Собачье сердце

«	Для общего развития показала детям «Собачье сердце». Второй час спорят и прикидывают, что за человек получился бы из нашей собаки; преобладает версия с гулящей блогершей-лесбиянкой.	»
— С Баша

Вальяжный барин и неандерталец при галстуке

«Собачье сердце» — повесть Михаила Афанасьевича Булгакова, изданная в январе-марте 1925 года, повествующая об учёном-хирурге, который, в попытке разгадать секрет вечной молодости случайно делает открытие, позволяющее хирургическим путем превратить животное в человека. Но полученный результат не принёс ничего, кроме хлопот и нервов. Имя полученного в ходе эксперимента существа — Полиграф Полиграфович Шариков — стало нарицательным.

Персонажи

• Шарик — бродячий пёс, которого профессор Преображенский подобрал на улице. После операции на мозге становится премерзким человеком по имени Полиграф Полиграфович Шариков.
• Филипп Филиппович Преображенский — профессор, хирург с мировым именем, пытающийся разгадать механизм вечной молодости.
• Иван Арнольдович Борменталь — молодой доктор, ассистент и ученик Преображенского.
• Зинаида — молодая девушка, горничная Преображенского.
• Дарья Петровна — повариха в доме, где живёт Преображенский.
• Фёдор — швейцар.
• Швондер — председатель домкома.
• Клим Чугункин — посмертный персонаж, трактирный балалаечник, пьяница и дебошир, убитый в драке. Стал донором для Шарика.

Сюжет

Действие происходит в декабре 1924 г в Москве. Преображенский практикует пересадку половых желез для омоложения организма. Вместе с Борменталем, он проводит опыт на беспородном псе Шарике, которого привёл с улицы. Животному были пересажены человеческий гипофиз и семенники от мёртвого донора — Чугункина. Спустя некоторое время пёс, к удивлению врачей, полностью принимает человеческий облик — лысеет, начинает ходить на задних лапах и разговаривать. Но одновременно выясняется, что новоиспечённая человеческая единица во всём становится похожей на своего донора. Полиграф Полиграфович Шариков, как сам назвал себя бывший пёс, становится груб, самонадеян и нагл. Он к тому же доставляет профессору и остальным домочадцам одну головную боль своими выходками (например, погнавшись за котом, испортил кран в ванной и затопил всю квартиру, тем самым сорвав приём пациентов). Все попытки Преображенского хоть как-то образумить своё детище терпят крах. Более того, вскоре Шариков попадает под влияние коммунистического активиста Швондера, внушившего ему, что тот — пролетарий, страдающий от угнетения буржуазией в лице Преображенского и Борменталя, и настроившего его против создателя.

С помощью Швондера Шариков устраивается на службу в отдел очистки, где быстро делает себе карьеру, занимаясь «любимым делом» — истреблением бродячих кошек. Характер Полиграфа ещё более портится. Он в открытую хамит профессору, пристаёт к женщинам (в том числе и с использованием служебного положения), даже совершает мелкие кражи. В конце концов дело доходит до того, что Шариков ябедничает на профессора и доктора Борменталя в милицию. Тогда Преображенский приказывает нахалу убраться из квартиры, на что Полиграф угрожает ему револьвером.

Доведённые до отчаяния, доктора исправляют свою ошибку — Шариков снова становится милым псом Шариком. Он доволен сытой жизнью в квартире Преображенского, а о временном пребывании в человеческом облике не помнит.

