнесмену крайне не выгодна репутация атеиста, так что они с протагонистом сговариваются, что бизнесмен поступит так, будто заклятие сработало. Так что все три стороны остались в выигрыше.
  • Любопытно, что собственный атеизм никак не мешает атеисту лично наводить ответную порчу на заказчиков. «Верю, не верю… Какая разница! Главное, чтоб они верили».
• Роберт Артур, «Упрямый дядюшка Отис» — заглавный герой после попадания в него молнии обрел страшный дар — если он не верит в существование чего-то, оно исчезает. И именно этот дар достался самому большому упрямцу Вермонта, который не верит в существование ни единой вещи, которая ему не нравится — статуи несимпатичного политика, старого дровяного сарая, холма, который его брат у него отсудил... В процессе он еще ударяется головой об стол и начинает считать себя другим человеком, а когда его начинают убеждать, что он не кто иной, как Отис Моркс, заявляет, что никакого Отиса Моркса на свете нет. С понятным результатом.

Сетевая литература

• Цикл «Фотурианцы» — в неупорядоченной Вселенной, которую фотурианцы, собственно, Упорядочивают, наравне с наукой существует самая настоящая сказочная магия, да и сама наука во многом фантастична. Против волшебства активно используется поле Скепсиса, названное в честь изобретателя — специальное устройство, которое действует именно так.

Кино

• «Музей восковых фигур» — перешагнув через заграждение, герои оказываются внутри сюжетов, которые изображают восковые фигуры. Для большинства это заканчивается печально, но один из них вовремя понимает, что опасность существует лишь пока он верит, что все это настоящее. Когда он это осознает — враги становятся неспособны причинить ему вред.
• «Питер Пэн» (2003) — Капитан Крюк просто из злобности говорит встречной фее, что не верит в фей, и фея тут же падает мёртвой.

Мультфильмы

• Экранизация воблы из эпиграфа. Мультфильм «Тройная уха» 1я новелла.

Аниме и манга

• Umineko no naku koro ni — основа сюжета: именно благодаря упрямому отрицанию магии Баттлер практически не поддаётся её воздействию и может снова и снова повторять партию с Беатриче. К добру или к худу — другой вопрос…

Видеоигры

• Battle for Wesnoth — в кампании про пустынных эльфов войско натыкается на оазис (без воды войска в пустыне слабеют каждый ход), в котором можно восстановиться. Но один из героев замечает, что это мираж, и оазис исчезает. В общем, не подпускайте этого умника к воде.
• Final Fantasy Tactics — Параметр «Вера» влияет как на магические способности персонажа, так и на эффективность действия магии на персонажа. Персонаж с высокой Верой будет очень мощным магом, но и получать урон от магии будет высокий. Персонаж с низкой Верой — наоборот. Существует редкий статус «Невинный/Атеист», временно делающий персонажа полностью неуязвимым к любой магии. Имеются два уникальных играбельных персонажа — демонический рыцарь Малак, чьи способности усиливаются со снижением Веры, при минимально возможном значении (3 из 100) Малак рвёт толпы противников в клочья, практически не получая урона или негативных статусов от магии, и боевой робот Worker 8, чья Вера всегда равна нулю, полностью неуязвимый к любым видам магии.

Настольные игры

• D&D — кодификатор: один из стандартных способов противодействия иллюзиям — попытка убедить себя в том, что это на самом деле не реально. Не прокачивается (зависит только от характеристик), и не работает против того, что иллюзией не является. Порождает массу веселья как когда не применяется там, где это нужно («ты что, правда поверил, что ваша хиленькая партия 3 уровня привлечёт внимание древнего чёрного дракона? Поздравляю, ты поверил, что тебя изжарили, и умер»), так и когда применяется там, где не нужно («увы, этот катящийся камень был самым настоящим. Пока ты пытался в него не поверить, он тебя расплющил»).
• Старый Мир Тьмы: именно так работает мешающий колдовать Парадокс и убивающая фей Банальность. Это родственные, но, всё же, разные явления. Они порождены массовым неверием в магию, при этом Парадокс бьёт по тому, чего в Консенсусе нет, Банальностью страдает то, что в нём есть. Также, в линейке фей встроена возможность защищаться от вражеского колдунства, не веря в него (у магов, теоретически, тоже можно, с помощью недостатка «сомнамбула» и технократической парадигмы, но в описании к нему прямо сказано, что это дыра, и рассказчик должен затыкать её мастерским произволом). И да, на это есть бросок.

Реальная жизнь

• Религиозные верования эксклюзивистского характера, в частности, авраамические. Слово апостола Павла гласит: «мы знаем, что идол в мире — ничто» (1Кор., 8:4), то есть если ты веришь в Господа и даже в Его чудеса, то это наглухо исключает для тебя возможность верить в барабашку, фэн-шуй и соционику (покуда их существование/действенность не будут доказаны строго материалистически, то есть вопрос не сместится из категории веры в категорию знания). На «мыслителях» класса «если Иисус, то и пришельцы» ещё может сработать эффект плацебо, на серьёзно и вдумчиво воцерковлённых — практически никогда.
• Некие студенты решили подшутить над Жоржем Кювье. Один из них нарядился в шкуру козла и ночью явился в спальню профессора, чадя дымарём и громогласно возвещая: «Я тебя съем!» Кювье подскочил от неожиданности, протёр глаза и заключил: «Рога, копыта, плоские зубы — чем бы ты ни было, ты травоядное. Нет, не съешь» — после чего преспокойно продолжил спать. Надо было приколистам маскироваться под свинью…

Инверсии

• Кристофер Сташеф, цикл «Маг Рифмы». Оказавшийся в почти классическом биполярном чёрно-белом фэнтезийном сеттинге, хотя и слегка комичном, главный герой пытается применять силу тропа и скептического мышления для противодействия давлению нового мира, но первое же перемещение в ад во время сна убеждает его в бесполезности этого. «Даже если я не верю во всё это — в это верит моё подсознание».
• Роберт Шекли, «Призрак-5» (в другом переводе «Абсолютная защита») из цикла о Грегоре и Арнольде — почти дословно те же слова (возможно, у Сташефа отсылка к этому рассказу?). Грегор знает, что монстр перед ним — всего лишь галлюцинация; но когда монстр его кусает — появляется самая настоящая рана. «Если оно [подсознание] приказывает появиться следам от укуса, то они появляются. Грегор не поверил в Хватателя, но в своё подсознание он верил».