Что здесь есть

• Антиреклама алкоголя — Чугункин был завзятым алкашом и погиб в пьяной драке, да и Шариков творит немало мерзостей подшофе.
• Атеисты плохие — монолог неназванного чиновника в начале книги на тему «раз загробной жизни нет, значит нужно оторваться на этом свете». Зигзагом, потому что здесь атеизм сам по себе плохого не несёт, а просто используется плохими людьми для оправдания своих преступлений.
  • Автор правки предполагает, что здесь автор произведения описал портрет типичных клиентов профессора Преображенского, который «честно живёт» на деньги взяточников, казнокрадов и прочих мошенников.
• Бонус для современников — опыты по пересадке тканей от животных людям и по омоложению с помощью вытяжки из семенников обезьяны действительно проводились и были очень на слуху и до революции и несколько позже.
• Гладить собаку — субверсия. Преображенский приводит домой израненного уличного пса, лечит и кормит с руки только для того, чтобы потом этими же руками изрезать ради каких-то непонятных экспериментов.
• Говорить лозунгами — Швондер.
• Горбун Игорь — Борменталь вовсе не горбат, а вообще симпатичный молодой человек, но по законам жанра у него именно такая роль: верный ученик проявившего к нему доброту ученого, делящий с ним все тяготы последствий его открытия и защищающий от разбушевавшегося монстра творения.
• Гулаги и рабы — аверсия. Преображенский, позволяя себе крайнюю и показную нелояльность к советской власти, избегает проблем с этой властью благодаря обширным связям в верхах.
• Гурман-порно — сцены, где Борменталь обедает у Преображенского. Особенно первая, где они пробуют некие «горячие закуски», предполагаемые рецепты которых сейчас бродят по Интернету (да жюльен это, обычный жюльен).
• Гуро — вся четвёртая глава глава содержит максимально натуралистичное описание операции (а по существу вообще вивисекции).
• Закадровое гуро — операция по превращению человека в собаку.
• Забота перед убоем — профессор подобрал бродячего пса, вылечил и с руки откормил, только для того чтобы потом этими же руками изрезать вдоль и поперёк ради какого-то эксперимента с непонятными целями.
• Жанровая слепота — профессор Преображенский, судя по всему, не читал ни «Франкенштейна», ни «Острова доктора Моро», настолько уверенно он копирует худшие черты обоих персонажей, сам того не видя.
• Законопослушный дурак — Швондер. Проводит в жизнь классовую борьбу, как он её понимает, но в совершенно неподходящих для этого обстоятельствах.
  • Существует альтернативная версия, что Швондер тонкий тролль. Не получилось потеснить профессора из-за его связей? Отравим жизнь натравив Шарикова.
  • А в чём «дурость» выдачи человеку человеческого паспорта?
  • Насчет «законопослушного» сомнительно — у Профессора есть постановление, так что Швондер и Ко именно его терроризируют, предлагая потесниться «добровольно», а потом явно собирались на него кляузничать, однако он их опередил.
• Знаменитая вступительная фраза — «У-у-у-у-у-гу-гуг-гуу! О, гляньте на меня, я погибаю».
• Микротрещины в канве. Как же все-таки звали человека, чей гипофиз профессор Преображенский использовал для пересадки: Чугункин или Чугунов? В экранизации микротрещину заделали: там он — однозначно Чугункин.
  • А с другой стороны — так ли это важно для самого профессора, особенно когда у него голова болит по поводу уже шариковских выходок? Не мудрено и перепутать!
• Музыкальный триппер: «Очень настойчиво с залихватской ловкостью играли за двумя стенами на балалайке, и звуки хитрой вариации „Светит месяц“ смешивались в голове Филиппа Филипповича со словами заметки в ненавистную кашу. Дочитав, он сухо плюнул через плечо и машинально запел сквозь зубы: — Све-е-етит месяц… Све-е-етит месяц… Светит месяц… Тьфу, прицепилась, вот окаянная мелодия!»
  • Но это сезонное заболевание. А вот романсом «Серенада Дон-Жуана» («От Севильи до Гренады…») профессор болен хронически.
• Наглая ложь — заявление профессора о том, что Шариков «сам» начал превращаться обратно в собаку.
  • Исландская правдивость/Джедайская правда ― Шариков действительно сам начал превращаться обратно в собаку… после повторной операции.
• Незапланированная беременность:

«	— Я — известный общественный деятель, профессор! Что же теперь делать? — Нельзя же так! Нужно сдерживать себя! Сколько ей лет? — Четырнадцать, профессор… Вы понимаете, огласка погубит меня. На днях я должен получить командировку в Лондон… — Да ведь я же не юрист, голубчик… Ну, подождите два года и женитесь на ней.	»

• Не повезло с ФИО — Швондер. А вот Преображенскому и Борменталю не повезло с паспортными данными в ином смысле. Их фамилии слишком явно изобличают их происхождение — из духовенства у Преображенского, из обрусевшей немецкой интеллигенции у Борменталя.
• Непонятного пола:

«	— Во-первых, мы не господа, — молвил наконец самый юный из четверых — персикового вида. — Во-первых, — перебил и его Филипп Филиппович, — вы мужчина или женщина? — Я — женщина, — признался персиковый юноша в кожаной куртке и сильно покраснел.	»
— Диалог профессора с новым домоуправлением

.

• Не совсем иностранец — сын присяжного поверенного из Вильно — Борменталь. Как бы неправильное происхождение (в том числе и классовое) не сыграло ещё свою роль…
• Неэтичный учёный — Преображенский.
• Оммаж — вся повесть представляет этакую версию фьюжна «Доктора Джекила и Мистера Хайда» Стивенсона и «Франкенштейна» Мэри Шелли на советской земле.
• Опера. Преображенский утверждал, что «…если я, вместо того, чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. …Сегодня в Большом — „Аида“. …В Большом пусть поют, а я буду оперировать. — „К берегам священным Нила“, — тихонько напевало божество [то есть Преображенский], вспоминая золотую внутренность Большого театра».
• Отсылка — «Агата Кристи» положила цитату из Булгакова на музыку.
  • Виктор Пелевин «Бэтман Аполло» — отмечается, что «просто не хотеть покупать журналы» — очень высокостатусно. А в последнее время слишком многие хамы стали себе позволять такое.
• Педофил — «ей четырнадцать лет, профессор». Что характерно, в перестроечной экранизации эту характерную сцену вырезали.
• Пейсы, кашрут и день субботний — Швондер, у которого «на голове возвышалась на четверть аршина копна густейших вьющихся черных волос».
• Подпольный доктор — Преображенский. Казалось бы, он во всем противоположен образу традиционного подпольного коновала: признанный учёный с мировым именем, операции проводит не в грязном подвале, а в шикарно обставленной семикомнатной квартире, пациенты — не какие-то гангстеры и сомнительные приключенцы, а солидные, уважаемые люди. Однако законнее его деятельность по проведению подпольных абортов (и не только) от этого не становится.
• Полшестого — профессор Преображенского занимается «омоложением» мужских половых желез.
• Протагонист-злодей — профессор Преображенский.
• Просто «нет» — Преображенский просто не хочет покупать журналы в пользу детей Германии.
• Символическое имя — Преображенский: преобразил милейшего пса в такую…
• Словоерс — Филипп Филиппович Преображенский. Дореволюционная элита-с.
• Снобы против жлобов. Забавно, что со временем Шариков превращается в такого жлоба, что уже Швондер выступает на стороне «снобов».
• Спрятаться за языковым барьером — Борменталь предупреждает Преображенского по-немецки.
• Старик Похабыч — первый пациент профессора. В экранизации выглядит, как Ипполит Матвеевич Воробьянинов, таки отыскавший бриллианты покойной тёщи и принявшийся кобелировать с утроенной силой. Вторым пациентом была бабушка Похабушка, бегающая за смазливым жиголо. «Похабная квартирка, но до чего здесь хорошо…»
• Тролль — Преображенский. А как ещё прикажете воспринимать его тирады про разруху в туалете или связь марксизма с исчезновением галош?
  • Как не в ладах с экономикой и вообще максимальную оторванность от жизни народа, характерную для дореволюционного «народа богатых».
• Эффект голубого щенка — слово «интимный» до революции и в первые годы СССР означало что-то вроде «деликатный», в смысле «дело тонкое». Поэтому нет ничего неприличного в том, что «Преображенский интимно погладил брюхо Шарика».
• Я профессор, моя жена профессор… — Преображенский велел Зине швырнуть в огонь вполне приличную книгу («Переписка Энгельса с Каутским»), да ещё и чужую, да ещё и библиотечную, только потому, что Шарикову её дал нелюбимый им большевистский активист Швондер. А ещё шляпу надел претендует на интеллигентность! При том, что с Шариковым порой разговаривает очень грубо. Не потому, что быдло под маской интеллигента, а наоборот, потому что, при всей своей глубокой образованности и культурности, полон старорежимных замашек и считает, что пролетариат должен знать своё место. Хотя это, собственно, и есть быдло. С учётом увлечения профессора евгеникой и отказом признавать Шарикова полноценным человеком (в частности, нежеланием оформлять ему документы), сжигание книги выглядит как мета-пророчество.
  • Скорее, не может сдержаться перед хамством Шарикова. Ведь и с Зиной, и с Дарьей Петровной профессор разговаривает очень даже вежливо.

Тропы про Шарикова

• Бандитская пуля — на предложение объяснить невесте, откуда у него шрам на лбу, Шариков нагло заявляет: «Я на колчаковских фронтах был ранен!». Хотя мог бы вполне честно сказать, что это результат операции.
• Возвышение и Оглупление — Шариков последовательно пережил оба этих явления. Причём если обычно в художественных произведениях первое считается несомненным благом, а второе — непростительным злом, здесь всё с точностью до наоборот: вряд ли кто-нибудь сочуствовал разумной «мрази», в которую превратился милейший пёс.
• Вытянутая морда — Шариков. С прикрученным фитильком — вытянута едва заметно.
• Дезертир — Шариков заявлял «— Я дезертиром быть не желаю!» Правда, служить он хотел ещё меньше.
• Передача души — после того, как Шарику пересадили гипофиз Чугункина, получившееся существо быстро становится человеком, хоть и сохраняет некоторые собачьи привычки… но чем дальше, тем яснее становится: «милейшего пса» Шарика больше нет, Шариков — это Чугункин, только без воспоминаний. «Добрейший пёс превратился в такую мерзость!». После того, как врачи провели «даунгрейд», личность пса Шарика вернулась, хоть и с разрывом в воспоминаниях.
• Пнуть собаку — поскольку Шариков сам немного собака, то его ненависть к братьям нашим меньшим направлена на другой биологический вид. Швондер устроил его на должность заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных (котов и прочее). «Вчера котов душили-душили…» ©. Пополам с Убить животное.
• Пошёл ты, ментор! — отношение Шарикова к Преображенскому. Да и к марксизму-ленинизму, который пытается привить ему Швондер, тоже: «Конгресс, немцы какие-то… голова пухнет. Взять всё да и поделить!»
  • Да пошёл ты!. «Впервые слова, произнесенные существом, не были оторваны от окружающих явлений, а явились реакцией на них. Когда профессор приказал ему: „Не бросай объедки на пол…“ — неожиданно ответил: „Отлезь, гнида!“»
• Против биохимии не попрёшь — милый пёс Шарик, которому пересаживают гипофиз мелкого уголовника, превращается… именно в этого уголовника.

«	Клим Чугункин! Вот что-с: две судимости, алкоголизм, «все поделить», шапка и два червонца пропали.	»
— Преображенский

• Рукотворное чудовище — с прикрученным фитильком. Шариков — не такое уж и чудовище, но тип пренеприятный и рукотворный. Подсвечено Преображенским: «Ведь я пять лет сидел, выковыривая придатки из мозгов. Вы знаете, какую я работу проделал, уму непостижимо. И вот теперь спрашивается — зачем? Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мразь, что волосы дыбом встают».
  • Напившись, ночью он вломился в комнату прислуги («Полюбуйтесь, господин профессор, на нашего визитёра Телеграфа Телеграфовича. Я замужем была, а Зина — невинная девушка»). С прикрученным фитильком, потому что на этот раз (Дарья Петровна без особых усилий схватила непрошеного гостя и отволокла к профессору) не успел ничего натворить.
  • Донёс на профессора. К счастью, сотрудник ГПУ, к которому поступил малограмотный («…и даже Энгельса приказал своей социал-прислужнице Зинаиде Прокофьевой Буниной спалить в печке, как явный меньшевик со своим ассистентом Борменталем Иваном Арнольдовым…») донос, оказался давним пациентом Преображенского.
  • Заявил, что он намерен расписать с барышней-совслужащей Васнецовой. После разговора с глазу на глаз профессор выяснил, что этот козёл «сказал, что ранен в боях… угрожает, говорит, что он красный командир… со мной, говорит, будешь жить в роскошной квартире… каждый день ананасы… Он у меня кольцо на память взял…»
  • Наконец, в ответ на требование профессора убраться из его квартиры вынул револьвер из кармана. Борменталь среагировал молниеносно…
• Синдром поиска глубинного смысла — Шариков читал «Главрыба» справа налево, так как всегда подходил к магазину справа, опасаясь стоявшего с левой стороны милиционера. Доктор Борменталь решил, что чтение с конца связано с «перерезкой зрительных нервов собаки».
• Собака — друг человека: Шарик — сугубо положительный персонаж (хоть и плутоватый), а вот после своего превращения в человека Шариков ничего, кроме омерзения, не вызывает.
• Снобы против жлобов — смакующий закуски ценитель оперы Преображенский против пьющего хамюги с неумеренными претензиями Шарикова.
  • До этого, профессор и пытающиеся его потеснить пролетарии, во главе со Швондером.
• Тупой — это зло — без комментариев.
• Умён, как человек — в тексте так и не объяснено, почему Шарик еще в собачьем своём виде рассуждает как разумное существо, учится читать по вывескам и понимать смысл написанного (как, оказывается, и многие собаки!), знает вещи, которые мог знать человек начала XX в., но никак не пёс… Просто приём остраннения и абсурдизации в целях сатиры на общество в целом?
  • Читает с трудом — субверсия. Шарик выучился читать вывески, но поскольку ему неоткуда было узнать, в какую сторону это надо делать, он читает справа налево: «Абырвалг!» (На самом деле, каким бы умным псом он ни был, это все равно было бы невозможно, так как ему также неоткуда было узнать, какие буквы каким звукам соответствуют).
    • Ну и ещё потому что с левой стороны той самой вывески «Главрыба» стоял милиционер, так что «подбегать было удобнее с хвоста слова». Табличку на двери профессора Преображенского пёс пытается читать вполне себе слева направо.
    • СПГС — Преображенский считает, что всё дело в особенностях зрительных нервов собаки.
  • Потом Шарика превращают в человека методом приживления к его собачьему мозгу человеческого гипофиза, отчего меняется и всё тело. Пока Шарик ходит в виде человека — гражданина Шарикова, его «изначальный собачий разум» подавлен, замещён личностью уголовника Чугункина (донора гипофиза). Но потом над Шариковым совершают обратную операцию — удаляют человечий гипофиз и вообще «делают как было». И… возвращается та, прежняя «личность Шарика», со всеми её рассуждениями и памятью, причём период, когда пёс был человеком, Шарик явно не помнит от слова «совсем».
  • Ужас у холодильника: профессор утверждает, что Шарик разговаривает, но все меньше и меньше. Выходит, превращение человека в собаку осуществляется постепенно? Выходит, Шариков-Шарик медленно деградирует до собаки, как Чарли Гордон до своего прежнего уровня? Хоть он и сволочь, но таких мучений никому не пожелаешь. С другой стороны, против тропа говорит то, что после обратной пересадки Шарик-Шариков не пытался исполнить прежние намерения в адрес Преображенского, высказанные, пока был в человеческом облике, хотя причин у него появилось более чем достаточно. Да, ходил на двух ногах, говорил человеческим языком, но память о личности Шарикова у него стерлась, скорее всего, сразу как пришел в себя после операции. Максимум — поудивлялся немного необычному облику, осознавая себя уже собакой.
  • Судя по поведению Шарика, ему это особого дискомфорта не доставляет. В конце концов, кто сказал, что у собак и людей одинаковые ценности?
• Ходячий мем.
• Хуцпа — ворваться и нагрубить хозяину, а потом предлагать ему купить журналы?
• Цитата-бастард — «Отнять и поделить» сказано Шариковым, но всё чаще приписывается и Ленину, и даже Марксу.
• Я этого не просил — пёс Шарик не просил, чтобы его превращали в вора-алкоголика Шарикова, и после превращения Шариков при случае напоминает об этом профессору Преображенскому. И это единственный в книге момент, когда обычно не лезущий за словом в карман Преображенский явно не знает, что ответить. (Правда, похоже, что Шариков — другая личность, и к Шарику просто «примазывается»; когда пёс Шарик восстановлен, он не помнит ничего, случившегося с Шариковым).

Тропы вокруг книги

• Аллюзия — в телесериале «Классная школа» школьного врача зовут Филипп Филиппович.
  • Оммаж: в фильме «Кавказская пленница» слова Джабраила «В моем доме нэ выражаться!» напоминают слова Шарикова в ответ на научный термин «атавизм»: «Неприличными словами не выражаться!».
• Бонус для современников и На тебе! про самый первый советский фильм «Уплотнение» Луначарского, где тоже уплотнили квартиру профессора
• Надмозги — английский перевод Булгакова. Не разобравшись с ударениями и отсутствующим в словаре словом «польты», переводчик перевел «На польты пойдут, из них бе́лок будут делать на рабочий кредит» как «В лабораторию пойдут, из них бело́к (protein) будут делать для питания рабочих».
• Неудачная басня. Гораздо больше людей смотрело фильм, чем читало книгу, но вот какое дело — акценты в этих произведениях расставлены совершенно по-разному, и мораль писатель и режиссёр подают разную. Знакомя читателя с Преображенским, Булгаков густыми мазками рисует если не сволочь, то просто весьма неприятного человека, а вот Бортко негативные черты характера профессора или не показывает вообще, или изрядно сглаживает. При этом Шариков одинаково люмпен у обоих. С точки зрения писателя, никому тут особо сочувствовать и не надо, оба получили что заслужили (хотя напиши он книгу в 1930-х, концовка явно была б мрачнее), а вот с точки зрения Бортко люмпен-пролетариат чуть не сожрал интеллигенцию, и вот тут мы и получаем наш троп. Спрашивается, а почему мы должны сочувствовать профессору Преображенскому (даже изрядно обелённому режиссёром), если он сам является причиной своих проблем?
  • Ну и дойлистское объяснение — Булгаков одинаково не любил как красных (иначе б не стал воевать во ВСЮР), так и тех людей, что, сидя в тёплом тылу, рассуждают о том, как всё рушится (фельетон «В кафе» весь об этом), и поэтому выместил эмоции в повести, а вот Бортко просто не мог показать социально близкого ему Преображенского так, как он изображен в книге.
  • Альтернативное мнение: Преображенский, однако, клеймит тех, кто занимается не своим делом, метко подмечая, что «разруха» не в последнюю очередь вызвана банальной невоспитанностью. Петь хором про «суровые годы» они могут, но если рядовой пролетарий вместо этого просто перестанет бить лампочки в подъездах и мочиться в парадной — годы сразу станут заметно менее суровыми. Сам Преображенский работает не отвлекаясь на показуху.
    • Сам Преображенский занимается уголовщиной, проводя подпольные аборты несовершеннолетним, изуверские эксперименты и «омолаживая» старых и богатых развратников. Такая себе «работа».
      • Строго говоря, в фильме нет только двух эпизодов работающих против Преображенского — подпольного аборта и монолога о том, что к каждому надо приставить городового. Но и Шарикову дана трогательная сцена со свечой у зеркала.
  • Историк А. Р. Дюков считает, что в облике профессора Преображенского автор отобразил набирающий силу фашизм. Тут и увлечение профессора «евгеникой», и рассуждения профессора о гипофизе, в котором прошита модель поведения человека (профессор ни на минуту не задумывается о том, что Шариков получился таким подлецом, потому что сам профессор никак не воспитывал созданного им человека), и финал повести, где Шариков был превращён в бессловесную тварь, которая послушно лежит у ног «высшего существа» (это словосочетание повторяется в повести неоднократно). И эпизод с сожжением «неправильной» книги выглядит весьма пророчески.
• Получился мерзавец (для тех, кто считает, что так и было задумано автором: либо Невинно выглядящий злодей и Культурный мерзавец или Благовоспитанный козёл — в зависимости от того считать его злодеем или просто козлом) — у ряда читателей и рецензентов Преображенский вызывает именно эту реакцию. Отсутствие любви к пролетариям и Советской власти, то, с какой точки зрения он смотрит на «низшие классы», покрытие совратителей несовершеннолетних девушек, семикомнатая квартира посреди страдающей от разрухи страны, полтинник на детей Германии опять-таки, разговоры о евгенике, а главное то, с какой лёгкостью профессор ставит крест на своём детище и практически не пытается его воспитывать, всему этому весьма способствуют.
  • С другой стороны, полтинник тот же до детей явно бы не дошел, в коммуналке оперировать и заниматься наукой нельзя, детище сразу показало себя во всей красе, перевоспитать за два месяца такое задача неподъёмная, зато убийство как метод решения проблемы Преображенский Борменталю запретил. Да и любить пролетариат он, прямо скажем, не обязан. Проблема противоположных оценок как она есть. Булгаков явно планировал профессора неоднозначным персонажем. Буревестник фанатского сообщества получился на славу. Автор правки помнит, какие страсти бушевали в ЖеЖешечке ещё в 2000-е вокруг этой повести.
  • Получился? Он таким и задумывался!
  • И уж тем более не обязан любить советскую аласть. Причин для нелюбви более чем достаточно. А что до отношения к низшим классам — выше уже было сказано: к Зине и Дарье Петровне профессор относится очень даже хорошо.
  • Почему мерзавец? Максимум — Подпольный доктор и немного Неэтичный учёный.
  • Как минимум козел. Шариков, бесспорно — тот еще фрукт, но Преображенский — его абьюзер. И воплощение понятия «не считает за человека» в прямом и переносном смысле.
• Аналогично и Швондер. Он пытается перевоспитать Шарикова, ищет жилье для пострадавших после гражданской войны и в целом стремится преодолеть ту самую разруху в клозетах. Но для тех, кто смотрит на него глазами профессора, он отрицательный.

Адаптации

• Итальянский фильм с Максом фон Сюдовым в роли Преображенского (1976). Шариков стал Бобиковым и положительно-комическим персонажем, искренне влюблённым в Зину. Преображенский и Борменталь, наоборот — классические неэтичные учёные, со взглядами близкими к фашистским. Подробности.
  • Героизм в адаптации — Шариков хоть и недотёпа, но в целом положительный персонаж. Да и Швондера тоже сложно назвать отрицательным.
  • Есть мнение, что итальянская трактовка намного ближе к оригиналу, чем советская, да и сняли чуть не на 20 лет раньше.
• Двухсерийный чёрно-белый фильм 1988 г., снятый Владимиром Бортко. Главные роли исполнили Евгений Евстигнеев (профессор Преображенский), Борис Плотников (доктор Борменталь) и Владимир Толоконников (Полиграф Полиграфович Шариков).

Тропы в экранизации Бортко

• Бескровная резня — реалистичный вариант. Зрителю сверхкрупным планом показали операционные разрезы, но на халатах Преображенского и Борменталя нет ни капельки. Обоснование: в тех областях тела, где оперировали Шарика, кровить особенно нечему, да и в тексте ясно подсвечивается, что кровь ему останавливали, как при любой операции. Для этого (в том числе) и нужен ассистент Борменталь.
• Блестящий неканон — в фильме дополнительной причиной неприязни Борменталя к Шарикову является брак последнего с гражданкой Васнецовой. Книга же не даёт никаких оснований предполагать, что Борменталь и Васнецова были прежде знакомы, а тем более Борменталь проявлял к ней интерес.
• Въевшаяся привычка — после «Желаю, чтобы все!» и последовавшего осушения стопки отработанным движением у профессора Преображенского не осталось сомнений: «Стаж! Тут уж ничего не поделаешь… Клим Чугункин!»
• Высокоточный матснаряд — строго говоря, не мат, но для тех невинных годов сойдёт и такое: «Глазик выколю, другой останется, чтоб видал, говно, кому кланяться!»
• Героизм в адаптации — Преображенский. Нет призывов «поставить городового рядом с каждым человеком», и подпольными абортами он не занимается.
• Затмить адаптацией — «Собачье сердце» вплоть до 1980-х гг. считалось пробой пера молодого автора, тем более что официально повесть не публиковалась, а в самиздате ходил в основном «Мастер и Маргарита». Однако режиссёр немного поменял акценты, обелил профессора Преображенского и сотворил один из шедевров перестроечного кино. Булгакову даже приписывают цитаты из ленты Бортко — в эфире телеканала RTVI однажды промелькнула фраза «Как там у Булгакова? Тяжёлые годы уходят борьбы за свободу страны?» Юлий Ким? Нет, не слышали.
• Марш кованых сапог:

«	Эх, ты наша доля! Мы вернулись с поля, А вокруг гуляет Недобитый класс. Эй, скажи-ка, дядя, Для народа ради, Никакая контра Не уйдет от нас. Чок-чок-чок! Стучат, стучат копыта. Чух-чух-чух! Ударил пулемет. Белая гвардия Наголову разбита, А Красную Армию Никто не разобьет!	»
— Ю. Ким, «Марш красноармейцев»

• Неуместный Сталин. У Булгакова в повести никакого Сталина нету (его и быть не могло — обратите внимание на год выпуска книги). Есть совпартчиновник Пётр Александрович (без фамилии), не произнёсший вслух ни одной фразы, потому что профессор Преображенский и товарищ Швондер общались с ним по телефону. В фильме зачем-то вставили очень похожего на Сталина человека. Крепкая рука зрелого человека, одетого во френч, берет телефонную трубку… некий кряжистый усач во френче и картузе веско говорит что-то в эту самую трубку… В общем, сойдёт даже за пародию на троп как таковой.
  • Вообще-то Сталин в 1925 году был уже весьма влиятельным бюрократом, занимал пост генсека и нацеливался на лидерство в партии.
• Отец семейства Копиркиных — образ Преображенского стал популярен для пародий, где интеллигентному ученому приходится иметь дело с революционными матросами и прочими наглыми личностями.
• Отомщено временем — с прикрученным фитильком. В 1988 г. критика обрушилась на этот фильм, не жалея грязи. А два года спустя актёры Евстигнеев, Толоконников и режиссёр Бортко получили Государственную премию.
• Снобы против жлобов — в фильме коллизия усилена, в первую очередь Евгением Евстигнеевым в роли профессора, придавшим тому ярко выраженные повадки московского барина.
• Телеграф, телефон и бильд-аппарат — создатели фильма неверно показали телефонный разговор. На дворе 1923 год, телефон с рукояткой как у мясорубки. Покрутив эту самую рукоятку, Преображенский воландовской магией попадает на прямой провод к некоему партийно-советскому лидеру, очень похожему на Сталина. Когда последний повесил трубку, в аппарате Преображенского раздаются короткие гудки. На самом деле, покрутив ручку, профессор должен был сказать в трубку: «Барышня? А-222, пожалуйста». И только потом разговаривать с товарищем во френче. По окончании разговора в линии раздавался просто «ЩЁЛК» — это «барышня» выдернула штеккер соединения. Электронные зуммеры с характерным «бип-бип-бип» для занято/отбой — это уже послевоенные технологии.
  • Прямая линия с Кремлём не принимается. По тому же аппарату профессор и Борменталь разговаривали с другими абонентами.
• Фэйспалм — Филипп Филиппович хватается за голову, когда Шариков просит у него документ для прописки. В первоисточнике на этом моменте профессор только «уныло восклицает» в ответ.